Лабиринты памяти

- Итак, дорогие друзья, - тоном лектора начал я. – У нас имеется Франкенштейн – одна штука. Я нарисовал черным маркером на доске человечка. Судя по взгляду моих слушателей, портретное сходство достигнуто не было. Поэтому, для пущей достоверности пришлось нарисовать на его голове нечто напоминающее взрыв на мараконной фабрике. - Наш босс – существо во всех смыслах потрясающее. Давайте поговорим о его атаках. Атака номер раз «Преврати меня в ежа» или «Ой, я нечаянно». Она включает в себя от одного до… очень много копий. Летят быстро и бьют без промаха. Я набросал на доске великое множество стрелочек, а «ежом» стал схематично нарисованный М-21. - Тебе очень идет, - не удержался от комментария Регис. - Атака номер два «Змейки». Концентрация темной энергии в виде «змеек», похожих на мои провода. «Змейки» обладают режущими свойствами и так же неимоверной скоростью. Я нарисовал Региса в окружении подобных линий, под злорадный хохот М-21. - Также, «преврати меня в ежа» имеет модификацию «Кто не спрятался – я не виноват» и представляет собой ливень из острых мини-копий. Большой радиус поражения и практически мгновенное превращение противника в решето. На моей схеме от подобной атаки пострадал Такео. - И апофеоз, а также моя любимая - «Падите ниц, я – осьминожка!» Теперь Франкенштейн был окружен большим количеством темных тонких линий и походил на осьминога-мутанта. Регис старался сохранить невозмутимость, Такео фыркнул, сдерживая смех, а М-21 закрыл лицо ладонью. - Также имеет большой радиус поражения и острые как бритва щупальца. Восхитительно! На этот раз жертвами стали и Регис, и М-21, и Такео. Их рисованные двойники валялись вокруг Франкенштейна в разных позах, а для достоверности я изобразил им глаза-крестики и высунутые языки. - У тебя же, кажется, есть похожая примочка? – спросил Такео. - Нет, - печально вздохнул я. – Мне до такой расти и расти. К тому же, моя атака называется «Падите ниц, я – паучок!», она заматывает противника в кокон, как муху, а потом следует удар током. Такео и М-21 обменялись тяжелыми взглядами, а я лишь пожал плечами. У атак должны быть названия, а я не виноват, что босс не раскрывает своих. Вот и пришлось додумывать. - А еще у Тао миниатюрное Темное копье есть, - наябедничал Такео. – Сам видел. - Пфф, подумаешь, - фыркнул я. - В той битве с цербером это была чистой воды импровизация! - Ну-ну! - У моего копья только одно острие, а у Франкенштейновского два, - напомнил я. – Так что тебе почудилось, никого я не копирую. - Все фанаты так говорят. А скоро ты у него автограф попросишь и плакат с его изображением на стену повесишь. - Такео, я тебя не узнаю! Когда ты стал таким врединой? Тебя М-21 часом не покусал? О, Эмыч, а знаешь как он выбесил Юрия, это был высший пилотаж. Регис деликатно кашлянул. - Может, продолжим собрание? - Все верно, номер три. Также не будем забывать о боссовой супер - форме - Темном копье. Новый мини – Франкенштейн обзавелся обоюдоострым копьем и хищной ухмылкой. - Но, не думаю, что он будет использовать её против нас, - я нервно покусал маркер. - Кстати, ты забыл нарисовать «Архибдыщ!», - вмешался М-21. – Это тоже атака довольно большого радиуса поражения и мощности, для которой используется огромное количество темной энергии. Это похоже на взрыв фиолетового пламени. Дай мне! – и он бесцеремонно отнял у меня маркер. – Фу, обслюнявил! Признаться, его мини-босс, в окружении темного огня, выглядел лучше моего. Так стоп! А что это за фигурка с глазами-крестиками, валяющаяся неподалеку? - Эй, это же я! – мой голос дрогнул от возмущения. - Мне