Глава первая, в которой Дейенерис испытывает ярость
5 августа 2017 г. в 22:42
Разочарование. Именно его привкус ощущался на языке больше всего. Ему сопутствовали горечь, злость, непонимание и обида, абсолютно необъяснимая обида, которой, казалось, совсем не было места, по крайней мере, не должно было быть. Но она ее испытывала, перекатывала во рту с одной стороны в другую и никак не могла избавиться от этого терпкого вкуса поражения. Сейчас, сидя за знаменитым столом в виде карты Вестероса и глядя, как короткопалая рука ее десницы медленно опускает на бок фигурку розы, она пыталась потушить бурю, которая поднималась внутри. Она уже знала, каким будет её следующий шаг, знала, что не будет никаких осад и хитрых планов, поэтому пока Варис и Тирион спорили о том, что будет дальше и как выходить из их шаткого и жалкого положения, она позволила себе прикрыть глаза, отвлечься от бесполезной беседы и заместить мысли о потере всей ее армии на что-то другое. Например, на возможных союзников. Перебирая в голове представителей великих домов, так некстати всплывал образ северного лорда, зовущего себя королем. Ее очередной провал и, похоже, единственный из оставшихся вариантов. Злиться она начала еще больше, зато желание проявить слабость перед советом и обвинить их во всех бедах отошло на задний план, и она продолжила казнить и наказывать исключительно себя за то, что не произвела нужного впечатления на этого Джона Сноу. Теперь, когда он стал ее последним вероятным союзником, проявлять инициативу скорей всего придётся именно ей, а этого так не хотелось.
Перебирая в воспоминаниях каждую фразу, брошенную в разговоре, каждую мелочь, каждый жест и взгляд, она понимала, что все сделала правильно — даже последнее слово оставила за собой, но чего-то ей не хватило. Чего-то было недостаточно, раз такой простак, как этот король-бастард, не увидел в ней правительницу. Казалось, что его не трогали ни её титулы, ни имя, ни огромная армия, ни даже драконы. Он оставался непреклонным, стоял на своём, не присягнул ей, несмотря ни на что. К такому она не была готова. То воодушевление, что вселил в неё Тирион своим расположением к этой особе, которое таилось в ней все время до прибытия гостей, ушло, оставив на своем месте лишь негодование. Даже в своих мыслях она не могла объяснить, чего ожидала от визита этого самонареченного короля Севера, но то, что в итоге получилось, определенно удачей не назовешь.
Вообще, с момента ее появления на родине неудачи ходят за ней по пятам. Все пошло не так, как планировалось: ее флот разбит, дорнийцы обезглавлены, Хайгарден взят. Все ее вестеросские союзники потеряны, Безупречные в ловушке на Утесе Кастерли, а она сидит сложа руки, составляет бесполезные умные планы и выслушивает сказки о белых ходоках и каких-то невообразимых Королях Ночи. Ещё и Тирион, её собственный десница, настаивает на помощи этому напыщенному мятежнику. Чем ему так нравится этот Джон Сноу, не ясно, но, будь его воля, он бы не только обсидианом его обеспечил, но и самих драконов одолжил! По совету Тириона она позволила добывать драконье стекло в ее владениях, она дала своих людей и припасы для этой работы, не получив ничего взамен. Разве что сухую благодарность и никакого уважения со стороны северянина. Ланнистер не убедил его склониться перед ней, напротив, предлагал свою помощь именно ему, словно в их противостоянии он встал на сторону этого самозванца.
Она не могла понять или объяснить, почему терзает себя мыслями о визите короля Севера и его десницы, ищет свои ошибки, пытается разобраться, почему он был так груб и холоден в разговоре с ней, почему не присягнул и посмел просить ее помощи, отвергая ее притязания на трон и его верность. Почему он ожидал, что она поверит в давно забытые мифы и легенды, когда у нее идет настоящая война с реальным и осязаемым противником, с этой чудовищной женщиной на Железном троне, которая раз за разом предугадывает ее шаги, раз за разом лишает ее союзников.
