Спасибо за снег!

Утро Драко началось с ссоры. Сначала с Северусом, за то, что не разбудил вовремя. Потом с сокурсниками во время завтрака. Спокойно допивая чай, он услышал кашель. Может, у него просто рефлекс выработался, но он встал и прошествовал к источнику этого "Кхе-кху!" Им оказалась малявка. Автоматически прощупав лоб и посмотрев на горло, он отправил девчонку к мадам Помфри, сам же стал собираться. И тут кто-то попустил в его адрес едкую шуточку. Драко очень хотелось заехать в морду. Огромными усилиями он сдержал себя. И просто отвесил подзатыльник пятикурснику. И ушел на уроки. Во время уроков, как это ни странно, он сидел и конспектировал, конспектировал и сидел. Рот не открывался. Складывалось впечатление, что он просто продолжает спать. На ходу и с открытыми глазами. И только идя к госпиталю, он начал ворошить мысли, замечать что-то вокруг. Ему просто неинтересно было. Вот что. Все эти каждодневные ритуалы: встать, умыться, позавтракать, отсидеть пары — это все было скучно и бесцельно. А вот в госпитале он ощущал себя иначе. Нужным, значимым... Похоже, зима принесла свои неприятные подарки — простуду. Драко уже отметил новые лица на кроватях с градусниками во рту. А в целом все было ничего. Заметив Люпина и поздоровавшись, он хотел задать один вопрос. Но... Он боялся его задавать. Хотя с удивлением понимал, что доверяет Люпину... Он хотел спросить, как там... Поттер. Но сдержался и вместо этого спросил, как там та девочка... Оказалось — плохо. Ее лихорадило, но даже в бреду, она не подпускала к себе никого. Люпин выжидающе поглядел на Драко. Тот, натянув на лицо маску, подошел к ней и посмотрел на градусник. Ее била лихорадка. Он взял ее за руку. Обычно ледяная — она была мокрой. Драко почувствовал неясный приступ тревоги. И срывая на ходу маску, побежал за Снейпом... — Рем!.. — Гарри беспардонно ввалился в госпиталь, почему-то по инерции полагая, что там, как всегда, пусто, и что единственная причина для него прийти именно туда — чтоб на его руку посмотрела мадам Помфри. Веселый выкрик захлебнулся на последнем звуке. Юноша замер, как громом пораженный. Диким взглядом обвел стоящие рядами кровати с малышней. И тут кто-то подал писклявый голосок. Маленький мальчик с перебинтованной рукой вскочил и указал пальчиком на Гарри: - Смотрите! И тут поднялся шквал голосков: — Это же Гарри! Гарри Поттер!!! Половина малышни, не обращая внимания на призывы мадам Помфри не вставать, повскакивала и подбежала к нему. На мордашках сияли улыбки. В глазах светилось захватывающее восхищение. Кто-то особо смелый схватил его за руку. Гарри, повинуясь какому-то дикому звериному инстинкту, все еще живущему где-то глубоко внутри, сделал неуверенный шаг назад, в панике вскинув голову, пытаясь высмотреть в палате Люпина. — Рем... — на этот раз это прозвучало почти жалобно и до ужаса растерянно. Ремус уже спешил по направлению к толпе детей. — Так... Я понимаю все, конечно, но вам лучше вернуться в кровати… — Ну, профессор... — Или придется еще дольше проваляться тут. Если вы смирно полежите, я дам вам возможность пообщаться с Гарри, - он уверенно посмотрел на юношу. В глазах четко читалось: «Да, да... Именно так». Дети с недовольством все же забрались под одеяла и уже оттуда заворожено глядели на Поттера. Тот возмущенно смотрел на Люпина. — Ты предатель... Люпин усмехнулся. Но было в этой улыбке что-то похожее на оскал. Он протянул ему руку. — Идем. — Куда это?.. — Гарри вновь шагнул назад, не особо надеясь на то, что его отсюда так просто выпустят. — Ну, для начала, мы все-таки посмотрим на твою руку, а потом... — он наклонился и нашептал ему в ухо. — Неужели ты разочаруешь этих детей? Они мечтали увидеть тебя... — Да... я понимаю... но я как-то не очень мечтал увидеть их. Особенно, здесь... — юноша оглянулся на рядом стоящую кровать. — Давай как-то побыстрее с этим закончим, и я отсюда скроюсь... Люпин подвел его к мадам Помфри. Та, ворча, начала накладывать заклинания, поменяла повязку на его руке. Когда с этим было покончено, Люпин, все так же нагло улыбаясь, протянул Гарри маску. Не очень-то хотелось, чтобы он еще и сам угодил сюда с насморком и температурой. Гриффиндорец только отмахнулся. — Как-нибудь без этого, ладно? От насморка еще никто не умирал... Люпин, насмешливо глядя на нервничающего парня, пожал плечами. Поттер, перехватив этот взгляд, надулся. — Очень смешно, знаешь?.. — и, развернувшись, медленно пошел между кроватями, ведя ладонью по металлическим спинкам. Девочка, усердно делавшая вид, что спит, мгновенно вскочила и протянула к нему руки. Она была похожа на куколку — рыжие кудряшки, милое личико и в своей кружевной пижаме она была очень даже милой. — Гарри! Можно тебя называть так? Просто Гарри? — она заискивающе глядела своими глазами в его глаза. — Можно... — он обошел кровать, сел на краю, явно неуверенно и как-то нервно приподнял плечи, сложив руки на коленях. Девочка, весьма довольная собой, перебралась к нему ближе и, серьезно поглядев ему в лицо, спросила: — А... А тебе когда-нибудь было страшно? — Было... — юноша пожал плечами и первый раз поднял голову, посмотрев ей в лицо. — Тебе страшно? — Ну... Мне прописали уколы, а я их всегда боялась и сейчас боюсь... Но, я думаю, это стыдно бояться. Так? — Ну... — Гарри невольно улыбнулся. — Уколы это еще ничего... Вот, если будешь учиться в Хогвартсе, будешь изучать зельеварение, так профессор Снейп — пострашнее уколов. Девочка громко расхохоталась... Кудряшки взлетели вверх и запрыгали как пружинки: — Да ты что? Профессор Снейп совсем не страшный... Правда, у него микстуры невкусные... А профессор Люпин всегда дает сладенькие, и пахнут они конфетами... — Это потому, что профессор Снейп — злюка, а профессор Люпин — добрый. И когда они варят зелья — они такие и получаются, — Гарри даже подумал о том, а не