Желание

Ничто так не расслабляет, как выходные на море. Да, так принято считать, но как же расслабиться, если всё то, что так давно беспокоит, не отпускает даже сейчас? Отдохнуть можно от плотного графика, бессонных ночей и бесконечного стресса, но от желания отдохнуть нельзя. Расслабляясь, оно только усиливается, сжимая свою хватку и принося привычную, но до ужасного резкую боль. Боль от собственной слабости, порождающую отвращение к самому себе. Это ведь так просто, взять то, что так хочется. Если человек голоден, то он не раздумывая возьмёт лежащее перед ним яблоко. Так почему же приходится ждать? Воншик сидел на раскладном стуле и нервно покачивал ногой. Он единственный, кто ещё не отпустил все свои проблемы и не наслаждался прекрасной погодой и видом на море, в котором, к тому же, ещё не поздно искупаться. Ким продолжал просто сидеть на стуле, наблюдая за тем, как остальные играют в пляжный волейбол. Игра была в самом разгаре и даже начинала близиться к концу, но, обещавший скоро присоединиться, Воншик так и не встал. С места событий доносился радостный смех, а порой и недовольные возгласы. Никому не хотелось проигрывать. А особенно Воншику у своей потребности, потому что если он не удовлетворит её в течение этих двух дней, то потом будет уже слишком поздно. Да и кто сказал, что природа может помешать? Как раз таки наоборот, это только сильнее разогревало прежнее желание и подначивало на новое, более интересное и привлекательное, чем предыдущее. На импровизированной площадке снова расшумелись. Санхёк сделал последнюю подачу. Хонбин не растерялся и разыграл с Тэгуном мяч, который вновь направлялся на поле соперников. Джехван с Хакёном уже стояли в полной боевой готовности. Лидер, стоявший ближе к сетке, подпрыгнул и с силой ударил по мячу. Первая команда понимала, что проигрывает. Тэгун бросился к мячу, выставив руки, но тот оказался чуть быстрее, и они вместе оказались на песке. Раздался свисток менеджера, и противники завизжали от счастья, начиная обниматься и давать друг другу «пять». Воншик улыбнулся, глядя на происходящее и не желая больше оставаться в стороне, подошёл к Тэгуну и помог встать. — Не ударился? — спросил Воншик, отряхивая песок с расстроенного парня. — Нет, — кратко ответил Тэгун и переглянулся с Хонбином, пожимая плечами, как бы передавая ему немое «Извини». Хонбин прожестикулировал в ответ, разводя руками, что наверняка означало «Мы сделали всё, что могли». — А что делают проигравшие? — поинтересовался Ким. — Пропускают ужин, — гордо огласил Санхёк и уже направлялся к столу, настраиваясь сытно поесть. — А не слишком ли это жестоко? — Воншик посмотрел в сторону Тэгуна, который уже шёл куда-то в направлении палаток. — Ну, не полностью ведь, — добавил Хакён. — Они могут присоединиться попозже. Просто самое вкусное мясо достанется нам. Ты идёшь? — Да, но чуть позже, — бросил Воншик и побежал, чтобы догнать Тэгуна. Время близилось к закату, и уже медленно начинало темнеть. Сейчас был самый подходящий момент, чтобы признаться во всём. Ким подбежал к отчаявшемуся парню и схватил за руку, тем самым напугав его. — Ну ты чего? — Воншик рассмеялся над такой реакцией, за что мгновенно получил лёгкий удар локтем в живот. — Эй! — Это чтобы больше не подкрадывался так, — пояснил Тэгун и зашёл в палатку. Воншик прошёл следом. — Я хотел поговорить. — О чём? — Я соскучился, — жалобно сказал Воншик, пододвигаясь к парню чуть ближе. — Воншик! — Чон внезапно перешёл на шепот. — Нас же могут заметить! — Ты всегда мне так отвечаешь. И в общежитии, и в