случалось видеть, как Франкенштейн крутится фиолетовой юлой, попутно выстреливая копьями, - вставил Регис, игнорируя мое недовольство. Новоявленный художник глубоко задумался. - «Дикобраз - балерина»? – предложил М-21. - А что, неплохо, - одобрил Такео. - Рисуй! На доске появилась юла, а новый двумерный я был щедро утыкан стрелочками. - Кстати, у него еще есть большие режущие волны, которые могут раскроить дом до фундамента. И однажды я видел, как он разрезал помещение на крыше практически напополам. Одной рукой, - пока Такео говорил, он одолжил маркер у М-21 и рисовал жутко довольного Франкенштейна, режущую волну и убегающего от него… и снова меня! Да это бунт на корабле! - А еще Франкенштейн обладает невероятной скоростью и поистине адским смехом! – М-21 быстрыми штрихами изобразил очередную миниатюрную копию босса, которая, запрокинув голову, хохотала. Для пущей убедительности М-21 подписал рядом с ним «Муахахаха!». - И дьявольской улыбкой! – вставил Такео. - И страшной темной аурой! - Да вам прямо вебку рисовать, - надулся я. – Тогда, чур, я пишу сценарий! А первая глава будет называться «Поколоти Франкенштейна». У кого какие идеи? На несколько секунд в комнате воцарилось молчание. - Вот поэтому, я и должен быть вашим сценаристом! Вы абсолютно не умеете стратегически мыслить, а в сражениях полагаетесь на импровизацию! Но у меня такое чувство, что наши попытки систематизировать все атаки босса не возымеют успеха. Меня терзают смутные сомнения, что форму своей темной силе Франкенштейн придает порой просто от балды… хм, хотя в случае босса это скорее называется творческим вдохновением. Но к счастью, у него есть и относительно постоянный набор, который мы сможем проанализировать и придумать контратаку. А начнем мы именно с «осьминожки». - Но почему? – спросил Регис. – Когда он использует эту атаку, то он неуязвим. «Щупальца» могут наносить удар даже из-под земли, предугадать их траекторию невозможно. Вы рассказывали мне, что с помощью этой атаки он сумел найти главу клана Кертье, который скрыл от него свое присутствие. А еще я видел, как он этой самой атакой вынудил старейшину трансформироваться. Если ей не смогли противостоять глава клана и старейшина, то, что сможем мы? - Не вешай нос, номер три! Я полагаю, что у подобной атаки должна быть слепая зона. Место, где «щупальца» не смогут нас достать. Нам нужно только вычислить её. Найдем зону – сумеем атаковать. - План безумный, но мне он нравится, - резюмировал М-21. - Я тоже за, - высказался Такео. – Согласен, мы больше привыкли ориентироваться по ситуации, но ведь для стратегий у нас есть ты. - Поддерживаю Такео. Хотя, порой, ты слишком много болтаешь, - важно сказал Регис. - Тогда за дело! – предложил я, пылая энтузиазмом. - «Падите ниц, я - осьминожка»? - звук его голоса заставил меня вздрогнуть. О, нет, если он слышал все наши рассуждения и увидит картину на доске, то он сейчас точно покрошит нас в капусту этой самой «осьминожкой». Хотя нет, постойте. Все было не так. Босс не застукал нас. А это значит… Я медленно обернулся. И не узнал человека, что стоял передо мной. - Кто вы? - Ах, твои слова ранят меня в самое сердце. Я думал, что мы давно знакомы. Хотя, в моем случае уместнее будет сказать, что мы успели узнать друг о друге много интересного за столь короткий срок. - Вы… Франкенштейн! – я смотрел на него и думал, что мои глаза обманывают меня. Если бы не голос, то я никогда не поверил бы, что передо мной именно он. Длинные, спутанные золотистые волосы падали на плечи, на темно-сером потрепанном жизнью плаще имелись прорехи. Лицо, казалось изможденным