Трис
У меня жуткие угрызения совести. И я никак не могу от них избавиться. Опять одно и тоже. То меня грызёт совесть потому, что я покинула лагерь Лихости, никому ничего не сказав, то меня грызёт совесть потому, что я сдала Питера. Нет, мне его совершенно не жаль, и нет, я не знаю, какое решение примут Лидеры, но мне кажется, что они его убьют. Кто-то внутри меня вопит, что я поступила неправильно. Но я не слушаю. Я сделала всё так, как должно быть. Я проявила мужество и отвагу, показала всем пример. Все шепчутся об этом. Я открываю глаза из-за шума. Открываются двери и включается свет. Снова посреди ночи. В нашу спальню на десять человек, где спит только семь в связи с недавними событиями, заходят пятеро Лидеров, Эрик и ещё два каких-то мужчины, которых я раньше не видела. Что все они здесь делают? — Подъём! — орёт Эрик. Мы все вскакиваем с кроватей и принимаемся одеваться. Их на одного больше, чем нас. Почему они пришли к нам сейчас? Да и ещё все Лидеры в сборе. Может, это касается… Питера? — Питер и Дрю! Вышли сюда! — громко и злобно орёт Эрик. Он так зол на них за то, что те сделали, или так зол на то, что его разбудили среди ночи? Мне кажется, всё смешалось воедино. Да и куда девалось его спокойствие? Питер и Дрю, одетые в чёрную одежду, выходят и сонно смотрят на Эрика. — Что такое? — вполне спокойно спрашивает Питер, будто ничего не случилось. Я смотрю на Фора. У него странное выражение лица, но прежде, чем я взялась его изучать, меня ошеломляют слова самого старшего лидера: — Вы двое обвиняетесь в нападении и нанесении тяжких телесных повреждений Эдварду. Вас немедленно накажут за это! Эрик и ещё один мужчина рядом с ним подходят к Питеру и Дрю и сковывают их наручниками, толкают в плечи и выводят. У всех шок. Но не у меня. Меня грызёт вопрос, что с ними будет. — Какое наказание их ожидает? — спрашиваю я. — Казнь, — отвечает рыжеволосая Менра. — Их немедленно расстреляют в присутствии всех членов Фракции, а так же в присутствии неофитов и неофитов-Лихачей. Следуйте за нами, — говорит темнокожий Лидер — Макс, и они все разворачиваются и уходят в Яму. Мы двигаемся за ними следом. Я не вижу лица Фора, но он и не ищет меня или моего взгляда. Почему? Он чувствует вину за то, что не смог повлиять на решение Лидеров и не смог сказать им, что убийство не выход? Или он был за убийство Питера и Дрю? Мы выходим в тёмный коридор полусонные и плетёмся на место казни. Кто-то шаркает ногами. Тусклый свет освещает нам путь, и мы все спускаемся в самый низ Ямы, туда, где находятся тренировочные площадки. Лидеры стоят наверху, Эрика и двух других мужчин нигде не видно. Где-то совсем рядом шумит река и шумит очень громко. Так что нам всем закладывает уши, и все становятся в один момент глухие. Там наверху они о чём-то говорят, но здесь совершенно ничего не слышно. Может, они бы взяли рупор, чтобы все услышали их слова? Или они не собираются никому ничего говорить? Может, лучше было бы пояснить почему всё-таки они убивают Питера и Дрю, ведь кроме меня, мало кто знает. Но верное ли они приняли решение? Лично я считаю, что нет. Убийство для Питера слишком лёгкое наказание. Эдвард будет мучиться всю жизнь из-за отсутствия одного глаза. Я мучилась долгое время, пока отошла от побоев после боя с ним. И до сих пор в некоторые местах при сильной нагрузке я чувствую боль. Нет, этого не достаточно! Питер просто умрёт и даже не поймёт, сколько боли он причинил другим людям! Да и его смерть мало кого научит! — Я протестую! — я ору так громко, как только могу, но меня никто не слышит. Даже люди стоящие вокруг меня не оборачиваются на мой крик. Все по-прежнему смотрят вверх. Я кричу снова и как можно громче, но результат тот же. Кричать не поможет, река слишком шумит. Я должна подняться к ним! Пробираюсь сквозь толпу, проскальзывая между людьми. Я даже не смотрю, кто они. Мне не важно. Мне нужно туда наверх, я должна предотвратить это убийство. Ведь убив Питера и Дрю, они опустятся до их же уровня. Да и вообще. Каким боком тут Дрю? Он лишь пешка в руках Питера. Я больше чем уверена, что нож в глаз Эдварда воткнул именно Питер. Дрю какой-то слабый и хиленький, он не смог бы. Просто не смог бы. Кишка слишком тонка. Но я понимаю его. Я бы тоже такого не сделала. Да и большинство стоящих и наверху, и