Игра и не больше

Предупреждение: "мокрая" глава

Астрид проворочалась всю ночь. В голове мелькали страшныне картинки, сменяя одна другую. Звук будильника заставил вернуться в реальный мир. Девушка задыхалась. Сердце болело так, будто в него вонзалась тысяча игл. Блондинка схватилась за грудь. Воздуха катастрофически не хватало. Ещё и проклятый будильник трезвонил на всю комнату! Почти что в беспамятстве Астрид удалось нащупать телефон и избавится от настойчивой трели. Потолок поплыл перед глазами, черты комнаты расплывались... Астрид погрузилась в кромешную тьму. *** Он и сам не понимал, отчего был так встревожен, однако Иккинга не покидало ощущение чего-то неизбежного, что вот-вот должно произойти. Парень никогда не испытывал прежде надобность довериться шестому чувству, предчувствию... Это всё было, скорее, свойственно девчонкам. Однако сегодня он именно "предчувствовал" что-то, но сам себе не мог объяснить, что именно. День обещал быть насыщенным: актёрам предстояло дважды прогнать "Снежную королеву", а на вечер был запланирован прогон концертной программы. К нему должны подтянуться все те, кто на выездах - Мерида, Рап и Астрид. С последней Иккингу особенно хотелось пообщаться. Он так и не поблагодарил девушку за милый поступок с шалью, и очень хотел сделать это лично, наедине. И желательно, чтобы вездесущая мадам Готель не маячила в это время в поле зрения. Но вспомнишь про чёрта - он тут как тут. Заслуженная выросла перед шатеном как гриб после хорошего дождя. Но, вопреки ожиданиям, даже не раздражала парня на сей раз. Она мило улыбнулась (мило?) и лёгкой походкой "поплыла" в фойе. Иккинг растерянно провожал её взглядом, не сводя глаз с покачивающихся бёдер женщины. Морок отступил, как только мадам Готель скрылась из поля зрения. Парень тряхнул головой. Да что на него нашло?! С удивлением и стыдом он обнаружил, что его штаны топорщились в определённом месте. Шатен поспешил к туалетам, молясь всем богам, чтобы сейчас никто не встретился ему на пути - ни, прости Господи, Астрид, ни, прости Дьявол, мадам Готель! Но Астрид не было в театре. Не появилась она и на распевке, где всем аккомпанимировала Анна, излучая чудесную светлую улыбку. Иккинг удивил коллег потрясающей игрой на фортепиано. Анна была слегка смущена - парень играл куда лучше её, по-настоящему профессионально, в то время как она знала лишь базу для проведения вокальных занятий. Когда распевка закончилась, и часть актёров собралась на выезд, а другая часть - на репетицию Андерсена, Анна затормозила Икка. - Слушай, Карасик... - немного неуверенно начала она. - Ты очень хорошо играешь. Может, скажем директору и ты будешь нашим концертмейстером? Всё-таки из меня аккомпаниатор так себе... на любителя. Парень опешил. - Я никогда о таком всерьёз не думал. - Не переживай. От тебя потребуется немного. Надбавка к зарплате будет. А учитывая, что зарплата у нашего брата... - девушка сложила пальцами фигу. - Тебе лучше подумать над этим. Анна по-дружески хлопнула Иккинга по плечу и пошла к служебному входу. У гаражей курили монтировщики, ожидая актёров для отъезда. Мадам Готель возникла как из ниоткуда, или Икку так кажется, потому что он слишком погрузился в свои мысли на счёт аккомпаниаторства? - Звукача забрали на выезд. Будем работать без музыки. Тоскливее, чем хотелось бы. Женщина выглядела сегодня особенно красивой. Она решила нанести не боевой раскрас, как обычно, а естественный макияж, который сделал её лицо моложе и... привлекательнее? Можно поспорить, что не зная возраста женщины, Иккинг бы не задумываясь дал бы ей не больше тридцати. Глаза ясные, боевые. Взгляд решительный, дерзкий. Острый подбородок, роскошные волосы, волнами ниспадающие с плеч... Иккинг почувствовал, как в штанах снова становится предательски тесно. Он старался отвлечься и думать