вывести ли из этого тему для курсовой в конце года. — Правда?... — удивленно протянула девочка и аж приоткрыла рот. — Но... Как же мне быть с моим страхом? Ты не знаешь, как его убрать? Может, ты можешь заколдовать меня так, чтобы я больше не боялась? — Ну... это не выход, — процитировал Гарри профессора Люпина. — Я тебя заколдовывать не буду, но... В общем, смотри... Кто бы тебе не варил зелья — профессор Люпин или профессор Снейп... И кто бы тебе не делал уколы... Тебе не сделают зла — все это делают только к лучшему. И, тем более, укол это очень быстро — раз, и тут же забудешь, что тебе его сделали. А когда тебя будут колоть, закрой глаза и подумай... Ну... к примеру, что тебя комар кусает. Это же не так страшно... — Да... Спасибо! — девочка лучисто улыбнулась. — Гарри! Гарри!!! А я... я ничего не боюсь, совсем как ты! — звал мальчик с соседней кровати. Поттер с незаметным вздохом встал, пересел на соседнюю кровать. — И учиться будешь, как я, в Гриффиндоре. Да? — юноша улыбнулся. — Да... — уверенно заявил мальчишка. — Я смелый! Смотри, — он ткнул себе в ранку на голове, замазанную зеленкой. — Когда мне ее лечили, мне было больно. Но Драко сказал, что я сильный и могу потерпеть! И знаешь, что? Я перетерпел, и теперь я совсем не боюсь ни уколов, ни зеленки. Ничего! Поттер растерянно поднял брови, обернулся, удивленно посмотрев на Люпина, будто спрашивая о чем-то без слов. Потом встряхнул головой, повернувшись обратно к мальчугану. — А теперь не болит? — Не-а! Драко теперь мне только зеленкой мажет эту вавку, а повязка уже не нужна! — с чувством гордости пропел мальчик. — Как думаешь, шрам останется? — Гарри подмигнул. — О! Это было б здорово! Но тут внимание мальчика отвлек звук громко распахнувшейся двери и громких шагов. В распахнутые двери влетел Драко. На нем был явно чуть великоватый белый халат, нижнюю половину лица закрывала маска. Взгляд у него был тревожный и серьезный. Он бы так и пронесся к кровати в самом углу, а за ним Снейп с колбой дымящейся жидкости, да вот он своими глазами узрел Поттера, сидящего на кровати. Если бы не маска, то Гарри увидел бы, как приоткрылся его рот. А так только глаза распахнулись на миг, но Малфой, тряхнув головой, пронесся мимо, напуская на себя ответственный вид. Халат и мантия подняли ветерок, взъерошивший волосы мальчика и Гарри. Слизеринец оставил за собой в воздухе ощутимый запах лекарств... Гарри на миг оглянулся, не обратив особо внимания на того, кто пролетел мимо, и вернул свое внимание мальчишке, сидевшему на кровати. Взъерошил и без того торчащие в разные стороны волосы. Улыбнулся. — Теперь смотри, не болей. Девчонки не любят сопливых. Палату взбудоражил громкий возглас: — Почему вы меня ночью не разбудили?! Сколько у нее держится такая температура? Мне кажется, у нее серьезная зараза... Мерлин, ее нужно было сразу вымыть! В этой грязи что хочешь образуется! На этот раз гриффиндорец развернулся корпусом, оглядываясь на ширму. — Что там такое?.. — он оглянулся на Люпина. Тот сначала улыбнулся, затем уже серьезно заявил: — Драко отчитывает мадам Помфри за ухудшение состояния своей подопечной... — Круто, — Гарри рассмеялся. — А туда мне тоже можно подойти? — Ммм... Ну, если ты наденешь маску, если не будешь совсем близко подходить и... Если Драко тебе разрешит. Это особенный пациент. И это его пациент! — Обалдеть... — юноша поднялся, неуверенно направившись к ширме, по пути перехватив протянутую Люпином повязку. Надевать не стал. Развернул в ладони, закрыв нижнюю половину лица. Замер в паре шагов перед ширмой. Малфой, до того самозабвенно оравший, резко дернулся и, вынув градусник, скептично посмотрел на столбик ртути. Поттера он уверенно не замечал. Или не хотел замечать... Он, одной рукой держа ладошку ребенка, второй вливал в девочку зелье. Снейп придерживал ее в полусидячем состоянии. — Пей... Пей, не останавливаясь... Драко очень сосредоточенно глядел на нее. Только когда емкость опустела, он отставил ее. Закусил губу и уложил девчушку обратно. Взяв салфетку, уже приготовленную мадам Помфри, утер девочке испарину со лба, внимательно следя за ней. Только когда он с уверенностью отметил, что пот перестал литься, он осторожно отодвинулся и выдохнул: — Ну... кажется, все в порядке. Подействовало... — только потом он обернулся и столкнулся взглядом с гриффиндорцем. Тот наблюдал за ним, склонив голову к плечу. Зеленые глаза за стеклами очков потемнели. Взгляд был серьезный и спокойный. — Можно?.. — глухо поинтересовался юноша. Драко сморгнул... Сглотнул и, как можно спокойнее, произнес дрожащим голосом: — Ну... Да, только, если она закричит, ты... Ты не пугайся, она никого, кроме меня, почему-то не подпускает... Поттер сделал медленный плавный шаг вперед, постепенно подходя к кровати. Девочка не шелохнулась, только тяжело приоткрыла глаза. Драко обошел кровать и утер ей шейку, еще раз прошелся по мордашке, которая уже не была такой вымазанной, как все остальное тельце. Он склонился и тихо произнес: — Не бойся... Это Гарри... Просто Гарри... Мой... — Драко запнулся. Он не имел права врать, что он его друг, даже ребенку. Гриффиндорец подошел совсем близко, опустив ладонь на плечо Драко, и мягко сдвинул его в сторону. Сел на край кровати, всматриваясь в лицо девчушке. Обернулся к Малфою, вопросительно посмотрев в лицо. — Ничего, если я маску сниму?.. — Теперь уже ничего... — тот и сам стянул свою, нормально набирая воздух в легкие. Девочка совсем открыла свои глаза. Прозрачные. Словно лед. Только голубой... Словно эти глаза стеклянные. Гарри выронил маску на колени. Оперся на руку с другой стороны от девочки, слегка склонившись над ней. Осторожно убрал сбившуюся светлую прядку. — Почему вы не выкупаете ее?.. — Потом, все потом, Поттер, — нервно, со вздохом, прошептал Драко... Руки гриффиндорца коснулось что-то