и постаревшим, щеки и подбородок заросли нечесаной бородой пшеничного цвета. Крайне сложно было узнать в нем моложавого, всегда до фанатичности опрятного, гладковыбритого и с иголочки одетого босса. Видимо, я разглядывал его слишком беззастенчиво, раз на лице Франкенштейна мелькнула тень недовольства. - Признаться, я тебя тоже несколько другим представлял. Очевидно, твоя столь скрываемая человечность – это умение, не переставая, болтать вздор, - проворчал он и с интересом посмотрел на доску. - Он чем-то обидел вас? - изящный палец указал на фигурку с маленьким копьем. - Нет, это только тренировка. Хотя, когда начинается бой, он превращается в битву не на жизнь, а на смерть. - Так и должно быть, если желаешь обрести силу, - задумчиво ответил Франкенштейн. – А зачем вы ищете силу? - Чтобы защитить то, что нам дорого! А еще мы больше не хотим быть обузой. Хотим сами сражаться так, чтобы Рей - ниму и боссу больше не пришлось нас спасать. - Звучит достойно. И твоя теория про слепую зону не лишена смысла, но вы упустили один факт. Ваш противник также прекрасно знает, что она существует. И вряд ли позволит ударить туда. - Спасибо за совет. И прости… простите меня, - мне стало по-настоящему стыдно за свои художества. – Темное копье – это не то, над чем стоит потешаться, а каждая атака, наверное, плод долгой и кропотливой работы, и у них есть свои названия, безусловно, прекрасные. - На самом деле нет. Это, как ты и сказал, творческое вдохновение, - Франкенштейн едва заметно улыбнулся.- А названия… В бою мне просто не до них. Забавно, эта твоя «осьминожка»… У меня получалось использовать её лишь при вызванном или вырвавшемся из-под контроля копье… Выходит, то, что я видел – это будущее? И мое будущее? - Да. И мое, и ваше… Наше общее будущее. - Я до последнего надеялся, что ты и твоя память – продукт моего бреда. Бреда, в котором есть правила, и если я пойму их, то сумею вырваться. Но бред не может быть настолько реальным. А значит лишний в твоей памяти я. И мне предстоит исчезнуть. Я посмотрел на него, и мне внезапно стало немного не по себе. Его глаза. Бездонно синие, они были наполнены бесконечной печалью. Я никогда не видел у босса подобного взгляда. Только у Рейзел – нима. - Ты не исчезнешь, - с уверенностью сказал я. – Ты – не ошибка и не вирус, чтобы уничтожать тебя. Ты лишь альфа-версия Франкенштейна, которого я знаю, случайно попавшая в мою память. Кажется, он не понял, что я имею в виду. Не смотря на то, что он тоже Франкенштейн, слишком много веков отделяет нас друг от друга. - Точнее, ты – как черновик. А чистовой вариант ты уже видел, - я никогда не мог определиться, как лучше обращаться к Франкенштейну: на «ты» или на «вы». Его это не сильно заботило, М-21, например, всегда обращался к нему на «ты» и босс его не одергивал. Поэтому то, как я обращался к Франкенштейну, зависело от окружающей обстановки, настроения босса и сути вопроса. - Неужели тот странный человек и вправду я? – в его голосе слышалось сомнение. - А кто же еще? Ты, конечно, со своими тараканами, но очень хороший. - Что же в нем… в новом мне такого хорошего? – склонил голову набок Франкенштейн. Наверное, не стоило говорить ему о тараканах. - Ты очень помог нам троим, ты вылечил нас и дал нам работу в школе, - с жаром сказал я. - Это место, где учатся дети. Ты сам основал её, она одна из лучших в стране. Ты дорожишь безопасностью своих учеников и не позволяешь никому причинять им вред. Ты беспокоишься о них, как о родных детях. А четверо твоих учеников каждый вечер гостят у нас. И пусть ты тихонько ворчишь о том, что они понемногу