о чем-то другом. Менее возбуждающем. Парень споткнулся о свою же мысль и усмехнулся. С каких это пор он реагирует на Готель? Наверное, надо как следует отдохнуть. В последнее время он слишком много работает, вот и бред всякий в голову лезет. С этими мыслями Икк отправился переодеваться в рабочую форму. *** До Астрид было не дозвониться. Мерида начала переживать, что придётся срочно заменять её. В итоге на выезд поехал другой состав: Эльза, Анна и Готель. Последняя была на редкость радостной, но отчего-то её улыбки заметно отдавали фальшью. Иккинг почувствовал небывалое облегчение, когда узнал, что сегодня работать с мадам Готель не будет. Вообще до прогона концерта он теперь был полностью свобождён, так как ввиду обстоятельств "Снежную" прогонял теперь первый состав с Каем-Флинном. На вахте были номера всех работников театра. Иккинг позвонил Астрид раз пятьдесят, но ответом ему был лишь электронный женский голос: "аппарат абонента выключен..." Время тянулось невыносимо медленно. Шатен сидел в зале и смотрел репетицию. Когда пришло время готовится к прогону концерта и с выезда вернулись актеры, в театр, наконец, явилась та, кого больше всех хотели видеть. Особенно директор и режиссёр. Иккинг не смог выловить девушку до прогона - она застряла у начальства, а потом шли два часа непрерывной работы. Всё, что парень мог позволить себе сказать девушке на сцене, касалось только профессиональных сторон. Наконец этот сложный и сумбурный день подошёл к концу и все спешили покинуть театр. Иккинг чуть ли не пулей летел в женскую гримуборную. Однако перед самой дверью что-то заставило его остановиться. Может, проснувшееся опять шестое чувство, а может банальная робость перед девушкой. Иккинг замер и услышал разговор Астрид и Мериды. Последняя разговаривала на повышенных тонах. Даже не скажешь, что это болтают две подруги, скорее - начальница и подчинённая. Мерида отчитывала Астрид за сегодняшний сумбур. - Но ты понимаешь, что здесь вообще творилось? У нас выезд, билеты проданы, дети ждут. У малышей ланч сразу после спектакля, а мы задерживаемся. Я звоню тебе, бегу к режиссёру, от него - к директору! Я... вспотела... как... скотина, думая, что делать со всем этим дерьмом! - Мери, я понимаю, что с моей стороны это безрассудно и... чистая подстава, - голос Астрид был бесцветным. - Беря во внимание то, что с тобой произошло, - Рыжая запнулась, вздохнула. - Отделаемся воспитательной беседой, - в её голосе читалась улыбка. - Но я за тебя испугалась, просто знай. Не только как... помреж за актрису. А вообще за тебя. - Я знаю. - Мда. Не каждый день схватывает сердце. Иккинг застыл. - Давай, держись, подруга. Работы завались. Некогда помирать. Впереди "рождественская кампания". - Вот теперь мне точно захотелось на небеса. Рыжая засмеялась, открыла дверь и напоролась на притихшего Иккинга. Вскрикнув от неожиданности, помреж выронила чашку. Фарфор встретился с паркетом, разлетаясь во все стороны звонкими белыми осколками. Горячий травяной чай оказался на груди парня. Он зашипел и руководствуясь инстинктам, быстро стянул с себя водолазку, оказываясь по пояс голым в женской гримёрке. На него уставились пять пар глаз. До этого Икку думалось, что в помещении лишь Астрид и Мерида. Но за своим столиком Эльза невозмутимо пила кофе, равнодушно глядя на полураздетого парня, Анна расчёсывалась и теперь застыла с расчёской в руках, глядя на грудь и живот шатена, где должны по идее быть в наличие кубики и пресс, Рап надевала колготки, а теперь прикрывалась волосами, сгорая от смущения. Астрид сидела перед зеркалом и смотрела на неожиданного визитёра через него. Мерида несколько раз открыла и закрыла рот, всплескивая руками, но так и найдя, что сказать, куда-то быстро ретировалась. Уши Иккинга заливались краской быстрее, чем закипает вода в