Прорицание

-Джафар-сан! –радостно воскликнул мальчик при виде ассасина, вошедшего в комнату. Он был хмур и чем-то недоволен, но, по большей части, он выглядит так круглые сутки, не давая пощады мышцам своего лица, заставляя их вечно хмуриться и напрягаться. Синдбаду оставалось только смириться с поведением своего спутника – он был в том возрасте, в котором переучивать его, ваять что-то совершенно новое было, по большому счёту, поздно. Тут уже всё успело и появиться, и сформироваться, и испортиться тоже давно успело. -Ну что тебе? –раздражённо интересовался ассасин, складывая руки на груди. В первую очередь, ему не нравились его глаза, такие сверкающие, яркие, как будто вселенной свет для них выдавался отдельно. Это были глаза человека, который что-то задумал. И Джафару это конкретно не нравилось. Просто потому что все его идеи, в последнее время, включали в себя его, ассасина, участие. А ему в общем-то мало, в чём нравилось учавствовать. Особенно в планах этого мальчишки. Ему казалось, что у того буквально в крови было пристрастие к издевательствам над ассасинами. Глядишь, и в ближайшее время целые группы таких же ассасинов падут жертвами его ненормальных идей. Джафар вообще не принимал во внимание тот факт, что он сам специально травил ассасинов своей готовкой. -Я придумал, как нам заработать сотню золотых за короткое время! -Забавно. –усмехнулся Джафар. Он смотрел на него с какой-то насмешкой. У них и на эту жалкую лачужку еле хватило денег, а тут на тебе. Видите ли, он придумал. Джафар издевательски поднял бровь. Нет сомнений – его улыбка могла бы опустить кого угодно. Даже лектора по игре на флейте. Ассасин был уверен в своих силах. -И конечно, Вы мне поможете! –мальчишка упёр руки в бока, поднял голову и задрал нос, самодовольно ухмыляясь. Что ж, пожалуй, ещё одна вещь, которая могла бы опустить абсолютно любого человека, по крайней мере, имеющего хоть какую-нибудь каплю гордости, это ассасинский скептический взгляд. -Эй, ну Вы чего так смотрите-то? –Синдбад осторожно поглядывал на него из-под ресниц, смотря снизу вверх. -Знаешь, я очень рад, что к тебе подослали одного лишь меня. -Правда? Кажется, Синдбад неправильно его понял. Всё, что имел ввиду Джафар, было насмешкой, призванной наглядно показать всю его неприязнь к ночным призывам ассасинов к какой-либо деятельности, но Синдбад расценил это немного не так. Ну, как немного? Он не просто не воспринимал это, как ему было должно, а думал совершенно об обратном. Он думал, что Джафар радуется участи проводить с ним время и не хочет делить её с кем-либо другим. Но это было не так. -Я думаю, ты один вполне способен уничтожить весь Шам Лаш, если к тебе периодически отправлять группы ассасинов, которым запрещалось бы убивать тебя под страхом смерти. -Эй. Синдбад обиделся. Он смотрел на него характерным взглядом, правда, Джафар не видел в этом взгляде торжественный и жестокий крах идеалов, который жаждал бы увидеть. Ассасин состроил задумчивое лицо и хитро посмотрел на неудавшуюся задумку человека (па. Это было про Синдбада). -Хотя, я думаю, нашёлся бы такой герой, который зарезал бы тебя к чёртовой матери. -Мне, вообще-то, обидно. -И его бы пощадили… -Ну, Джафар-сан! -Ладно, пойдём спать. –с этими словами веснушчатый подтолкнул его к кровати. -Но я же ещё не рассказал Вам о своём плане, Джафар-сан! Джафар только цокнул, толкая непослушного ребёнка на кровать. Меньше того, чтобы его кто-то заставлял что-то делать, Джафару хотелось, чтобы наглым образом ему вещали об этом с полной уверенностью в том, что тот не сможет отказаться. -Слушай, мне ещё страдать за весь клан, поэтому лежи уже спокойно и не дергайся, а? Джафар обнимал его, но не потому, что ему нравится тискать его в своих объятьях, а потому что так было проще удержать его на месте. Наверное. Но как бы то ни было, мальчишка перестал дёргаться. Он затих, даже ни слова не произнёс про очередной свой дурацкий план, и ассасин бы, обрадовавшись бессмысленной надежде, подумал, что тот и вовсе неожиданно скончался в его руках, но он предательски дёргал своей проклятой ногой. Вообще-то, Джафар знал, что всё это плохо, но как тут остановиться, когда тебя с детства заставляли делать ужасные вещи, типа игры на флейте и поиска жертвы методом поголовного истребления всех, кто с ней связан, потому что в отделе документации сидят одни пидорасы. -Джафар-сан… Джафар не отвечал покорителю подземелий, нет. Он хотел притвориться, что спит, не в силах больше вынести слов, призванных заставить его сделать что-то таинственное. Хотя, он прекрасно знал, что не замечать – всё равно, что играть с огнём. В последний раз, когда он пытался притвориться спящим, причём, судя по тому, как его пытались будить, спящим в коме, в то время, как его пытались заставить сделать что-то таинственное, его записали в кружок игры на флейте. -Эй, ну Джафар-сан..? Джафар бы и усмехнулся, если бы не был в образе. «У Синдбада нет шансов» -самодовольно подумал Джафар. В самом деле, он был профессионалом, когда надо было притвориться спящим, сонным или работающим. Работающим – это потому, что, если посмотреть на документацию в Шам Лаш, части которой растаскивают по всей резиденции незадачливые ассасины из отдела навигации и координации, отчего отдельные её части можно найти как в пруду, так и под тарелкой с супом, сразу можно понять, что работать тут явно не получится. Документация Шам Лаш была похожа на хрустальный череп. Знаете почему? Для того, чтобы её закончить, тоже нужно было работать триста лет без остановки. -Вы спите, Джафар-сан? «Ага, так я тебе и ответил!» -усмехнулся где-то у себя в голове ассасин. Джафар лежал с закрытыми глазами и ничего не видел, поэтому ему еле хватило сил сдержаться, чтобы не вздрогнуть, когда его щеки коснулась тёплая ладонь. Ладонь лежала некоторое время на веснушчатой щеке, причём большой палец мягко водил по бледной коже, но после теперь уже обе руки переместились на его шею. Последовало объятие. Джафар бы и нахмурился, если бы только… -Эй, Джафар! –звал его какой-то смутно знакомый голос. Вообще-то, Джафар сидел с открытыми глазами, но определённо спал. Он как-то смазано кивнул, бросил пару оскорблений и сказал, что не хочет говорить на эту тему. Прошло два года и Джафар усовершенствовал свою технику: теперь ко всем прочим регалиям он добавил пару общих фраз типа «Я не хочу говорить на эту тему», «Слышь ты, э» и «Я хочу побыть немного в одиночестве». Вообще, Джафар считал, что его техника итак идеальна, но ему пришлось пересмотреть своё мнение, потому что Синдбад всё чаще догадывался о том, что ассасин его не слушает. И чтобы он казался более отзывчивым и участвующим в разговоре, он добавил пару фраз. Надо сказать, поначалу Синдбад был в замешательстве. -Потому что. Синдбад победоносно усмехнулся. -Джафар, я же ничего не говорил. Он сказал это, но Джафар спал и потому не обратил внимания. -Джафар, ты же спишь! –закричал Синдбад и взмахнул руками, подымая ветер и панику в душе спящего ассасина. Джафар резко дёрнулся, икнул, поднял руки, наклонился и, не удержавшись, свалился с лавочки. Синдбад тут же зажал рот рукой, не в силах выдержать от зрелища, что создавал собой Джафар, развалившийся на полу. Если смотреть с другой стороны стола, за которым оба сидели всё то время, пока Синдбад без умолку тарахтел, сидя на ушах у спящего и всё равно ничего не слушавшего Джафара, то дёргающаяся нога – всё, что осталось от ассасина. -Ты всё это время меня не слушал? Джафар прикоснулся пальцами ко лбу, согнул некогда поднятую и периодически дёргающуюся в конвульсиях ногу в колене, как всегда, нахмурил брови, повернул к нему голову и посмотрел разъярённым взглядом. Синдбад был не уверен, но, походу, Джафар и не собирался вставать. -А ты как думаешь? –зло фыркнул на него ассасин. -Это уже не в первый раз! Почему ты никогда меня не слушаешь? –он смотрел на него сверху вниз. Джафар только недовольно морщился, но продолжал валяться на полу. Кажется, ему даже было удобно: ему было удобно и в плане расположения, и в моральном плане. Джафара ничего не останавливало – у него отсутствовала всякая совесть. Сколько бы Синдбад не говорил ему, что это плохо, он всё равно будет делать то же самое и спокойно спать ночью. -Ну, видимо, ты не интересно рассказываешь. -Я что, обязательно должен заинтересовывать и завлекать тебя, чтобы ты слушал, что я говорю? -А ты думаешь, отчего я засыпаю? Синдбад вопросительно посмотрел на ассасина. Тот успокоился и даже самодовольно усмехнулся – казалось, даже глаза его засветились. -Не завлекаешь ты меня совсем. –хихикнул он, сложив руки у себя на животе, наконец устроившись на холодном полу. -Слушайте, Господин Хинахохо…-обратился Мистрас где-то на заднем плане к большому мужчине, спящему с чужими бракованными подсвечниками. Мистрас вообще был интересным человеком. Может, он и боялся всяких опасностей, но извращенцы – это то, чего рыцарь не просто не боится, но и тянется к ним. Джафар бы так не смог. Ассасин на то и был ассасином, что не боялся опасностей. Никаких. А вот извращенцев он дико боялся. Он так их боялся, что при одном их виде готов засунуть им шэнбяо (па. или как оно там пишется) по самые кишки. От страха. А вот, кажется, Мистрас был весьма близок к извращенцам. И он провёл маленький эксперимент над Хинахохо. Вообще, Джафар бы не стал так сильно рисковать – он не хотел бы трогать ничего, что было бы связано с этим большим мужчиной. Так вот, он поставил в своей комнате новый, хороший подсвечник, а рядом поставил бракованный и старый. Хинахохо заглянул в его комнату, аккуратно так, из-за косяка выглядывая. Осмотрелся, постучал пальцем по подбородку и знаете, что? Он взял бракованный и старый подсвечник. Новый он даже не трогал! -М? -А почему Господин Синдбад так часто путешествует только вдвоём с Джафар-саном? Хинахохо задумался и посмотрел на только что прибывших друзей. Ну, только на одного, потому что другой лежал под столом и его просто не было видно. -Не знаю. –ответил тот, качнувшись и пожав плечами. -Ладно, а что тебе хоть снилось? –спросил тем временем Синдбад. Джафар усмехнулся. -Мне приснилось, как я два года назад укладывал тебя спать.