Прорицание

-Синдбад, это вовсе не смешно, -кричал ассасин, стоя на покачивающейся лодке. Он пытался выглядеть наиболее грозным и в то же самое время не дрожать, как котёнок после дождя. Скорее всего, его безудержная боязнь воды совсем скоро перерастёт в смерть одного неудавшегося короля. Это будет тогда, когда он доберётся до него. Мореход может сколько угодно смеяться на противоположной лодке, но как только они окажутся на суше, кому-кому, а вот ему точно будет не до смеха. -Джафар, это исключительно ради твоего блага! –кричал ему мореход с соседней лодки. Конечно, ассасин мог бы попробовать достать его шэнбяо или на расстоянии перерезать ему что-нибудь очень важное. Всё-таки, обращаться со своим оружием Джафар умел. Однако тот ужасно боялся, что лодка в этом случае может опрокинуться, и тогда если Синдбад умрёт от кровоточащей раны, с которой сто пудово не сможет справиться ни один из его ебанутых дружков, то сам Джафар умрёт как минимум от страха. Его так будоражила эта мысль, что, в общем-то, именно благодаря ей Синдбад мог стоять там и нагло усмехаться. -Да чё ты гонишь, мудила?! –орал ему Джафар, пытаясь придумать что-то, чтобы выйти из ситуации. По крайней мере расклад «Я сдохну, но ты тоже» его не устраивал. -Джафар, ты должен побороть свой страх! –весело кричал ему Синдбад с противоположной лодки. «Да его всё это прикалывает!» -возмущался ассасин у себя в голове. Если честно, мореходу действительно было весело – не каждый день увидишь человека, на чьих плечах сотни чужих жизней, который трясётся от страха, потому что боится воды. Оправдывая свои гнусные планы благими намерениями, он чудесным образом затащил этого парня в воду и вот результат: он орёт и угрожает ему неминуемой смертью. Музыка для его ушей. Так бы он и прикалывался, если бы в какой-то момент ассасин не заметил на своей злополучной лодке весло. Вследствие его профессиональных особенностей, первое, о чём он подумал, это то, что Синдбада можно хорошенько огреть этим веслом. Но потом он подумал, как он может допустить одну только мысль об этом? Всё-таки они как-никак…находились на большом расстоянии. Даже и зачатка мысли о том, что это жестоко и Синдбад ему дорог, не промелькнуло. Как можно с нежностью относиться к человеку, который так откровенно издевается над ним? Заметив на лице этого подонка замешательство и посмотрев после этого на воду, что была между их лодками, он наконец-то понял, что можно догрести этим веслом до его лодки и уже там огреть того по башке. Ведомый этой безумной идеей, он с мстительным видом встал в позу, готовясь грести. Синдбад даже сначала испугался, его пробрал острый страх за свою жизнь, но совершенно неожиданно весло сломалось с первого раза. -Блять! –заорал Джафар, поднося к глазам обломок от весла. Вторая его часть уже плыла вслед за течением. Когда Синдбад, не сдержавшись, дико заржал, ассасин не выдержал и, казалось бы, по-настоящему разозлился. Он присел, опёрся одной дрожащей рукой о бортик чёртовой лодки, а другой стал остервенело, со всей дури шлёпать по воде. Он выглядел таким грозным, что в сердце морехода как будто бы снова закрался страх за собственную сохранность. Хоть и приближался очень медленно, разъярённый ассасин становился серьёзной угрозой его здоровью. Одна его аура могла убивать местных рыбок в радиусе нескольких метров. -Блять, какого хрена эта посудина не двигается?! –орал и бесновался ассасин, после чего так сильно ебанул рукой по воде, что сам провалился под воду. Настала тишина, ассасинское тело вместе с его одеждой полностью