О тонкостях парного дыхания на Ано

Пользуйтесь каждой минутой слабости своего соседа, чтобы напасть на него, потому что в противном случае этот же сосед может воспользоваться минутой вашей слабости.©

Ривайен посмотрел на часы — десять тридцать утра. Побарабанил пальцами по столу. В одиннадцать у Тоби назначена первая дуэль. Пока еще в повседневности, пока только для отработки приемов эристической* борьбы. Со стороны будет казаться, что играют в нечто наподобие «Скраббла». Пикируются на скорость едкими замечаниями, иногда обидными, иногда резкими. Но пока еще не способными ранить. Сходить посмотреть, насколько быстро Тоби научился схватывать мысль противника, отбрасывать ее сильные стороны, атаковать слабые? Послушать, как странно и ритмично звучат обычные слова в его исполнении? Или не стоит? Пойти — Тоби подумает, что он его слишком опекает. Не пойти — пропустить ошибки, над которыми надо будет работать после. Но с другой стороны, Сопрано — хороший инструктор. А posteriori он расскажет все подробно и в деталях. Наверняка приложит к рассказу видео с камер наблюдения. Ривайен заставил себя больше не думать о спарринге, углубился в разложенные на столе отчеты. Цифры, имена, даты, снова цифры — замеры уровня Ано в крови пациентов, полученные из нескольких частных клиник. На страницах выборки Ривайен не нашел ни одного кандидата, который мог бы заинтересовать Фонд. И так продолжалось уже не первый месяц. В дортуарах первого и второго года обучения было уже больше десятка свободных кроватей. Надо что-то менять в методике. Или расширять зону охвата. Без пяти одиннадцать Ривайен захлопнул отчет и решил все-таки пойти посмотреть на Тоби. Рядом с ним он переставал раздражаться, рядом с ним его всегда посещали здравые и полезные идеи. Но не успел Ривайен дойти до двери, как в нее постучали, и тут же на пороге возник щеголеватый человек с редеющими волосами, подвижным телом и упрямым подбородком. Ривайен открыл рот, чтобы возмутиться присутствием посторонних, шляющихся по коридорам, и чуть не поперхнулся идеальным сочетанием ароматов аниса и фиалки, которые разошлись волной от стоящего в дверях и застряли поперек горла. Опередив Ривайена, незнакомец излился жизнерадостным баском: — Клод Гийот. Новый Провизор Института. Рад, очень рад наконец с вами познакомиться, месье Форсайт. Я долго ждал возможности начать работать вместе. Документы оставил у вашего сурового капитана на входе. Отлично поставленная охрана закрытого объекта. Поверьте, я такие инспектировал. Я здесь пока неофициально. Официально о моем назначении Совет информирует вас, как и.о. Провизора, сегодня после обеда. Но я не утерпел. Вчера получил назначение, а сегодня уже с визитом к вам. Не вовремя? Сказав, нет — продекламировав, как артист на сцене, свое приветствие, представившийся Гийотом протянул Ривайену руку и смерил того цепким взглядом, словно хотел увидеть, как застигнутый врасплох Ривайен будет реагировать на новость о своем отстранении. «А никак», — решил Ривайен и спрятал острое желание придушить новоиспеченного «преемника» за покашливанием. Подумал, что придушить надо не этого напыщенного пингвина, а кое-кого в Совете Фонда. Того, кто пять лет водил за нос и обещал, что как только Институт добьется результатов в практическом использовании Дыхания, «и.о.» с таблички кабинета Ривайена исчезнет в одночасье. И ведь не обманул: «и.