разрушают твой дом и беспрестанно мусорят, в глубине души ты рад тому, что они приходят. А еще ты заботишься о Сейре и Регисе, и о Рей – ниме тоже. Ты неоднократно спасал нас от различных опасностей, используя силу во благо. А самое главное – ты дал нам дом и жизнь нормальных людей. Кажется, мои слова все же зацепили его. - Понимаю, тебе сложно все это принять, - продолжил я. - Исчезать – страшно, я тоже чувствовал подобное, когда мне стирали память. Я потерял прошлую жизнь, а страх запомнился. Но ты – другое дело. Когда я выберусь из лабиринта наших с тобой воспоминаний, то ты не пропадешь бесследно, ты останешься в нем, в том Франкенштейне, которого я знаю. - Нет! Не слушай его! – я ощутил жуткий холод и вздрогнул. Такео, М-21 и Регис уже покинули комнату, оставив дверь открытой. Дверной проем заливал яркий белый свет, но рядом с ним стояла фигура, которая казалась сотканной из мрака. Она была худой, темно-фиолетовый балахон постоянно менял очертания, и определить мужчина перед нами или женщина не представлялось возможным. Потому что фигура говорила тем же хором голосов, что загнали меня в эту ловушку переплетающихся воспоминаний. - Убей его! – вещали голоса. – И выйди в эту дверь. Тогда его тело станет твоим. Новый ты… мы не хотим служить ему. Он недостоин меня… недостоин нас! Он забыл о нас на много веков! Он жалок и слаб, он изображает из себя человека! Но мы-то знаем, что мы больше, чем человек. Еще он нянчится с этими детишками – благородными. У них сладкие и сильные души, которые можно поглотить. Как и у тех бестолковых поделок, одну из которых ты видишь перед собой. А еще он пресмыкается перед тем, кого именуют ноблесс! - Ноблесс? – с любопытством спросил Франкенштейн. – Я думал, это лишь выдумка, чтобы пугать зарвавшихся глав кланов. Меня буквально мутило от злобы и ярости, исходящей от сотканной из мрака фигуры. Подобное я испытывал, когда мы с Такео и М-21 впервые увидели бой босса, в котором он использовал Темное копье, едва не поглотившее его. Тогда мне было не так страшно, я был с друзьями, а теперь совершенно один. Но мои друзья ждут меня! Все четверо! А еще Ик-Хан. Какой из меня старший брат, если я брошу его вот так вот. И леди Сейра. Почему в моей голове звучат её слова «Возвращайся, Тао, ты нам нужен»? И босс, другой Франкенштейн, уверен, он тоже беспокоится. И если я сдамся сейчас, то получается, что Рейзел - ним использовал свои силы впустую? Нет, я не могу этого допустить, я не могу подвести их. - П… пресмыкается… Это слово не подходит. Я бы даже сказал, что оно оскорбляет ваши отношения, - пусть мой голос дрожал, но я должен сделать все от меня зависящее, чтобы выжить и выбраться отсюда. - Замолкни! – заверещали голоса. - Нет уж, пусть он говорит, - возразил Франкенштейн. - Т… ты не пресмыкаешься. И не прислуживаешь. Ты намного больше, чем какой-то слуга. Я не знаю, как вы с ним встретились, но думаю, что именно эта встреча и изменила тебя, - дрожь медленно покидала мой голос, я обретал уверенность. - И ему ты тоже помог, ведь ты рассказывал, что раньше Рей - ним всегда был один. Десятки, сотни, тысячи лет. Его боялись, ведь он истинный ноблесс, он – символ силы Лукедонии и символ её правосудия. А вы… ты спас его из ада одиночества. А он, очевидно, спас тебя от… от этого, - я указал на фигуру из фиолетового дыма. - Не верь ему! Нам же было хорошо, признайся. Когда мы расправлялись с людишками, которые боялись и не понимали нас. Ты страдал ради этих ничтожеств, но они бросали в тебя камнями и обзывали слугой сатаны. А когда ты спускал меня на мутантов – вот был миг наивысшего