Никто не победил в нашем с Аншьессом споре, и проигравших тоже не было. Мы оба испытывали довольно противоречивые эмоции, никак не вяжущиеся с атмосферой праздника. И всё же проводили его вместе, посреди друзей и родных. А говоря о последних, лично меня уже не тревожила возможная встреча Лаэра и Анжэя. Больше заботило нынешнее положение моего следователя. Обвинения с него, разумеется, никто снимать не торопился, да и к разговору с задержанным шэйсу из Дома Карающих не допустили. Одно хорошо: на виновнике провала операции по захвату Чёрной Лозы сконцентрировалось всё внимание безопасников и стражей порядка.
Переживания уже немного улеглись, но изображать беззаботную радость всё равно не получалось. Лаэр и вовсе не считал нужным что-то из себя вымучивать и, судя по виду, пребывал в своих мрачных раздумьях. К счастью, внимание Нинеры было поглощено Ликэ, Лироном и их грядущей свадьбой, а полудухи оказались на порядок общительнее потомков тэанар.
По преобразившемуся главному залу магазинчика, заканчивая последние приготовления сновали прихорошившиеся по случаю диффы. Никогда бы не подумала, что в уютном и немного тесном магазинчике можно устроить не менее уютную гостиную, но этим девушкам, похоже, было под силу и не такое.
Нижнюю часть витрин пришлось закрыть плотными тёмными занавесями, не позволяющим увидеть то, что творится внутри. Само же помещение вопреки обыкновению, освещалось светом разноцветных магических ламп, из-за чего некоторые статуэтки казались особенно таинственными. Помимо этого повсюду поблёскивали праздничные элементы вроде мелких колокольчиков и серебряных лент с хрупкими зимними цветами, которые распространяли тонкий приятный аромат. Пышного стола не было, но зато магазинная стойка была на время превращена в барную, а посреди зала полукругом стояли низкие диванчики тёмно-зелёного цвета и одно кресло. Его уже занимала хозяйка праздника, без устали щебечущая с молодыми зан.
Как и Лаэр, я чувствовала себя здесь случайным гостем. Мне хотелось быть рядом с братом, а Лаэру участвовать в расследовании. Мы снова искали одно и то же, но по разную сторону закона. Встретила бы я Кея, если бы не вмешался Карающий и как поступил бы следователь, теперь не узнать. Говорить же об этом сейчас я не решалась.
— Всё-таки будет лучше, если я отправлюсь в управление, — попытался пойти на попятную Аншьесс, галантно снимая пальто с моих плеч.
— Стены твоего кабинета скверные свидетели для создания полноценного алиби, — проговорила я. С большой долей уверенности можно предположить, что даже старательный стажёр следователя по особым делам не будет тратить этот вечер на работу.
— Айрин, Мадена отпустят и мне необходимо с ним переговорить.
Мадена отпустят, но будут за ним следить. Он единственный выживший свидетель, ещё и умудрившийся найти преступника раньше следствия. К тому же Скирэсс.
— Лучше не рисковать…
Я не договорила, поскольку скрипнула входная дверь, пропуская других гостей.
— Это самый серьёзный праздник, на котором мне приходилось бывать, — возвестил Йон, появившийся в компании уже известных мне Гирона и Лорин Нилар. Их я встретить тут не ожидала, но видеть малышку была рада.
— Какие времена, такие и праздники, — откликнулась я, старательно скрывая в голосе усталость и пытаясь улыбаться.
В ответ последовал многообещающий взгляд напарника. Уж он-то меня допросит при случае, можно в этом не сомневаться.
— А вы и в праздники всем помогаете? — подала голос девочка. С нашей последней встречи юная кора заметно преобразилась. Впрочем, я подозревала, что изменила её не новенькое платьице и аккуратная причёска, а озаряющая личико радостная улыбка.
— Случается.