о.» исчезнет уже завтра, а Ривайен… А что Ривайен? Сам виноват, что дал собой манипулировать. Теперь этот Гийот будет пожинать результаты пяти лет исследований и тщательно продуманной системы тренировки дышащих. Впредь надо быть умнее. Ривайен поправил очки и в ответ на протянутую руку аккуратно сжал кончики чужих горячих пальцев: — Взаимно. Хотя ваше имя мне ничего не говорит. С чего хотите начать знакомство с местом работы? Пройдемся по Институту? — О нет. Не сейчас. — Гийот обогнул стоявшего у него на пути Ривайена и отправился на обход кабинета. — Я с семьей приехал ночью. Сегодня будем обустраиваться. Но мне не терпелось познакомиться с лучшим специалистом Дыхания на Ано и моим замом, — на этих словах Гийот развалился в кресле Ривайена, закинул ногу на ногу и начал рассказывать о том, что и когда возглавлял. Нет. Не в метрополии. В Африке. Прекрасный континент. Бывали там? Определенно стоит побывать… Да вы не стойте в дверях, присаживайтесь. Ривайен остался стоять, подперев дверной косяк. Смотрел на самодовольное холеное лицо, на котором выделялись яркие карие глаза, хищные, алчные. Буквально съедающие все, на что смотрели. Минут через пять после появления этого человека в его кабинете Ривайену стало очевидно, что Гийот — один из Белых Пиджаков, человек их круга, их достатка, сделан из того же теста, что и они. Чтобы не выдать своей антипатии, Ривайен снял, протер и снова надел очки, спрятался за стеклами и до конца разговора слушал вполуха. Не заметил, как снова вернулся мыслями к спаррингу, на который теперь уже точно не попадал. — Я и моя жена, — эти слова вернули Ривайена в кабинет. Он чуть поправил очки и обнаружил Гийота уже не в кресле, а стоящим у книжных полок. Новый Провизор с интересом рассматривал коллекции манускриптов и папки с подшивками наблюдений за Дышащими. Взял за 2005 год. Открыл. Пролистал. Поставил на место. Продолжил фразу, удостоверившись, что теперь Ривайен его внимательно слушает: — Я и моя жена прекрасно владеем Дыханием, но по чистой случайности и она, и я миновали систему интернатов. В то время во Франции еще не брали анализ крови на определение фактора Ано. Мы открыли наши способности гораздо позднее. Ривайен уловил нотки ложного сожаления в этих словах. Гийот даже не старался врать правдоподобно. Фактор Ано проверяли с начала шестидесятых. Миновать систему интернатов было невозможно. Двое очень респектабельных людей в штатском появились на пороге дома, когда Ривайену было где-то девять. «У вас очень талантливый сын, страна нуждается в нем, его ждет блестящее будущее, вы же хотите для своего ребенка блестящего будущего?» Протянули дорогие тисненые а-ля Наполеон III буклеты. Ривайен вместе с отцом долго рассматривал картинки и читал бодро написанные тексты, живописующие жизнь в Интернате и перспективы молодых выпускников после его окончания. Один из рассказов был подписан Жаном-Полем Сартром. Кто же мог усомниться в Сартре? Мать поплакала, отец покачал головой, и оба подписали отказ от своих прав в пользу Совета Фонда. Больше Ривайен родителей никогда не видел. А Гийот и его жена — как он ее назвал? Мэри? — значит, избежали. Конечно. Ривайен кивал, не верил ни единому слову и молчал. Гийот, как любой Белый Пиджак, в возражениях не нуждался. Только в послушании. Пришел сюда, чтобы словами пометить территорию, продемонстрировать свое «я». — Тем ценнее наше с вами сотрудничество, — продолжал говорить Гийот своим бархатным обволакивающим голосом. — У вас есть огромный опыт, вы внутри системы с самого детства, а у нас — свежий взгляд и новаторские идеи. Дальше этого формального разговора отношения не продвинулись. То ли Гийот решил, что Ривайен ему не помеха, то ли — что на него можно положиться, но только с того дня Провизор оставил Ривайена в покое, в текущие дела Института вникал вяло, на территории бывал урывками. Ривайен из своего кабинета видел, как Гийот вышагивает по дорожке в административный корпус — весь отглаженный, весь с иголочки. Иногда вместо себя он присылал жену, поджарую нервную англичанку. Она приходила в стильном костюме от какого-нибудь известного модельера и всегда на каблуках, как будто отрабатывала на Ривайене методику проведения деловых встреч в высшем обществе, просила называть ее «просто Мэри». В октябре положила ему на стол наскоро сброшюрованные листы. — Что это? — без интереса спросил