блаженства. Это измененное существо считает меня ужасным. Но ему тоже нравилось убивать, пусть и чужими руками. А ноблесс, которого он так превозносит, не безгрешен, он тоже убийца. Так какое право они имеют, чтобы судить нас?! Этот измененный – в дар тебе. Может, он не такой сильный, как те двое, но он самый любопытный. Заманить его было проще всего. Но я знаю, что ты сможешь сделать это тело сильнее. Или же мы вместе отберем твое прежнее тело и всю оставшуюся силу. - Интересное предложение, - ответил Франкенштейн. Нет, не может быть. Все не должно окончиться вот так. Я всегда считал себя очень умным, а на самом деле я просто наивный дурак. С чего бы ему щадить меня? Для этого Франкенштейна я – никто, так чего ему стоит переступить через меня и идти дальше к своей цели. - Ты сможешь, - сладко вещали ему голоса. – Я знаю, ты сможешь. - Но что будет с теми существами, которые живут с новым мной? - Мы убьем их, ведь они не примут нас. Но нам не впервой сжигать мосты и начинать все заново. Мы уже расправились с твоими завистливыми друзьями, Учителем, который боялся тебя, с тем честолюбивым фанатиком, который хотел нажиться на твоем успехе, и женщиной, что использовала тебя, дабы отомстить шестому старейшине. Но мы будем осторожны. Ты притворишься этим измененным и убьешь всех одного за другим. Ноблесс спит, он не помешает нам. И когда мы покончим с остальными, то примемся за нового тебя. - Нет! – и откуда у меня взялись силы кричать. Этого нельзя допустить. Жуткие картины той ночи, когда Франкенштейн обрел свою силу, всплыли у меня в памяти, и его боль отозвалась болью в моей груди. Я не хочу терять друзей! Я не хочу чувствовать их кровь на своих руках и знать, что я убил их. И если ради этого мне придется сразиться с целой армией Франкенштейнов, то я, не задумываясь, вступлю с ними в бой. - Какой взгляд, - с насмешкой сказал он. – А ты умеешь быть серьезным, когда надо. - У меня… есть достойный пример для подражания. И не один. - Чего ты ждешь? – голоса задрожали от ярости. – Раздави его как муху. А ведь и правда, он может сделать это в любой момент. Но я тоже не лыком шит. Это – моя память и я могу сделать с ней все, что захочу. - Тао, у тебя снова проблемы, - проворчал Такео. - И во что ты хочешь втянуть нас на этот раз? - присоединился к нему М-21. - Я говорил, что любопытство до добра не доведет, - Регис скрестил руки на груди, а за его плечом стояла Сейра. - Какое же ты непоседливое дитятко, Тао, - вздохнул босс и откинул со лба золотистую челку. – Мастер, честное слово, порой мне хочется запереть его в кладовке без ноутбука и какого-либо источника связи. Укоризненный взгляд Рей - нима отражал всю бесчеловечность такого способа спасения меня от неприятностей. - О, гляжу, прибыло подкрепление. Ты взял их из своей памяти и поместил в это воспоминание, - хмыкнул Франкенштейн из прошлого. – Умно, ничего не скажешь. Решил спрятаться за спинами товарищей? - Наоборот, сражаться с ними плечом к плечу. Я знаю, на что способен каждый из них. Может, я не особо хорош в ближнем бою, но прекрасно умею командовать. - Кем-кем ты там собрался командовать? – поинтересовалась бета-версия Франкенштейна. - Эм, я хотел сказать руководить… в смысле, координировать действия других. - Ах, мастер, - вздохнул Франкенштейн из настоящего. – Прошу простить прошлого меня за столь неэлегантный и неопрятный вид. Ой, кажется, копируя их в своё воспоминание, я переборщил с детальностью. - Ваши слова звучат оскорбительно, - окрысилась альфа – версия. – Но я, как правило, не бью дам, фрау Франкенштейн. Даже таких болтливых. Босс хотел что-то