Всем это громко сказано. Хотя если принять во внимание альтруизм Чевира, стоит порадоваться тому, что не все наши клиенты так милы и настойчивы.
— Мы пришли поблагодарить вас, — замялся мастер Гирон, словно извиняясь за дочь, уже с восхищением разглядывающую убранство магазинчика.
— Располагайтесь, мастер. Моя тётушка хотела побеседовать с вами, а это займёт немало времени, — Йон ловко перехватил объёмную сумку из рук мужчины и тому ничего не осталось, как снять верхнюю одежду и последовать за Лорин.
— Пора к ним присоединиться, — сказала я Лаэру, решив взять пример со своего напарника.
Предчувствия не обманули и что-то пошло не так, как хотелось, но это ещё не повод для уныния. Если взглянуть на вещи трезво, пока ничего по-настоящему плохого не случилось. Ну разве что Аншьесс и в страшном бреду не мог себе представить, что будет проводить праздник в окружении родных, клиентов и друзей Чевира.
Как хозяйка праздника, Нинера усердствовала в создании непринуждённой тёплой атмосферы и весьма деликатно обходилась с каждым из присутствующих. Избегая неудобных тем, тётушка Йона умудрялась разузнать обо всём, что считала важным.
— Как я рада, что почти все, кого мы пригласили, нашли время, чтобы уважить старушку, — улыбнулась она и, опередив племянника, которому захотелось возразить, добавила: — Хотя я не теряю надежды на то, что пустующих мест не останется.
И в самом деле, когда все расселись, один из диванов остался не занятым. О том, кто именно отсутствует, догадаться было несложно. Знать бы ещё, как представить Анжэя Лаэру, ведь как ни назову, найдётся тот, кто не поймёт.
— Могу избавить тебя от общества пустого дивана, тётушка. Мне это труда не составит, — проговорил Чевир, бесстыдно потянувшись и зевнув.
Тогда как взрослые хранили серьёзные выражения лиц, Лорин не выдержала и издала тихий смешок. Да, теперь бы Йон разлёгся перед всеми не столько из наглости, сколько из желания подурачиться и развеселить маленькую гостью ещё больше.
Но лукавая усмешка на лице дифа дрогнула, едва послышался щелчок открываемой двери. По полу потянуло лёгким сквознячком и пахнуло морозной ночью, когда в магазинчике появились последние гости. Анжэй явился не один, а в сопровождении марры. Серокожая девушка выглядела непривычно: вместо традиционного мрачного наряда на ней красовалось платье из переливающейся атласной ткани тёмно-золотого цвета, а волосы были перевиты лентами в тон.
В зимней одежде Нэм ещё можно было принять за эальку, но не сейчас. Нинера вежливо улыбнулась, словно ничего вопиющего не случилось, а Йон насмешливо заломил брови — ну да, кто-то превзошёл его по наглости и одним своим появлением в Хоанноре нарушил сразу несколько запретов. Реакция остальных явно заслуживала того, чтобы её запечатлели на хорошем носителе.
— Это же та самая марра, — вполголоса пробормотал Валаэр у меня над ухом. — А рядом с ней… его лицо мне кажется странно знакомым.
— Ещё бы, — так же тихо хмыкнула я. Нашего сходства не заметит разве что слепой. Или я сама.
— Короткой зимы и счастливого года! — церемонно начал своё приветствие магистр. — И прошу прощения у хозяйки этого дома за опоздание. Дороги ужасно замело.
Чевир едва слышно фыркнул и потёр нос, бросив на меня искрящийся весельем взгляд. Напарник был одним из немногих, кто точно знал, какой дорогой является в Хоаннор мой знаменитый наставник.
— Благодарю вас за то, что почтили нас визитом, магистр, — тем временем так же церемонно ответила Нинера. Надо отдать ей должное, она если что-то и знала, то не подавала вида. — Пусть светлые духи хранят ваши пути.