обжигающе-холодное. Словно это приведение. Девочка, все так же глядя в одну точку, сдавила его пальцы своими. Юноша выпрямился, обхватив ее кисть ладонями, и дохнул на пальцы, стараясь отогреть. — В Хогвартсе должны быть ванны... такие... переносные... поставили бы прямо за ширмой... — Она не дастся... — А почему бы не попробовать?.. Знаешь, раньше делали такие смешные мочалки... как зверушки разные... может, ее это развеселит... — Не думаю... — это уже был голос Люпина. — Нет, Гарри, пока что она вряд ли развеселится. Жаль... Она воспринимает только Драко, немного меня и... как ни странно, тебя... — он сделал попытку чуть ближе наклониться к ней, но глаза девочки распахнулись от ужаса, она завизжала и, вырвав руку из ладоней Гарри, рванулась к Драко, пряча голову в складках халата. — Извини, Гарри, не будем ее нервировать, пускай успокоится. В следующий раз... Поттер молча поднялся, оглянувшись только на секунду, и, не прощаясь, пошел к выходу, спрятав руки в карманы брюк. Драко, мягко отстранив ребенка и укладывая на постель, словно куклу, догнал его. — Э-э-э, Гарри... — Малфой удивился, как легко это вырвалось. — Это... Может... может, поболтаем сегодня? Так... — он не знал, что говорить дальше, мысленно сжался, предчувствуя моральную пощечину от слова «Нет!» Гриффиндорец обернулся, удивленно посмотрев на него. Задумался на миг, потом пожал плечами. — У меня появилась одна идея... Думаю, если бы мы вместе... у нас бы получилось... Я хочу сходить в Хогсмит. — Идет... Я постараюсь освободиться пораньше... Драко очень обрадовался и удивился одновременно. И чувствовал, что сейчас снова начнет... Реветь. Из-за чего? Просто. Видно, начиналась весна... — Я тебя с семи буду на выходе ждать... — Гарри поднял руку, смахнув со лба прядки. — Я договорюсь с МакГонагалл. Драко весь вечер метался по палате, то и дело поглядывая, как там это чудо... Может, он беспокоился потому, что это был его первый серьезный пациент, а может, и было в девочке что-то такое, что заставляло беспокоиться о ней больше, чем об остальных, но что именно... Поттер... Странно, что именно к нему она так потянулась. Ведь сам он иногда выглядит не лучше. Драко нервничал, перед тем как отпроситься у Снейпа. Сейчас снова появилась та ниточка, ухватившись за которую, он мог общаться с Поттером. Но... Одно неверное движение, и он снова может зацепить те струнки, которые заставляют Поттера выть от боли. Вот так вот, не ведая, что делает, он перебирал их той ночью, разрывая гриффиндорцу душу, и совершенно случайно ухватил за эту ниточку... Он боялся порвать ее. Без десяти семь он подошел к профессору: — Северус? — тот оторвал взгляд от записей, вопросительно посмотрел на Драко. — Мне нужно уйти пораньше... Ну, ты слышал... Пожалуйста, посмотри как там... у нее дела. Кстати, а имя у нее есть? Снейп отрицательно покачал головой, затем, закусив и отпустив губу, ответил: — Иди... Иди, ты и так тут с утра до ночи торчишь. Мы с Люпином превосходно справимся, если что. Драко скинул халат и устремился прочь. Северус, проводив его взглядом, приподнял бровь и обернулся, многозначительно посмотрев на Люпина: — Видал? Оборотень столь же многозначительно приподнял брови, слегка улыбнувшись. — Жизнь налаживается. — Я бы так не радовался... Еще не известно, что им там в голову взбредет. Начнут во здравие, а закончат... Я боюсь, как бы потасовки там не вышло. Люпин, не нужно так смеяться, это серьезно! — А я и не радуюсь особо. Это такая надежда специфическая... — Ремус улыбнулся. — Кроме того, не напророчь им какой беды. Я все-таки хочу надеяться на то, что они вернутся живыми и без синяков. — Посмотрим... — Северус тяжело вздохнул. Драко, тем временем, набрасывая зимнюю мантию, сбегал вниз, как кенгуру прыгая через три ступеньки. Как и следовало ожидать, Поттер уже стоял на ступенях, прислонившись спиной к перилам. Услышав дробные шаги слизеринца, он поднял голову, выпрямившись и спускаясь на площадку. — Готов?.. — ни «Привет», ни «О, Малфой, наконец-то ты пришел!», никаких комментариев. Короткий и простой вопрос. Как будто они здесь каждый вечер пересекались и тащились в Хогсмит. Драко в ответ кивнул. Никаких звуков вообще. Потому что он боялся их издавать. Хотя в сознании уже накопилось с полдюжины: «Ты как?»; «Все нормально?»; «Спасибо за приглашение...»; «Извини, что опоздал...» Поттер пошел вперед, распахнув перед ним дверь. Дождался, пока Драко выйдет, и пошел за ним следом, через пару шагов нагнав и вышагивая рядом. Достал из кармана сигареты, закурив. — Курить будешь? — Да... Драко нервно сглотнул и потянулся за сигаретой. Гриффиндорец остановился, дав ему прикурить от спички. Драко уже ничему не удивлялся. Спички, зажигалка, палочка... Какая, блин, разница. Ему необходимо было поговорить. Но он жутко боялся, что все пойдет хоть немного не так. А очень хотелось высказать свои переживания, раздумья насчет малявки... Поделиться достижениями... Зачем ему это? Такой вопрос уже не стоял для Драко. Он устал уворачиваться от того, что ему хочется общаться с Поттером. Может все семь лет хотелось, но можно стало вот только теперь, и его буквально рвало на части! Поттер молчал, глядя или себе под ноги, или в небо. После первой сигареты закурил вторую и перестал курить только после третьей. В конце концов спрятал руки в карманы и просто шел рядом. Драко понял, что это по-дурацки выглядит. Он затеял это. Он предложил поговорить. А теперь вышагивает рядом, словно идиот. Лучше, если они прямо здесь начнут выяснять отношения, чем в Хогсмиде потреплют друг другу и так порядком расшатанные нервишки. Кстати, о птичках: почему именно туда они плелись и главное — зачем? Драко еще минуту покатал слова на языке, не зная как лучше обратиться — «Поттер» или все-таки «Гарри». Фыркнув самому себе, он упрямо решил, что с сегодняшнего дня будет звать