погрузились под воду, а Синдбад, не ожидавший, что так произойдёт, так охуел, что какое-то время просто стоял на месте в надежде, что тот всплывёт. -Блять, -сказал тогда Синдбад. Пока освободившийся от внезапного шока мореход нырял в воду, ассасин стремительно уходил на дно. Не смотря на то, что всё происходило за считанные секунды, ассасин чувствовал, как эти самые секунды превращались в целые минуты. Умопомрачительно долго и как никогда смертоносно. Его охватил самый настоящий шок, которого он не чувствовал уже очень давно, и ему казалось, будто холодная вода охватила его грудь и стала его дыханием. В первые секунды, ставшие для него минутами, у него было такое чувство, как будто кто-то могущественный смыл этот мир, и как будто бумага перед ним стала абсолютно белой даже не смотря на то, что перед взором ассасина то и дело было буквально целое море голубого цвета. Единственные звуки, которые тот слышал, это естественное движение воды и шум его собственной крови в ушах. Его глаза были открыты даже не смотря на то, что это причиняло ему боль. Выставив потяжелевшую руку вверх, он мог лицезреть, как его собственная ладонь размывалась на фоне сине-зелёной глади и оттуда, сверху, из того мира, который по-прежнему продолжал своё существование, лился невероятный благословенный свет. С потерей дыхания он как будто терял силы, и ноги тяжелели, таща его ко дну. На его грудную клетку давили чудовищные массы воды, ломая его. Весь оставшийся в нём воздух делал ему невыносимо больно, и ему хотелось избавиться от него настолько сильно, что его не останавливало осознание того факта, что тот необходим ему для того, чтобы жить. Однако с этим безумием пришло время кончать. Когда перед его взором появился размытый силуэт Синдбада, мир снова стал существовать. Мореход стремительно плыл к ассасину, сразу оценивая ситуацию. Джафар не сразу понял, когда его заледеневших губ коснулось нечто настолько горячее, что тепло волной пронеслось по всему его телу. Стараясь вдохнуть в него хоть немного воздуха, которого должно было бы хватить до тех пор, пока они не всплывут. Синдбад фактически поцеловал его. Это была вынужденная мера, поэтому он сильно удивился, когда почувствовал чужой горячий язык у себя во рту. Вместо того, чтобы плыть вверх, ассасин подтянул его к себе за горло и совершенно неожиданно стал целовать в ответ. Пока Синдбад был шокирован, руки ассасина скользили по его шее и, периодически останавливаясь, оставляли царапины, иногда сжимая горло так сильно, что тот давился всем оставшимся в нём воздухом. Постоянно кусая его губы, царапая ногтями кожу на его шее, вместе с лаской Джафар намеренно причинял ему боль. Учитывая это, Синдбад понял, что этот поцелуй – акция мести для него, затащившего его на ту злосчастную лодку, которая в данный момент мерно покачивалась над их головами. Когда горло обоих сдавила нешуточная жгучая боль, они выбрались наверх. -Ты ебанутый! –решил оповестить его Синдбад, когда вдохнул побольше воздуха. -Кто бы говорил! –зло ответил Джафар, чуть ли ни снова опускаясь под воду из-за отсутствия навыков плавания (которые отсутствовали по понятным причинам). В сущности, Джафар был прав, потому что, в конце концов, не он же затащил в воду человека, который панически её боится. В любом случае, когда он немного отошёл от экстремального поцелуя под водой, к нему пришло осознание того, что он в прямом смысле по уши в воде. С этим осознанием снова пришёл панический страх, и Синдбад точно заметил это на его лице, смотря в его округлившиеся расширенные глаза, кидая