Королевский союз

      Тишина расползалась среди замковых стен, был слышен лишь вой ветра где-то там в коридорах, звон пряжек на одеждах и глухие шаги присутствовавших в тронном зале, где ей нужно было выслушать последние новости от Вариса, просьбы Теона Грейджоя о помощи по вызволению из плена его сестры, узнать о каких-то невероятных находках Джона Сноу в пещерах этого острова и вытерпеть недоверчивые взгляды Тириона, которыми он кормил её всю дорогу до Драконьего Камня. Было видно, что ему не терпится выговориться и высказать свое мнение о том, что произошло на поле боя, но у нее не было настроения отвечать на его нападки, поэтому каждый раз, когда он раскрывал рот, она дарила ему угрожающий взгляд. Все, что он мог ей сказать, теперь не стоило внимания. Они победили — этого достаточно! Однако и этот долгожданный успех не занимал ее разум так, как состояние Дрогона. Она не знала, что с ним и где он сейчас, но была уверена, что он вернется. Он всегда возвращается. Ей пришлось добираться сюда верхом на коне, так как пострадавший на поле боя дракон не позволил оседлать себя снова и неуверенно улетел в неизвестном направлении, наверное, в поисках безопасного места, где до него не смогут добраться ни люди, ни их оружие. Что бы это ни было, гигантская стрела или болт, оно чуть не погубило ее дитя, ее защитника, любимого сына, названного в честь почившего мужа. Иногда ей казалось, что это сам Дрого посредством дракона приглядывает за ней и оберегает, держит свою клятву о том, что подарит ей железный стул. Иначе как еще объяснить такую тесную связь между ними?       Вспомнив супруга, она улыбнулась своим мыслям и осознала, что уже давно не думает о нем. Ее Дрого был сильным и бесстрашным воином, готовым переплыть ради нее Узкое море и подарить трон, что отняли у ее семьи, он был ее первым мужчиной и первой любовью, поэтому его потеря и оставила неизгладимый шрам в душе. Но время лечит. Дейенерис сомневалась, что какой-либо человек сможет занять его место в ее жизни. Она выросла, прошла тернистый путь, закалила себя в боях и придворных интригах, оставила за собой толстый слой пепла былых неудач.       Пепел… Это слово так и крутилось в голове. Огонь, пламя, крики, вонь, обуглившиеся тела, запах жареной плоти и пепел, пепел, пепел…       Опуская веки, она видела одну и ту же картину. Перед ней проплывали эти ужасающие сцены, агония корчившихся в предсмертных муках солдат, их вопли, попытки стащить шлемы и кольчуги, а ещё их глаза… Одни запомнились больше всего, глаза цвета древесной коры, излучавшие страх и непонимание, они молчаливо задавали вопрос «за что и почему именно так». Сын Рендила Тарли отличался от всех остальных. Он умирал не так, как другие. Парень был молод, не старше её самой, быть может даже моложе. Она лишила его всего: отца, чести, будущего, жизни и достойной кончины… Возможно, он не был закален в бою, возможно, он до этого не видел, как умирают люди. Но даже самому заклятому врагу нельзя пожелать того, что выпало на его долю. А он и врагом ей не был, так, жертвой обстоятельств и того, что его отец сделал неправильный выбор, сражался не за того сюзерена. Такие нечеловеческие муки отразились во взгляде этого молодого человека, что Дейенерис невольно вспомнила дела минувших дней, ту жуткую правду, которую ей рассказывали о ее отце, прозванным Безумным королём не просто так. Наверное, лицо Брандона Старка искажала такая же гримаса как и Дикона, когда он смотрел на смерть своего родителя. Это было невыносимо. Не за этим она приплыла в Вестерос — не убивать простых его жителей, не истреблять древние семьи, не разрушать города, не видеть такую искреннюю боль в глазах обрекаемого на смерть. Что же она сотворила… Как теперь все исправить и смыть этог тошнотворный вкус пепла, прочно поселившийся у нее во рту? Как избавиться от чувства вины? Вины за то, что она сделала, что так