На самом деле пути этого льена хранила его собственная изобретательность, однако пожелание он принял с достоинством, отвесив почтенной диффе вежливый полупоклон. Только у меня почему-то начинало складываться такое ощущение, будто мы находимся не на семейном празднике, а стали свидетелями какого-то сакрального действа. Для полноты картины не хватало таинственных даров и мистического света. Впрочем, хоть немного зная Анжэя, можно предположить, что всё ещё впереди. Однако начать он решил с подогретого вина на ягодах тавики и угощений.
Я немного расслабилась, откинувшись на спинку дивана. Аншьесс тоже вернул себе привычное самообладание и перестал бросать на последних прибывших гостей странные взгляды. К какой мысли он пришёл пока неясно, но следователь никогда не относился к мужчинам способным на необдуманные действия.
— Нэм, тебе следует взять рецепт, — послышался довольный голос Анжэя, успевшего отведать поданный напиток. — Мне нравится сочетание специй.
Нинера добродушно усмехнулась и махнула рукой.
— Моей заслуги в этом нет. Готовкой занимались девочки, — «девочками» она называла Рейджги и Аррейшу. Последнюю тётушка нахваливала неустанно, настолько ей пришлась ко двору лиа Савем.
Рейш согласно кивнула и отсалютовала марре, давая понять, что не против обменяться опытом. Уж кто-кто, а она не страдала от предрассудков, свойственных больше, чем половине хоаннорцев, считающих марр нежитью.
— Славно, — заключил Анжэй и перевёл внимание на скромного мастера Гирона, который в отличие от дочери, всё ещё думал, что попал на праздник по недоразумению. Однако интерес гостя к хронометрам заставил мастера позабыть о стеснении.
Постепенно и остальные стали вести себя более раскованно, переговариваясь и негромко смеясь. Рейджги с одобрения тётушки решила устроить для Лорин экскурсию по магазинчику, а Ликэ всерьёз увлеклась какими-то подсчётами со своим будущим мужем.
Нинера мимоходом успела поразить меня до глубины души тем, что на какое-то время мне придётся выселиться. Якобы жилые помещения ждёт серьёзная реконструкция. После неё доход будет приносить не только сам магазинчик.
— Какое совпадение. Я уже и вещи собрала, — проронила я и мстительно добавила: — Собиралась пожить немного в конторе, чтобы далеко не бегать.
Что бы ни хотел сказать мне Лаэр, выражение его лица оказалось красноречивее. Такой смеси растерянности, обжигающей злости и решительности, я ещё не видела. Дальнейшая судьба моих вещей была предопределена. Хотя если бы не желание рационально использовать своё время, я бы поупрямилась, чтобы его подразнить…
— Дорогая, но ты ведь не перестанешь навещать меня? — Нинера взглянула на меня со всей проникновенностью.
— Как я могу? Вы все очень близки мне, — ответила я, ничуть не лукавя. Почти всех собравшихся я давно считала своими. Пусть с кем-то не страшно иметь дело, а кому-то с лёгкостью можно доверить нечто особенно важное — жизнь или свободу. Если понадобиться я отправлюсь на выручку к любому из них, не задумываясь. Ведь благодаря им я не посвятила себя мести любой ценой.
Тётушка разулыбалась будто прочла мои мысли, а я решила пройтись к окну. Взглянуть на то, что творится на улице и размяться. А если говорить честно, боясь расклеиться. Не заставил себя долго ждать и Лаэр.
— Хорошо, что ты не ушёл…
— Уйти после того, как один из гостей напомнил известного преступника? Скажешь тоже! — усмехнулся Аншьесс.
— Кто именно? — искренне удивилась я. — Уж не мастера ли Гирона Лаэр имеешь в виду?
— Спутник марры, удивительно сильно похож на Анжэя Танаэриса.