взгляд на бледные тонкие искривившиеся губы. -Эй, ты в порядке? –решил осведомиться Синдбад, смотря на то, как мелко тот дрожит. -Пошёл нахуй, -зло огрызнулся ассасин, после чего его немедленно подняли на руки. –Что ты делаешь, козёл?! -Джафар, это исключительно ради твоего блага. -Слышь, мудила, я уже где-то это слышал! –закричал чересчур громкий ассасин, после чего Синдбад посмотрел на него весьма укоризненно. –Чё ты зыришь, глаза пузы… -Ну, а что, если и вправду опустить тебя в воду, м? С этими словами Джафар и вправду опустился назад в воду. Результат не заставил себя ждать: ассасин моментально начал барахтаться и хлюпать водой, когда пытался что-то прокричать. Немного обиженный Синдбад посмотрел на это несколько секунд, после чего снова поднял на руки. Ассасин тут же прижался к нему, обнял за шею и задрожал. Такой Джафар был милым созданием, казалось, что держишь на руках продрогшего под дождём котёнка. -Мудак, -это прозвучало так обиженно, что заставляло серьёзно беспокоиться за него. -Эй, ну ладно тебе, -успокаивающе говорил Синдбад, гладя своего котёнка по спине. –Я извиняюсь, извиняюсь. -Засунь себе свои извинения… -шипел Джафар, но не договорил из-за короткого всхлипа, чем и насторожил своего обидчика ещё сильнее. -Эй, ты что, плачешь? –нервно вопрошал Синдбад, совсем не ожидая чего-то подобного. Они знакомы уже года три, но мореход ни разу не видел, чтобы ассасин вообще плакал. Да что там, даже малейшие признаки жалости или слабости проявлялись в нём не часто. -Отвали, -обиженно сказал ассасин. -Ну… -Синдбад говорил жалостливо, чтобы задобрить сердце ассасина, -ну, я же пошутил. Я правда раскаиваюсь. -Засунь свои шутки себе в задницу, урод. -Ну, подумаешь... -Конечно! -коротко всплеснул руками ассасин, крича на него. -Ты всего лишь затащил меня на лодку посреди океана! -Ну, допустим, не посреди. Синдбад только нервно засмеялся. Очевидно, всё катилось в чертову задницу, ибо эта обида грозила перерасти в ненависть до гроба. Учитывая то, что Джафар был ассасином, «гроб» не так далёк, как кажется. Когда они выбрались на берег с периодически шмыгающим носом трясущимся Джафаром, Хинахохо встретил их насмешливым взглядом. И вот как только появился этот большой мужчина, ассасин заметно теснее прижался к Синдбаду, за что последний был ему премного благодарен. -Что это с ним? –ткнул пальцем в ассасина Ханахохо. -Он воспринимает тебя, как источник опасности, -пояснил ему Синдбад, периодически успокаивающе гладя свою ношу по спине. -Ух ты, профессиональный убийца воспринимает меня, как опасность. Я польщён. -Заткни свой рот, -прошипел Джафар, вцепившись пальцами в одежду Синдбада. -У него хроническая непереносимость извращенцев, -снова пояснил он, со скептицизмом смотря на большого мужчину. -Разве ж я извращенец? –добродушно засмеялся тот, уперев руки в бока. Его лицо озарилось таким светом, что, когда смотришь на него, начинает тошнить. -Хинахохо, -сказал тогда Синдбад, внимательно смотря на мужчину и одновременно не переставая гладить по спине дрожащего Джафара. –обычно, люди считают именно извращенцами тех людей, которые подглядывают за другими людьми и крадут их вещи на ночь. У Хинахохо даже не было слов, чтобы ответить. Не дожидаясь того, что мог бы придумать в ответ Большой мужчина, они с Джафаром двинулись дальше к отелю, в котором остановилась их команда. На их пути встретилась Пипирика, которая смотрела на них с некой подозрительной улыбочкой. -Что такое, Пипирика? –осведомился мореход. -Да ничего, -почти обрадовала его девушка. –Просто Джафар