Четыре
Я вхожу в кабинет Макса, отметив, что он там один. Уже глубокая ночь, все спят, и я проследил даже, чтобы Эрик уснул. Троих других Лидеров в нашем штабе нет, они вернутся завтра утром. Отличное время для откровенного разговора. Макс стоит у окна и смотрит на лунную ночь сквозь небольшое окошко. Руки свои он держит скрещенными за спиной, ноги — на ширине плеч. Он одновременно напряжен и расслаблен, Макс всегда умеет соединять в себе эти два состояния. Я молча закрываю дверь за собой, прохожу внутрь помещения и встаю рядом с ним. — Макс. Я готов окончательно ответить тебе по поводу Трис. Он поворачивается ко мне и нажимает красную кнопку под столом. Я хмурюсь, сдвигая брови. — Звукоизоляция, — поясняет кратко он и возвращается в прежнюю позу. — Я слушаю. — Трис, известная ранее, как Беатрис Приор — Дивергент. Макс делает глубокий вдох, как будто его разочаровал ответ. Я его не узнаю. — Макс, у тебя что-то не так? Я ведь не слепой. — Понимаешь… Ты ведь смышлёный и молодой, ты давно уже догадывался, что я спрашиваю о Дивергентах не просто так. Я не собираю армию Дивергентов, я просто хочу их уберечь от гибели. — Меня ты тоже уберегал от гибели? — уточняю я. — О нет, тебя не нужно было уберегать. Ты был сильным сам по себе, у тебя огромная сила воли, поэтому ты сам себе проделал тот путь, на вершине которого сейчас стоишь. Моей помощи не требовалось. Мне кажется, ты ещё до перехода знал кто ты. Я криво усмехаюсь и отворачиваю голову к окну, уставившись на луну. Да, он прав. Я догадался, кто я, после одного случая. — Ты, наверное, слышал, что говорят обо мне, — вздыхает Макс. — О тебе много чего говорят, — отвечаю спокойным голосом. — Ты что-то конкретное имеешь в виду? — Знаешь, я всегда поражался и завидовал тебе, — усмехается Макс, ещё больше удивив меня. — Ты всё слушаешь и слышишь, но очень мало говоришь. Кхм. Да, что касается слухов. Ты прав, многое обо мне говорят, но я имел в виду конкретно слухи, почему я так лоялен к Дивергентам. — Слышал такое только один раз. Менра, одна из Лидеров нашей фракции, кроме меня и тебя, говорила, что у тебя был брат, но его убили. А брат был Дивергентом. — Разговор заходит в интересное русло, возбуждая мое любопытство. Макс никогда не рассказывал о себе, а тут такое. — Да, но только это не слухи. Это правда. У меня действительно был брат. Брат-близнец. Но мы были совершенно разные, он был безбашенный и несобранный, в то время как я строгий и серьёзный. Он никому не говорил, что он Дивергент, до инициации. Наши родители из Бесстрашия. Нас воспитывали в «духе Лихости», но брату сложно было это принять. Он всегда выделялся, действовал как Эрудит, когда дело доходило до логических задач и раздумий. Действовал как Отреченный, когда доходило дело до людей, он мог запросто пожертвовать чем-то своим или даже собой ради блага другого. Он действовал как Дружелюбный, что-то выращивал, какой-то сад или что-то другое, и вообще по натуре был добряк. Он был Искренним. Всегда и во всём. Но он был и Бесстрашным. Он был тем, кто вмещал в себе это всё и сразу. Я завидовал ему, я хотел быть таким же. Он иногда проявлял это на других, иногда нет, часто скрывал, что такое или такое было. До инициации, как я говорил раньше, я не знал, что он Дивергент. Но во время инициации… Он проходил после меня, я сидел дальше в лагере Лихости, а он… Он думал, и лишь тогда я, сложив всё, что знал о брате, понял кто он такой. Наш отец был жестоким человеком. И он уже знал о результатах моего брата… Макс умолкает и отворачивает от меня своё лицо. Я вижу его профиль, правую сторону его лица, и при свете луны, я замечаю, как по его тёмной щеке стекает прозрачная слеза… — Его убили при всех. При всех фракциях, сказали, кто он такой, и отец лично его…убил. Меня передёргивает от его слов. Отец убил собственного сына, потому что тот Дивергент. Неужели нельзя было скрыть это? Вот это и показывает наши фракции изнутри, чёртовы фракции! — Поначалу, я ненавидел Дивергентов, как и папа. Но после я