внизу тоже такого не сделали бы. Я вижу лестницу и, хватаясь за поручни, лезу вверх. Быстро перебираю руками и ногами, словно лезу снова по тому же Чёртовому колесу, и будто снова нельзя терять ни минуты, чтобы захватить флаг раньше врага. Но в этот раз речь идёт не о флаге, а о человеческой жизни. Встаю твёрдыми ногами на мост и бегу туда, как можно быстрее. Вижу спину Фора. Хватаю его за плечи. — Я ПРОТЕСТУЮ! — ору я. Он хмурит брови. — Почему? — кричит он в ответ. Все смотрят на меня. Макс и ещё два Лидера, чьих имён я не знаю. Там, вдали, на меня с интересом смотрит Эрик. Вижу любопытный взгляд Менры. Ещё взгляды. Питер и Дрю. У Дрю такой взгляд, будто он сейчас потеряет сознание. Может, поэтому его крепко держит под руки один из неизвестных мне мужчин? Питер. Такого взгляда на себе я точно никогда не видела. Да и ещё от Питера! Он умоляет! Умоляет о пощаде. Вот уж не думала. — Для Питера убийство — слишком лёгкое наказание! — ору я как можно громче. — Эдвард будет страдать всю жизнь из-за выколотого глаза. Я мучилась долгое время из-за его побоев! Питера нужно выгнать из фракции! Быть изгоем — вот что страшно! Смерти Бесстрашные не боятся. Все смотрят на меня. Особенно Фор. Он смотрит каких-то пять минут, поворачивается и подходит к Максу и двум другим Лидерам. К ним подходит Менра, и они все советуются. Жаль, что я не могу услышать, что они говорят. — Да, надо просто сделать так! — орёт Менра и вырывает нож из рук Эрика, разрезает верёвки на руках Питера и толкает его ногой в спину. С диким криком Питер падает в реку. Я стою, как каменная, будто приросла ногами к этому мосту. Мне одновременно легко и тяжело. Они убили его или выгнали из фракции? И почему Менра разрезала верёвку? Ко мне идёт Фор. Он подходит очень близко, так, чтобы я слышала его, и ему не приходилось орать. — С ним покончено. Я не могу понять смысла его слов. Его убили? Он разобьётся о реку? Или утонет в воде? — Мы изгнали его из фракции и бросили в реку. Она очень бурная и шумная, но с развязанными руками у него есть шанс выжить. Река огибает здания всех фракций и заканчивается у лагеря Бесфракционников. Если он выживет в реке, прибудет по назначению. — А его не подберут другие фракции? — Они не подходят к реке. Она по-сути наша. — А Дрю? — Его помиловали. Я вздыхаю. Фор всё-таки смог переубедить остальных, что Дрю не виноват. — Он был лишь пешкой в руках Питера. К тому же, он слишком слаб чтобы нанести такой сокрушительный удар и воткнуть нож в глаз Эдварда. — Фор хватает меня за плечо: — Собери всех в столовой. Там мы всё объясним. Кричать нет смысла. Я спускаюсь вниз и машу всем руками, указывая на столовую.***
Где-то в кулуарах штаб-квартиры Эрудиции
— Ты следил за ней? — Она определённо Дивергент. Но не только мы об этом знаем. Фор точно знает, кто она, — мужчина начинает крутить колечко в своей брови. — Отлично. Но ты должен точно узнать об этом! Ты должен сблизиться с ней! — женщина нервно крутит пуговицу синего пиджака. Её белые волосы достигают плеч и немного подкручены снизу. — Как ты себе это представляешь? — рявкает мужчина. — Эрик, я знаю, что ты способный и умный. Ты сможешь найти способ, как сблизиться с ней и найти способ, чтобы узнать, Дивергент ли она. — Может, напрямую спросить? — Эрик поднимает бровь. Джанин бросает на Эрика разъярённый взгляд и сцепляет зубы. Но всё же не сдерживает порыв злости. — Эрик, даже не смей перечить мне и язвить! Я тебя послала во фракцию Бесстрашия не просто так! Я не просто так подделала результаты твоего теста! Не смей мешать мне! — Она сжимает рукой подлокотник своего кресла, сцепив зубы. — Ты ничто без меня! Тебя бы выгнали из фракции, если бы я не попросила тебя оставить! Да если бы не я, Ник никогда бы тебя не начал тренировать! Эрик прикрывает глаза и выдыхает дым в воздух. Она уже тысячу раз об этом напоминала. Он уже выучил эти слова наизусть. Но всё-таки она права. Если бы не она, Фор бы тогда доказал, что он — шпион, и его бы выгнали из Фракции. Но Джанин сумела повлиять на мнение Ника, а тот на мнение остальных. Хотя, скорее всего, с него тогда не спустили бы глаз. Не зря ведь Макс был против его лидерства. Он ведь до последнего умолял Фора стать новым Лидером и сумел. Джанин многое для Эрика сделала, в том числе исполнила мечту, и он должен помочь ей. Отплатить тем же, и тогда они будут квиты. — Я сделаю.Трис