на ручках выглядит, как принцесса. Реакция «принцессы» не заставила себя ждать: -Слышь ты, чепушило… -Джафар, ты не считаешь, что это немного неприлично? –решил вступиться за неё Дракон, скрестив руки на груди и смотря на него так укоризненно, как будто это действительно могло бы подействовать на ассасина. -А ты вообще заткнись, ящерица. -Ладно, Джафар, нам надо высушить тебя, иначе это обернётся неприятностями, -быстро затараторил Синдбад, убегая к отелю со всех ног, пока его острый на язык напарник не сказал кому-нибудь ещё пару гадостей. Ибо, воистину, хуже больного Джафара мог быть только пьяный Джафар – это существо было уже неуправляемым. Когда они пришли в свою комнату в отеле, Синдбад столкнулся с ещё одной проблемой – ассасин до сих пор был на него в страшной обиде. Он надул губы, нахмурил брови и в целом выглядел, как хомячок, мило и смешно, но что-то внутри его глаз подсказывало парню, что закрывать на это глаза явно не стоит. -Эй, ну ладно тебе, -жалобно проговорил Синдбад, поглаживая его по мокрой макушке, из-за чего тот только сильнее нахмурился. Ассасин злобно на него зыркнул. -Идиот. -Ну, ладно, ладно, признаю, я идиот, -показывая всяческие мирные знаки, говорил Синдбад, чтобы успокоить обиду ассасина. -Ты думаешь, что сможешь загладить свою вину просто констатацией факта? –скрестив руки на груди, беспокойно верещал недовольный ассасин, пока провинившийся вытирал его волосы полотенцем. -Ну, обычно это работает, -простодушно улыбнулся Синдбад, перейдя с волос на шею. -А сейчас это не сработает! –говорил возмущённо ассасин, закинув ногу на ногу, как самая настоящая принцесса. –Тебе нужно как минимум встать на колени. Синдбад немного поморгал. Он застыл, его руки, объятые мягким полотенцем, неподвижно легли ему на плечи. Джафару даже показалось, что он сделал что-то неожиданное. Но вдруг Синдбад фыркнул и усмехнулся: -Принцесса. -Слышь ты… Договорить фразу ему не дали – усмехающийся Синдбад, оставив полотенце у него на плечах, воистину встал перед ним на колени. -Эй, что ты делаешь, придурок? –подозрительно косясь на него, поинтересовался ассасин. -Ну, стою на коленях, вымаливаю прощения. Джафар придирчиво его осмотрел. Пожалуй, в таком положении он нравился ему куда больше. На коленях, в его подчинении, более того, замаливая прощение. Прелесть, ему точно понравилось. -Я думаю, этого недостаточно, чтобы искупить твою вину, гадёныш. -Эй, ну почему-у? –он положил подбородок ему на колени и обнял руками за талию. Его тепло приятно отразилось на коже, а в животе ассасина как будто завязался тугой узел. Он даже зажмурился от того, насколько приятным было это ощущение. Ему буквально хотелось зарыться пальцами в его тёмные волосы. -М, что такое? –спросил Синдбад, заметив то самое выражение на его лице. –Нравится? -Ничего подобного, -поморщился ассасин, взглянув на эту довольную улыбку. -То есть, ты хочешь сказать, что я не искупил свою вину? -Именно. Когда говорил, он не подозревал, как собеседник может интерпретировать всё, сказанное ранее. Он привстал с колен и, опершись одним коленом о диван, на котором сидел ассасин, совсем близко подобрался к его лицу. Когда начинающий краснеть ассасин понял, что происходит, тот уже шептал ему в губы: -А так? -Ч-что «так»? Что ты собрался делать… Последние его слова потонули в коротком поцелуе. Чмокнув его и на пару миллиметров отстранившись (однако этого расстояния всё равно было достаточно для того, чтобы дышать в его губы), он проследил за его реакцией. Поняв, что растерявшийся ассасин пока просто не в