Трис
Я делаю глубокий вдох и задерживаю дыхание. Такого сильного волнения я, наверное, не испытывала с самого рождения! Ранги. Сейчас я узнаю свой ранг! Он должен был хоть немного повыситься из-за того, что я сделала с Молли, но сказать, что он высокий — я не могу. Я могу вообще оказаться на грани вылета? А что мне делать, если я и правда вылечу отсюда? Что будет с моими друзьями? С Фором? Как мне без них жить. О нет. Нет. Не нужно об этом думать. Нет. А если учитывать тот факт, что в нашу таблицу включают ещё и неофитов-лихачей, мне конец. Мне. Конец. Толкаю дверь и вхожу в комнату. Наш тренировочный зал преобразился, или это мне так кажется? Может, причина в том, что все неофиты и неофиты-Лихачи толпятся в одном месте, образовав тесный полукруг? С моими ростом мне не протиснуться, но я вижу макушку Юрайи. Я иду к нему, всё-таки протискиваюсь, и вот я уже кладу руку ему на плечо. — Юрайя, можно мне?.. — Трис! Проходи! — Он чуть подвигается в сторону, и я встаю перед ним. Я всё прекрасно вижу. Мои глаза упираются в доску. Она стоит на полу, рядом сидит Эрик и вертит её руками. Рядом с ним стоит Фор, его нога касается колена Эрика. Что это за жест? К чему такая близость, они же ненавидят друг друга? В моей голове всплывают новые вопросы: что случилось с Эриком во время его «отпуска»; ему промыли мозги; что значили слова Фора, что Эрик держится во фракции благодаря ему? А что касается Фора… он…Дивергент? — Для тех, кто только прибыл, — Эрик поднимает голову, поймав в руку вращающуюся доску. Она застывает тыльной стороной к нам. Мы ничего не видим. Они держат интригу. — Я объясняю, как определяются ранги. После первого круга боев мы ранжировали вас по уровню мастерства. Количество полученных баллов зависело от вашего уровня мастерства и уровня мастерства поверженного вами противника. Дополнительные очки начислялись за рост мастерства и победу над тем, кто сильнее. — За избиение слабого, никто вас награждать не будет, — Фор держит в руке мел. Его глаза упираются в Питера. — Если у вас был высокий ранг, но вы проигрывали слабому противнику, ваш ранг понижался, — добавляет Эрик. Я слышу фырканье где-то вдали от меня. Молли. — Но первая степень ничто по сравнению со второй, потому что она связана с преодолением своих страхов. Тем не менее, сложно стоять наверху в конце инициации, если вы были в низах в конце первой ступени, — отвечает Фор и смотрит на Эрика. Тот не смотрит на него, но встаёт, хватает доску и вешает её на крюк. Мои глаза упираются в ровные строчки таблицы. Я вижу только девять имён. 1. Эдвард 2. Питер 3. Уилл 4. Кристина 5. Молли 6. Трис Шестая? Я — шестая? Я не могу быть шестой?! Видимо, победа над Молли повысила мой ранг, но в свою очередь проигрыш мне — понизил её. Я опускаю глаза дальше. 7. Дрю 8. Ал 9. Майра Всё не так плохо. Я не последняя, и никто из моих друзей не последний. Даже Ал не самый последний. Но что за чувство внутри меня? Я перевожу взгляд на Кристину, Уилла и Ала. На всех по очереди. Они вглядываются в доску, хмурятся, бродя глазами по ней. Изучая. Я прочитала все имена по сто раз, особенно своё. Но где результаты неофитов-лихачей? — Результаты инициации неофитов-Лихачей в их спальне. Завтра в своих спальнях вы увидите имена отсеявшихся, — голос Эрика спокойный, без его фирменной насмешки. Да что с ним такое? Ему точно промыли мозги! — К тому же, вылететь могут все. Как неофиты-Лихачи, так и перешедшие неофиты. Ваши шансы здесь равны, — голос Фора отдаётся эхом. Тишина, которая воцаряется на какой-то момент, уходит в небытие. — Что? — рявкает Молли, указывая пальцем в Кристину. — Я же её победила! Победила за считанные минуты, а она стоит выше меня?! — Ага, — Кристина самодовольно ухмыляется, поворачивается лицом к Молли, — и? — Если ты хочешь обеспечить себе