Спасибо за снег!

— Гермиона?.. — без стука, едва-едва приоткрылась дверь. В комнату заглянула девчушка с пятого курса. Даже не переступила порог — не зашла в святая святых старосты курса. — М-м-м? — девушка, не отрываясь от книги, развернулась на табурете. — Что-то случилось?.. — Ты просила сказать, когда Малфой уйдет из мужского крыла. — А-а-а... — Гермиона захлопнула учебник, отложив его на стол. — Ушел? — Ага. Только что. Я пойду? — гриффиндорка вяло улыбнулась. «Чертовы манеры», — подумала Гермиона, поднимаясь. — Да. Спасибо, — набросив на плечи мантию и дождавшись, пока пятикурсница скроется в коридоре, Грейнджер вышла в гостиную. Собрала с пола возле камина разбросанные подушки, загнав в женское крыло двоих первокурсниц, листавших на диване фото-альбом. Собрала книги, в беспорядке лежавшие на столе, и расставила их по полкам. Потушила свечи, подбросив в горящий камин несколько поленьев. И только потом поднялась по ступенькам в мужское крыло. Пройдя по узкому коридору, приоткрыла нужную дверь, осторожно заглянув в комнату. Гарри лежал на кровати, спиной к двери, обнимая подушку. На рабочем столе, среди свитков и учебников, стояли две чашки. Гермиона тяжело вздохнула и зашла в комнату, прикрыв за собой дверь. Подошла к кровати, сев на край. Осторожно прикоснулась к плечу парня, тихо позвав: — Гарри?.. Ты еще не спишь?.. — у нее оставалась надежда на то, что он заснул, и будить его не хотелось страшно. Девушка мягко привстала, намереваясь задуть свечи, и только тут Гарри обернулся. Посмотрел на нее тяжело, с какой-то неясной болью. Гермиона села, как прикованная глядя в его лицо. — Что случилось? — Ничего особенного... — Гарри приподнялся, разворачиваясь, и лег к ней на колени, откинув подушку в сторону. — Меня поставили на место. Вот и все. Ничего особенного. Гермиона тяжко вздохнула, принявшись перебирать непослушные темные пряди. Сняла с парня очки, отложив на тумбочку. — Что это было, в гостиной?.. — Ничего особенного... — Гарри устало закрыл глаза, уткнувшись лицом в ее юбку. — Стукнуло в голову... — Вы поссорились?.. — единственное, что Герми знала уже на собственном опыте — спрашивать нужно осторожно. Неверно заданный вопрос мог повлечь за собой вспышку чего угодно. И очень часто вспышку чего-то совершенно нехорошего. Хотя, судя по состоянию Гарри, в данный момент она могла вызвать разве что слезы. От этой мысли девушке стало не по себе. Почему-то именно когда он плакал, было больней всего. — Не знаю. Я не могу с точностью сказать. Он ушел... И все, — Гарри внезапно вздрогнул и порывисто приподнялся, заглядывая девушке в лицо. — Герми... Герми, я запутался... Я ничего не понимаю... Я потерялся... Я не могу никак сообразить — чего я от него хочу?.. Чего он от меня хочет?.. Я так не могу, знаешь?.. — зеленые глаза почти умоляли. — Объясни мне... Пожалуйста... Герми... Гриффиндорка тяжко вздохнула и материнским жестом потянулась к Поттеру, обняв его за плечи и притянув к себе. Гладила по волосам, понимая, что нет, не слезы она у него сейчас вызовет. Черти-что. — Это пройдет... Это пройдет, Гарри... Вам просто нужно поговорить... — Поговорили, — горький смешок ей в плечо. — Ничего. Ничего не понимаю, — вновь порывистое движение — он хотел заглянуть ей в лицо, но Гермиона почему-то удержала его, не позволив этого сделать. Гарри вздохнул, но все равно сказал. — Знаешь... Он же поцеловал меня там, в туалете, за несколько секунд до того, как ты зашла... Я запутался, Герми. Он делает что-то... смысл чего я не понимаю. Цель не понимаю. Я знаю, что я его в гостиной при всех обнял, потому что мне этого хотелось... — Гарри, ты устроил там спектакль. Вот что его могло разозлить... — Да не спектакль это был!.. — Гарри невнятно застонал. — Я не сделал бы этого, если бы там было пусто. Я не сделал бы этого здесь, в спальне, когда мы одни. Я не сделал бы этого в