Взятие Хайгардена стало последней каплей в этом мирном завоевании, оно оказалось мирным к кому угодно, но не к ней самой и людям, что клялись ей в верности. Вот опять она вернулась к началу. Вновь захватившие ее злоба и отчаяние толкали королеву прочь из зала совещаний, прочь из замка, туда, вперед, к Дрогону и его братьям. Хотелось кричать и крушить все, что попадалось под руки, но она держала себя в руках. Не оборачиваясь, по мелким и быстрым шагам она догадалась, что Тирион следует за ней, призывая не совершать опрометчивых поступков, умоляя не рисковать собой и предлагая обсудить дальнейший план действий, но она уходила, не внимая его просьбам. Конечно, он догадался, что она планирует сделать. Слишком долго она терпела, хватит сидеть в этом каменном склепе и наблюдать, как фигурки на столе становятся бесполезными. Ей надоело проигрывать.
Тирион все семенил за ней.
— Моя королева, постойте… — запыхавшись, произнёс он.
Она остановилась и неспешно обернулась.
— Я планирую остановить Серсею и вашего брата, и на этот раз мне никто не помешает, — твёрдо заявила она.
— Нападете на Королевскую гавань с драконами? — пытаясь отдышаться, проговорил Тирион. Они уже поравнялись, и теперь он старался поймать ее взгляд. — Если сожжете город, станете в глазах народа таким же чудовищем, как моя сестра, которая взорвала септу Бейлора.
Но она не могла все оставить как есть. Что же она за королева, если готова разбрасываться своими людьми направо и налево, обрекая их на смерть.
— Прикажете сидеть и смотреть, как гибнут мои воины и союзники, не предпринимая никаких ответных действий?
— Можно осадить столицу или…
— Нет, не будет никакой осады, теперь у нас нет на это времени, да и провизии у них теперь хватит, чтобы пережить за крепостными стенами не один год, — заметив, что Тирион хочет что-то сказать, Дейенерис жестом призвала не оспаривать её решение на этот раз. — Я беру с собой дотракийцев и драконов.
— Вы станете чужестранкой-захватчицей. Этого недостаточно.
— Я и есть чужестранка-захватчица, лорд десница! — она не сдержалась, и эхо от её крика разнеслось по коридору Драконьего Камня.
— Нам нужна поддержка домов Вестероса, — сказав это, Тирион, снова поднял голову и посмотрел на нее, будто оценивая ситуацию, можно ли говорить дальше. Когда она в свою очередь взяла себя в руки и взглядом позволила продолжить, он несмело, справедливо опасаясь ее гнева, снова убеждал ее в одном и том же: — Армия Безупречных и кхаласар может сражаться и победить, но они иноземные захватчики. Так их и будут видеть ваши будущие подданные. Моя сестра наверняка, не теряя возможности, уже предрекла жителям столицы и своим воинам беспощадную смерть от рук дикарей, которые зайдут в город лишь для того, чтобы сжигать их дома и крепости, без разбора убивать славных мужей, насиловать их женщин и вырезать детей в колыбелях. Нельзя оправдать её слова.
— Значит, в столицу я должна войти с представителями этих земель…
— Да, ваша милость, — кивнул он, достучавшись до своей королевы.
— А как же мое право завоевания?
— Его лучше подкрепить выгодным союзом.
Было ясно, к чему идёт разговор. Тирион настаивает на очевидном. Она и сама понимала, что нужно обеспечить себя поддержкой лояльного к ней дома, а представитель одного из них сейчас как раз находился в её замке. Но как же её раздражала эта беспомощность. Она прибыла сюда с тремя драконами, многотысячным войском, поддержкой Дорна, Простора и армадой Железных Островов — теперь же вынуждена пресмыкаться перед королём Севера, не обладающим и половиной той мощи, что была у нее.
— И как заставить Север сражаться в этой войне за меня?
— Есть один способ, моя королева, который в одночасье решит эту проблему.
— Какой же? — грубо спросила она, уже догадываясь о том, что услышит из уст своего десницы. Не было ни единого сомнения, что ей сейчас поступит предложение заключить брачный союз.