высокий ранг, не советую заводить привычку проигрывать противнику с низким рангом, — Фор говорит слишком резко, но мне кажется, что именно к ней у него такое отношение. Может, они с Эриком поменялись местами? Молли сужает глаза и резко поворачивается ко мне. — Ты! Ты в этом виновата! Ну я тебе! — Она рвется ко мне, словно разъярённый зверь, вытягивая руки вперед. Но в этот раз она хочет не обнять меня, а задушить, взяв руками за горло. Я краем глаза вижу, что вокруг меня вообще ни души, а глаза Эрика и Фора упираются в меня. Я снова смотрю на Молли. Хочешь взять меня? А вот тебе. Подняв глаза вверх, я вижу перекладину, и хоть я маленькая, всё равно отталкиваюсь ногами от земли, прыгаю вверх, хватаюсь за неё руками и подтягиваюсь. Она слишком узкая и тонкая, чтобы на неё залезть, поэтому я раскачиваюсь и делаю кувырок через неё, ударяя пробегающую просто подо мной Молли. Она с грохотом падает на землю, снова подняв кучу пыли. Я прыгаю вниз, рядом с Фором и Эриком, всё-таки ближе к Фору, и потираю руки. — Такими темпами ты можешь даже до конца второй степени не дожить, — ухмыляется Эрик. Молли поднимается с пола, злобно рычит и бросается на меня. Куда мне бежать? Перекладины больше нет. Я, затаив дыхание, вижу кулак Молли перед моим лицом, но… — Достаточно, — рычит Фор, отбрасывая её руку. Он встаёт между мной и Молли. — Кажется, я уже сказал, что за избиение слабых вам никто награды давать не будет. — Туго доходит, — произносит Эрик, скрещивая руки на груди и садится на стол позади себя. Я его раньше и не видела там. — Значит, теперь будет доходить быстрее. Сейчас по всему штабу устанавливаются камеры, и если кто-то из вас затеет драку, месть или что-то в этом роде слабым, то без промедления вылетит. Понятно? Достигать вершин нужно честным путём, а не убирать и избивать слабых. Уяснили? Я дышу Фору в спину и вижу, как играют мышцы под его футболкой. Он зол? Он… Он защищает меня? Он злится, потому что все считают меня слабой и желают убрать? Пока что я не могу дать ответ. Но мне кажется, что я попала в точку. — Да, — отзываются все. — А в спальнях тоже будут камеры? — кто-то спрашивает из толпы. Будучи за спиной Фора я не вижу, кто спросил. Но мне кажется, что вопрос прозвучал от Питера. — Нет, — Фор поворачивается ко мне, — отлично справилась. Твой ранг как раз посередине, у тебя есть большие шансы достигнуть вершины. — Если я не вылечу, — шепчу я. Он усмехается, но ничего не говорит. Как резко он изменился. — Пошли, — слышу я голос Эрика за своей спиной. Фор молча поворачивается и уходит. Эрик идёт за ним. Все расходятся, образовав им дорожку. Руки Фора в карманах, а руки Эрика скрещены на груди. — Трис? — ко мне подбегает Кристина, а за ней подходит Уилл. Я вижу, как тройка в виде Питера, Молли и Дрю уходят. Разве камеры им будут помехой? Молли сможет найти способ, чтобы отомстить мне за низкий ранг, поэтому я должна быть начеку. Перевожу взгляд на подошедшего Ала. Он угрюмый. — Тебе не стоит волноваться, — говорю ему я, — ты ведь не знаешь, как справились неофиты-лихачи. — Не думаю, что кто-то из них мог справиться хуже меня, — хмуро отвечает Ал. — Ты сам себе нагнетаешь ситуацию! — влезает в разговор Кристина. — Ты посмотри только! — Уилл обнимает меня за плечи и поворачивает лицом к доске, указывая на номер шесть и моё имя рядом. — Номер шесть! Браво! — Но… — не успеваю я и слова сказать, как к нам прыгает Кристина и обнимает нас. — Надо отметить! Пошли! — Я лучше пойду прилягу, — Ал быстро уходит, прежде чем мы успеваем ему возразить. Кристина и Уилл пожимают плечами, а я молчу. Кристина хватает меня за руку, и мы с ней и Уиллом уходим прочь из тренировочного зала, идём по тёмным коридорам Бесстрашия в сторону бара. Там будет легче забыть об удивительном спокойствии и смирении Питера, о мести Молли, о провале Ала, о Форе, Эрике и других… Я переключаюсь на отдых с друзьями, но в моей памяти всплывает мысль, что Кристина и Уилл мои соперники, если я хочу войти в первую десятку, а это значит, что я должна победить их. Лишь бы не предавать.***