Ривайен. — Предложения по введению нового протокола тестирования поступающих в интернат. — Чем же плох старый? — Старый зациклен на случаях самоповреждения воспитанников, на внезапных проявлениях агрессии. Все это уже не актуально. Моя методика позволяет оставить все эти неблагоприятные последствия тестирования детей в прошлом. Нападения детей друг на друга и на сотрудников… откуда вы взяли все эти ужасы? — Из многолетней практики. А вы? Откуда взяли вашу новую методику? — Из многолетней практики воспитания своих собственных детей. — Ваши дети Ано-положительные? По правилам они должны быть изолированы. — Правила, снова правила. Зачем изолировать детей, если у родителей есть практика Дыхания? У вас ведь тоже ребенок? Тобиас, кажется. И как мне доложили, он талантлив. И не живет в интернате. Надо его обязательно познакомить с моим Сэмюэлем. — Тобиас проходил тестирование, и тест дал отрицательный результат, — педантично отчитался Ривайен, уже давно выяснивший, что Лиззи фальсифицировала анализ крови, взятый у Тобиаса при рождении. — Новый тест мальчик пройдет в течение этого года. Если результат окажется положительным, то я с удовольствием учту ваше пожелание изменить правила. Что же касается действующего протокола, он предусматривает все вероятностные последствия Дыхания на Ано и их ликвидацию Йортами, — закончил он ледяным тоном. В следующий свой визит «просто Мэри» положила на стол еще одну стопку бумаг в переплете: — Сотрудники Йорт не дышат на Ано и не могут почувствовать негативные колебания в Непространстве. Могут ликвидировать последствия только после выхода подопытного в повседневность. Это предложения по реорганизации Йорт. Ознакомьтесь. Но я уже подала рапорт в Совет Фонда. Считаю, что в будущем опергруппу надо формировать только из воспитанников Интерната. — У нас не так много Дышащих, чтобы отправлять их после окончания обучения в Йорту. Фонд ждет от выучившихся других услуг. — А вот это еще одна проблема. — Услуги Фонду? — тут Ривайен готов был полностью согласиться с Мэри Гийот. Практику безвозмездного служения Дышащих Белым Пиджакам давно надо было поменять. — Нет. Услуги Фонду — это лишь компенсация огромных средств, которые наши попечители жертвуют на обучение и содержание талантливых детей. Закончивший подготовку дорого обходится. Он не собственность Фонда, конечно нет. Но он предмет договорных отношений. Он должен отблагодарить фонд за подаренные ему особенности. Проблема не в услугах, а в ограниченном количестве выпускников. Нужно искать способных говорить на классическом Ано тщательнее. До сих пор мы не охватывали бывшие колонии. Я недавно нашла прекрасный экземпляр в племени йоруба в Нигерии. Его скоро доставят. После ее ухода Ривайен положил бумаги в стол, но разговор его встревожил. Особенно намеки на одаренность Тоби. Откуда у четы Гийотов эти сведения? Почувствовали входы в Непространство, когда Ривайен тренировал Тобиаса? Не могли. Квартира расположена в самом укромном уголке Административной зоны, Тоби он тренирует только вечерами, когда на территории нет никого кроме Йорты и Сопрано. Кто-то из них докладывает в Фонд? Ривайен решил затаиться. *** — Почему мы больше не дышим на Ано вместе? — задал Тоби вопрос в дверях, вздернул подбородок чуть выше, чем обычно. — Тебе больше не нравится? — Ты помнишь, что случилось, когда мы это сделали в первый раз? Ты чуть не умер. А во второй? Ты потерял сознание. В третий у тебя носом пошла кровь… — Но теперь я намного сильнее, — перебил Тоби. — Сильнее, но ненамного. Твое тело еще не готово к долгому говорению. При Институте есть ребята, которые тоже учатся дышать на Ано. Я познакомлю тебя с ними. После Рождества. Организую вам настоящие спарринги, не как с куратором Сопрано. — Как в Дзюдзюцу? — Как в Дзюдзюцу. А пока… — Ривайен кивком показал на коробку, Тобиас прочитал: «"Тотал-джим", простой и удобный домашний