его по имени. И никак иначе. Даже если Поттер и начнет беситься в ответ. — Гарри, а чего мы именно в Хогсмид идем? Чё нам там нужно? Поттер внезапно улыбнулся и хмыкнул. — Похоже, в Хогвартсе существует не только понятие «истинно гриффиндорское любопытство», но и «истинно слизеринское». Драко хмыкнул в ответ. — Ну... Так все же? — Захотелось кое-что купить. Или тебе не все равно, куда идти?.. — По большому счету — все равно. Но... В общем, не люблю я на ходу болтать, можно будет потом в "Три метлы" заглянуть... — Почему бы нет, если ты приглашаешь, — гриффиндорец тихо и коротко рассмеялся. О, да! Драко приглашает. Причем, за стыренные без спроса у Северуса галлеоны... Да... Дожили. Ну, не то чтоб Северус сильно против был, он просто спросить забыл... Он так редко смотрит, куда у него что там девается... И вообще, он поймет! Как только они вошли в деревушку, Поттер совершенно внезапно взял курс на магазин игрушек. Драко терзали смутные сомненья, но он только приоткрыл рот, а затем закрыл и стал улыбаться. Хитро так улыбаться... — О-о-о... Что такое, детство в одном месте взыграло? Гарри на миг обернулся, осенив его ледяным взглядом, с таким выражением на лице, будто юного Малфоя он видел первый раз в жизни и совершенно с ним не знаком. «Блииин! Ну, начинается... Что я такого сказал? Уже и пошутить нельзя?!» — растерялся Малфой, наблюдая эти изменения на лице гриффиндорца. — Э-э-э, ну, извини... Только я просто не понимаю, зачем нам туда... — Извиняю, — взгляд мгновенно потеплел. — Только, если ты чего-то не понимаешь, проще спросить, а не язвить. — Да я не язвлю! Я... Ну, не могу я не подколоть кого-то... Или это не я буду... — искренне удивился и даже обиделся слегка Драко. Гарри остановился на миг, изучающе посмотрев ему в лицо, потом двинулся дальше. — Тогда ладно. Язви. «Вот уж спасибо!» — Драко закатил глаза, проходя следом за Поттером в двери магазина. Идя между полками, Гарри задумчиво разглядывал кукол, впрочем, ни возле одной не остановившись. Только дойдя до конца ряда, он встал, поинтересовавшись у Малфоя: — Как думаешь, если вымыть ей голову, она будет с кудряшками или с прямыми волосами?.. Драко, казалось, не услышал вопроса. Он разглядывал магазин — глаза бегали по полкам. Когда взгляд упал на ряд, уставленный куклами в разнообразных нарядах, Малфой изумленно ахнул и прикрыл рот рукой. Словно только что вспомнил о чем-то ужасно важном. — Драко... — окликнул его гриффиндорец. — Ты меня слышишь? Что такое? Драко, вздрогнув и тряхнув головой, бегая взглядом по куклам, ответил: — Да... Я слышал... Все слышал... Знаешь... Она... блондинка с прямыми... волосами... — он начал рукой водить по куклам, изучая лицо каждой... Вот эта... Вот она! Поттер позволил ему выбрать куклу, оказавшись рядом только в тот момент, когда Драко взял ее в руки. Оценивающе посмотрел на игрушку и молча кивнул. Драко, вертя куклу, только сейчас посмотрел ему в лицо и затараторил, что совершенно не было ему присуще: — Эта кукла... Или просто точно такая же... Стояла тут, когда мы с мамой заходили сюда... Один раз, она приехала на каникулы... И зачем-то поволокла меня сюда... Я настолько был раздражен, что не обратил особого внимания, куда же мы ее покупали... Кому, но... Она почему-то хотела, чтобы именно я выбрал куклу, и я просто ткнул пальцем вот в эту... Только... Не помню я уже... Куда... и кому... мы ее покупали... Гриффиндорец, державший в руках куклу с белыми прямыми волосами, завязанными в два хвоста, одетую в зеленое платье, посмотрел на выбранную Малфоем игрушку. — Хочешь ее купить?.. — Не знаю... Нет, наверное, просто она напомнила мне... Блин, в голове каша! Эта лучше, на нее похожа... — вздохнул он, указывая на блондинку. — Вам что-нибудь подсказать? — рядом появилась девушка-продавец в синей с белым мантии. — Нет. Мы берем этих двух. Рассчитайте, пожалуйста, — Гарри протянул девушке куклу, которую держал в руках, и кивнул на ту, которая была у Драко. — О-о-о, мистер Малфой! — девушка мгновенно скривилась в льстивой улыбке. — Выбираем подарок юной леди Лестранж? Драко, если бы мог, умер бы, там где стоял. Глаза распахнулись. Он покачнулся и инстинктивно схватил за руку Поттера. Он смотрел на продавца, как на сумасшедшую... Сглотнув комок в горле и набрав воздуха, все так же не отпуская руки гриффиндорца, даже наоборот, вцепившись в нее сильнее, он спросил: — Простите, кому?.. Продавец еще противней улыбнулась: — Как же, как же, я помню. Ваша мама никогда не забывала заходить к нам перед днем рождения вашей кузины. Она всегда советовалась, какую куклу лучше подарить, и мы ни разу... — но договорить ей не удалось — Драко рванулся к выходу, предварительно вручив куклу Гарри. — Простите... — выдохнул гриффиндорец, рванув за ним. Вылетел на улицу, столкнувшись в дверях с Драко. Застыл, потом наклонил голову, стараясь заглянуть ему в лицо. — Ты вспомнил, кому вы покупали ту куклу?.. Это та девочка, которая сейчас... Драко только и мог, что кивать головой, но голова его была опущена, и поэтому даже эти кивки были невнятными, каким был бы едва слышный голос. Слизеринец сипло протянул, давя что-то в голосе: — Будет сигарета?.. Поттер молча достал пачку, раскрыл, протянув ему. Дал прикурить. Подождал, пока Малфой сделает две первые затяжки, и только потом спросил: — Ты как? — Привожу мысли в порядок... Блииин! Я... Я забыл! Понимаешь, я забыл, что у меня есть сестра. Я даже... Не помню, как ее зовут! Понимаешь, эта девочка, которая лежит там и... Проклятье! Я — единственный живой родственник, который у нее есть... Ме-е-ерлин! У меня в голове все это не укладывается! Поттер выпрямился. Повел плечами, будто разминая спину, на самом деле уняв судорожную дрожь. — Ей несказанно повезло, у нее еще есть хотя бы один родственник... Мерлин великий... Если твоя мать на каждый день