***
Особняк Эрейи Скирэсс пустовал. Приходящий персонал был распущен сразу же после смерти хозяйки. Впоследствии Маден осознал, что не стоило так срываться и лучше бы последствия нападения Лозы были ликвидированы. Теперь же взгляд снова натыкался на следы разрухи, и пальцы невольно сжимались. Сейчас его не хватало даже на полноценный гнев — ночью ушло слишком много сил. Маден чувствовал себя опустошённым, а ноющие порезы не давали ему сосредоточиться на чём-то другом, но внутри теплилась уверенность в том, что в следующий раз Лоза не уйдёт. Маден не считал, что ему кто-то нужен для достижения цели. Безопасники только мешали: Дикрэй неотступна, словно гончая, но всё же медлительна, а собственные раны можно обработать и без целителей. За последнее следует в очередной раз вспомнить добрым словом Эрейю и её обстоятельность: в доме всегда имелось всё необходимое для оказания первой помощи и немного сверх этого. Огнекамень — старое проверенное средство. Созданный на основе огненной магии, он был способен вскипятить небольшое количество воды и большинством хоаннорцев использовался именно для этого. Однако в прежние времена сами огненные маги применяли его, чтобы прижигать раны и восстановить энергетический баланс. У Эрейи в ванной комнате хранился целый ящик таких артефактов, и Мадену не пришлось выбирать, чем заняться в первую очередь. Пару огнекамней он поместил в сосуды с водой, а третьим камнем начал водить по ранам, оставленными Лозой. Кровь уже запеклась, но вместе с этим присохла и ткань одежды, а потому пришлось размачивать и снимать образовавшуюся корку. Повезло, что проклятое растение не добралось до сухожилий, иначе из того переулка он мог и не выбраться, не говоря о продолжении преследования Чёрной Лозы. Мужчина окинул мрачным взглядом прозрачные кувшины, со дна которых поднимались мелкие пузырьки воздуха. Высокая температура губительна для любых спор, а огненная магия обезопасит от созданий противоположной стихии. Преступник использует подлые приёмы, нужно помнить об этом и лишний раз не подставляться. Вытащив при помощи металлических щипцов раскалённый камень, Маден водрузил его на специальную подставку и засыпал в горячую воду измельчённые травы, сразу прикрыв крышкой, чтобы настоялось. Второй кувшин будет нужен для того, чтобы омыть раны. Не годиться надевать чистое, когда ты едва ли не по колено в собственной крови. Огнекамень прижигал раны, оставляя на их месте тёмные неровные рубцы. Оставалось хорошенько промыть их и перевязать чистыми бинтами. Боль ещё не унялась окончательно, но стала заметно тише. Теперь можно было жить и действовать дальше. Маден позволил себе небольшую передышку, после чего переоделся и направился в ту часть дома, куда даже при жизни Эрейи предпочитал не заходить. Судебные процессы волновали его гораздо меньше кузины. Та прекрасно зная об этом, почти не делилась с ним рассказами о работе, хотя и могла пренебречь этическими соображениями. Но Эрейя говорила о работе лишь изредка, да и то скорее в шутку. Огненным и воздушным стихийникам сложнее всего держать себя в руках и не удивительно, что порой судье хотелось испепелить того или иного участника процесса. Однако воспитание и выдержка всегда брали верх над эмоциями. Высвободить же их она могла наедине с тем единственным, кто мог её понять. Почему-то Маден только сейчас припомнил о том, как Эрейя делилась впечатлениями об Аншьессе. — Валаэр Аншьесс хороший следователь, но допускает серьёзную ошибку, — призналась она тогда. — Он считает, что имеет право на личное мнение и ставит это выше долга. — Борец за справедливость? — Да. Как и мстители, такие долго не живут. — Женщина куснула губу, словно сожалея о произнесённых словах, а влюблённый маг не придал этой фразе особого значения. Тёмное золото глаз и манящая шёлковая кожа собеседницы увлекали гораздо сильнее. Сейчас Маден был сам себе противен. Он вёл себя, как обычный похотливый идиот и в итоге потерял нечто гораздо более важное, чем слова. Теперь бесполезно сожалеть, а в своих порывах он ничем не лучше убийцы. Она ведь не просто так упомянула мстителей? Эрейю вообще волновал процесс, связанный с некой Тэльхи Карн ставшей одной из первых жертв Лозы. Странное дело и нехорошее, как и всё то, чем занимались непосредственно Карающие. Они стремились обезопасить Плетение и правящую династию от угроз, не гнушаясь самыми омерзительными средствами. Каждый, кто в глазах Скирэсс становился проблемой, исчезал. И нужно ли что-то объяснять, когда ты и есть закон? Было время, когда Маден подозревал, что его Дом ведёт тайную войну, устраняя тех, кто угрожает установленному порядку. Только магия была гораздо важней любых интриг и интерес к последним быстро угас. Кто бы предупредил и сказал тогда, что не только от магии будет зависеть жизнь Эрейи.***