чайнике. Он смущенно обнял себя за плечи, пытаясь как-то прикрыться, и позвал блондинку. - Астрид, пожалуйста, мне надо кое что тебе сказать. Губы девушки были бледными, взгляд же - ясным и осмысленным. Она кивнула и попросила подождать её в мужской гримуборной. Парень понял с одного раза и метнулся в гримёрку. Быстро переоделся и ожидал Астрид для слов благодарности. Столько церемоний ради простого Спасибо, а Иккингу очень хотелось поговорить с девушкой. Хоть бы о чем. Просто. И наедине. Астрид осталась одна, осмотрела себя как следует в зеркале и собралась пойти к Иккингу. Её терзало беспокойство по поводу него. Ему действительно грозила беда или это была паранойя из-за переутомления - Астрид не знала. Но самое прекрасное, что сейчас могло бы произойти - это предложение Иккинга встречаться. Девушку ужасно цеплял этот странный парень. Сначала она пугалась своих чувств, особенно едва познакомившись с ним, работая в спектакле "Отелло", а теперь... Ей хотелось попробовать. Да и Карасик, видно же, сохнет по ней. Пятьдесят пропущенных от неизвестного номера говорили довольно красноречиво. Астрид без раздумья приписала эти звонки Иккингу. Наверное, сейчас он хочет сказать что-то важное, раз попросил поговорить наедине. Блондинка расправила складки на юбке, выключила бра и направилась к мужской гримёрке. Ещё в коридоре она услышала недвусмысленные стоны. Наверняка Флинн с Рап оттягиваются, не дотерпев до дома. Шалунишки. Флинн всегда горазд на преключения, и секс в общественном месте для него - само собой разумеющееся. Рап, хоть и стесняется этого, но устоять перед обаянием супруга просто не может. Астрид подумала, что Иккинг, наверное, сейчас в туалете. Где же ему ещё быть, раз гримёрка занята. Не третьим же в этом страстном дуэте? Девушка решила подождать, оставаясь чуть поодаль двери. Только голоса из помещения доносились весьма не голубков-любителей экстрима. Эти-то голоса Астрид узнает и в Преисподней. Чуть приоткрыв дверь, блондинка подглядела в образовавшуюся щель и ахнула. Мадам Готель, с накинутой на плечи шалью Астрид, одной рукой оттянула Карасика за волосы и получив доступ к шее, нежно целовала, оставляя следы, непривычной для её стиля, бледно-розовой помады. Другая рука вовсю орудовала в его штанах. И, о Боги! Иккинг плавился в её руках как жидкий металл. Взъерошенный, с румяными щеками и припухшими губами, позволял делать с ним всё, что ей заблагорассудиться. Астрид прижала ко рту ладонь, чтобы не выдать себя случайным вздохом, а мадам Готель впилась в губы молодого актёра страстным поцелуем, не прекращая мерными движениями доводить его до разрядки. Самое страшное, что Иккинг отвечал ей, даже с каким-то остервенением. Как будто всё происходило не с ним, но противиться он не мог. - Ты будешь моим, - сладко прошептала женщина, кривя губы в жестокой усмешке. Блондинка закрыла за собой дверь и не помня себя, побрела прочь. По лестнице спускалась, не видя ступенек. Казалось, им не было счёта, или их было, по меньшей мере, двадцать, хотя ноги насчитали лишь семь. Только теперь она понимала, что, оказывается, любила Иккинга. И просто боялась признаться себе в этом. Теперь его у неё попросту украли. Самая страшная женщина, которую только знала Астрид. К её ногам падал любой, кого бы она не пожелала. И ведь блондинка сама предоставила ей возможность, подала на тарелочке, когда попросила заслуженную позаниматься с новеньким. Сердце опять закололо. Мадам Готель кусала мочку уха парня, наслаждаясь сдавленными стонами. Иккинг обнимал женщину, хотел сорвать с неё одежду, но вместо этого порвал несчастную шаль. Готель самодавольно улыбнулась, продолжая ласки. Астрид почувствовала сильную боль в груди. В следующий момент ей стало нечем дышать и она, судорожно схватившись за перилла, осела на ступеньку и потеряла сознание.