рождения покупала ей кукол... Придется от нее отказаться... Или купить, но подарить только когда она пойдет на поправку... Нужно выбрать что-то другое... — Погоди... я... Мне нужно время, чтобы к этой мысли привыкнуть. А еще... Дурак ты, Гарри, — возвратил он ему давно посеянную Поттером фразу, — ну и толку-то, что я есть. У меня ведь ничего нет. Гриффиндорец обернулся на удивление стремительно. — Нет, это ты дурак, Малфой! Потому что не важно, что есть у тебя, пока ТЫ у нее есть. Понимаешь?! У нее могло бы ВООБЩЕ никого не быть, как и у тысячи других! Но у нее есть ТЫ. И кроме тебя, я боюсь, ей ничего не нужно. Драко потушил сигарету. Встал рядом с Поттером. — Спасибо, хоть ты рядом есть. А то, знаешь... я бы, наверное, просто сбежал отсюда... как можно дальше. Чтобы она никогда обо мне не узнала. А сам бы... Ублюдина я, Гарри. — Знаешь, милый... — в доселе спокойном голосе постепенно просыпалась злость. — Если бы у меня ничего не было... И если бы я внезапно узнал, что у меня есть сестра... или брат... Будь я трижды Пожирателем Смерти, я бы послал Темного Лорда на хер и помчался бы к этой сестре... или брату... А ты идиот!.. Ты не ублюдок — ты мудак. Потому что, узнав, что у тебя есть живая сестра, ты намереваешься от нее удрать! Малфой с обалдением смотрел на Гарри. Задумался, а потом, приблизившись вплотную, пару раз покусав губу, выдал: — Знаешь что, Гарри? Если я когда-нибудь еще выкину подобное... Дай мне под дых, да так, чтоб навсегда запомнилось, ладно? А то раньше никто не додумывался. Пойдем, знаешь, у нас не принято было дарить детям плюшевые игрушки. Я хочу, чтобы у нее было полмиллиона мишек и зайчиков! Поттер тяжко вздохнул, прикрыв глаза, успокоив слепую ярость, которая была уже готова выплеснуться на слизеринца, если бы он сказал что-нибудь другое, и тихо ответил: — Знаешь... Удар под дых тебе ничего не даст... А вот подзатыльник из разряда тех, которые отвешивает Снейп... тебе бы подошел. И еще... Коли ты собираешься купить ей мягкие игрушки... Нам нужны те, которые шьют вручную... — Почему? — удивился Драко. — А в идеале... Ты сейчас пойдешь и купишь полотенце. И еще нитки и четыре пуговицы — две синие, черную и красную. И за ночь мы ей сошьем медведя. Для детей не имеет смысла — красивая игрушка или нет. Они ценят в ней совсем другое... Совершенно иное, Драко. А если ты ее завалишь зайцами, которых будешь шить сам, она потом еще долго будет хвастаться, какие игрушки делает ей брат. Драко рассмеялся. Слегка умилился... — Я когда-то признавался тебе, что иногда дурею от твоих идей? — Ты знаешь... — Гарри понял, что последнюю фразу за этот вечер он сказал, как минимум уже раз пять. — Ты только два дня назад соизволил со мной поговорить. Нормально. — Ничего, я думаю, ты еще устанешь от моей болтовни. Странно, но... оказывается с тобой классно общаться. Честно... я, честно, рад, что мы смогли через что-то перешагнуть и можем теперь просто... общаться... — Офигеть, — кивнул Гарри. — Мы идем покупать полотенца? — А то! Выбрав в магазинах штук пять разноцветных махровых полотенец, Поттер потащил его в кондитерский магазин, где приобрел три кило разных конфет, и только тогда позволил увлечь себя в "Три метлы". — О да... свершилось. Я и ты — в баре... Хоть бы не заметил кто... Хотя... Смешно было бы, как думаешь? — Я очень надеюсь на твою благонамеренность, — ушел от ответа Поттер, заказывая бутылку вина. — Нет, благонамеренность у меня просто в крови, как и благородство. Только вот об извращенном мозге и длинном языке наших сокурсничков не могу подобного сказать... — Угу... — гриффиндорец рыскал взглядом по страницам меню. — Ты еще добавь, что именно в твоем роду присутствуют все качества, начинающиеся с приставки "благо". Драко сделал вид, что сердится, растянув улыбкой рот до ушей: — Так... — Глядя на твою ухмыляющуюся рожу, — ответил ему на это Гарри, не поднимая взгляда от страниц, — я становлюсь более, чем уверен в этом. Драко сделал вид "всегда пожалуйста" и сам начал изучать меню. — Ты меня сюда привел, я очень тебе признателен и все такое... — Поттер закрыл свое меню, отложив его на край стола. — Но счет я оплачу сам, хорошо? В Драко вскипало чувство... очень хреновое чувство, судя по всему. Но... обижать Поттера в таком весьма обалделом настроении тоже не хотелось. И Драко подумал, что сделает уступку. Маленькую. И только сегодня. Только для Поттера... — Хорошо... — как можно слащавей, однако шипя, как змея. — Не думай, что я хочу тебя обидеть или что-то вроде, но... боюсь, я добровольно подписался под собственным себе обещанием... это... — Поттер отвел взгляд куда-то в сторону, притворившись, что его что-то отвлекло. — Платить за тебя. Ступор. Еще миг, и Драко стал пунцовым. И если б он мог понять, чего больше было в румянце — стыда или смущения... Или еще чего-то непонятного. Однако его серые распахнутые глаза смотрелись очаровательно на розовой мордочке. Гарри, тоже, судя по всему, для себя это отметил, слегка улыбнувшись. — Впрочем, как и за твою сестру... По крайней мере, пока ты не будешь зарабатывать столько денег, чтоб обеспечить и себя, и ее... Кстати, как же ее все-таки зовут? Драко, постепенно приходя в себя от услышанного, провел рукой по волосам. Напряг память, но... — Я... Я, честно, не помню. Веришь? Я видел ее пару раз. Совсем маленькой, и когда тетя Белл приезжала к нам перед шестым курсом... Меня это не интересовало. Тогда. А теперь... никто не знает, как ее зовут. — Но ведь даже здесь любой ребенок имеет свидетельство о рождении, — гриффиндорец разлил по бокалам вино. — Она же Лестранж. Она единственный ребенок? — Да... вроде... — Ну так и все. Министерство поднимет документы, и мы определим, как ее зовут. — И? Куда потом с такой фамилией? — Куда-куда... На Кудыкину гору, сажать помидоры. Ты, у нас, вроде, единственный ее