туалете... Или еще Мерлин знает где, если мы там вдвоем... У меня смелости не хватит!.. Наглости!.. Не знаю... Проклятье... Ну почему это обязательно должен быть Малфой?.. — Знаешь... — Гермиона отпустила его, чуть отстранив от себя и заглядывая в зеленые, уже слезящиеся глаза. — Втюрился ты в него, что ли?.. — Втюрился... Ох, как втюрился... — Гарри упер взгляд в изголовье кровати. — По уши... По самые... Втюрился... — Что, снова Слизерин? Первый раз не научил и опыта не дал?.. — Гермиона попыталась заставить его взглянуть себе в лицо, но парень просто зажмурился. — Ну, дурак я. Что дальше?.. Вешаться? Не хочу... Достало все... — вновь внезапное действие — Поттер широко распахнул глаза. Потом чуть прищурился. — Герми, что мне сделать, чтоб не пересекаться с ним? Может, я... не знаю... Может, попросить у МакГонагалл, чтоб заниматься отдельно с другим курсом? Или... — Ты думаешь, это выход? Ну не будешь ты его видеть. Ну разговаривать ты с ним не будешь. Это что-то изменит?.. Думаю, нет. — Тогда я точно повешусь, — упавшим голосом выдавил Поттер, бесцельно комкая в ладони простынь. — Еще лучше. Только вот крайностей не хватало, — Гермиона протянула руку к его лицу, смахнув со лба челку. Осторожно погладила по щеке. — Послушай... Ну... Отвлекись на что-нибудь... Поиграй с Роном в квиддич. Сходи в Хогсмит... Учиться начни, что ли? Пора бы уже. Засядь за учебники... В конце концов, свари неверно зелье и получи отработку у Снейпа... — Отработку?! — вскриком перебил ее Гарри. — Да Малфой у него днюет и ночует! Отработку... С ума сойти... Может, мне тоже на какую-нибудь практику записаться... О! К Хагриду! — Стоп! — остановила его Гермиона, хлопнув себя по колену. Гарри даже вздрогнул. — Чтобы опять в госпитале с обожженными руками и искусанными пятками сидеть? Или... С разбитой физиономией, как в прошлый раз?.. Нет. Только не к Хагриду. — А к кому тогда? К Трелони?.. Мерлин, спаси... Не надо. Достаточно. — Иди ассистентом к Люпину, — предложила Гермиона, потянувшись к подушке и взбивая ее. Гарри перегнулся через край кровати, доставая из сумки сигареты. Закурил. Отмахнулся от лезущей в глаза струйки дыма. — Люпин тоже в госпитале практикует. Дохлый номер — это второй дом Малфоя после апартаментов Снейпа. — Ну, тогда не знаю. Тусуйся с Роном. — Кстати, о птичках, — Гарри нервно затянулся, стряхнув пепел в чашку, стоявшую на тумбочке возле кровати. — Сделай с ним что-нибудь... Ну, встречаться начните, что ли?.. Он меня заколебал уже своей ревностью. А объяснять все путевым и простым языком я как-то не хочу. — Предложи ему вернуться в спальню, все мгновенно станет проще, — Гермиона встала, пройдя по комнате, и принялась убирать бардак на столе Поттера. Гарри продолжал курить на постели. — Ну да. «Объясни ему, Гарри, почему ты так хреново спишь. Объясни ему, Гарри, почему Малфоя во сне зовешь. Объясни ему, Гарри, почему по ночам рыдаешь в подушку». Трали-вали, снег пушистый. Нет, спасибо. К тому же, если Малфой... — А если нет? — оборвала его Гермиона, обернувшись, сбрасывая в наколдованный пакет мусор. — Ты так и будешь сам жить? До конца курса? — А что, интересно, в этом такого? — окрысился Гарри. — А то, что если бы к тебе переселись мальчишек на все места, освободилась бы комната для малышни. — Вот, не надо меня на излишнее благородство пробивать. Спасибо, уже наелись, — помрачнел гриффиндорец, потушив окурок и тут же взяв в рот следующую сигарету. — При чем тут благородство? — обиделась Герми, уперев руки в бока. — Я думала, у тебя совесть есть. — Нету, — с каким-то веселым садизмом заявил Гарри, затягиваясь. — Вот, нету уже. Закончилась. А купить негде. — Болван. — Согласен, — парень кивнул и покосился на потухающий камин. — Ну, вот что мне, болвану эдакому, делать?.. — Чистить зубы и ложиться спать, — девушка аккуратной стопкой сложила книги и принялась разбирать ворох