Изучение Анорексии

       Шерлок сопротивлялся все время. Он не хотел этого — это было бы потерей контроля, как дать кому-то другому победить. Это было его тело. Не Джона, не Майкрофта или кого-то из докторов. Оно было его. Он был способен кормить себя и сейчас эта, эта штука разрушит все. Она прожигала горло Шерлока и его глаза наполнялись слезами. Ему была предложена вода, сказано, что так будет проще, но он не хотел ничего в своем теле. Даже вода была ядом. Они могут насытить ее маслом или сахаром. Он не хотел этого.        Трубка была помещена и закреплена. Первым порывом Шерлока было вырвать ее и бежать прочь из места, где он сейчас находился. Он немного успокоился, паря в дверях своих чертогов разума. Он пока не был в чертогах, но и в реальном мире тоже не был. Он парил на границе обоих. С одной стороны, Шерлок будет вынужден набирать вес через трубку. Это злило его и делало раздражительным, расстроенным, и это была сторона, которая говорила вырвать ее, говорила, что это противно, ты противен, ты противная свинья. С другой стороны, когда он в своих чертогах уселся в угол комнаты около дверного проема, он мог видеть ситуацию с гораздо более рациональной точки зрения.        Он перестарался. У него не было выбора, принимать ли помощь сейчас. Чем больше он будет слушаться, тем быстрее его выпустят. Он сможет всегда потерять свой вес вновь. Все равно, большая часть веса будет водой. Шерлок вздохнул, желая, чтобы этот образ мыслей сохранялся до настоящего времени. Он покинул свои чертоги и открыл глаза Джону, предлагавшему ему чашечку с фруктовым льдом. Шерлок взял немного, пожевал, проглотил, поморщился. Это было скорее непривычно, чем больно, и незнание собственных функций тела расстроило его. Шерлок знал, что с ним разговаривают, но он решил не слушать. Шерлоку в итоге была сделана радиология, где был сделан рентгеновский снимок, чтобы обеспечить правильную установку трубки. Он думал о побеге. Он думал о суициде. Его вернули в свою комнату. Больше докторов. Диетолог. Разговаривает с ним. Джон. Разговаривает с ним. Майкрофт. Он не мог слышать, не мог слушать.        Какое-то время спустя он почувствовал непривычное ощущение в желудке. Он взглянул вверх и запаниковал, когда понял, что кормление началось. Он надавил на свою брюшную полость. Он был уверен, что мог чувствовать, как она расширяется. Его сердцебиение ускорилось и он схватил Джона, безмолвно моля: «Пожалуйста, пожалуйста, забери меня отсюда».        — Это не убьет тебя, Шерлок. На самом деле, все наоборот. С той скоростью, с которой ты двигался, я сомневаюсь, что ты сделал бы это до праздников, — заговорил Майкрофт.        Это был октябрь, рассеянно понял Шерлок. Он не обращал никакого внимания на суету жизни. Он беспокоился только о своем весе. В любом случае, в Лондоне все было по-прежнему — мокро и тоскливо. В любом случае, он всегда был холоден сейчас.        Шерлок встретился с еще одной неприятностью, когда прохладные жидкости попали в его кровоток. Он зашипел и закрыл глаза. Это было слишком, чтобы терпеть.        Он устал. Слишком, слишком устал. Он почувствовал толстое одеяло, которым накрыл его тело Джон, вероятно. Он не открыл глаз, чтобы взглянуть. Он устал. Шерлок спал.