По спине пробежал лёгкий холодок, но я быстро взяла себя в руки. Виновата ли вопиющая наглость магистра некроморфии или дотошность следователя, не упустившего шанса изучить старые дела, разбирать уже поздно. Лаэр не заметил самого важного сходства, но и с этим я тянуть не собиралась.
— Ты прав, хоть и остался не поэтому.
— Должен же я был как-то компенсировать произошедшее на фестивале. Даже жаль, что вновь приходится называть вещи своими именами и портить праздник.
Да, я видела, что он старался. Но как сама же и обмолвилась: какие времена, такие и праздники. Мы достигли рубежа, за которым наш расколотый мир ждут очередные перемены. Вражда и мысли о мести на этом фоне кажутся до безобразия жалкими.
— Нам всё равно нужно поговорить и тут вряд ли можно что-нибудь испортить.
— Всё настолько плохо? — На лице Лаэра не отобразилось и тени тревоги, но всё же, я чувствовала, что он готов действовать хоть сейчас.
— Сама хочу понять, — ответила я. — Анжэй единственный, кто может хоть что-то прояснить.
Аншьесс слегка нахмурился и поинтересовался:
— Давно его знаешь?
— Как оказалось, с детства. — Бросив быстрый взгляд в сторону отца объясняющего что-то Нинере и мастеру Гирону, я не удержалась от горькой улыбки. И когда кто-нибудь из нас наберётся смелости поговорить начистоту?
— Оказалось? — переспросил Лаэр чересчур ровным голосом.
— Я знала его под другим именем. Анжэй был моим наставником на Эшталле, — пояснила я, не решаясь сказать главного.
— Как я и предполагал, он скрывался на одном из отсталых Осколков.
С моих губ сам собой сорвался смешок. Эшталл отсталый? Да, там нет привычного в Сердце Плетения транспорта и многих распространённых тут запретов, но это не показатель развития! И то, что считается дикостью, спасает жизнь.
— Осколки хранят традиции, без которых этот мир не выживет, — возразила я, давно и искренне полагая, что магические школы Хоаннора выродились.
— Традиции, запрещённые школы и тэанар, — поддел меня Лаэр.
До чего же порой он бывал невыносимым. Особенно в те моменты, когда брала верх его следовательская натура и буйно цвели двойные стандарты. Хотя по отношению ко мне, Валаэр проявлял мягкость, а вот другим доставалось в полной мере.
— Вы не в накладе, льен Аншьесс, — фыркнула я, прищурившись на манер своего напарника.
У мужчины дрогнул уголок рта, а в зелёных глазах появилось довольно многообещающее выражение. Мы оба знали, куда мог завести этот странный спор и даже улыбнулись одновременно. Лаэр не прикасался ко мне, всё ещё стоя напротив, но на долю мгновения я явственно ощутила его объятия.
— Анжэй тоже тэанар? — негромко уточнил он.
— Не просто тэанар. Если присмотришься, то найдёшь между нами некоторые сходства. — Вот и всё. Пусть я не сказала прямо, но намёк оставлял не так уж много вариантов. — О подробностях я расскажу дома. Ты ведь поможешь мне захватить вещи?
Непонятно, что удивило Лаэра больше всего, но он быстро справился со своими эмоциями и кивнул.
— Сомневаюсь, что в такое время мы найдём свободного извозчика, но я всё равно согласен.
Ну да, а то вдруг я передумаю и поселюсь в конторе…
Сказать вслух я ничего не успела, поскольку к нам подошёл Анжэй. Мимоходом подмигнув мне, он остановился рядом и протянул руку Аншьессу.
— Прошу меня простить, за то, что не представился сразу. Анжэй Танаэрис, к вашим услугам, — проговорил он вполне беззаботным тоном.
— Валаэр Аншьесс. — Следователь, не дрогнув, пожал руку мастеру некромоорфии.
Мужчины внимательно изучали друг друга, пряча интерес за напускными масками, что лично мне пришлось не по вкусу. Всё-таки это семейный праздник, а не деловые переговоры.