старательно пыталась прогнать из своей головы с тех самых пор, как увидела горелые останки некогда сильных и храбрых мужчин. Вот они обреченно, но без страха смотрят в её глаза, секунда — и они уже игрушки в лапах дракона, дикого зверя, который в мгновение ока превращает живого здорового человека в горстку пепла с разносящимся запахом свежезапеченного мяса…       Она сглатывает, пытаясь сдержать рвотные позывы. Так нельзя. Она давно уже не та чувствительная девушка, что была раньше. Сейчас она королева, сильная и несгибаемая, вряд ли что-то сможет тронуть ее сердце или задеть чувства после того, через что она прошла. Но отвлечься не помешает или хотя бы дослушать, что ей с таким энтузиазмом внушает сир Давос, советник короля, которого Тирион прочит ей в женихи и за которого ей, вероятно, все же придется выйти замуж.       Её десница был прав, говоря о новом союзе. Теперь он крайне необходим. Она королева без государства, и Безупречные вместе со всеми дотракийцами в мире не способны его подарить, пока ей не присягнут жители Вестероса. Ей нужен Север с его армиями Винтерфелла и Одичалыми, рыцарями Долины и Речных земель, которые после смерти дома Фреев непременно пойдут за Старками, а не за вероломными Ланнистерами либо незнакомой им дочерью Безумного короля. Единственная проблема в том, что Джон Сноу не смотрит на Юг, его не волнует Железный трон и дрязги лордов и королей, он переживает о войне с мертвецами, неведомой угрозой из-за Стены. У них абсолютно разные интересы, но они нужны друг другу.       Ее дорога к трону и так была слишком долгой, размышляла она, оглядывая помещение. Обнаружив будущего супруга среди почетных гостей, она задержала на нем свой оценивающий взгляд, чем заставила его нахмуриться и немного смутиться от повышенного внимания с ее стороны. Несмотря на разное мировоззрение, она сможет его принять. Он привлекательный и по-мужски красив, быть может, скрасит ее одиночество по ночам. Так что можно отдать себя этому угрюмому королю, подумала она, приподняв уголок губ, если это вернет ей то, зачем она сюда пришла. — Благодарю, сир Давос, мы обязательно обсудим это, — а теперь ей нужно было как можно скорее заручиться поддержкой Севера, поэтому она жестом попросила присутствующих покинуть помещение. Всех, кроме одного. — Лорд Сноу, останьтесь. Джон оглянулся по сторонам и кивнул Давосу Сиворту, отпуская его. Дейенерис поднялась с трона и приблизилась к мужчине. Он был спокоен, но немного удивлен этой просьбой задержаться. По его лицу было видно, что он перебирает в мыслях различные причины, зачем он мог ей понадобиться. — У меня к вам личный разговор. Не составите мне компанию? Я хочу взглянуть на то, что вы обнаружили в пещерах. Девушка шла на выход из зала, увлекая его за собой негромким голосом. Она не понимала, как этот мрачный человек может вдохновлять народ. Каким образом он заслужил их доверие, что люди выбрали простого бастарда своим королём?! — Все еще не верите мне, ваша светлость? — грустно усмехнулся он. — Или действительно интересно? — Просто хочу увидеть все своими глазами, пока вы не начали там все крушить, — она поспешила его заверить в честности своих намерений. У нее не было возможности наблюдать за его лицом и сменой эмоций, но зато она могла ощущать жжение между лопаток от его внимательного взгляда, пока они спускались к берегу по многочисленным ступенькам. — Вам нравится здесь? — светская беседа им не повредит, подумала она. — У этого места есть особый шарм, — сдвинув брови, Джон долго подбирал слова. Было видно, что ему все это не по душе. — Здесь красиво, загадочно и величественно, но Винтерфелл с его снегами и метелями мне милее. Дейенерис попыталась представить, как выглядит настоящая северная зима с холодными ветрами, вьюгами и глубокими сугробами. — Я никогда не видела снег, — озвучила свои мысли, даже не заметив, что говорит это вслух. — Зима