вспомнил брата, вспомнил, каким он был, а тут появился ты в нашей фракции. Я начал за тобой следить и понял, кто такие Дивергенты на самом деле. — Что делать с Трис? — спрашиваю я, решив немного увильнуть в сторону от этой темы и рассмотреть её с другой стороны. — Качество какой фракции она проявила? — интересуется Макс с нотками стали в голосе. — Она разработала прекрасную стратегию, благодаря которой мы победили. Поначалу она забралась на чертово колесо и узнала, где находится флаг другой команды и сама команда, а после подала стратегию. Она предложила поделить команду на две части, четверо пошли по правой части пирса в сторону команды противника, чтобы напасть и отвлечь. А трое пошли по левой части и, пользуясь моментом, что никто флаг не охраняет, захватили его. — Эрудитка. — Верно. — Фор, ты должен следить за ней и беречь её, как зеницу собственного ока. Помоги ей понять, кто она есть, если она ещё не поняла этого. Помоги ей в тренировках. Лучше будет для неё же, если она пройдёт инициацию первой в списке и попадет на работу в нашу фракцию. Ты, будучи таким же, сможешь ей помогать. И ещё, самое главное. — Да? — Она должна сама заработать первое место, без всяких поблажек. — Понял.Трис
После всего, что было, я ощущаю сильную боль в теле. Не знаю каким трудом заставляю себя слезть с кровати и прийти в тренировочный зал. Меня удивляет то, что вижу, но я не придаю этому значения. Я должна быть собранной. В конце зала стоят несколько громадных мишеней, а возле них заваленный ножами стол. Мы будем учиться метать ножи. Ещё один пинок в мою сторону. А мне вот интересно. Здесь будет, хотя бы что-то, что я знаю или умею? Возле стола стоит Эрик и водит пальцем по кончику ножа. Позади него стоит Питер. А они отличная команда. Были бы. У Эрика напряженный вид, словно он не спал всю ночь, придумывая месть для Фора. Ведь вчера победил именно Фор и его команда. Ну да, и я принимала в этом участие. Неплохо бы признать, что победой он обязанмне, но я уверена, что и без меня Фор бы победил. Все наши стоят напротив мишеней и болтают между собой. Я присоединяюсь к ним. Среди всех нас нет только Фора. Неужели, он больше не будет следить за нашими тренировками? Дверь со скрипом открывается, и в зал входит Фор. Он в обычной одежде и в хорошем настроении, это видно по его лицу и лёгкой улыбке. Они с Эриком и правда являются противоположностями. — Доброе утро, новички. Странно, с нами здесь редко кто здоровается. — Ты сегодня в припадке духа? — злобно ухмыляется Эрик. — В отличие от тебя, — парирует Фор и встает рядом со столами. — Не выспался? Мне кажется, он открыто насмехается над ним. — С каких пор тебя интересует, выспался ли я? — буркает Эрик. — Да мне вообще плевать, выспался ли ты или нет, — отвечает Фор. — Из вежливости спросил. Долго будешь резать себе палец? Эрик хочет ответить в своем духе, да не может. Против Лидера нельзя идти. Поэтому он будет сгонять злость на нас. На мне. Спасибо. — Завтра последний день первой ступени. Поэтому схватки будут возобновлены. А сегодня вы научитесь целиться. Возьмите по три ножа! — Сегодня у Эрика более низкий голос, чем обычно. — Смотрите внимательно, когда Фор будет показывать правильную технику броска. Мы все смотрим на его спину, и никто даже не шевелится. — Бегом! — рявкает он. Мы начинаем быстро двигаться, и каждый берет себе по три ножа. Конечно, они полегче пистолетов, но всё равно как-то странно в руке их держать. — Он сегодня явно не с той ноги встал, — шепчет мне Кристина. — И в плохом настроении. — А что, он бывает в хорошем? — шепчу я ей в ответ. Но я прекрасно понимаю, что она имеет в виду. Судя по ядовитым взглядам, которые Эрик бросает в спину Фора, пока тот, естественно, не видит, ночное поражение оказалось для него слишком большим позором. Захват флага — дело чести, а честь для Лихачей важна. Поэтому, выиграв у Эрика, он задел его честь. Хотя судя по тому, что Фор выигрывает уже какой год подряд, честь Эрика задета по самое не хочу. Хотя, мне кажется, в