гримёрках, даже в уборной! Только в студии позволяешь расслабиться, и то иногда. Я устал ждать подходящего момента, я слишком х… — голос Воншика становился всё громче с каждым предложением и, не выдержав, Тэгун закрыл его рот своей ладонью. — Говори тише, если не хочешь, чтобы нас разоблачили так быстро. Воншик убрал руку со своего рта и прошептал: «Я хочу тебя прямо здесь.» Он жадно впился в губы Тэгуна, чувствуя, как тот напряжён. Всё его тело словно пронзало разрядом при любом прикосновении к желанному, а в паху, после стольких недель сдерживания, слишком быстро стало настолько тесно, что он не мог ровно дышать. — Пожалуйста, Тэгун-а, — умолял Воншик, прерывисто дыша. — Позволь мне сделать это сейчас, если не хочешь, чтобы я сорвался и сделал это против твоей воли потом. Я обещаю, нас никто не увидит. Тэгун с сомнением и беспокойством смотрел на парня. Он уже готов был согласиться, потому что и сам давно желал этого, но тот факт, что согруппники и менеджер находятся от них в десяти-пятнадцати метрах, не давал покоя. Его буквально разрывало на части, от сложности этого решения. Однако Воншик был здесь, перед ним, изнемогающий от возбуждения, а остальные давно сидели за столом, ужинали и громко что-то обсуждали. Никто и не думал искать затерявшихся. Тэгун напряжённо облизал губы и наконец принял решение. Он прильнул к губам парня и мгновенно оказался под ним. Надувной матрас оказался слишком неудобным для этой затеи, да и просто лежать на нём было не лучше, но другого варианта не предвиделось. Воншик, словно сумасшедший, припал к шее Тэгуна и, вдыхая её запах, впивался в неё так страстно, что засосы оставались ярко-бордового, смешанного с красным, оттенка, а размер их был весьма внушающий. — Воншик! — шепотом заистерил Чон, пытаясь оторвать его от себя за плечи. — Что ты делаешь? Ты хоть представляешь, как мне это прятать потом? — Я отдам тебе свой свитер, — спокойно ответил Воншик и продолжил оставлять на его теле любимые яркие пятнышки, играя с их размером и цветом. Тэгун всё ещё не мог расслабиться до конца и пытался не издавать ни звука, однако дыхание Воншика казалось таким громким, что его наверняка было слышно с улицы. Ким стянул мокрую от пота футболку с Тэгуна и медленно провёл рукой от груди до паха, чуть задевая его ладонью. Чон скривил лицо и открыл рот в немом стоне. Воншик улыбнулся, и, не смотря на свою дикую тянущую боль внизу, снова прильнул к его телу и стал целовать каждый сантиметр этой белоснежной, бархатистой кожи. Лицо Тэгуна порозовело от смущения: Ким ещё никогда не уделял его телу столько внимания. Он спускался всё ниже и ниже, когда вдруг вспомнил одно из самых любимых мест Чона. Слабых мест. Воншик быстро приподнялся, чтобы наверстать упущенное, и вцепился в левый сосок, прикусывая и потягивая его на себя. Тэгун чуть ли не взвизгнул от неожиданности, но стон получился действительно громким, отчего он покраснел вновь, а сердце забилось ещё быстрее. Ким нехотя отстранился от сосков и прислушался к звукам снаружи. Из-за стола доносился всё тот же гул, поэтому вряд ли их кто-то мог услышать. Воншик с облегчением выдохнул и посмотрел на Тэгуна, пытаясь успокоить его тем, что снаружи всё ещё слишком шумно. Он решил больше не рисковать и, напоследок потерев соски пальцами, снова опустился вниз. Боль в паху не позволяла больше задерживаться. Воншик мучительно медленно начал стягивать джинсы с парня, пытаясь увидеть на его лице ту же боль, что он чувствовал несколько недель подряд. Тэгун зажмурился от неприятно съезжающих по его промежности