пришла, ваша милость, вам не придётся долго ждать, чтобы увидеть её во всей убийственной красе. Хорошо, что он следует за ней и не замечает, как она закатывает глаза на его не слишком тонкие намеки об угрозе из-за Стены. Как с ним сложно. Лучше бы рассказал что-то об этой пресловутой ледяной преграде или как выглядит его родной дом, думала она, давая себя обогнать и пропуская своего спутника в пещеру. Он взял факел и неспешно пошёл вперёд. Дейенерис старалась не отставать, неуверенно ступая в тёмный узкий проход. Сделав несколько шагов, Джон остановился и поднял факел вверх, освещая пространство. — Вот оно — то, что нам нужно, — обернулся он и его губы впервые на ее памяти тронула улыбка. Она стояла как вкопанная, рассматривая пространство вокруг себя. Такого в своей жизни ей не приходилось видеть. Сплошная тьма и блеск на стенах, уходящий далеко наверх. Как оказалось, обсидиановые пещеры — это невероятное зрелище. Черный материал переливался пурпурными отсветами и отдавал блеск от неровной кромки. Зловещее, но от этого не менее захватывающее место. От разглядывания её отвлёк мужской голос. — Но это не все, что я собирался вам показать, — взглядом её пригласили следовать дальше, в ещё более узкий ход. Нужно идти аккуратно, чтобы не порезаться об острые края стен. Она буквально дышала в спину Джону, опасаясь лишиться света факела и споткнуться в этой беспросветной мгле. То, что предстало перед ней, она не могла вообразить: неведомые знаки, спирали, загадочные символы, выбитые на чёрных стенах, будто горели огнем изнутри, открывая страшную истину. Они не первые, кто был в этих местах, кто-то хотел им что-то сказать, оставить след будущим поколениям. Но кто? — Это сделали Дети Леса, — ответил Джон на незаданный вслух вопрос. — Когда? — задавая вопрос, но не отрываясь от непонятных рисунков, она взяла факел в свои руки. — Много веков назад. — Они были здесь, — осознание того, что совсем другая раса, давно исчезнувшая из этого мира, когда-то находилась на этом острове, жила своей жизнью, вызывало благоговение. — Стояли на этом месте до появления Таргариенов, Старков и Ланнистеров, быть может, до появления людей. — Нет, — его категоричный ответ, заставил ее обратить на него внимание. Он указал на неумело выскобленное изображение предполагаемых Детей Леса и явные человеческие фигурки. — Они были здесь вместе — дети и первые люди. — Что они делали? Сражались друг с другом? — Дейенерис посмотрела на него, и их глаза встретились. Его обреченный взгляд давал понять, что она ошиблась. Он аккуратно взял ее руку под локоть, чтобы перевести свет факела на другую стену. Её глаза наверняка округлились, так как она не могла скрыть удивления от увиденного. Страшные, тощие мертвецы глядели на нее со стены своими голубыми глазами. — Они бились вместе против общего врага, несмотря на свои различия и предубеждения. Вместе… — правитель Севера смотрел на нее и она начинала понимать, почему люди идут за ним. Этим глазам невозможно не верить. — Если мы хотим выжить, придется объединиться, потому что этот враг существует. И всегда существовал. Видимо, его сказки про белых ходоков и королей ночи не такие уж и сказки. А если это не ложь, то население Вестероса ждет чудовищная война. Она не позволит этому случиться. — Говорите, вам не победить их без моей армии и моих драконов? — Не думаю, что я справлюсь. Здесь, в этой пещере, он обнажал перед ней свои страхи и неуверенность. Она сделала несколько шагов вперед, навстречу к нему. — Я буду сражаться вместе с вами, я буду сражаться за Север, — она дала ему надежду, но, сделав паузу, жестоко отобрала её. — Когда он преклонит колено. Перед тем, как предлагать себя ему в качестве жены, она все-таки сделала попытку предложить себя в качестве сюзерена, что, надо заметить, устраивало её гораздо больше. — Мой народ не примет южную королеву. После всего