Лихости ещё очень важен разум и здравый смысл. Я переключаюсь на Фора и смотрю, как он метает ножи. Он твёрдо стоит на земле, ноги расставлены, руки сильно напряжены и видно мышцы. Он крайне сосредоточен, хотя свободно держит нож в руке. Фор поднимает руку, крепко берёт нож, замахивается и отпускает его с силой. Нож быстро летит, и в зале так тихо, что мы слышим, как он свистит при вращении. Громкий стук и нож вонзается в мишень просто в… яблочко… До меня доходит, что броском этого ножа можно и убить. А мне вот интересно, если я научусь, смогу убить кого-то, кроме мухи? Во время следующего броска, я смотрю на позу, в которой Фор стоит. Он держит спину под лёгким наклоном, а во время замаха поворачивается боком и при броске встаёт ровно, при этом ногами стоит на одном месте и не двигается. Перед каждым броском он вдыхает и, метнув нож, выдыхает. Мне кажется, что я рассмотрела всё до деталей, и уже хочу попробовать тоже метать ножи. Фор делает последний бросок и выпрямляется. Все три ножа в мишени, один в сердце, другой в голове, третий в районе печени. Три броска — и ты труп. — В ряд! — рявкает Эрик. «Спешка не поможет», — думаю я и встаю вместе со всеми в ряд. Так говорила моя мама, когда я училась вязать. Вспоминая её слова, я настраиваю себя. Я не должна считать это физическим упражнением, скорее умственным. Поэтому первые несколько минут тренируюсь без ножа, принимаю позу такую, в какой был Фор. Пробую твёрдо стоять на ногах, напрячь руки, настроиться. Эрик расхаживает за нашими спинами, а Фор сидит на столе, смотря на меня. — Похоже, Убогую часто били по голове! — издевается Питер, стоя через несколько человек от меня. — Эй, Убогая! Забыла, как выглядит нож? Я слышу смешки, но абстрагируюсь от них, от болтовни и колкостей Питера, от шагов Эрика, от взгляда Фора. Я беру нож, повторяю движения Фора, вспоминая и прокручивая их в своей голове, бросаю нож. Он со свистом летит в мишень, вращается, ударяется в неё, но отскакивает. Тем не менее, я первая, кто попал в цель. Я тренируюсь дальше, и у меня начинает получаться, стараясь рассчитать свои удары, и достигаю того, что ножи попадают в цель раз за разом. При следующем промахе Питера я ухмыляюсь и не могу удержаться. — Эй, Питер, — окликаю я его, — забыл, как выглядит мишень? Он молчит, не отвечает мне, но его лицо краснеет от злости. Рядом со мной фыркает Кристина, и её нож попадает в цель. Через полчаса Ал единственный, кто так и не подчинил себя ножи и мишень. Его ножи ещё ни разу не попали в цель. Они с лязгом отскакивают и с грохотом падают на пол, и пока остальные свободно ходят за своими ножами, он ползает по полу в поисках своих. — Как так можно тормозить, правдолюб? Ты слеп, и тебе дать очки? За столько времени, даже Убогая попала в цель! — мне конечно приятно, что меня упомянули, но всё-таки я не злорадствую. Мне жаль Ала. Ал заливается краской, а я смущаюсь. Надеюсь, он не обидится на меня. Ал бросает очередной нож и промахивается на несколько футов вправо. Нож вращается и ударяется в стену. — Что это было, неофит? — рычит ему на ухо Эрик. — Он… он выскользнул, — отвечает Ал. Я покусываю губу, понимая, что дела у Альберта плохи. — Тогда тебе стоит за ним сходить, — нежным и противным голосом отвечает Эрик. Он изучает лица остальных неофитов — все останавливаются, и никто не бросает ножей. — Разве я разрешил остановиться? Всем как будто дали подзатыльники, и все начинают снова метать ножи. Все уже видели Эрика разъяренным, но сегодня другое дело. Его глаза бешеные. — Сходить за ним? — спрашивает Ал. — Но ведь остальные бросают ножи. — И что? — Я не хочу, чтобы нож попал мне в спину. — Думаю, можно поставить на то, что твои друзья-неофиты целятся получше тебя, — Эрик чуть улыбается, но он остается холодным, а глаза бешеные. — Иди за ножом. Ал обычно не возражает, но на этот раз упрямо следует своему отказу. — Нет, — произносит он упрямо. — Почему нет? — прищуривается Эрик. — Боишься? — Что в меня вонзится нож. Да, боюсь! Я понимаю, что