одежды в кресле. — Герми?.. — голос Поттера прозвучал неожиданно заискивающе. — Что? — Гермиона сложила грязную рубашку в полотняный мешок для прачечной. — Сваришь мне зелье? — Отворотное, что ли? — Да нет же, — Гарри закусил сигарету и переполз к тому краю кровати, который был ближе к столу, возле которого крутилась гриффиндорка. — Сонное. — Профессор Люпин сказал больше тебе не варить сонного зелья, — поучительно и с расстановкой отказалась Гермиона. — Ну пожа-алуйста... Ну только один раз!.. — Ни единого раза больше. — Ге-е-ерми-и-и-и!.. — взвыл Гарри, жмурясь от сигаретного дыма, с надеждой глядя на подругу. — Нет, нет и еще раз нет. — Я на тебя обиделся, — не особо сомневаясь в данном ответе, Поттер поджал губы, отвернувшись в сторону. — Представь себя в моем положении. Профессор Люпин сказал не варить тебе сонное зелье. У тебя могут с сердцем проблемы быть, ты это понимаешь? — Гермиона подошла к кровати, опустив руку на взъерошенную гриву темных волос. — Понимаю. Но все равно не могу заснуть, — глухо, но вполне спокойно ответил Гарри. Поднял голову, по-собачьи заискивающе заглянув Герми в глаза. — Посидишь со мной, пока я засну?.. — Посижу. Конечно, посижу. Дуй в ванную. Я пока постель в порядок приведу, — девушка мягко улыбнулась. — Я быстро, — Поттер затушил сигарету в чашке, соскочил с кровати, подхватив со стула пижаму, и выскочил в коридор. Гермиона тяжело, но с облегчением вздохнула. — За что мне такое горе луковое?.. — она слабо улыбнулась, принявшись перестилать сбитые простыни. Драко проснулся непривычно рано. Похоже, что в последнее время он просто привык приходить к паре эдак третьей, если приходил на уроки вообще. Но вокруг него стало слишком шумно. Такое впечатление, что к Драко в гости пришел весь факультет. Он пару раз ловил в сознании бархатный голос Снейпа, говорящий: «Драко, вставай!» Но глаза не открывалась. Внезапно его плечо затормошили, и совсем другой голос, не Северуса, ласково позвал: — Лежебока, пора вставать, опоздаешь... Драко нехотя приоткрыл глаза. Совершенно сонный, сел на диване, на котором заснул. Дверь в спальню была заперта, а Драко не любил будить профессора зельеварения, некультурно и невежливо... Он немного поутирал лицо ладонями, принялся разминать шею, одновременно титаническими усилиями открывая глаза. Когда взгляд сфокусировался, он увидел напротив лицо Люпина. Счастливое лицо профессора Люпина, который сидел рядом почему-то в халате Снейпа и с полотенцем на плечах, держа в руке яблоко. — С добрым утром, — улыбнулся Рем, протягивая ему фрукт. — Яблоко? Драко проснулся мгновенно. Сначала хотелось очень много всего спросить у Люпина. Но... он все же не ребенок. И все ясно, как день за окошком. Он, вскинув брови и немного сонно улыбнувшись профессору, взял яблоко и уже просто ради смеха невинно поинтересовался, делая вид, что ничего не понимает. Совсем: — Ой... Профессор... А что вы тут делаете? Да еще и с полотенцем на плечах? Неужели вы в душ? А свой как же? Сломался? Люпин расхохотался. Повернулся к Снейпу, хлопнув себя по колену ладонью. — А я никогда не подозревал, что Малфоям свойственно чувство юмора... Молодец! — последняя фраза уже была сказана по отношению к Драко. Драко, продолжая улыбаться, но совершено не понимая, к чему эта незаслуженная, на его взгляд, похвала, вгрызся в яблоко. — Зубы не мешало почистить сначала... Да, у Малфоев есть чувство юмора. А в мире есть еще куча вещей, о которых ты не подозреваешь!