родственник. Вот и к тебе. — Гарри, извини еще раз, но, повторю: у Малфоя сейчас — ни кола, ни двора, даже семнадцати этому Малфою нет, и сам он не знает, куды денется через полгода... — Я так наивно полагаю, что через полгода он денется в колдомедики, — огрызнулся на это Гарри. — И, в конце концов. Будет она Лестранж-Поттер, если уж на то пошло. Я думаю, с такой фамилией ей будет куда деться. Извини, конечно. Было поздно. Драко подавился, задохнулся и покраснел еще гуще. — Так, Гарри, я признателен и все такое... только давай пока не будем забегать аж так вперед. Потом все нормально, спокойно выясним, разберемся, в общем. Пока давай мы... то есть, я... Короче, сначала нужно ее вылечить.... — Ну, будет она Лестранж-Снейп. Еще круче... — решил не останавливаться на этом Поттер. — Слушай, мне поразительно нравится вводить тебя в краску. Драко подавился повторно. — Так, Гарри, дай выпить нормально, ладно?.. Или это коварный план по устроению моего удушья? — Ситуация со снеговиком тебе ну ничего не дала, — гриффиндорец скривился. — Нет, Малфой, я с тобой разговариваю здесь и сейчас, ибо я уже месяц холю и лелею план о том, как бы тебя с этого свету сжить. — Да понял я все... Просто призываю тебя нормально поесть и дать нормально поесть другим... — А я не умею нормально есть... И вообще, о каком нормально мы говорим, если... А ты видел когда-нибудь, как Рон ест пюре с соусом?.. — Мерлин миловал... — Так ты везунчик... — Гарри закурил, абсолютно игнорируя косые взгляды посетителей в его сторону. Как же это — идеал всех детей, героический пример молодежи, сидел и курил, сбрасывая пепел на салфетку, потому что официантка не поставила на их столик пепельницу — думала, что Мальчики-Которые-Выжили обычно не курят и не пьют, и ведут себя прилично, ко всему прочему. — Нее, это ты можешь спокойно жить. Ибо не видел, как Паркинсон мороженое уродовала своими лошадиными зубами... — Ты плохо меня знаешь... — расхохотался Гарри. — Не спорю... Впрочем, как и ты меня... Драко осушил бокал, половину которого расплескал благодаря репликам Гарри и тоже закурил. — Ты хотел поболтать. Так у тебя есть неплохой повод, чтоб узнать лучше, — Гарри пожал плечами. — Ну... половину разговора я планировал посвятить моей сестре. Но... я ведь не думал, что все так обернется... А еще... Просто хотелось узнать, только, еще раз, извини, если что... Ну, словом, как ты там после той всенощной?.. Я, вроде... того... как-то попустило. Странно... Гарри вздохнул с таким выражением на лице, будто именно это тема для разговора была для него наименее желательна, но ответил: — Сонное зелье мне пить запретили... Вчера я всю ночь не спал... Такими темпами, скоро на память выучу учебник по аппарированию... Позавчера заснул и не помню, чтобы мне хоть что-то снилось... — Ясно... а я, вот, все торчу с этими козявками... Не знаю, веришь, я там лучше всего себя чувствую, вроде... Как на своем месте. Мне вообще так странно в последнее время, я за собой начал какие-то новые вещи замечать. Реакции, эмоции... Колдомедик. Не знаю. Вот так просто в голову пришло, а потом даже загорелся как-то... — Знаешь... у тебя ведь получается... Если бы со мной произошло все то... что с тобой происходило... я бы не смог... — Гарри водил кончиком пальца по краю бокала. — Брось... Ты... Тебе тоже перепало. Давай не будем решать, у кого из нас больше мозги двинулись. Может, это не то, но давай пока решим, что у нас с тобой такого дерьма поровну, на пополам?.. — Гарри хрюкнул. А потом рассмеялся. Совсем так же, как когда-то смеялся на ступенях Астрономической башни. Драко и себе хохотнул. — Да... выразился... Ну, а ты кем себя видишь после того, как МакГонагалл нам даст волшебный пендель из Хогвартса в будущее? — А никем, — Гарри пожал плечами. — Буду с Роном носки на продажу вязать. Не знаю... я даже не думал... Вернее, думал, но передумал после всего... — О... У меня тоже шиз был — по привычке думал: министерство... министерство... А потом сам подумал... да, сам, а не так, как папочка давно еще за меня — и вот, пожалуйста. Самое удивительное — даже не жалею! — Вот я тоже по инерции думал — аврором буду. Мир от зла спасать и тому подобные глупости... А как протошнило меня после Волдеморта... Расхотелось спасать кого-то... Себя бы спасти... Блин, по-дурацки как-то звучит... Учителем все равно не буду — а тоже думал. Оказалось, детей боюсь — до дрожи в коленях. А если и буду... Буду злой, как Снейп... Драко приподнял бровь: — Да ну тебя... Нужно будет тебе с ним ликбез под стакан огневиски устроить... Никакой он не злой. Знаешь... — Драко перегнулся через стол и заговорщически зашептал, — не проболтаешься? — Не проболтаюсь, — во взгляде гриффиндорца мелькнуло какое-то ну совсем безумное веселье. — Наклонись... Поттер поднял одну бровь и подался вперед. — Это... У Снейпа как раз комплекс и есть. Слушай, слушай... Он в детстве мне такие фокусы показывал! А еще он обалденно читает сказки и варит самое вкусное в мире какао... Даже колыбельные поет... Да не смейся ты! Я тебе говорю... Сам видел. Там Паркинсон малышню укачивала, и воет что-то, ну, такое жуткое... А он подошел: «Как вы поете!.. Что вы ребенка до истерики доводите! Дайте...» И как затянул... Я думал, сам под дверью калачиком скручусь, а еще... Только, вот это точно ни одной душе. А то убьет... Он называет тебя по имени... — Драко, с чувством гордости, отклонился, наблюдая за реакцией Гарри. Тот, как иногда говорят, «ловил на лету падающую челюсть». — Так прямо и называет? — Угу... Я сам слышал... поэтому... Думаю, если станешь ты учителем, то все будет нормально. И никакой ты не злой. Ты не умеешь. — Не, Драко... Не стану я учителем. Это не мое. Кем угодно, но только не учителем. — Ну да ладно... Времени еще полно, зачем спешить, и правда. Давай лучше допивать, нам же еще мишку шить. Кстати, я