джинсов, которые к тому же были застёгнуты, что только сильнее сдавливало возбуждённый орган. Он посмотрел на Воншика с мольбой в глазах, чтобы тот прекратил, но в ответ он лишь улыбнулся и наконец расстегнул его джинсы. Теперь они оба стали слишком расслаблены и предоставлены друг другу, чтобы помнить об осторожности. Воншик только притронулся к каёмке боксеров Чона, как он дёрнулся и крепко закрыл рот ладонью. Собачка с обратной стороны замка зашевелилась и поползла наверх. Это был единственный раз, когда Ким действительно почувствовал панику. На матрасе не было ничего, чем можно укрыться, да и за такой короткий промежуток времени они бы просто не успели это сделать. В палатку заглянул менеджер и слегка завис, от увиденной им картины: Тэгун лежит посреди матраса, почти без одежды, с покрасневшим лицом и закрытым рукой ртом, а Воншик, ещё в одежде, властно сидит сверху и пытается покончить с последним элементом белья Тэгуна. Встать с него Ким не мог, потому что иначе менеджер увидел бы их взаимное возбуждение и все прекрасные засосы на теле старшего, ситуация оказалась безвыходной. Никакая отговорка тут не подойдёт, он явно уже всё понял. — Извиняюсь за своё вторжение, — сказал менеджер, разрушив гробовую тишину. — Я лишь хотел убедиться, что с вами всё в порядке. Да не волнуйтесь так, я скажу, что вы просто уснули, и поедите, как проснётесь… Будь с ним поаккуратнее, — сказал он Воншику напоследок и, бросив на матрас какой-то тюбик, вышел из палатки, плотно закрыв её за собой. Они переглянулись, не понимая, что только что произошло. Воншик взял оставленную им вещь и прочитал название. — Это смазка, — подтвердил Ким и показал Тэгуну, который выглядел так, словно его убили. — Откуда… Откуда он знает?! — негодовал Чон, всё ещё пребывая в шоке от происходящего. — Не знаю, — сказал Ким. — Он ведь менеджер, мог и заметить что-нибудь. Успокойся, это ведь его работа, тем более, что он облегчил тебе сегодняшний вечер. Воншик вновь прикоснулся к промежности Чона, и от его злости, страха и возмущения не осталось и следа. Возбуждение всё ещё было слишком сильным, чтобы прекращать это из-за какого-то нелепого случая. Не желая больше томить, Ким стянул боксеры с Тэгуна и откинул их как можно дальше, чтобы парень даже не подумал надевать их обратно. — А я погляжу, он очень рад меня видеть, — едва сдерживая смех, сказал Воншик, зная, как Чон ненавидит, когда тот начинает напоминать ему о своём стыдливом положении. — Заткнись, — сквозь зубы прошипел Тэгун. — Или ты хочешь, чтобы я тебе отомстил? — Ну нет, только не сегодня, — не отрывая взгляда от парня, Воншик обхватил рукой его достоинство, и сделал несколько скользящих движений, наслаждаясь его реакцией. Из-под руки вырвался приглушенный стон, и парень, сам того не замечая, начинал поддаваться к руке, приподнимаясь к ней тазом. Ким убрал руку и навис над парнем, прижимаясь к его достоинству своим через толстую ткань брюк. Он убрал приросшую ко рту руку и посмотрел ему в глаза. И то, что он увидел в них, не могло не обрадовать. То же безумное желание и та же мольба в глазах, которую он так хотел видеть. Они оба сгорали от нетерпения, но продолжали оттягивать этот сладостный момент. Воншик опустился ещё немного, чтобы поцеловать Тэгуна, но тот его опередил, начиная целовать так страстно, что он едва мог пошевелиться. Одежда никогда ещё не приносила ему столько боли. Рука Чона незаметно прокралась к сокровенному месту и забралась в штаны, начиная его поглаживать. Не успев сдержать себя, Воншик разорвал поцелуй и тяжело