пережитого, точно нет. Его глаза уговаривали её передумать, просили поверить ему, помочь спасти тысячи жизней. Но как же ей согласиться, если он ничего не собирается давать ей взамен? — Примет, если ее примет король, — снова сократив расстояние между ними, она подняла голову и, в упор глядя на него, произнесла: — Они выбрали тебя вести их, выбрали тебя защищать их. Неужели твоя гордость важнее их жизней? — Я не могу подвести своих людей. Непрошибаемый, никак не поддается! Опустив взгляд, она отошла и снова обратила все своё внимание на разрисованные стены. — Но мне нужен союз с тобой, Джон Сноу. А тебе нужна моя помощь. Я уже давно не верю честным словам добрых мужей. Мне нужны гарантии твоей верности, если ты хочешь, чтобы я оказала тебе поддержку в войне за Стеной. Теперь он подступался к ней, шагая в её сторону. Как им это только удавалось на таком крошечном клочке свободного пространства? — Что я могу вам предложить, кроме потери независимости моих земель? — Кое-что можешь… — повернув голову, она заглянула в его серые глаза, ожидая ответа. — Я не понимаю… — и он действительно не понимал, весь его вид просто кричал об этом. — Есть король и есть королева, — начала объяснять девушка, но и после этого, он не догадался. Пришлось разжевывать дальше. — Как им заключить союз, который не затронет ничью независимость и удовлетворит две стороны? — О боги, вы говорите о браке! — Его удивление было даже немного оскорбительным. Он совсем не видит в ней женщину, что и предположить её в виде своей супруги не может? Или он никогда не подозревал, что люди иногда женятся ради политических союзов! И его возмущение было неоправданно дерзким: — Вы же не серьёзно, ваша светлость? Сейчас, когда идёт война? Когда каждая минута на счёту перед неизбежным, вы думаете о таких глупостях, как свадьба? — Это не глупости, Джон Сноу. Это разумное решение нашего незримого конфликта, и вы сами это понимаете. — Да я до ваших слов даже не рассматривал этот вариант. — Тогда советую вам его все же рассмотреть или… — она ответила, немного резко, но он начинал её злить своей наивностью и недальновидностью, поэтому, сделав паузу, она поставила условие: — Или преклонить колено перед законной правительницей Семи королевств. Джон отшатнулся от неё и втянул воздух через ноздри перед тем, как швырнуть ей в лицо неприятное предположение: — Иначе меня ждёт участь лорда Тарли и его сына? Это был неожиданный удар, разодравший болючую рану в её груди. Она даже метнула в сторону Джона сердитый взгляд, который, правда, не мог изменить случившегося. — Они отказались присягнуть мне. — И этим заслужили смерть? — загорелся он, даже посмел повысить голос. — Вы погубили благородных мужей из древнейших родов Вестероса за их верность королеве, которой они уже отдали свои мечи! Все его слова — чистая правда. Она понимала это, как и то, что не может проявить свою слабость и признать свою ошибку при нём. — Не вам оспаривать мои решения! — Не мне, вы правы… Но закрыть глаза на это я не могу! — после сказанного огонь в его глазах будто потух, словно он осознал, что и кому он говорил. Его злость прошла, но разочарование так и сквозило в этом грустном взгляде и фразе, сорвавшейся с губ: — Так же, как не могу отдать вам Север и стать вашим супругом. Он не ждал ответа, лишь кивнул, развернувшись на каблуках своих сапог, и направился в сторону выхода из пещеры, оставляя её наедине с темнотой, гневом и чувством вины. Жестокие слова хлестнули ее по лицу, мигом забирая все силы и заставляя лить соленые слёзы, что теперь беспорядочно катились по щекам и обжигали искусанные губы. Он довел ее до слез, обидел ее, отказал ей. Давно уже никто не осмеливался так говорить с королевой, и уж тем более стыдить как дитя. Этот человек, видимо, не ведает страха, если думает, что эта выходка сойдёт ему с рук. Но почему же тогда так больно? Неужели его мнение так задело её?