— Давайте сразу перейдём к тому, что заочно вы уже знакомы и можете называть друг друга просто Лаэром и Анжэем? — предложила я. — У вас ведь для этого достаточно много общего.
— Кажется, я слышу отголосок влияния одного наглого дифа, — беззлобно усмехнулся в ответ Аншьесс.
— Не могу не согласиться, — поддержал его Анжэй.
— Уж кто бы говорил! Да вы оба ещё фору ему по наглости дать можете! Один устроился под носом у Домов, а другой разгуливает в своём настоящем облике под ручку с маррой, — возмутилась я чересчур громко, чем вызвала интерес напарника, тут же посмотревшего в нашу сторону. Поманив его пальцем, я пояснила: — Хочу, чтобы Йон слышал наш разговор.
Возражений не последовало.
***
Марилль брела домой. На самом деле она не хотела туда идти, и что-то упрямо твердило ей, что возвращаться не стоит, да только больше податься было некуда. Вряд ли её появление у Йона будет сейчас уместно. Сейчас он должен праздновать, как и все вокруг. Почти все.
Да и что она расскажет сыщику? Приютила у себя опасного преступника, но теперь он ушёл и всё, чего хочет теперь Марилль это вернуть его?
Слушающая ветер уже решила для себя, что так поступать неправильно. Неважно, какие решения принимает она сама, только заставлять других идти на сделку с собственной совестью — плохо. Марилль не поймут. Она и сама себя плохо понимала: как можно за такое короткое время привязаться к незнакомцу? Хотя тут женщина готова была спорить сама с собой. Да, маг не особо хотел что-то о себе рассказывать, и теперь становится понятным, почему… но всё же было в нём нечто невыразимо близкое.
Самое обидное заключалось в том, что нельзя было попытаться прибегнуть к дару, чтобы найти Кея. Даже пожелай он быть найденным, Марилль его не найдёт. Она просто не видит его и не чувствует, когда он не хочет. А Кей уже привык скрываться.
Чёрная Лоза. Как не убеждай себя в обратном, но он и есть тот самый преступник, которого разыскивают стражи порядка. И это он самым жестоким образом разделался с той несчастной женщиной и другими. За что? Теперь не узнать. Лишь мелькают перед глазами страшные образы: умирающая соседка по палате и Кей, исчезающий в водах Иннош.
Его, брошенные на прощание слова, до сих пор раздавались эхом в голове Марилль, отчего уже кололо в висках, а внутри разрасталась тянущая страшная пустота.
Я научил тебя всему самому необходимому, а дальше ты справишься.
Так просто. Сожалел ли он?
Разве только за этим Кей был нужен? Как средство от безумия? Нет, и тысячу раз нет! Марилль просто чувствовала, что не должна была его отпускать. Нужно было приложить все свои силы, только бы удержать. Прошлое бессильно перед настоящим. Оно может спасти, а может погубить, но мы сами решаем, как поступать дальше.
От размышлений женщину отвлёк какой-то шум. В темнеющее небо, рассыпаясь жёлтыми искрами, взмыла ракета. Уже над крышами она превратилась в огненный цветок под радостные крики детворы и хлопки других праздничных снарядов. Изобретения год за годом вытесняющие магические фокусы. Глядя на них, Марилль ощутила весь холод и тяжесть одиночества.
Нужно было возвращаться домой, но для этого ещё хотелось бы иметь вескую причину.
«Что если он одумается и вернётся?» — робкая и вместе с тем смешная мысль заставила сердце ясновидящей биться быстрее.
Осмотревшись, Марилль поняла, что находится неподалёку от дома. Прибавив шаг, женщина вскоре оказалась у своего порога. Взлетев по лестнице, она быстро справилась с замком и ринулась внутрь, едва закрыв дверь и не включая свет. Верхняя одежда была сброшена машинально.