простонал, понимая, что кончил от обычного прикосновения. Однако легче от этого не стало. Тэгун вытащил руку и расплылся в прекрасной улыбке, на которую хотелось бы смотреть вечно, если бы не неловкость этого случая, но парень воспринял это исключительно как комплимент. Он поднёс средний палец к своим губам, чуть опухшим от поцелуев, и медленно облизал его, прикрывая глаза. — Что же ты творишь со мной? — прошептал Воншик, снова желая поцеловать эти губы, но Тэгун упёрся ему рукой в грудь, заставляя остановиться, а затем потянул футболку на себя. — Раздевайся, — скомандовал Тэ. — Мне надоело, что только ты можешь любоваться обнажённым телом. — А что? Тебе нравится? — Воншик послушно снял футболку и отбросил её в сторону. Тэгун, словно заворожённый, стал водить грязной от спермы рукой по его мышцам пресса и груди. — А ты, получается, лжец. — Почему это? — удивился Тэгун, поднимая голову. — Ты говорил фанатам, что не видишь в этом ничего особенного, а значит тебе не нравится. — Всё-то они должны знать, да? Они оба улыбнулись, и Чон настоял на том, чтобы Воншик немедленно снял всю оставшуюся одежду. Освободившись от лишнего, ему действительно стало чуть легче, но оттягивать ещё сильнее он больше не мог. Ким сел как можно удобнее, хотя потолок был настолько низким, что постоянно приходилось подгибать голову, и взял Тэгуна за ноги, раздвигая их и расставляя по своим бёдрам. — Я знаю, что тебе это никогда не нравилось, но если я не сделаю этого, то будет больно, — Воншик взял смазку и выдавил немного себе на пальцы, замечая, что парень уже начинает щуриться, предвкушая не самые лучшие ощущения. А зная, что он не умеет быть тихим во время секса, растяжка была просто необходима. Ким приставил ко входу сразу два пальца и медленно вошёл, начиная крутить и раздвигать их внутри. Тэгун снова закрыл рот рукой и даже сквозь неё было слышно, как он тихо постанывает. На удивление, он сам начинал насаживаться на эти обычно ненавистные пальцы, и становилось трудно представить, насколько их желание было взаимным. Воншик не хотел больше смотреть на то, как Тэгун подаётся вперёд даже к пальцам, он хотел чувствовать это самостоятельно и стонать в унисон вместе с ним. Ким чуть привстал и обхватил бёдра Чона, притянув его чуть к себе. Он медленно начал входить и почувствовал, что такой растяжки было явно недостаточно. Сегодня он был слишком узкий. Стоны Тэгуна явно превосходили Воншика по громкости, и он уже начинал переживать, что на этот раз об их маленьком секрете узнают все. Сделав пробный толчок, он почувствовал себя уверенней и начал осторожно ускоряться, чтобы не заставлять Тэгуна стонать слишком громко. Однако возбуждению не было известно слово «осторожность», Воншик не мог и не хотел делать это медленно, поэтому вскоре он набрал свой привычный темп и одной рукой стал надрачивать Тэгуну. Бедный парень пытался прижимать руку как можно сильнее, даже пытался кусать её в надежде, что от этого он перестанет стонать, но природу не обманешь. Свободной рукой он держался за матрас, который ходит из стороны в сторону, и старался терпеть как можно дольше, чтобы насладиться этой умопомрачительной близостью. Единственная надежда была лишь на то, что все уже уснули. Чувствуя, как его начинает накрывать волна оргазма, Воншик обеими руками стал держаться за бедра Тэгуна и делать самые сильные и резкие толчки. Перестав держаться, Чон сам стал надрачивать себе, запрокинув голову назад и, сам того не ожидая, внезапно кончил с громким, протяжным стоном, чуть приглушённым благодаря ладони. Однако, несмотря на столь близкое ощущение оргазма, Воншик никак не мог его достигнуть, продолжая вдалбливаться в парня. — По-одожди, — Тэгун остановил Кима и вылез из-под него, оставляя в недоумении. — Мы ведь на отдыхе, верно? Тогда позволь мне сделать это за тебя.  