— Замужество вашего величества, — чётко и без промедления, глядя ей прямо в глаза, произнес Тирион, полностью оправдывая её мысли. Интересно, как давно он это придумал…
Еще в Миерине она предполагала, что ей придется снова вступать в брак, осознавала, что он станет политической сделкой, не более. Однако меньше всего она желала выступать той стороной, которая будет инициатором подобного союза, меньше всего ей хотелось продавать себя снова.
— И единственный достойный кандидат… — на этих словах губ Дейенерис коснулась недовольная усмешка, — это Джон Сноу, верно?
Недолгое молчание Тириона говорило само за себя.
— Это лучший вариант. Вы королева, он король. Равный династический брак, объединяющий королевство воедино. Это обеспечит нас поддержкой крупных домов Вестероса, а Север помощью в борьбе с ходоками в будущем. Но…
Здесь она больше не могла сдерживаться и перебила собеседника, не давая ему закончить предложение. Равный брак, подумать только! Все внутри клокотало от ярости, фиалковые глаза, наверное, настолько выдавали ее гнев, что Тирион немного подался назад, когда услышал негромкий стальной голос.
— Он должен был преклонить колено, лорд Тирион, а не лечь в мою постель. Я ожидала его присяги в верности, а вовсе не брачных обетов. Я королева, а он мой вассал, — запнувшись, она поспешила исправить свою оплошность. — По крайней мере, обязан был им стать. Как я пропустила тот миг, когда меня из правительницы превратили в просительницу? Прикажете мне идти и предлагать себя какому-то бастарду ради нескольких тысяч бойцов? Мне кажется, стоит напомнить, что меня неспроста зовут Матерью драконов.
— За этим бастардом стоит весь Север, ваше величество. Его избрали своим королём лорды этих холодных и суровых земель, за ним идёт народ, его поддерживают рыцари Долины…
— Да ты без ума от него, лорд Тирион! Будь ты женщиной, предложил бы себя ему в жены, — растеряв свой гнев, вздохнула она. — Почему?
Десница не особо торопился объяснять, чем этот мрачный бастард из Винтерфелла так заслужил столько внимания к его персоне, но после небольшой паузы, а она уже знала, что это его отточенный ораторский прием для усиления и привлечения ее внимания, произнес:
— На моем жизненном пути встречалось множество мужчин и женщин: хороших и плохих, мудрых и глупых, добрых и жестоких, честных и вероломных, наивных и хитрых, красивых и уродливых. Этот список можно продолжать бесконечно, и также эти качества в людях можно соединять и сочетать в самых разных комбинациях. Но вот этот парень, такой типичный Старк с одной стороны, и такой непохожий на них — с другой. Я знавал некоторых членов его семьи — в своем подавляющем большинстве они отличались сверхмерным уровнем справедливости и чести, обладали чувством долга, твёрдостью характера, умом, силой воли и моральными принципами самого высокого образца. Однако незаконное происхождение Джона Сноу заставило его стать наблюдательным, научило замечать то, чего не видят другие, читать правду, которую люди прячут за своими глазами. Он упрям, но не своенравен, уверен в себе, но не самолюбив. И, как выяснилось, несмотря на свою прямоту, обладает искусством дипломатии, чего от Старка я не ожидал, признаюсь честно, — усмехнувшись и приостановив свою хвалебную оду, Ланнистер удостоверился, что его по-прежнему внимательно слушают, и продолжил. — Я не смогу сказать, почему мне нравится этот человек, ваше величество. Может, причина этому — моя слабость перед калеками, бастардами и сломанными вещами, может, то, что я действительно разбираюсь в людях и вижу в этом короле Севера достойного мужа и верного своему народу правителя. Я верю ему.
Дейенерис услышала каждое слово своего советника, однако никак не отреагировала на его пламенную тираду, по крайней мере, внешне. Она подумает над этим, но ей нужно время. Такие решения не принимаются сгоряча. Тем более сейчас ее ждали дела более важные, нежели матримониальные планы.
— Я не пойду на Королевскую Гавань. Мы выступим на войско Ланнистеров и сразимся с ними в честном бою. Советую поторопиться, милорд, мой кхаласар давно не участвовал в битвах.