В доме было тепло, темно и пусто, но в воздухе витал знакомый запах, от которого мерещилось ощущение недавнего присутствия. Из-под двери комнаты мага виднелась узкая полоска света.
— Кей! — несмело позвала Марилль, всего лишь на миг останавливаясь, а потом резко дёргая ручку на себя.
Внутри никого не оказалось, но в изголовье кровати горела ровным светом старенькая магическая лампа. Слушающая ветер тихо прошла в комнату, словно боясь кого-то потревожить. Присев на край заправленной постели, женщина всем своим существом потянулась к родной стихии.
Ветер откликнулся почти моментально, окатив призвавшую его зимней прохладой и оживив в памяти ряд неприятных воспоминаний. Марилль судорожно вздохнула, растирая озябшие руки.
Не проще ли оставить всё в прошлом и просто последовать данному совету? Нет, и она уже всё для себя решила. Теперь если и идти, то только до конца, а иначе в чём смысл?..
В комнате заплясали нервные тени, когда тонкие пальцы воздушницы сомкнулись прямо на лампе, а затем свет погас.
***
Маден Скирэсс не любил играть в гляделки. А ещё терпеть не мог те моменты, когда приходилось бездействовать. И когда это происходило по чьей-либо вине, обычно гнев неминуемо изливался на виновного. Однако в компании безопасников приходилось себя сдерживать.
— Вы понимаете, что сорвали операцию по задержанию особо опасного преступника? — пролепетала Тина Дикрэй, так старательно желающая выглядеть настоящим строгим инспектором. Но темноглазой шатенке, расположившуюся по другую сторону стола было далеко от Эрейи, к поединкам с которой привык Маден. Впрочем, он подозревал, что теперь всё после неё будет казаться пресным. Они уже виделись ранее: Тина приносила соболезнования, неумело допрашивала, обещала найти Чёрную Лозу…
— Вышло недоразумение, — спокойно солгал Маден, твёрдо уверенный в своей безнаказанности. Его защищает знаменитая фамилия и то, что предъявить безопасникам, по сути, нечего.
— Из-за которого едва не пострадали простые хоаннорцы, — в тёмных глазах сверкнули звёзды праведного гнева. Большинство шэйсу с даром Земли плохо им владели, но упрямцами слыли все, как один.
— Пламя коснулось нескольких скульптур. Не стоит делать из этого драму, — произнёс огневик. — Спишите это на технические ошибки устроителей мероприятия. Не в первой.
— Мы оба прекрасно знаем, что происходило на площади, льен Скирэсс — с нажимом произнесла Тина.
— Вот как? Тогда зачем я здесь? — мужчина отнюдь не намеренно дразнил инспектора — всё происходило само собой, по привычке.
Дикрэй выдохнула громче, чем хотела, невольно выдав своё раздражение.
— Ведёте себя, как маленький, а могли бы помочь.
— Я предлагал свою помощь, но вы отказались, — напомнил Маден.
— И я повторю: у меня нет полномочий, допускать вас к расследованию. Но вы всегда можете поделиться тем, что вам известно по делу.
Мужчине хотелось рассмеяться глупой женщине в лицо, но вместо этого он встал со своего места и проговорил:
— Я сообщил всё, что мне известно. А теперь прошу простить, но у меня не было намерений проводить эту праздничную ночь с вами.
Последняя реплика прозвучала более чем двусмысленно, но лиа Дикрэй и глазом не моргнула. Последовав примеру Мадена, она поднялась, вцепившись в него пристальным взглядом.
— Вы можете пожалеть о том, что отказались сотрудничать.
— Поверьте, в этой жизни хватает вещей, более достойных сожаления, — откликнулся Маден, покидая кабинет.
Хоть какая-то польза от того, что принадлежишь к ветви Карающих — небольшая экономия времени.