Блуждать по глубинам чужой памяти порой не менее страшно, чем видеть то, что ещё не случилось. Далеко не все быстро забывают плохое и хранят лишь хорошие воспоминания. Кто-то лелеет свою боль, относясь к ней едва ли не бережнее, чем к любви. Когда не остаётся света, только боль позволяет чувствовать себя живым. Марилль захлёбывалась чужими страданиями и горем, как своими. Она немела от холода и ужаса, но продолжала смотреть перед собой и слушать приглушённый шёпот ветра. Образы былого кривлялись и плыли, будто искажённые тощей воды. И хотя они не походили на Тени, возникавшие в прежних видениях, ясновидящей отчего-то всё равно было очень жутко наблюдать историю чужих жизней. Любознательные, как и все дети, а ещё не слишком обременённые родительской опекой, брат и сестра, стремительно менялись. Они не только становились старше, а отдалялись друг от друга. У ног светловолосой девочки танцевали чёрные волны, и с каждым разом их становилось всё больше, а в глазах разгорались знакомые до ужаса звёзды. Мальчик как будто не замечал этого: его всё дальше уводил тёмный поток, проникающий в самые глубины мироздания, где голоса прошлого и грядущего сплетались в единую песнь. Дана и Кейлар Рисэль. Их имена таяли во тьме тихим перезвоном тонких льдинок, но накрепко отпечатывались в памяти ясновидящей. Самое тревожное начало происходить позже, после того, как исчезла девочка. Видения стали рваными и путанными, словно ворвавшееся в мир Кея пламя разметало его память на куски, обожгло дух и разум. Он хотел спасти родителей, но не смог. Не сумел сохранить даже самого себя, позволив холодной стихии завершить начатое пламенем. Только вода не принесла ему покоя. Она подарила силы на месть, а вовсе не для того, чтобы бороться и спасать. Ведь предотвратить нападение на сестру тоже не вышло… Вот она совсем взрослая, солнечная и такая уязвимая. Ей не укрыться от смертоносных стрел. Запоздалая тень принимает облик мужчины, который прячет девушку от враждебного мира. Откуда-то Марилль знает о том, что она его дочь. Мужчина и девушка, связанные солнечными нитями, безумно похожи. Но это скрыто от Кея… Его тихий до боли знакомый голос, прозвучал с обжигающей горечью: Они заплатят. Заплатят. Ясновидящая помнила о Тэльхи Карн и теперь знала, что эалька оказалась интриганкой и лжесвидетельницей. Это не оправдывало преступления, но хотя бы, не делало её убийцу безумцем. Цепкие плети, ставшие с ним единым целым, помогали отдалиться от физической боли и душевных терзаний. Обречённо следуя своей цели, Кей забывал себя, воспринимая новую, совершенно бесчувственную личность, как должное. Простите, льен, вы не поможете мне? Порыв свежего ветра в лицо, собственный тихий голос и нелепый образ, заставили женщину вздрогнуть и отпрянуть, едва не выронив светильник. Почему Кей так хорошо запомнил этот момент? Зачем оставил здесь частичку своего прошлого? Пытаясь ответить на эти вопросы, Марилль больше всего на свете не хотела обмануться. Запоздало опустив на колени онемевшие ладони, она подумала о том единственном мужчине, который если и не поможет, то точно не станет осуждать за дар и проявленное к незнакомцу сочувствие.***