— Трис, ты где летаешь? — голос Кристины выводит меня из раздумий. Мы сидим в тёмном помещении — баре, за круглым столиком втроём. Слышу ещё голоса рядом, мы здесь не одни. Перевожу взгляд на Уилла, он одним глотком выпивает всё содержимое своего стакана. Я уже забыла, что там. Да и не особо хочу знать. — Задумалась, — кратко отвечаю я, принимаясь изучать содержимое своего стакана. Кажется, там вино. По крайней мере, так сказали бармен и Кристина. Кристине я могу верить. Вино красное, немного терпкое, но сладкое. Я ощущаю, как мои щёки горят, но не могу полностью отдаться его влиянию, в мою голову лезут мысли. — Трис! — меня трясут за плечи, и я перевожу взгляд с бокала на своих друзей. — Да что с тобой, чёрт возьми? — хмурится Кристина. — Слишком много мыслей, — отвечаю я и вздыхаю. — Тебе стоит отдохнуть.***
Этой ночью я так и не могу уснуть. Кручусь. Верчусь. Разные мысли лезут в голову. О Форе. Об Эрике. О Молли. О Питере. Ал. Дрю. Юрайя. Сколько всего крутится в моей голове, не давая уснуть. Я просто лежу с закрытыми глазами долгое время, пока не слышу возню в другом конце спальни. Открываю глаза и пытаюсь всмотреться в тишину. Шарканье. Скрип ботинка и тяжёлый удар. Вопль. Комнату поднимает на уши истошный женский крик. Я пытаюсь вглядеться в темноту, но ничего не вижу! Снова вопль, от которого кровь стынет в жилах, а волосы встают дыбом. Быстро откинув одеяло, я вскакиваю босыми ногами на землю и начинаю пробираться во тьме к источнику вопля. Здесь темно, и хоть мои глаза привыкли к темноте, но всё же недостаточно. Я не сразу нахожу источник вопля, и не сразу могу нащупать рукой выключатель. — Включите свет! — орёт кто-то. Чья-то рука находит его быстрее моей, и комната озаряется светом. Он такой яркий, что приходится закрыть глаза и через мгновение открыть. Я вижу перед собой прямо на полу Эдварда. Он лежит возле своей кровати, руками закрывая лицо. Его лицо всё в крови, которая стекает на пол, а между его скрюченными пальцами торчит металлическая рукоятка ножа. Нож воткнули в его левый глаз. А тот, кто так сильно вопит, оказывается никем иным, как Майрой. Я давно поняла, что между Эдвардом и Майрой что-то есть. Кто-то тоже вопит кроме неё, кто-то что-то орёт. Я спокойно подхожу к Эдварду, присаживаюсь у его головы и кладу ладони ему на плечи. — Не двигайся. Я рассматриваю нож и рану Эдварда, и понимаю, что это столовый нож! Кто-то украл его во время ужина или в другое время и воткнул в глаз Эдварда, пока он спал. Я совершенно спокойна, ничего не слышу, будто мне заложило уши или моя голова находится в воде. Эдвард дёргается, и я повторяю громче и строже: — Я сказала тебе не двигаться. Дыши. — Мой глаз! — вопит он. Я чувствую гадкий запах. Кого-то стошнило. — Мой глаз! Вытащи нож! Вытащи его! Вытащи! Я качаю головой, и лишь потом понимаю, что он меня не видит. В горле застывает истерический смешок. Моё лицо кривит. Нет, я должна держать себя в руках, чтобы помочь ему. — Нет, — возражаю я, — пусть его вытащит доктор. Он сейчас будет. Держись. Слышишь меня, держись? — Мне больно. — Я знаю. В комнату забегают Фор, Эрик и с ними медсестра. Глаза Фора упираются в меня, глаза Эрика и медсестры в Эдварда и нож в его глазу. Медсестра подходит ближе и говорит мне отойти. Я отпускаю голову Эдварда и отступаю в сторону. Мои руки и колени в крови. Я стараюсь не смотреть на Фора и оглядываюсь. Не хватает Питера. Дрю. Фор и Эрик берут Эдварда и уводят его вместе с медсестрой в больницу. Я иду в ванную, прихватив с собой сменную одежду и мою