иголку-то в руках держать не умею! — Я тебя научу, — со знанием дела ответил Поттер. Расплатившись под сдавленное и щедрое шипение слизеринца, они устремились к школе. Время было позднее. Но до них это дошло с опозданием. А именно, когда миссис Норис издала истошный мяв, призывая Филча. Тогда им пришлось вспоминать старые добрые времена и со всех ног лететь в... Куда, это тоже был вопрос. Драко уже было все равно, куда его так уверенно волочит Поттер. Он надеялся — к Миртл! Не тут-то было. Блондин, охнув, с ужасом понял, что они настойчиво будят Толстую Тетю, которая нехорошо так покосилась на слизеринца, и вваливаются в пустую гостиную Гриффиндора. Поттер цыкнул на него, протащив вверх по лесенке, провел коротким коридорчиком, распахнув перед ним дверь, впуская его в абсолютно никем не занятую комнату — бардак наблюдался только на одной кровати и вокруг нее. Кровать, кстати, была абсолютно не застелена и находилась в полном беспорядке. Возле нее на полу стояли целых две стопки совершенно различных книг. Драко окинул взглядом помещение: — Твоя? — Нет, тетушки МакГонагалл... — схамил Гарри, бросил пакет с покупками на кресло и принялся лихорадочно приводить постель в порядок. Драко начал расхаживать по комнате и протянул: — А я у Снейпа теперь живу. Не могу я с теми дебилами... А раньше тоже сам. Ну, после того, как те два обжорливых колобка укатились по неведомой тропке... Ему еще что-то очень хотелось насчет Гермионы спросить. Он невольно припомнил тот слух, ту свою реакцию, ту оплеуху Поттеру и потом... в общем, он мысленно дал себе подзатыльник и промолчал. Поттер, тем временем, свалил на еще одно кресло свою зимнюю мантию и принялся разжигать камин. Драко, не долго думая, тоже аккуратненько развесил свою верхнюю одежду на стуле и не дожидаясь приглашения, нагло плюхнулся на кровать, выпотрашивая пакет с полотенцами и прочим. — Ну... И с чего начинать? — Для начала нам нужно сделать эскиз. Потом прикинуть выкройки, потом вырезать их из полотенца, сшить и уже в самом конце пришить к ним пуговицы. — Мама дорогая! — застонал Малфой. — Какой ты умный... О! Придумал! Может, потом будешь игрушки шить, эксклюзив... — Малфою не давала покоя неопределенность будущего Гарри. — Ага... «Магазин игрушек Поттер и Ко». Отлично. Наибольшей популярностью пользуются куклы типа «Гарри Поттер на метле», «Гарри Поттер со снитчем» и «Гарри Поттер против Волдеморта». Ха-ха. Не смешно, — юноша стянул через голову свитер, зашвырнув его куда-то за кресло. Расстегнул манжеты рубашки, подворачивая рукава, и, порывшись в столе, извлек оттуда чистую тетрадь. Сел прямо на полу, прислонившись спиной к ящикам, и принялся набрасывать эскизы всевозможных игрушек. Вскоре к нему подключился Драко, с криками: «Да нет же!» и «А так симпатичнее!» В итоге, сделав перекур и после этого снова зажав сигарету зубами, они вдвоем вывели на бумаге очень даже симпатичного косолапого мишку. — Какой цвет кожи подберем нашему пациенту? — Гарри перебирал полотенца. — О-о-о... Ну, наверное, сделаем ему фиолетовую морду и спину, а брюхо пусть будет синим. Как лапки и ушки... — Отлично. Я сейчас набросаю детали, а ты их будешь переводить на ткань и вырезать... Добровольно — принудительными методами, Гарри все же удалось приобщить Драко к труду. Драко шипел, колол себе пальцы. Гарри подшучивал над ним. Они болтали о том, о сем — совершенно ни о чем. Рассказывали анекдоты, курили. Тем временем, у мишки появилось пухлое тельце с широко расставленными лапами... Драко начал позевывать. Общими усилиями они заварили чай. И, опять-таки, под несуразную болтовню, они сшили мишке голову. Пришили глазки-пуговки, нос, рот. Мишка смотрелся забавно. Немного неуклюжий, но в общем милый... Драко и Гарри посмотрели на мишку, мишка посмотрел на них. Через мгновение Малфой откинулся на подушку, да так и не смог с нее встать. Еще миг, и, погасив свет, рядом, мордой в одеяло, рухнул гриффиндорец... Затем Гарри почувствовал, что ему что-то мешает. Он автоматически и совершенно обессилено потянулся к переносице — снял очки и уронил их на пол... Тишина... Легкий сквозняк гуляет по старинному замку. Тихо и спокойно. Блондин поежился и во сне подвинулся к гриффиндорцу. Тот, так же сонно и инстинктивно, придвинулся еще ближе, позволяя уткнуться чьему-то носу себе в плечо... Тикали часы в гостиной. Угли камина догорали... Тишина... Сквозь сон Драко чувствовал сладкий запах. Так пахли волосы брюнета. Но ему снилась весна... Залитое ультрамарином небо, цветущие деревья. Гарри повернулся во сне, ощутив преграду в виде тела слизеринца, он просто перекинул через него руку, приобнимая юношу за талию. Потом чихнул от резкого запаха лекарств, исходящего от волос, в которые он уткнулся лицом. Драко рядом что-то пробормотал во сне, улыбнулся. Закинул ногу на ногу Гарри и устроил свою голову на плече гриффиндорца. Устроившись, наконец, удобно, они сладко спали. Им снилось что-то хорошее, стало тепло. Сквозняк не мешал, потому что они согревали друг друга... Для них двоих это был первый такой глубокий и сладкий сон за последнее время. Словно давным-давно, в таком далеком сейчас детстве... — Хмм, четвертый час... — загадочно протянул Люпин, глядя в окно. — А я предупреждал... — Перестань, может они просто засиделись, теперь где-то шатаются ночами... — Это твоему ночами не спиться вечно, лазит где его не просят. А Драко обычно в это время сопит, как слон. Кстати, вчера опять кричал во сне. И догадайся, кого он звал... — Это закономерно. Их потянуло к друг другу со страшной силой. Может, мы понимаем их — но по-своему. Они хлебнули из одной чаши, понимаешь... — Да уж... И все же... из Хогсмита они ушли в начале одиннадцатого... И где они до сих пор могут быть? — А ты, вообще, к себе заходил? Может, твое слизеринское несчастье уже десятый сон видит?.. — Нет. И