он совершил ошибку. — Прекратили бросать! — рявкает Эрик. Ножи перестают летать, а разговоры стихают. Я сжимаю в своей руке маленький нож. — Пошли вон из тира, — он бросает бешеный взгляд на Ала. — Все, кроме тебя. Я роняю кинжал, и он с грохотом падает на пол, как и все остальные. Мы отходим к стене, и все то и дело оборачиваются, стараясь разглядеть то, от чего у меня сводит ноги: поединок Ала и Эрика, твердость против ярости. — Встань перед мишенью! — рявкает Эрик. Большие руки Ала дрожат. Мы все прислоняемся спинами к стене и наблюдаем за картиной, хотя я бы предпочла не смотреть. Ал идёт к мишени. — Эй, Фор! Не поможешь? Фор спрыгивает со стола и берёт три ножа, направляясь к Эрику, и кончиком одного из них почёсывает бровь. Раньше, я не видела, как выглядит Фор. У него чёрные круги под глазами, и он часто зевает. Он явно всю ночь не спал и сейчас выглядит уставшим не меньше нас. Но он, скорее всего, устал от Эрика и уже не выдерживает его, хотя не возражает. Почему? — Будешь там стоять, пока Фор метает ножи. Это научит тебя не отступать, — отвечает Эрик и смотрит на Фора. Я тоже туплю взгляд ему в спину. Почему он соглашается? Он же Лидер. Неужели, Ал его тоже достал?! — Почему же ты сам не сделаешь этого, — Фор пожимает плечами и садиться обратно на стол. — Ты же у нас их тренер и великий запугиватель. Я всего лишь здесь наблюдаю, чтобы ты их не убил. Поэтому прошу, метай сам. — Что ты сказал? — рычит Эрик, яростно повернув голову к Фору. Его ослепляет злость, и он забывает, с кем разговаривает. Фор легко, словно пятилетний мальчик, вскакивает со стола и идёт к Эрику. Он кивает Алу, и тот присоединяется к нам. Что сейчас будет? Бой Эрика и Фора? Эрик просто яростно смотрит на Фора, а тот идёт к нему. Что он сделает? Он остановится перед ним и начинает с ним говорить? Да, скорее всего. Я глубоко вздыхаю, и на миг прикрываю глаза. Но я слышу звук удара! Я мигом открываю глаза и вижу…Четыре
Я, резко замахнувшись, с силой выбрасываю кулак вперёд, и он со всей силы ударяется в щеку Эрика. Я никому не позволю с собой так разговаривать. Ошеломлённый Эрик валится с ног, а я достаю кинжал и приставляю оружие к его горлу. Теперь он меня выбесил. Я ощущаю взгляды всех неофитов на себе. Их глаза сейчас, наверное, словно шарики маркеров. Такого никто не ожидал. — Что… ты делаешь? — шепчет Эрик. Он не собирается отвечать мне, сдаётся — вот он, настоящий облик Эрика. Он трус! — Любой идиот может стать перед мишенью, и ему будет страшно за свою жизнь, это ничего не доказывает. Встань ты на место Ала, а я брошу в тебя ножи, посмотрим, кто кого. Ты злишься, что я тебя победил? Что я всегда побеждаю? Что был первым во время инициации? — я кладу ногу на грудь Эрика, наклоняюсь к нему, и говорю громко, чтобы все слышали. Я поставлю его на место. — Ты трус. Потому что прячешься за маской эгоиста и считаешь себя сильным. Но грубая сила никогда не была в почёте, потому что надо думать головой, прежде чем что-то делать, независимо Эрудит ты или Лихач. Лихач — не значит машина для убийств. И пока ты не заложишь это в своих мозгах, ты так и будешь трусом.Трис
Мы слышим каждое сказанное Фором слово. Такое сказать Эрику мог только тот, кого он правда достал, и только Лидер! Челюсти у всех отвисают, мы стоим, словно каменные, широко раскрыв рты и выпучив глаза, и не можем прийти в себя. Фор резко выпрямляется, словно готовясь нанести удар Эрику, но он быстро отнимает нож от его горла, и замахивается. Громкий стук оглушает нас всех, и мы видим, как в паре миллиметров от головы Эрика в пол вонзается металлический грубый нож Фора. — Знай, своё место, — грубо бросает Лидер и окидывает взглядом всех нас. Он сразу же смягчается и становится спокойным. — Отдыхайте. Взяв в руку свой нож, он покидает тренировочный зал. И мы долго не можем прийти в себя. Эрик так и лежит на полу, а мы выходим из зала. В голове шумят слова Фора, перекликаясь со звуком удара его кулака о щеку Эрика и жутким стуком ножа, втыкаемого в пол…