Чевир имел полное право на выходной. И, откровенно говоря, изначально он действительно намеревался остаться вместе с Рейш дома, если бы не тревожное предчувствие, манившее его в контору. Большими же семейными посиделками Йон был уже сыт по горло, а Айрин всё равно уехала, оставив легкомысленное магическое послание. Маленькое солнечное чудо, расписало бликами стёкла и на несколько мгновений сделало комнату светлее. Едем на Алакар. Не теряй! Лучше бы заранее предупредила… — Что? — переспросила диффа, заглянув в комнату. Уж кто-кто, а Аррейша всецело посвящать себя отдыху не умела. Хотя по её мнению: мелкие хлопоты по дому за работу не считаются. Осознав, что говорил вслух, Йон и не подумал лукавить. — Не думал, что Айрин уедет на следующий же день. — А ты рассчитывал на то, что она прибежит работать с утра пораньше? — Рейш с улыбкой покачала головой из-за чего, несколько наспех собранных прядок соскользнули на лоб. Девушка быстро освоилась в квартире сыщика, и сейчас казалось, будто бы её порывы уйти, разговоры о совместном будущем и обещания, приснились дифу. Аррейша просто была здесь, и это уже стало таким же естественным, как рассвет по утрам. — Нет, — вздохнул Йон и всплеснул руками. — Ваша взяла! Я не всегда могу предугадать её действия. — Быть может, потому что на этот раз решала не Айрин? — насмешливо протянула диффа и прищурилась. У Йона создавалось впечатление, что Аррейше доставляет удовольствие придумывать фразы с двойным или тройным смыслом. А говорила она их всегда так, что изображать непонимание бесполезно. На кухне что-то зашипело, и диффа поспешила вернуться к прерванному занятию. Йон же воспользовался этим, чтобы незаметно улизнуть. — Не думай, что я отпущу тебя без завтрака, Йон Чевир! — донёсся с кухни весёлый голос его судьбы и мысль о побеге пришлось оставить. Иначе этот серебристый вихрь всё равно настигнет, но потом ещё и обижаться будет. Рейш успела изучить Йона достаточно хорошо, чтобы предугадывать действия и знать о его желаниях. Иногда даже создавалось впечатление, что со своим напором она загоняет сыщика в угол. Однако сам Йон уже понимал, какие стремления скрываются за поведением диффы. Завтрак не затянулся. Правда, после него вдруг захотелось остаться. Хотя бы для того, чтобы продолжить читать между строк о том, о чём молчит пока Аррейша.***
Полупустые улицы и царящий почти повсеместно лёгкий беспорядок, вызывали сомнение в правильности принятого решения. Айрин покинула Сердце Плетения и поступила верно, а напарнику теперь остаток дня маяться без дела… Заметив знакомую женскую фигуру у дверей конторы, Йон прибавил шаг. Его сердце дрогнуло от волнения, а внутри всколыхнулись противоречивые чувства. С одной стороны он был рад видеть Марилль не меньше, чем знать, что чутьё по-прежнему не обманывает. Но с другой, кажется, у неё снова стряслась беда, а это не повод для радости. — Йон! Его обняли порывисто, крепко и отчаянно. Так не обнимают от радости, а скорее хватаются, как за единственную возможность спастись. — Как вы додумались разгуливать по улице в осеннем пальто? — пожурил ясновидящую сыщик. Обняв дрожащую женщину за плечи одной рукой, другой он достал ключи и отпер дверь. — Теперь вы приговариваетесь к двум чашкам тавики! Никак не меньше! Марилль вымученно улыбнулась и вежливо возразила: — Благодарю, но мне нельзя… — Нельзя по холоду в платье бегать, если ты не марра, а тавику пить всем можно, — категорично заявил Йон, решив пойти на принцип. Ещё одной упрямой женщины он не потерпит. В конце концов, можно остановиться на компромиссном варианте любимого хоаннорцами напитка и не добавлять туда гору специй. Диф устроил гостью в кабинете, заботливо накрыв её плечи найденным у Ликэ пледом, а затем сварил тавики. Благо зан оборудовала отдельный уголок для этого нехитрого действа, и теперь не приходилось бегать в ресторанчик на углу или ловить разносчиков. — Вот, возьмите, лиа, — Йон вручил чашку прямо в озябшие руки ясновидящей, только после чего расположился за своим рабочим столом. — Скажите, а вы точно знали, что сегодня я буду здесь? — Даже не думала об этом, — откликнулась Марилль, с неким напряжением взирая на тавику. — Мне больше ничего не оставалось. — Только не говорите, что ваш муж снова взялся за старое… — Нет, тут он ни при чём, — слушающая ветер наконец решилась и сделала несколько осторожных глотков. — Уже и забыла этот вкус. Изучая сидящую напротив него женщину, Йон пытался понять, что в ней изменилось. На первый взгляд она была всё той же уставшей и чего-то опасающейся особой; тонкой и хрупкой, будто молодое деревце на зимнем ветру. На