руки. Кристина стоит у двери, но ничего не говорит. Меня это радует, потому что говорить особо не о чём. Я тру руки, мою их с мылом, тру линии на руках, вычищаю ногти… и все места, куда могла попасть кровь Эдварда. Я иду в душ, Кристина ждёт снаружи. Выхожу уже переодетая в чёрные брюки, футболку с длинными рукавами и открытой шеей и плечами. Она открывает вид на ворон на моём плече. Я подхожу к двери и берусь за ручку, уже держа в руке столько бумажных полотенец, сколько могу унести. Мою руку ловит Кристина. — Ты ведь знаешь, кто это сделал? — Знаю. — Мы должны сказать? — Я не знаю, — я выхожу из ванной. Вот уже полчаса я стою на коленях и стираю кровь Эдварда и прочую грязь с пола. Кристина стоит рядом со мной, выбрасывает грязные полотенца и подает мне чистые. Майры нет. Питера и Дрю нет. Остальные в спальне, но никто не спит. Свет горит до утра.***
— Наверное, лучше бы у нас не было выходного, хоть как бы странно это не звучало, — произносит Уилл, и я понимаю о чём он. Этого помогло бы нам отвлечься от дурных мыслей, а так их ещё больше и они ещё больше лезут. Смотрю на него, поднимая голову чуть вверх. Я редко остаюсь с ним наедине, но Кристина и Ал дремлют в спальне, а мы прогуливаемся по коридорам, потому что больше нечего делать. К тому же мы не хотим там быть дольше, чем нужно. Несмотря на то, что Уилл этого в слух не произносит, я это и так знаю. Я ковыряю одним ногтем под другим, и так все ногти. Хоть я тщательно вымыла руки уже более ста раз, я ощущаю кровь Эдварда на своих руках. Мы бредём с Уиллом по коридорам Бесстрашия, просто куда глядят глаза. Больше нам некуда идти. — Можно навестить его, — предлагает Уилл, посмотрев на меня. — Но что мы скажем? Мы не дружили, я не особо знал тебя, но мне жаль, что тебе выкололи глаз? Я не отвечаю. Но вместо ответа у меня с губ срывается смешок. Истерический смешок. Уилл смотрит на меня, а затем смеется так же истерически. — Прости, — говорю я. — Это нелепо. Я не хочу плакать об Эдварде. Не могу. Он мне не друг, не родной человек, не любимый, я не могу плакать о нём навзрыд и сожалеть. Я просто хочу плакать, потому что случилось нечто ужасное, я это видела, я держала голову жертвы в своих руках, понятия не имея, как всё исправить. Проблема в том, что те, кто хочет наказать Питера за его злодеяния, не имеют нужной власти, а те кто имеют власть, согласятся ли они наказать его? Наверное, если бы одним из Лидеров был Эрик, вопрос бы остался без ответа, но я знаю действующего Лидера, который может дать ответ на этот вопрос. Мы останавливаемся в коридоре, и я вспоминаю его. Именно тут мы вышли с Фором из загадочного туннеля, значит недалеко его кабинет. — Трис, пошли в столовую? — предлагает Уилл. — Ты иди, я догоню. — Иду вперёд, пытаясь повторить путь, каким шел Фор к своему кабинету. Видимо, у меня хорошая память, потому что я всё-таки дохожу до его кабинета, стучу, но там никого нет. Я открываю дверь и вхожу. Кабинет был пуст. Двери открыты, а кабинет пустой? Фор не слишком осторожен. Я подхожу к его столу, чтобы оставить записку о встрече, но замечаю открытый манифест нашей фракции. На открытой странице, красным выделены слова: «Мы верим в будничные проявления мужества, в отвагу, которая заставляет одного человека вставать на защиту другого». Вот значит как. Я должна найти Фора. Я выхожу из его кабинета и бреду по коридорам, может, он в медпункте у Эдварда? Точно! Я иду туда, но останавливаюсь возле тренировочного зала. Я слышу звуки тренировочного боя. Кто-то дерется? Я должна была пройти мимо, но я приоткрываю двери, и вглядываюсь в щель. Удар проходит мимо, чья-то голова уклоняется в сторону. Затем подсечка, кто-то подскакивает вверх, уходя от атаки. — Чёрт, ты всё такой же ловкий, как и два года назад, — это голос Эрика! — И даже если