тренажер». — Это поможет тебе научиться твердо стоять между мирами. Разложи. Попробуй. Тобиас послушно разложил. Прочитал инструкцию. Взявшись за ручки, привязанные к тросам, лег и сделал упражнения для грудных мышц. Поднял на Ривайена встревоженный взгляд: — Это заменит Дзюдзюцу? — Это дополнит. Нужно увеличить нагрузки. В спаррингах меня не будет рядом, чтобы помогать тебе входить и выходить из Непространства. А в одиночку это делать очень неприятно. — Неприятно как? — Тяжело. Нужно постоянно контролировать свои границы. — Как это? Ривайен резко линейкой, которую в этот момент держал в руке, ударил по запястью Тоби, тот рефлекторно отдернул руку. На запястье появилась красная отметина. Тоби поднял на Ривайена полные слез глаза. Ривайен незамедлительно ударил и себя по запястью. Его рука даже не дернулась. — Вот видишь? Я умею контролировать свои границы, а ты нет. Каждое вхождение в Непространство отражается на тебе. Иногда кажется, что ты весь покрыт чем-то «неприподъемным», чем-то режущим. — Ривайен на миг задумался, говорить ли о том, что в момент перехода могут случиться судороги и остановка сердца. О том, что многие из тех, кто пытался поставить рекорды Дыхания, попадали на реанимационные койки с внутричерепными кровоизлияниями, истощением от нарушения циркадных ритмов. Не стал пугать. Тоби не «многие». Добавил только: — Тренированное тело — это минимум, что нужно иметь Дышащему. На этом малыше можно работать все группы мышц. Круглые сутки. Тобиас распахнул глаза, переспросил: — Круглые сутки? — Это была шутка, — серьезно ответил Ривайен. *** Год подходил к концу, «просто Мэри», кажется, успокоилась относительно реформ. Ее рапорты, поданные в Совет Фонда Исследований Дыхания на Ано, пропали где-то в недрах этого самого Фонда. Ривайен посчитал, что выждал достаточно, и сегодня собирался уйти домой пораньше, чтобы возобновлять парное дыхание с Тоби. Он последний раз пробегал глазами обходные листы с данными наблюдений за неделю, когда в дверь резко постучал и не дожидаясь ответа вошел командир оперативной группы «Йорта-6»: — Мадам Гийот доставила в интернат двух новеньких. Ривайен оторвался от колонок цифр и графиков, бросил взгляд на оперативника. Под рукавами рубашки нервно перекатывались накачанные бицепсы. На левом бедре кобура была расстегнута, шокер расчехлен. На правом поблескивал футляр со шприцами, заправленными дозами транквилизатора, обезболивающего, антигистаминного — на случай объявления кода зеро. — Карим, — поморщился Ривайен, — если мадам привезла кого-то в интернат, это еще не повод вламываться в мой кабинет. Она из Нигерии уже привозила. И из Алжира. Не вижу повода для беспокойства. Но спасибо, что доложил. Распорядись, чтобы ночь двое новеньких провели в изоляторе. И пусть док их осмотрит. Все по стандартному протоколу. Но без меня. Я Тоби обещал вернуться пораньше. Запланируй тестирование на завтра, на девять утра. Ривайен привычным жестом поправил очки. Карим упрямо не уходил. Ривайен начал раздражаться: — Что-то еще? — Мадам Гийот сама проводит тестирование. Без соблюдения протокола безопасности. И чипировала старшего. Это может плохо кончиться. Вы же знаете. Ривайен медленно отложил обходные листы. Снял очки. Положил в карман. Холодно посмотрел Кариму прямо в глаза: — Почему ты ей позволил? Ты же знаешь, что я против чипирования детей. Они не заключенные и не скот. — Мадам показала решение Совета Фонда об изменении протокола безопасности. Она сказала, что с сегодняшнего дня Провизором введен новый протокол тестирования, месье. Вы знали? — Нет. Но сейчас все узнаю. — Ривайен чувствовал, как в нем поднимается ярость, и постарался скрыть ее даже от себя. — Пошли. Остальное доложишь по дороге. — Да, месье. Легко поспевая за Ривайеном, Карим продолжил в коридоре: — Провизор дал добро на введение обоим мальчикам BDNF**. — Она тестирует способности