— Что ты там забыла?! — Кристина упирается в меня взглядом. — Высказала свой протест, — пожимаю я плечами, откусив кусок бургера. — Протест? Ты серьезно? — глаза Кристины чуть не выпадают из орбит от удивления. — А что тут такого? Лихачи должны быть выше убийства, выше жестокости и злости, выше всего этого, — отвечаю я. — Я ничего плохого не сделала. Да, это я сказала о том, что Питер виновен в проишествии с Эдвардом, но я ни капельки не жалею. — А не был ли твой жест воспринят как милосердие? — спрашивает Уилл, потягивая колу с бутылки. — Мне плевать, как мой жест был воспринят. Я сделала то, что должна была. — Она права, — произносит Фор, и подсаживается к нам за столик с каким-то темнокожим высоким парнем. — Это мой лучший друг, Зик, — представляет он его. — Старший брат Юрайи, — улыбается парень, посмотрев на меня. Я возвращаю ему улыбку, подумав, что они с Юрайей до жути похожи между собой. — Что ты имеешь ввиду? — уточняю я у Фора. — То, что ты правильно сделала, выдав Питера. И правильно сделала, запротестовав против его убийства. Лихачи должны быть выше этого, — Фор смотрит мне в глаза, и мне кажется, что он чего-то недоговаривает. Я решаю поговорить с ним об этом позже. — Вообще, так и должно быть, — утвердительно качает головой Зик. — А что с Дрю? — спрашивает Кристина. — В своей речи так никто и не пояснил, что с ним. — Он являлся всего лишь пешкой в руках Питера, — отвечает Фор. — А то, что он засунул нож в глаз Эдварду, рассказала Трис? — спрашивает Молли, сидящая за соседним столиком в баре. — Да, — кивает Фор. — И ей поверили на слово? Где реальные доказательства? — она ехидно ухмыляется, видимо зная, что у меня их нет. — На камерах видеонаблюдения в столовой видно, как Питер берёт нож и засовывает его в рукав куртки, а после нападения на Эдварда, камера в коридоре рядом с вашей спальней показала, как Питер вышел из спальни, а его руки были в крови. Мы сравнили нож в глазу Эдварда и нож, что Питер спрятал в столовой, и они одинаковые. Нож не имел одного зубца в самом конце, а сначала был утонченный, что делало его очень острым. Молли умолкает, а я округляю глаза, теперь уже поняв, что они так долго решали. Искали доказательства поступка Питера! — Значит, Дрю вернётся к инициации? — спрашивает Кристина. — Верно, и вернётся на прежнее место, — отвечает Фор. — Так кого всё-таки выгнали после инициации? — уточняет Кристина. — Питера. Эдвард и Майра ушли сами, поэтому лидером списка является Уилл. На втором месте Кристина, Молли — третья, Трис — четвёртая, Дрю — пятый, Ал — шестой, — сообщает Фор и зевает. — Не задерживайтесь, завтра — новая ступень, и здесь поблажек не будет.***
Этой ночью я так и не смогла выспаться. Мне снились разные сны, центром которых был Питер. Не скажу, что меня мучает совесть за мой поступок. Я всё время просыпаюсь и вздрагиваю. В конце концов мне это надоедает, и я тихо встаю, одеваюсь и выхожу в коридор. Иду вниз, к реке. Не знаю, почему я туда иду, да и вообще, как я нашла ступени, ведущие на берег реки? Мне их никто не показывал, я их никогда раньше не видела. Но меня туда словно тянет. Я ступаю на берег и понимаю, что я босая. Я забыла надеть ботинки? На берегу что-то лежит. Похоже на чьё-то тело. Я иду ближе. Мне страшно. Наклоняюсь. Питер. — Чёрт! — я отскакиваю и вскрикиваю. Я вздрагиваю и открываю глаза. Сон. Это был сон. Я оборачиваюсь и вижу, что вокруг меня ребята одеваются. Уже утро? Я не вижу солнечного света. Может, я снова сплю. — Эй, Трис, вставай! — рядом с моим ухом кричит Кристина. Я вздрагиваю и вскакиваю с кровати. Уже одетая. — Ущипни меня, — прошу я вместо «доброе утро». — Что? — Кристина удивлённо смотрит на меня. — Почему ты в одежде? — Ущипни меня, — твёрдо повторяю я. Она делает так, как я прошу. Но мне это не помогает, лишь в руке чувствуется слабая боль. Я не просыпаюсь. Лишь вздрагиваю. Значит, не сплю. — Трис, не шути так. Иди собирайся, нам на первую степень инициации! Нас осталось шестеро, а кроватей так много. Неужели нас, к концу инициации, останется так же 2, как осталось в прошлом году? Попаду ли я в это число, или же вылечу? Или меня ждёт участь Питера? Мысли никак не покидают мою голову, поэтому я чуть не опоздала.