Игра и не больше

Первый звонок! Чёрное кофе совсем не украшает белоснежное платье. Ужасно. Ужасней чем когда-либо! И куда Задирака спрятал сникерсы? Второй звонок! А кисточки грязные. Забияка, отпустив в прошлый раз шуточку и отмазавшись, так и не помыла потом свои рабочие инструменты. Что за безобразие! Третий звонок! Сегодня Астрид Хофферсон должна сделать прорыв - позволить Иккингу Хэддоку, наконец, блестяще справится со своей задачей. А именно... об этом девушка хотела бы не думать. Это повторялось из раза в раз, но она всё никак не может просто взять и довериться ему. Кому угодно - но не ему точно! Чувствуя неопытность этого странного молодого человека, она не могла расслабиться и сосредоточиться на своих ощущениях, чтобы отыграть свою роль на «ура». И этим запарывала не только свою игру, но и игру партнёра, так как действие приходилось останавливать. Каждую. Долбанную. Репетицию. Сидя с закрытыми глазами в позе лотоса, Астрид потирала виски, испытывая нечто вроде медитации, что должно было помочь хотя бы нормально начать. В проёме появилось знакомое раздражающее лицо того, кого девушка не могла выкинуть из головы и из-за которого погрузилась в эту дурацкую медитацию. - Астри, уже начинаем, - как-то робко позвал он, оглаживая дверную ручку. - Ты идёшь? Хофферсон зло выдохнула и спрыгнула с дивана, собрав в руках подол бесконечно длинного платья. Без неё всё равно ничего не начнётся. Яркий свет на мгновение ослепил её, но кровать она смогла найти безошибочно и практически сразу. И когда нырнула в объятия приятного телу шёлка - он тут же сбился в бесчисленные маленькие складки под ней. Но её это совсем не волновало. Парень оказался рядом, когда девушка тихонько задремала. Он склонился над ней - в его глазах плескался целый калейдоскоп эмоций, а ведущей из них был праведный гнев. Прекрасная блондинка ахнула, проснувшись и взглянув на своего супруга. Воздух сотрясал напряжённый диалог, но в мыслях девушка только и ждала момента, когда руки парня потянутся к ней с ясной целью. Нет, она не сможет довериться ему... нет. Проклятье! - Убей хоть завтра! А эту ночь дай до утра прожить! - в сердцах воскликнула блондинка, сжимаясь в комок, и россыпь завитых золотых кудрей волнами заструилась по её ногам. - Не дам, - шатен засучил рукава, не сводя с неверной супруги взгляда. В глазах девушки отражался реальный страх, словно всё это было взаправду. - Хоть полчаса! - К чему отсрочка? - Прочесть молитву! - Поздно. Слишком поздно... Свершилось - и обманутый муж сомкнул-таки ладони на шее прелюбодейки-жены. Блондинка захрипела, начала извиваться под парнем, колотить его ладонями по груди и... закричала, что физически совсем не естественно в её положении. - СТОП СТОП СТОП!! Я не могу... я не смогу... я не... - Астрид! - хлопнул себя по ногам режиссёр, с громозскими тёмными очками на лбу восседающий в кресле первого ряда. - Астрид, в рот мне кактус... Мы пройдём сегодня сцену удушения или нет?! Иккинг, неловко взъерошив волосы на голове, придвинулся к девушке на постели почти в плотную. - Ну...в этот раз мы хоть продвинулись немного дальше, - и перевёл нежный взгляд на партнёршу, силясь поддержать. - Я почти смог задушить тебя. Ещё чуть-чуть и мы бы справились. Два больших пальца вверх от Иккинга и рукалицо режиссёра добили окончательно, и Астрид со стоном уткнулась лицом в поджатые колени. Браво. Фиаско! Дибилизм в её жизни и не думал заканчиваться. Когда Стэн Обширный, проклинающий себя за идею взять на роль Дездемоны кукольную актрису, вышел нервно покурить - Хэддок предложил вариант пока потренироваться на арбузах, а на самом спектакле - душить уже Хофферсон. Чтобы она морально настроилась хотя бы к спектаклю, потому что на каждой репетиции происходит одно и тоже. - Сразу сказать, что я о тебе думаю или немного погодя? - Астрид зло дунула на маячущую перед глазами золотую прядь - уложенные волосы изрядно потрепались и торчали теперь копной, напоминая стог сена. Иккинг мысленно улыбнулся от такой ассоциации. Время было пóзднее. Астрид упала в гримёрке ничком на диван, чувствуя себя безжизненным куском мяса, вопреки ненавидящим всё вокруг. Иккинг какого-то крылочешуйчатого ошивался рядом. А его, между прочим, не просили. Расхаживал взад-вперёд, что-то говорил... - Хэддок! Пожалуйста, исчезни... - процедила сквозь зубы блондинка, отрывавя голову от подушки. Парень замолчал, но не двинулся с места. - Это не просьба, - она посмотрела на него. - Ясно, ясно, хорошо, - шатен поспешно засеменил к двери. Собрался было уйти, но обернулся. - Сникерс будешь? - ... Буду. Извлечь из нижнего ящичка стола жестяную коробочку, заведомо спрятанную Забиякой ради прикола а ля пока_никто_не_видит, обогнуть низкий круглый стол и сесть рядом с Астрид, протянув ей лакомство, и стараться не произносить ни звука. Даже не дышать. Она должна успокоиться, ей должно полегчать. Выбрав один из батончиков и откусывая от него по чуть-чуть, девушка понемногу приходила в себя. Хэддок улыбнулся. - Лучше? - Лучше... Дождь за окном плавно перетекал в грозу и скромное помещение женской грим. уборной погрузилось в кромешную темень, когда в театре громко и эффектно выбило пробки. До дежурившего на вахте охранника приходилось добираться практически на ощупь - глаза ещё не привыкли к темноте, а проблему решить Астрид и Иккинг хотели незамедлительно. Особенно Астрид. - Святой Один!.. Ты наступил мне на ногу! - Я случайно. - Осторожно, косяк! - Где? ... - Ладно, заживёт. - Кажется, я нащупал выключатель! - Ты идиот? Отпусти мою грудь! - Гхм...ребятки, вам помочь? - старик Плевака, неизвестно чему улыбаясь, навёл поочерёдно на лица спрятанных в темноте девушки и парня луч своего карманного фонаря. Очевидно, когда свет погас - он покинул свой пост, чтобы пойти к рубильнику, и по дороге встретил припозднившихся малость актёров. Иккинг спрятал на всякий случай руки за спину, но пылающие уши было не скрыть. Астрид, однако, быстро взяла себя в руки и принялась растолковывать ситуацию охраннику. - Грозой вышибло пробки. Надо вернуть свет. Не переодеваться же теперь в темноте? И смывать грим... Но договорить она не успела - в левом крыле здания, откуда они с Иккингом пришли, послышался звон и жуткий грохот, эхом отдающийся от стен. Как будто поразбивались разом тысячи стёкол и теперь там вытанцовывало, по меньшей мере, стадо слонов. Хоферсон неосознанно прижалась к Хэддоку, который и сам стоял как вкопанный, не зная как реагировать на происходящее. Плевака смачно выругался, устремляясь в левое крыло и забывая про актёров, а спустя пару мгновений они услышали его неистовый крик.