мы дерёмся чаще, ты не меняешься. — Как и ты, — я слышу голос Фора, и вижу как он бьёт Эрика в челюсть, и тот отходит на пару шагов назад. — Всё так же не уходишь от удара и не ищешь слабых мест у противника. — Хоть ты не учи меня, — огрызается Эрик, подвигав челюстью. — Когда-нибудь ты её мне всё-таки сломаешь. Фор усмехается и поднимает руки. — Не в этот раз точно. Достаточно, — он пожимает Эрику руку. ЧТО? СЕРЬЕЗНО? Я СПЛЮ? Эрик и Фор спокойно разговаривают между собой и пожимают друг другу руки? Я сплю. Я точно сплю. — Менра подметила изменения в тебе, — говорит Фор, стряхнув с себя пыль. — Делаешь успехи. — Мне не нравится зависеть во фракции только от тебя, поэтому я решил принять меры, — Эрик отряхивает руки и направляется к выходу. — Пойду отчитаюсь. Я быстро прячусь во тьме, юркнув в небольшой переулок и надеясь, что Эрик пойдёт не сюда. И что он вообще меня не увидит, не услышит и не почувствует. Я прислоняюсь головой к стене, слушая его шаги. Вскоре они стихают, и как только я поворачиваюсь, чтобы пойти к Фору, ударяюсь лбом в кого-то. Подняв голову, я вижу во тьме тёмно-голубые глаза. — Трис? — голос Фора. — Ты в порядке? Я тру лоб, подняв на Фора глаза. — Вполне. — Что ты тут делаешь? — спрашивает он немного строго. — У нас ведь выходной, — напоминаю я. — Гуляешь? — Вообще-то, я шла к тебе. Нам нужно срочно поговорить. — Я тебя слушаю. — А мы можем это сделать наедине? Чтобы нас никто не слышал. Он молча направляется в свой кабинет, а я иду за ним. Вскоре он присаживается на крышку своего стола, скрестив руки на груди. Я застываю в дверном проёме, прикрыв за собой двери. — Я хочу сказать тебе кое-что очень важное. — Я тебя слушаю, — повторяет он, изучая меня взглядом. Он спокоен, и даже его голос об этом говорит. — Ты ведь говорил, что отвага и мужество должны быть нашими главными чертами? Чертами Лихача? — Верно, — кивает он. — Так вот, я… Я хочу проявить мужество и сказать, что знаю, кто выколол Эдварду глаз, — произношу я уверенно на одном дыхании, уставившись Фору в глаза. Его глаза округляются, и затем уголки губ выгибаются в улыбке. — Назови имя, Трис. Имя крутится у меня на языке. Я хочу отомстить этому человеку за всё! За все издевки надо мной, за обиды, за избиение до полусмерти, за прозвище «Сухарь», за «Убогую», и за всё то, что он сделал моим друзьям. — Питер. Я выплевываю это слово из своих губ, словно оно вырывается само. Фор перестаёт улыбаться. Уголки губ ползут вниз, и улыбка гаснет на его лице. Он закидывает голову назад, опустив руки и сжав ими края стола. Он злится? — Питер, — повторяет он про себя, словно пробуя это слово на вкус. Между нами застывает молчание, которое я не выдерживаю. — Я уверена на сто процентов, что это Питер! Он хочет быть первым, а Эдвард ему мешает. Питер никогда не смирился бы со вторым местом, к тому же он гнусный трус и жестокий человек, который готов предать любого для достижения своей цели! — Я удивляюсь, насколько спокойно это говорю. Мой голос не дрожит. Он уверенный и твёрдый. — Доказательства? — После того, как напали на Эдварда, Питера и Дрю не было в спальне. И той ночью они так и не явились, потому что никто из нас не спал и в спальне горел свет до самого утра. Питера и Дрю не было на завтраке, и до сих пор их никто не видел. Даже Молли была постоянно в поле моего зрения, даже она не знает, где они. И как я уже говорила, Питер затаил злобу на Эдварда, потому что тот, во-первых, победил его в бою, и во-вторых, оказался выше в списке, а Питер проигрывать не любит. — Этого более, чем достаточно, — Фор опускает голову и смотрит мне в глаза. — Кто-то ещё мог напасть на Эдварда? — Нет. Хоть с ним плотно общалась только Майра, никто из наших не сделал бы такого. На такую жестокость способен только Питер. — Я делаю глубокий