состоянии что-либо предпринять, он снова поцеловал его, только на этот раз настойчивее. Джафар неуверенно отвечал на поцелуй, осторожно касаясь своим языком языка Синдбада. Он расслабился, положил руки к нему на грудь, и злоумышленник понял, что это его шанс. Он незаметно стянул с него насквозь промокший халат и стал расстёгивать пуговицы на рубашке. -М, -запротестовал тот, пытаясь что-то сказать прямо ему в губы. Только вот говорить он более менее смог только тогда, когда половина пуговиц уже была расстёгнута. -Что ты делаешь? –спросил раскрасневшийся Джафар, растерянно смотря в спокойные глаза напротив. -Раздеваю тебя, -пожал плечами Синдбад. «Охренеть! Зато честно!» -орнул у себя в голове Джафар. -Зачем ты это делаешь? Ты – извра… -Да ты не понял, Джафар, это же ради твоего блага. -Слышь, придурок, ты уже третий раз мне это говоришь за сегодня! Вот это было опасно – ассасин начинает возвращаться к своему прежнему злобному состоянию, в котором пребывал большую часть своей жизни. Надо было как-то объяснить ему свои действия, чтобы всё встало на свои места. -Я раздеваю тебя для того, чтобы ты не простудился. Нельзя ходить в мокрой одежде, -причитал Синдбад, расстёгивая пуговицы. Наконец, со всеми ними было покончено. -По-моему, ты как-то странно раздеваешь, -нервно верещал ассасин, вздрагивая и задерживая дыхание каждый раз, когда тот касался его холодной кожи своими горячими пальцами, подозрительно часто проходясь по чувствительным местам. В частности, он раза три обвёл кончиками пальцев шарик у него на пупке и подушечками несколько раз очень быстро прошёлся по соскам. -М? А как я должен это делать? –сказал он безразлично, после чего коварно усмехнулся. –Может, вот так? С этими словами он, игриво на него смотря, прошёл целый путь пальцами: сначала огладил худые веснушчатые плечи, потом спустился вниз, ощутимо прошёлся подушечками пальцев по соскам, вырвав из груди ассасина приглушённый стон, заставил его вздрогнуть, скользя руками по рёбрам, обвёл круг по контуру маленького металлического шарика подле пупка и одним движением завершил свой путь, обхватывая горячими ладонями его бёдра. От этого всего бледное худощавое тело пробрала дрожь. -Ты такой чувствительный, однако, -прошептал Синдбад ему в самое ухо, опаляя дыханием и плотно прижимаясь к нему. Когда его руки легли на ткань шаровар, Джафар стал серьёзно беспокоиться. -Слышь, ты не охренел ли? -Что ж, теперь тебя нужно искупать в тёплой воде, чтобы у тебя не было шансов заболеть, -сказал тогда Синдбад, ловко подхватывая тело охуевшего ассасина на руки. -Пошёл к чёрту! –кричал тот и как мог сопротивлялся, сидя у него на ручках. -Джафар, ну что ты… Однако договорить ему не дал стук мгновенно открывшейся двери, столкнувшейся со стеной. Оба повернули головы и увидели пока ни о чём не подозревающего Хинахохо. -Ребят, пойдёмте пьнствов… -и тут он застыл. В прочим, его удивление было понятно, не каждый день увидишь полуголого и красного, как рак, ассасина на руках у кого бы то ни было. Джафар только нахмурился на то, как неприлично сильно тот округлил глаза. Как будто, мать его, приведение увидел. -Тебя вообще не учили стучать в дверь?! –верещал злой, как чёрт, ассасин. -Ну, я, наверно, помешал… -почесал затылок большой мужчина, начиная аккуратно закрывать дверь. -Постой, мы тоже идём! –быстро заговорил Синдбад, а потом посмотрел на недовольного Джафара. -Что? –возмущённо вопрошал последний. Синдбад усмехнулся. -А с тобой мы продолжим позже, -игриво подмигнул он и чмокнул того в щёку прямо на глазах у Хинахохо.