***
- Прикинь как там много сахара? У нас отключили свет. Точнее, он сам отключился из-за грозы. - Дохуя, - соглашаюсь без промедлений и отпиваю эненргетик из своей банки. Ноябрь холодный, но мы снова на полу, только теперь уже рядом. Фран слез с меня минут пятнадцать назад и сгонял к себе за напитками. Холодильник у него, насколько я понял, старый - холод без электричества не держит. Пить тёплую газировку не хотелось от слова совсем. - У тебя есть горя-ячая вода? - это просто интерес, он бы не заходил ко мне помыться даже если бы у меня действительно стоял в квартире бойлер или котёл. Мой ответ совершенно не важен. - Ни у кого нет. Говорят, до четверга. Вздыхает, вижу яркий огонёк сигареты. - Заебало греть в ча-айнике, - киваю, это видно только по тому, как плавно накренился уголёк моей сигареты по воздуху. Окна на нашем этаже правда хорошие установили, хоть и маленькие совсем. Наблюдаем ливень. - Сегодня можно особо не плескаться, головастик. Это я так намекаю на то, что исполнил его просьбу и не обременил нарушением правила. Хотя, никакое это не правило экватора. Франова задница - лично его забота. Ну и моя, периодически. Вообще, не понимаю к чему весь этот цирк с “успеть вытащить”. Сам сегодня сказал, что раньше ему нравилось больше. Надо прекращать брать во внимание его пожелания. - Отменим его? Правило твоё? - фыркает вместо ответа. - Ши-ши-ши, это я расценю как “да”, окей? - затягиваюсь в последний раз и тушу. - Помойся у девушки, - возвращаясь к разговору. - Мы расстались. Подкуриваю вторую, чувствую как смотрит на вспышку света от зажигалки на моём лице. - Чего так? Чешет голову, ерошит зелёные волосы на затылке. - Она нытичка. - И? - Ну и. Заебала, короче, - берёт мою сигарету. Одна затяжка и возвращает. - Как зовут? - Мишель, - ни одной эмоции на лице. Видимо, правда заебала. - Так ты что, внимания ей не уделял? - усмехаюсь, хотя повода, на самом деле, нет. - Ага, - мне понятно, что он не против об этом поговорить, но ему конче нужно потянуть время - он это любит - чем он, собственно, сейчас и занимается. Я докуриваю, а он опустошает баночку очередью небольших глотков без передышки. Убирает жестянку в сторону и глубоко вдыхает, будто собирается выдать целый залп речей. - Вечно истерики мне катала, что мы почти не видимся. - А вы не видитесь? - Виделись, но ей казало, этого ма-ало, - разговор заходит в тупик, понимаем это мы оба, но злит это, по какой-то причине, только меня. - Ну так гуляй с ней чаще, тупица, - вышло так неприкрыто раздраженно, что я сам удивился этим ноткам в собственном голосе. - А если я не хочу-у? Может мне свобода нужна? Он тут же подхватывает моё настроение и заводится даже больше, как будто в этом неожиданном конфликте действительно есть за что зацепиться. - И на что ты её тратишь? - Кого-о? - Свободу свою, - какой же он иногда тупой, как же меня это бесит. - Да на учёбу! - вскакивает на ноги, я тут же за ним. - Я отли-ичник! Если не знать Франа, то можно решить, что сейчас он лишь слегка взволнован моей к нему невнимательностью. Но я знаком с ним не первый день и без света прекрасно вижу - он очень зол. - Ши-ши, какой молодец, - киваю, слегка нависаю над ним. - Когда, говоришь, расстались? - Четыре дня назад, - пятится, мне не видно, но я уверен, что и хмурится тоже. А меня этот ответ удовлетворяет не вполне. Последние четыре дня мы трахались каждый день, и не по одному разу. А я и не знал с чем связать эту паранормальную активность. - Так вот что, жаба? - в моем голосе не замечаю лёгкой истерики только я. Но у меня всё под контролем на этот раз. Можно сказать, теперь я обрёл предельную ясность. - Значит, будешь прыгать у меня на члене чаще? Внимание уделять будешь мне? Хорошая инвестиция для твоей свободы, а, отличник? Я хватаю его кофту за воротник и слегка встряхиваю, толкая спиной в стену. Его ступора хватает ненадолго, мне тут же прилетает костлявым кулаком прямо в лицо, где-то между скулой и глазом. Говорить нам решительно больше не о чем, поэтому мы тратим время на взаимные толчки и машем кулаками, периодически попадая в обозначенную конкретным местом цель. Оставляем на лицах и плечах друг друга синяки. Мы оба плохи в драках и со стороны это, должно быть заметно, но не нам двоим в данную секунду. Мы елозим друг друга по стенам, пыхтим, пока я, наконец, не заламываю ему руки у его же двери. Лицо саднит, из губы сочится кровь, но совсем немного. - Я знаю, что ты там себе придумал, тупая лягушка, - я шиплю каждое слово ему в затылок сквозь сжатые от злости губы. - Ты слишком мно-ого о себе возомнил. Он пытается звучать равнодушно, но мне кажется, что я правильно всё понимаю в оттенках этой интонации. Болван сделал ставку на меня, а я чуть было не повёлся. - Найди себе девушку и займись делом, студент, - чеканю каждое слово, чтобы оно сваями вбилось в его зелёную макушку. - Уж я-то знаю, что времени у тебя на всех хватит, если не будешь заигрываться. Он молчит и слабо брыкается, но я больше не планирую задерживать его, поэтому отпускаю. Мы расходимся сразу же и прощанием друг другу нам служат только хлопки дверей.***
Не удивительно, что это подкосило наше общение. Мы не выходим курить вместе около недели, может чуть меньше, предпочитая дымить каждый в своей квартире. За дверями никто не убирал, а из-за частых гроз с наших ботинок нанесло много грязи. Экватор грозился превратиться в самую обычную лестничную площадку. Не знаю пользуется ли он до сих пор моим ковриком, но, кажется, даже моих ног хватило, чтобы он окончательно пришёл в непригодность. Врать и строить из себя ледяного принца не буду - я скучал. Вернее, теперь было неуютно избегать столкновений и довольно трудно смириться с тем, что мы больше не проводим время вместе. Я бы мог сделать шаг первым, даже хотел это сделать, но не мог. Мне не нужно, чтобы Фран сильно обманывался нашими встречами и сопутствующим сексом. Ничего больше из этого не получится. Вернее, я не хочу, чтобы из этого что-то получилось. Знаю, я слишком самоуверен, если беру на себя роль учителя для него. Но я не представляю как решить всё иначе. Фран, кстати, тоже не пытается мелькать после той драки. Это и не удивительно, когда тебя отшили и побили. Мне не стыдно, лишь немного жаль, что до этого дошло.