сказать в ответ, но его альфа-версия не предоставила ему такой возможности. - Боюсь, мы в меньшинстве, - обратился Франкенштейн из прошлого к фигуре из мрака. - Нет, - яростно прошипели голоса. - Умрет измененный – пропадут и они, - оно рвануло ко мне с такой скоростью, что я едва успел среагировать. Уродливая когтистая темно-фиолетовая лапа остановилась в считанных сантиметрах от моего лица. Её сжимала твердая рука Франкенштейна из прошлого. Другую руку фигуры из мрака держал босс. - Что ты делаешь? – воскликнули голоса. - Этого измененного зовут Тао. И он находится под моей опекой и ответственностью, - Франкенштейн из прошлого повернулся ко мне, - Я же вижу, что не только лечил тебя, но и реконструировал изменение. Признаться, мне сложно вообразить, как я это сделал, но свою руку я узнаю всегда. Что до тебя, - сказал Франкенштейн, обращаясь к фигуре из мрака, - то советую прекратить нести чушь, - тон его голоса явно не сулил ничего хорошего. – Во все времена у тебя было одно желание – сожрать меня, а не исправно служить мне. И измененный, чье тело ты предлагаешь мне захватить, не прожил бы после этого долго. Даже если бы ему удалось убить тех других, то новый я был бы ему не по зубам. Ты – лишь малая часть силы большой силы, что находится под контролем. Поэтому заткни свою пасть! Франкенштейн из прошлого бросил взгляд на Франкенштейна из настоящего. - Я сам разберусь с ним, - вот что читалось в нем. Босс отпустил когтистую лапу и тогда альфа-версия быстрым и резким движением схватил фигуру из мрака за горло. - Захват тела, новая жизнь… Все это чушь! Тебе лишь хотелось сделать новому мне больно. Чтобы я увидел ненависть в глазах существа, о котором заботился. Чтобы осознал, что это существо больше всего на свете желает убить меня и уже лишило жизни тех, кого считало товарищами. Тебе хотелось, чтобы новый я убил Тао, чтобы это пошатнуло его волю, а тогда вместе с остальной частью силы вы поглотите его. Ведь больше всего на свете я не желаю, чтобы мои создания умирали. - Если ты такой умный и милосердный, - злорадно прошипело существо из мрака, хотя я был удивлен, как оно разговаривает со сдавленным горлом, - то почему же твой ум и доброе сердце не спасли близких тебе людей? Я не видел в этот момент глаз Франкенштейна, но, наверное, оно к лучшему, потому что сейчас его взгляд был поистине страшен. - Тао, уходи. Быстро! Голоса истошно закричали. Фигура из мрака окончательно утратила человеческие очертания. Руку Франкенштейна окутали тонкие фиолетовые нити. Каждая клетка моего тела вопила от ужаса и рвалась к спасительному выходу. Но я понял, что не могу бросить его вот так, на растерзание чудовищу. - Я помогу вам! - Тао, ты намерен ослушаться прямого приказа… своего босса? – в тот же момент я ощутил знакомую темную ауру. Но она исходила не от копья, а от Франкенштейна. Франкенштейна из прошлого. - Никак нет, босс! - Тогда поторопись! Береги своих друзей, тебе очень с ними повезло. Не зли босса, не то хуже будет. И извинись за меня перед прелестной белокурой фрейлейн, - пока он говорил, лепестки темной силы окутали его руку до плеча. – А мне нужно напомнить одному оружию, КТО его хозяин, - темно-фиолетовое пламя понемногу приобретало более привычные очертания Темного копья, но сопротивлялось, яростно вгрызаясь в руку Франкенштейна. Мое воспоминание разрушалось кусок за куском. Рейзел и остальные члены RК медленно таяли. - Уходи, Тао, - вновь повторил Франкенштейн. - И будь счастлив! - Непременно буду, - голос дрогнул от непрошенных слез. – Ведь я же Тао. И я, не оборачиваясь, шагнул в ослепительно яркий свет.