в спальне Слизерина его тоже нет. И не было... — А я же к своему и не додумался зайти!.. — спохватился Люпин, хлопнув себя ладонью по лбу. — Ты думаешь... — Сев, прекрати! — Люпин обиженно посмотрел на профессора, скептично приподнявшего тонкую угольную бровь. Не то чтоб ему это не нравилось. Но не сейчас, и не в этой ситуации. Он решительно направился к гостиной Гриффиндора. Снейп пошел за ним. — Черт! Ты куда меня волочишь?.. Можно было просто пройти. Ты же преподаватель, в конце концов! — шипел Северус, когда они на коленях начали ползти по какому-то известному только бывшему мародеру ходу. — Не ворчи. Так было бы шумней... Да и... Решил молодость вспомнить! И вообще, радуйся, что я тебе его показал! В юности ты, небось, мечтал об этом... — Давай не будем про это! Долго еще? Снейп сдавлено зашипел повторно, упершись лбом в дерево. — Вот и пришли. Толкни, только не головой... — хихикнул Люпин. Снейп толкнул дверцу, которая, когда они вылезли в гостиную, оказалась картиной, и с облегчением встал с коленей. Отряхнул мантию. Хотел выругаться, но Люпин приставил палец одной руки к своим губам, второй к его, и шикнул, призывая к молчанию. Снейп задохнулся от такого хамства и от того, как посмотрели на него лучистые глаза оборотня. Эти глаза всегда на него так смотрели. Сколько всего произошло, а на него глядел из глубины этих глаз тот маленький мальчик с кукольной прической, стоявший с ним в паре перед церемонией распределения... Люпин взял его за руку и потащил наверх. Осторожно приоткрыв двери, он сказал: — Lumos... И светом от палочки посветил на кровать. Сама она была то ли недозастеленной, то ли недорасстеленной. Одеяла, подушки, простыни создавали эдакую кучу, напоминавшую облако. А на этом самом облаке возлежали Драко с Гарри. Мирно сопящие в объятьях друг друга и... Безмятежно улыбающиеся... Люпин успел прикрыть рот Снейпу — который уже готовился что-то рявкнуть, чтоб или разбудить юношей, или откомментировать сию картину на гриффиндорской кровати — и осторожно выволок его, прикрыв за ними дверь. Только когда они дошли до дивана, он разжал ладонь. — Ме-ерлин! — одновременно выдали профессора... — Они... — Давай, ты первый, — предложил Снейп. — Они... Сев, ты видел? Они оба улыбались! — Они переспали... — сходу предположил худшее Снейп. — Дурак! — рассердился на него Люпин. — Совсем не похоже... — Да?! А на что тогда похожи два обнимающихся парня? — Они были одеты, если ты не заметил... — Можно подумать, это такая уж необходимость... Люпин кашлянул. — Ладно. Главное, что они оба целы, живы и, как видишь, довольны... Значит, все хорошо. Я очень хочу верить в то, что у них получится... — Главное, чтобы это не зашло слишком далеко... — процедил Снейп. — О чем ты?! Господи, далеко зашло только тогда, когда их стали стравливать друг с другом. Далеко зашло, когда их сделали пешками в этой войне! Когда положили на их плечи решение всех проблем, а с последствиями и ранами оставили бороться самих... Они почти сломались... Но, нет! Молодцы... Они, как бы, помогают друг другу делать эти самые первые важные, шаткие и... болезненные шаги... Они — умницы... Снейп выслушал сию захватывающую речь и подумал невольно о том, что чем-то они сами похожи на этих юношей. Продолжают на протяжении многих лет никому из них ненужную вражду. Идут по заданным когда-то и кем-то траекториям... Давно... давно у них был шанс стать друзьями. Но... Руки разжались. И шляпа распределила их на разные факультеты. И... Они не смогли перейти эту невидимую черту, остались по разные стороны. Оба — эдакие изгои. Один — беззаботный, хранящий боль в себе. Второй — строгий, так же глубоко прячущий свою боль и тепло, глубоко внутри. — Молодцы... — кивнул, соглашаясь, Снейп. В ту же минуту скрипнула дверь, и показалось лицо заспанной, однако уже грозной и готовящей выговор Рону и Гарри, Гермионы. Открыв уже рот, но узрев преподавателей вместо своих непутевых мальчишек, она растерянно захлопала ресницами: — Профессор Люпин... Профессор Снейп... Извините... Она вышла обратно, укоряя себя за то, что, смутившись, забыла спросить, не с Гарри ли случайно что-то случилось. Но тут раздался плачь, и она с шепотом «Ой, мамочки» понеслась убаюкивать дитя. Люпин, хихикнув, кивнул профессору зельеварения, и они вышли из гостиной. — Словно в юности, да?... — насмешливо спросил Ремус. — Да... — тихо ответил Снейп. Люпин положил руку ему на плечо — прощальный жест. И шорох шагов по каменному полу растворился в тягучей, как мед, тишине. Спали картины, иногда посапывая с присвистом. Спали приведения в своих излюбленных местах. Спали дети, убаюканные другими детьми. Спали совы в уютной совятне. Вьюга, уставшая кружить, тоже уснула где-то под широким крыльцом. Спали преподаватели, за день уставшие тревожиться и беспокоиться за детей, которые за день тоже устали шалить, бегать, радовать их и огорчать. Спали снежинки, ватным одеялом покрывающие все вокруг. Спала луна, освещающая укутанный волшебным сном волшебный замок. Спали единороги и кентавры в лесу. Спали драконы, согревая своим огненным дыханием детенышей. Спали два маленьких взрослых мальчика. Спали и видели сказки... Сказки, казавшиеся такими несбыточно-волшебными, хотя они сами были волшебниками. Все вокруг спокойно спало, зная, что впредь не будет вздрагивать от вероломных и громких шагов мрака и зла. Беда тоже спала, но... где-то далеко. За пределами этого мира... Спали те, кто подарил этому миру покой и сладкий сон. И впервые спали, не тревожась за него, не вздрагивая от кошмаров и не терзаясь чувством вины перед всем живым. Все безмятежно и сладко спало. Сказочные феи щедро рассыпали пыльцу разноцветных снов по всему замку. И Хогвартс спал. Казалось, даже само многовековое здание, видавшее и перенесшее многое, наконец, облегченно и по-стариковски зевнув, спало...