бледной коже слабо горел морозный румянец, а в глазах цвета обожжённого солнцами летнего неба по-прежнему было сложно что-либо прочитать. Чем бы ни занималась Марилль после выхода из больницы, она продолжала существовать где-то на своей волне. — Так что же вас привело ко мне? — не выдержал сыщик, прекрасно видя, что его клиентка начала терять связь с реальностью. — Мне нужно найти одного мужчину, — произнесла она. — Возможно, он болен и нуждается в помощи, но я не могу его увидеть. Моего дара хватило лишь на то, чтобы услышать имена и увидеть тех, кто с ним связан. — Что ж, это уже неплохо. — Йон отодвинул ящик стола, чтобы достать блокнот и карандаш. — Но чем больше будет информации, тем скорее я отыщу вашего… кстати, кто он вам? — Он мой постоялец и друг, — с плохо скрываемым волнением произнесла ясновидящая. — Его зовут Кей, а точнее Кейлар Рисэль. Воистину, Хоаннор — место, где самым причудливым образом переплетаются не только миры, но и судьбы их обитателей. Каковы были шансы того, что Марилль встретит не кого-то, а не числящегося в живых брата Айрин? Но Лейг не даром сказал, что именно слушающая ветер поможет разобраться в происходящем на Плетении. — Вы уверенны? — тихо поинтересовался Йон, хотя ужё отчётливо понимал, что таких совпадений быть не может. — Как и в том, что вы знакомы с Даной Рисэль. Они оба были в моих видениях: Кейлар и Дана. Чего-то подобного Чевир и ожидал, но услышав прежнее имя Айрин, слегка забеспокоился. Тайны напарницы он собирался хранить пуще собственных, хотя обижать недоверием Марилль он тоже не хотел. — Дело в том, что Дана не знает точно, жив ли брат, — проговорил сыщик, тщательно подбирая слова. — Уже знает, — торопливо поправила его Марилль, неожиданно протянув руку через стол и соприкоснувшись пальцами с Йоном. — И очень скоро они должны будут встретиться. Она владеет великой силой, ей не нужны звёзды. На этих словах на Чевира снизошло запоздалое озарение. Он деликатно убрал руку ясновидящей и отстранился. — Поражаюсь вам, лиа. Вы изначально планировали считать меня и уйти? Не слишком порядочно с вашей стороны. — Простите, — Марилль склонила голову, отводя взгляд, и поджимая губы. — Я в отчаянии и не знала, как поступить. — Начало было неплохим. Думаете, существует причина, по которой я не стал бы помогать вам и Дане? — поинтересовался Йон, пристально глядя на ясновидящую. Когда та подняла на него глаза, диф почувствовал укол стыда — женщина едва не плакала. — Думаю, существует, — тихо, но очень твёрдо, сказала она. — Кей убивал. А вы защищаете закон… Йон удивлённо моргнул, с большим трудом сохраняя серьёзное выражение лица. Нечасто можно встретить хоаннорца с таким пиететом относящегося к тому, кого за глаза пренебрежительно называют ищейкой. Заяви такое кто-нибудь другой, диф непременно бы рассмеялся в лицо и съязвил. Однако тут следовало проявить всю деликатность, на которую он способен. — Прежде всего, я защищаю интересы своих клиентов и друзей, — проговорил сыщик. — Что же касается закона… Знаете, покуда его представляют не слишком честные лица, я предпочитаю оставаться на стороне справедливости. Кейлар убивал, но преступления ещё не перечёркивают его, как личность. Стоит вспомнить переделки, в которые попадала Айрин, и то, что устраивал магистр Танаэрис в Сердце Плетения, как факт убийства сам по себе прекращает ужасать. К нему начинаешь относиться не то чтобы спокойно, но более здраво. Плохие парни мало похожи на светлых духов, и, как правило, знают, чем рискуют. Что касается самого Кейлара, то ему можно только посочувствовать. Всё произошло на его глазах, после чего мальчишка остался совершенно один. Страшно представить, что пришлось ему пережить, пока он не встретил Марилль. Слушающая ветер увидела в нём родственную душу и приняла в свой дом. Можно сколько угодно поражаться этой женщине, но её чуткость заслуживала уважение. — Вы не понимаете. Кей и есть Чёрная Лоза. Весь вид ясновидящей выражал обречённость. Она осознанно не использовала свой дар, чтобы узнать, сможет ли Йон ей помочь, а вместо этого хотела найти Кея через воспоминания сыщика. Сама. Потому что не рассчитывала на то, что её поймут. Теперь Марилль ждала приговора…