Огневик скривил губы, подумав об этом. Вне Домов мало кто знал всю правду о нём. И гордость Великих не позволяла семейным историям и тайнам всплывать в самых неожиданных местах. А уж тем более таким секретам, которые порочат династии.
Мадена Скирэсса с самого детства не интересовало ничего, кроме магии, да и она любопытна была ему только потому, что давала новые возможности и силу. Глядя на то, как сородичи покрываются плесенью, копаясь в делах правящего Дома Эльхейсс, Маден дал себе обещание, что никогда не станет таким. Танец огня, в котором отражалась вся красота боя, вот что интересовало его больше всего на свете. Пламя, а в скором времени и Эрейя — само воплощение их стихии.
Семья же не одобряла увлечение Мадена огненной магией. Многие в шутку советовали сменить Дом и уйти к Хранителям Тайн. И он бы ушёл, если бы не Эрейя. Чтобы видеть её, он терпел окружение, учился быть сдержанным. Не напрасно: в награду за своё терпение он узнал её такой, какой не знал больше никто.
Теперь же Эрейи нет, и у него осталась лишь сила и фамилия — его проклятие и вечное напоминание о прошлом. Отомстить её убийце это меньшее, что он может сделать.
Из-за безопасников Маден потерял уйму времени. Когда он покинул контору, отмеченную покровительственными гербами Карающих, уже стемнело, но на улицах, как это водится в праздничные дни, было шумно. Повсюду раздавался смех вперемешку с поздравлениями и пожеланиями, вспыхивали искрящиеся цветы. Обитатели Сердца Плетения, видимо, уповали на чудо, полагая, что в такую ночь не может произойти ничего плохого. Возможно, они правы и Чёрная Лоза затаится, хотя Маден рассчитывал на иное. Он жаждал поединка. Искал того, кто лишил его жизнь всяческого смысла. После того, как огневик едва не схватил убийцу за руку, тот обязан был попытаться избавиться от угрозы.
Когда в переулке промелькнула быстрая тень, огневик не спешил радоваться. Мало ли прохожих сейчас шаталось? Правда, одержимому своей паранойей мужчине, хватало и малости, чтобы воспрянуть духом.
Маден прошёл между домов, где над обледенелой дорогой сгущался сумрак и лишь на противоположной стороне виднелся тусклый просвет. Высоко над головой в трубах завывал ветер, шумя на крыше, словно потерявший что-то очень важное слепец.
— Неужели ты набрался смелости, чтобы встретиться лицом к лицу? — поинтересовался огненный маг у замершей напротив фигуры. Сомнений в том, что это именно тот, кто нужен, не было. У огненных шэйсу слабая интуиция, но месть иной раз связывает крепче родственных уз.
— Ты не оставляешь мне выбора, — последовал холодный ответ.
— Выбор у тебя был изначально. Ты мог сдаться властям, но предпочёл смерть от моей руки, — Маден развёл руки, призывая стихию и озаряя всполохами тёмные стены.
Пламя осветило и лицо преступника. Карающий окончательно убедился в том, что не ошибся днём. Вид убийца имел вполне благопристойный, а обманчиво мягкие черты лица могли сбить с толку кого угодно.
— Твоя сила впечатляет, но… — Лоза не договорил, а решил показать на деле, как сильно влип огневик, последовавший за ним в этот переулок.
Координацию Мадена нарушила пронзившая ноги боль и вместо того, чтобы отступить, он пошатнулся, едва не растянувшись на льду. Нечто тёмное и живое будто прорастало прямо сквозь обледеневшие камни и с силой сдавливало его ступни, взрезая одежду, а за ней и кожу. Готовые заклятия пролетели над головой приближающегося убийцы, так и не коснувшись цели. Тот играл и был полностью уверен в своих силах.
Выбраться из живой ловушки и встретить противника новым заклятием Маден уже не успевал: огонь не так милостив, как вода и подчинить его своей воле гораздо сложнее. О том, как больно пламя жалит своих неосторожных детей, знают лишь они сами. Возможно, именно поэтому их оставалось меньше всего.