вдох, надеясь, что Фор мне поверит. Не может он быть таким, как Эрик, мне кажется, что он за справедливость, что он обязательно будет искать виновного. Фор поднимает голову вверх, снова закрыв глаза. Что он сейчас делает? Сомневается? Думает, верить ли мне или я просто подставляю Питера? Нет, не думаю. Наверное, он просто думает, что делать дальше и как наказать Питера. — Если я спрошу всех ваших, кто виновен в инциденте, все назовут имя Питера? — прямо спрашивает Фор. — Да. — Отлично. В таком случае, этих доказательств более чем достаточно, чтобы разобраться с Питером. — Что с ним будет? — осведомляюсь я, как будто меня волнует его судьба. Я хочу, чтобы его выгнали. Убрали из моей жизни. Наказали за его злодеяния. — Это не мне решать. Его либо выгонят, либо убьют, — отвечает Фор, вставая со стола, положив руки в карманы. — Но я настою на том, чтобы он получил по заслугам. Я хочу, чтобы он ответил за всё, что сделал. И в первую очередь, что сделал тебе. Он делает ударение на слове «тебе», чтобы я хорошо поняла смысл его слов. Я понимаю. Он не просто так заботится обо мне. И это не забота Дивергента о Дивергенте. Это забота парня о девушке, которая ему не безразлична. Он поднимается и подходит к окну, держа руки в карманах. Я подходу к нему и встаю рядом. — Спасибо, что заботишься обо мне. — Лихачи должны заботиться друг о друге, так раньше и было, — переводит он тему в другое русло. Я задумываюсь, посмотрев на вид из окна, что постоянно лицезреет он. За окном — небольшой балкон с чёрными коваными перилами, а за ним крыша здания, а за ней ещё и ещё. Их так много. Можно выйти на балкон, прыгнуть на крышу и убежать. Убежать так, чтобы никто не нашёл. Я переводу глаза на Фора. Он стоит молча и неподвижно, лишь глубоко дышит, и его сильная грудная клетка то поднимается, то опускается. Мне нравится проводить с ним время. Вот так стоять, молчать, наслаждаться тишиной и… — Можно задать тебе пару личных вопросов? — прерываю я тишину, решив получить ответы на вопросы, что крутятся в моей голове. — Конечно, — он переводит взгляд тёмно-синих глаз на меня. — Ты обещаешь честно на них ответить? — уточняю я заранее. — Конечно, — повторяет он, стоя в прежней позе и смотря на меня. — Ты… такой же как и я? — спрашиваю, понимая, что вопрос звучит странно, но всё же если он — Дивергент, он верно ответит на мой вопрос, а если нет… Не хочу об этом думать. — Да, Трис, — он улыбается уголками губ, переводя взгляд в окно. — Я ведь сказал уже, своих издалека видно. — Я должна была уточнить, — смущённо отвечаю я и снова перевожу взгляд вдаль. Следующий вопрос я хотела задать о его татуировке, но… — Что случилось с Эриком? — спрашиваю я, снова посмотрев на него. — Это тоже личный вопрос? — усмехается он. — Тоже, — киваю я, сделав выражение своего лица и свой голос более уверенным. — Мне казалось, ты хотела спросить что-то другое, — он по-прежнему усмехается, смотря мне в глаза. Чёрт. Ну не умею я врать! — И это тоже, — возражаю я, — ты ведь сказал, что он остается во фракции только из-за тебя, почему? Что это значит? — Как ты уже слышала, в прошлом году очень мало неофитов стали членами фракции. Рабочих мест много, но из-за жестокости Эрика и неправильной политики очень много просто не доживают до конца. Лидеры этим недовольны, и в прошлом году они хотели убрать Эрика. — Голос и выражение лица Фора серьезны, он больше не улыбается. — Но я сказал, что убрав его, мы оставим ещё больше свободных рабочих мест. К тому же, в своё время, после инициации, Эрик занял второе место, что почти приравнивается к первому, нельзя его просто так выгнать только потому, что он эгоист с садистскими замашками. Они долго думали, но дали Эрику год на исправление, и если в этом году будет так же мало неофитов, он вылетит из фракции. — Ого… — лишь