к Ано после введения BDNF? И без врача Йорты? С этого и надо было начинать, — Ривайен подавился ругательством. — Она сказала, что сама врач и прекрасно говорит на Ано. Она отказалась от поддержки Йорты, месье. — Сука. Видеонаблюдение включено? — Да, месье. — У Ривайена мелькнула мысль, что «да, месье» относится не только к видеонаблюдению. Он невольно ухмыльнулся. *** Когда Карим ногой выбил дверь в лабораторию, Ривайен увидел лежащего на полу старшего мальчика. Из его шеи торчало что-то похожее на самодельную заточку. Кровь была повсюду. Младший, лет шести, бился головой о стену и ревел «ко-о-ля-я-я!». Так наверное ревут смертельно раненные звери. Карим бросился к нему и обездвижил. Ривайен схватил со стола файл с документами, пробежал глазами. Место изъятия: Брест. Имя: Николай. Фактор Ано: 86. Место изъятия: Брест. Имя: Юрий. Фактор Ано: 80. Редкие по силе дети. Черт. Ривайен шагнул к стене, склонился над младшим. — Юра? Ты слышишь меня? Юра? — заговорил на Ано, проникая в мозг, успокаивая активированные инъекцией зоны, хотел дотронуться до руки мальца, но тот замолотил ей с такой недетской силой, что вырвался из крепкой хватки Карима и чуть было не достал Ривайена. Тот еле успел уклониться. — Код зеро! — рявкнул Ривайен на Карима. Тот включил рацию, передал сообщение, тут же подскочил к мальчонке, вколол одну из доз, подхватил вмиг ослабевшее тело на руки. В дверях столкнулся с прибывшими по вызову оперативным отрядом и доком. Ривайен не удостоил их даже словом — они и без него знают, что делать. Склонился над телом. Осмотрел. Все было более или менее понятно. Мальчика не обыскивали перед тестированием, не дали привыкнуть к новой обстановке, ввели вещество, которое даже Ривайена могло дезориентировать, в нестабильном состоянии заставили повторять на Ано формулы, вызывающие многочисленные дисфункции в организме. — Вы проверяли его на суицидальные наклонности? Сопровождали при переходе? — спросил Ривайен Мэри Гийот. Сосредоточил на ней все свое внимание. Та отрицательно покачала головой: — Цель тестирования — проверить возможность создания Непространства, а не сюсюканье с подопытными. — Ее чистые блестящие волосы были идеально уложены, но на худощавом лице не осталось ничего живого, оно превратилось в кукольную маску с пустыми глазами. Ноль сочувствия. Ни намека на раскаяние. Этой женщине удалось провести в своей голове четкую линию между изъятыми детьми и ее собственными. Ривайен цокнул языком: — Старший подавал большие надежды. Мне придется доложить в Совет о порче генетического материала, мадам Гийот. — Я просто хотела устранить из их мозга посторонние сигналы. Это очень хороший, очень эффективный прием. — С вашими детьми — возможно, — ответил Ривайен как можно тише, стараясь не поддаваться гневу и сохранять максимальную лояльность. — Надеюсь, ваш муж сделает все, чтобы случившееся прошло лично для вас без последствий. *** После инцидента Ривайен не мог успокоиться. Ярость и еще какое-то темное чувство, которому пока не было названия, мешали оценить ситуацию, предугадать ответные шаги четы Гийотов на его рапорт. Чтобы взять себя в руки, Ривайен провел сутки в тренировочном зале, разбил руки о грушу, представляя перед собой спокойное лицо Мэри Гийот. Агрессия вышла наружу с теплой кровью. Тоби бережно нанес ему на костяшки мазь, наложил компрессы. Казался совершенно спокойным, хотя пальцы у него слегка подрагивали, а в лице не было ни кровинки — в косом свете настольной лампы оно казалось почти прозрачным. Спросил ровным голосом: — И что теперь? Свет лампы очерчивал его отросшие волосы, белые ресницы, нос и верхнюю губу. Ривайен закрыл глаза, представил Лиззи. Тут же открыл и ответил: — Придется налаживать отношения. Утром доложил об инциденте наверх, но про нарушение протоколов не упомянул. Решил, что услуга Гийотам сейчас — обернется пользой для Тоби в будущем.