Тем временем, враг приблизился. Глаза у мага воды оказались совершенно безумными. В них расплескался лишь синий отравленный лёд, где навечно застыли картины видимые лишь ему одному.
— Ты сильный и мне на самом деле жаль тебя убивать. — От хриплого голоса убийцы становилось не по себе. Он говорил так странно, будто собственные лозы стискивали его горло, заставляя издавать звуки.
Жаль убивать? А Эрейю ему было не жаль?! Хотя стоит ли верить тому, кто не владеет даже собственным голосом. Что если догадка верна и это существо не имеет ничего общего с шэйсу, а лишь притворяется им?
— Скажи, почему ты это делаешь?! — выкрикнул Маден до смешного банальный вопрос. Терпеть боль было уже невыносимо, но хватка внезапно ослабла. Огневик успел заметить, что на шее его врага болтается самый обычный шарф. Всё-таки, убийца не древняя тварь из страшных сказок, а очередной спятивший маг.
— Месть, — вместе с облачком пара сорвалось короткое слово, повисшее над смертельными врагами. Целая вечность для того, чтобы подготовиться и ударить. Маден бездарно потратил это время на осознание. Они оба чудовища. Даром, что у одного из них в жилах течёт огонь, если это тёмный огонь ненависти. Такой же мёртвый, как и восставшая против него чёрная вода. Им не место среди живых.
Неожиданно ветер усилился, и сверху посыпались комья влажного снега. Один угодил прямиком за шиворот воднику, но тот даже не поморщился, а лишь бросил странный взгляд в пустоту. Наблюдавший это огневик готов был поклясться, что его визави смотрит на нечто, видимое ему одному.
Сумасшедший, что с него взять…
Очередного промедления хватило, чтобы вспыхнуть, обжигаясь, но заставляя разжаться живые оковы и опаляя противника. Послышался болезненный вскрик, и на Мадена обрушилась ледяная тьма, стремящаяся загасить его пламя.
Правда против правды.
Чёрные плети со свистом и самоубийственной настойчивостью бросались к огненному барьеру, не в силах его преодолеть. Пусть нельзя победить, но и умереть Маден не может. Если и гибнуть, то не так бездарно, а воссоединившись со стихией, став пламенем.
Сопротивление пропало так же внезапно, как и возникло. Вокруг огневика вместо снега кружился тяжёлый чёрный пепел, опадающий на потрескавшиеся от жара камни. Мужчина непонимающе и обессилено смотрел перед собой, с глухой тоской возвращаясь к тому, с чего начал. Убийца ушёл, возможно, снова раненный и обозлённый на целый свет.
Маден опустился на колени, переводя дыхание и борясь с мерзостной слабостью. Нет, оставаться здесь нельзя. Нужно набраться сил для нового поединка и продолжать поиски Чёрной Лозы.
«Чём я лучше него?» — огневик вытянул перед собой тёмные от грязи и пепла ладони. Пальцы подрагивали в такт учащённому сердцебиению. Он снова выжил, дав оплеуху чрезмерной самоуверенности противника.
Пошатываясь огневик поднялся на ноги и, зашипев от боли, тихо рассмеялся. В ботинках хлюпала его собственная кровь, а сердце отбивало рваный ритм, но на него накатила непонятная мучительная лёгкость. Маден нетвёрдой походкой побрёл прочь из переулка, чувствуя, как суетливый ветер подталкивает его в спину. В голове тоненько звенело, но мысли были чёткими как никогда.
Месть — единственный выход. Но должно же быть что-то важнее мести.
Хоаннор продолжал праздновать, а Маден вдруг осознал, что ничем не хуже других. Он тоже хочет зимнего чуда. И этим чудом мог бы стать новый предлог для того, чтобы жить дальше.