Он толкнул Воншика в плечо, заставляя упасть и оказаться под ним. Тэгун обхватил рукой его всё ещё возбуждённый орган и, чуть привстав, сам сел на него. Подогнувшись под потолком, он взял руку Воншика и приложил её к своему рту, а сам упёрся руками в матрас, начиная приподниматься и вновь садиться, плавно превращая эти движения в подпрыгивания. Ким никогда ещё не чувствовал ничего приятнее инициативы Тэгуна. Он старательно ускорялся, оставляя новые стоны в ладони Воншика. А тот, в свою очередь, придерживал его за талию, пока вдруг снова не почувствовал потерявшуюся волну, приходящую с новой силой. Сделав ещё несколько интенсивных скачков, Тэгун услышал долгожданный и самый громкий за сегодня стон Воншика. Он аккуратно слез с него и сел рядом, наблюдая за тем, как сперма продолжает медленно вытекать. Поддавшись странному желанию, Тэгун обхватил губами кончик, и обсосав его, проглотил всю вытекавшую жидкость, за одно захватив все оставшиеся подтёки. — Зачем ты это сделал? — удивлённо спросил Воншик, всё ещё тяжело дыша. — Тебе не понравилось? — Чон начал беспокоиться, вновь чувствуя себя неловко. — Мне безумно понравилось, ты просто бесподобен, но, — Воншик сделал паузу, а затем улыбнулся. — Я не узнаю своего Тэгуна, что ты с ним сделал? А главное, как я мог пропустить этот момент? — Нет же, — смущённо рассмеялся Чон, обнимая парня. — Это я, твой прежний Тэгун. Просто я видел, как долго ты мучился, и решил сделать для тебя что-то особенное. Я же знаю, как тяжело тебе даётся ожидание. — А знаешь, чего я хочу сейчас? — Чего? — спросил парень, насторожившись. — Купаться, — Воншик встал с матраса и, взяв Чона за руку, потянул на себя. — Эй! Нет! Ты с ума сошёл? — Тэгун начал упираться, пытаясь вырваться. — Давай, там ведь никого нет, все давно легли спать, а тут стало слишком жарко. — Разве нам не нужно одеться для этого? — А зачем? — Воншик расстегнул молнию на палатке и выглянул наружу. К счастью, все уже действительно спали и на улице достаточно стемнело для того, чтобы никто не смог разглядеть их в море. Ким потянул Тэгуна за собой и они вместе побежали по берегу, сразу же по пояс погружаясь в холодную воду. — Ах, Господи, я ненавижу тебя, Ким Воншик, — завопил Тэгун, пытаясь привыкнуть к прохладе. — Так прямо и ненавидишь? — усмехнулся парень и поцеловал Чона в губы. — Больше жизни, — он прошептал сквозь поцелуй и полез за ещё одним, обвивая ноги вокруг его бёдер. — Любишь? — переспросил Воншик, подхватывая его и усаживая на себя, придерживая за любимые ягодицы. — Люблю, — быстро ответил Тэгун и снова сам стал углублять поцелуй, не желая, чтобы этот день заканчивался. От громких звуков всплесков воды проснулся Хакён и нехотя вылез из палатки, чтобы посмотреть, в чём дело. Глаза не слушались и сонно продолжали слипаться, но ему совершенно не нужно было приглядываться, чтобы узнать в двух силуэтах Воншика и Тэгуна. — Идиоты, вы что там делаете посреди ночи? — возмутился лидер. — Идите лучше спать, а то не хватало нам потом ещё лечить вас. Хакён ещё ненадолго задержал на них свой строгий взгляд и снова забрался в палатку, не в силах больше бороться со сном. Тэгун посмотрел на Воншика, и они рассмеялись, представляя, сколько ещё хороших воспоминаний они могут создать, просто находясь друг с другом чаще.