выдавливаю я из себя, понимая что действительно только благодаря Фору Эрик остался во фракции! Невероятно! — Он очень сильно изменился, не так ли? — усмехается он, снова посмотрев на меня. — Да, у меня было такое ощущение, что ему промыли мозги, — я пытаюсь улыбнуться в ответ. — В коем-то веке да, — отвечает Фор. — Свой «отпуск» Эрик провёл, патрулируя бесфракционников. — Что? — у меня глаза вылезают на лоб. — Менра его засунула туда, чтобы немного «поправить мозги», как она выразилась, — Фор пожимает плечами. — Не знаю, надолго ли, но мозги Эрику там «вправили», — он показывает кавычки. Я не могу сказать и слова, просто обдумываю слова Фора. Я понимаю, насколько сильно Фор важен для нас — как для неофитов, так и для самих Лидеров тоже! Он у них авторитет, хоть и очень молодой, наверное, самый младший среди них. Представить сложно, что они оставили Эрика только потому, что так сказал Фор. Они ведь старше, опытнее, их четыре, а он один, сказали — вон, и всё Эрика нет, несмотря на слова Фора. А тут нет, они прислушиваются к нему. Неужели такое возможно? Многого мы не знаем о наших Лидерах. — Ты много значишь для Лидеров, — говорю я и улыбаюсь. — Наверное, — он пожимает плечами. — Вместо меня Лидером мог быть Эрик. — Что? Но ты ведь… был Первым, разве не тебе ли лучшее место полагалось? — удивляюсь я. — Мне. Но я не хотел быть Лидером, и поначалу отказался, — признается он, снова устремляет взгляд вдаль. — Макс меня переубедил. Он ждал долгое время мой ответ и таки дождался. — Макс? Он тебя ждал? Фор смотрит на меня и чуть приближается. Мы и так стоим близко, поэтому приблизившись, я ощущаю дыхание Фора на себе. Оно щекочет мне кожу. — Брат Макса — был Дивергентом, как и мы. Но его убил собственный отец. Макс не такой, он уважает таких, как я и ты. Поэтому он хотел видеть пятого Лидера — именно Дивергентом. Я слушаю, затаив дыхание и глядя Фору в лицо. Невероятно! Значит, Макс не просто так ждал ответа Фора, потому что тот лучше Эрика, он ждал, потому что знал, что Фор — Дивергент и хотел видеть его Лидером. Сколько всего я узнала за этот короткий разговор. Фор по-прежнему стоит близко ко мне, и я ощущаю его руку у себя на талии. Он нежно касается её, чуть притянув меня к себе. — А я помогаю тебе и защищаю тебя не только потому, что ты — Дивергент, — он нежно касается губами моих губ, и я словно проваливаюсь в бездну. Но моя бездна длится недолго, нас прерывает стук в дверь. Я отскакиваю от Фора и встаю снова у двери, а он садится за стол. — Войдите! В кабинет входит та самая Менра. Она обладательница длинных рыжих волос, которые струятся по плечам. На ней чёрный кожаный костюм, который ей жуть как идёт! — Фор, у нас изменения в списке неофитов. Эдвард и Майра покинули нашу фракцию, — объявляет она и устремляет свой взгляд на меня. Фор вздыхает и трёт виски. Он, наверное, думал, что делать с той информацией, что я ему сказала. Честно, я думала, что он так ничего ей и не скажет. — В том, что стало с Эдвардом, виновны Питер и Дрю, — отвечает он и встаёт, посмотрев на Менру, затем на меня. — Собери совет наших Лидеров, я буду через пять минут. — Жду тебя, — Менра выходит из его кабинета, громко стуча каблуками и закрывая за собой дверь. Только её шаги утихают, Фор подходит ко мне и улыбается. Он берет меня за подбородок и нежно поднимает мою голову вверх. — Я тебе обещаю, что ты больше не увидишь Питера в своей жизни. Отдыхай и набирайся сил. Во второй ступени будет очень сложно скрыть, что ты — Дивергент. Но я тебе помогу. _____________ ГОЛОСОВАНИЕ: СТАНЬ СОАВТОРОМ 12 главы, РЕШИ СУДЬБУ ПИТЕРА! Ребята, голосуйте в отзывах, пишите что вы хотите сделать в Питером, есть такие варианты: 1. Убить его. 2. Изгнать из фракции. 3. Ваш вариант (варианты помиловать и оставить во фракции не принимаются :))