— многозначительно заявил Снейп, разливая чай по чашкам. — У-у-у... Я думаю, как-нибудь ты мне об этих вещах все-все расскажешь, — Ремус подхватил свою чашку и тут же, обжигаясь, отпил. — Осторожно! Горячее... — Снейп недовольно покачал головой, но во взгляде было только море любви. Драко не мог понять, проснулся он или нет. Завтрак прямо в комнате. Завтрак прямо с Люпином в комнате. Завтрак с улыбающимся Снейпом и Люпином, протягивающим ему яблочко! Мир переворачивался. Не только внутри, оказывается, а может… Просто каждый сходит с ума по-своему? Нет, Драко прекрасно понимал, от чего можно так улыбаться по утрам, если дверь в спальню была плотно закрыта ночью, а рядом совершенно случайно оказался Люпин. Просто вот такая резкая перемена в отношении этих двух людей... Озадачивала. Он невольно провел аналогию с собой и Поттером. Чтобы хоть как-то переварить новость о том, что теперь - может, даже часто - будет лицезреть Люпина в комнате профессора по утрам. А может, вскоре Снейп и вовсе предложит ему вернуться в спальни к остальным ученикам... Только начало дня, а уже такие грустные мысли лезут ему в голову. Он, отложив недоеденное яблоко, без особого энтузиазма поплелся в душ. Нудный день. Нудные пары... Госпиталь... Сестренка. Может, сегодня он узнает, как ее зовут, а может - нет. Может, сегодня они смогут нормально пообщаться с Поттером, а может - нет... Сердце непонятно от чего сжалось. Так бывает, если ощущаешь, что сделал что-то ужасно глупое и неправильное. Люпин летал по госпиталю, как на крыльях. Улыбался и шутил, наверное, в два раза больше, чем обычно. И почему-то от его настроения заражались все. Не было кислых усталых физиономий. Не было хныканья детей на очередную подсунутую им бутылку с микстурой. Все было прекрасно и солнечно. И в то же время так, будто так было всегда. Будто из Люпина вот так всю жизнь била непонятно-теплая энергия, способная поднять даже самое кислое настроение. С одной стороны Драко удивлялся и удивлялся, какие чудеса умеет творить просто налаженная личная жизнь. С другой стороны, даже энтузиазм и оптимизм профессора, причем и одного, и второго (хотя Снейп все же вел себя куда сдержанней), не могли заставить Драко улыбнуться искренне. Не натянуто. Он грустно вглядывался в лицо девочки с голубыми глазками, гладящей его руку, второй ручкой обнимая мишку. Сегодня она не улыбалась. Даже она не может улыбаться, когда Поттера нет рядом. Да что же это за наваждение? Черт, Поттер. Только ты так заразительно умеешь хихикать, что от плохих и грустных мыслей ни остается и следа. Только глядя в твои нереально теплые и лучистые глаза, можно перестать бояться. Драко, наконец, понял, почему его сестра так сразу доверилась Гарри. Только таким глазам, такой искренней и чистой душе, такой заразительной улыбке мог поверить даже перепуганный ребенок. Сегодня Он не пришел. Если б хотел, пришел бы. Точно. Знает же, где Драко теперь все время висит. Не пришел. Вот и все. Все стало на свои места, как же нехорошо. Плохо. Драко, справившись о том, нужна ли его помощь, удалился к Миртл, сопровождаемый удивленными взглядами Люпина и Снейпа. Морозный день сменился лиловым закатом. Тяжелые тучи погружали мир в зимние морозные сумерки, закрывая багряное солнце, падающее за край горизонта. И эти сумерки как-то незаметно сменились тихим, бархатным покровом ночи. Морозная ночь, яркие звезды на темно-синем небе, бледная Луна горделиво взошла на свое место, жеманно кутаясь в сизую шаль облаков. Двери госпиталя тихо приотворились, и внутрь кто-то проскользнул. Прошел мимо дремлющей мадам Помфри, за ширму, тихонько подошел к кровати, на которой лежала светловолосая девочка, и тихонько присел на край постели. Ребенок спал, свернувшись калачиком, прижимая к себе пухлое тельце медвежонка. Одеяло сползло, а в палате гулял сквозняк. Юноша привстал, поправляя одеяло. Осторожно наклонился, поцеловав девчушку в висок. Подоткнул покрывало, выпрямился и тихонько развернулся к выходу. Вот и новое утро. Его снова ласково тормошат. Малфой встает, и словно сквозь вату до него долетают слова о том, что завтрак на столе, лучше пить какао все же горячим, а уроки начинаются через полчаса... Драко кивал, прикрывая лицо ладонями. Люпин и Снейп, пожелав ему приятного дня, закрыли двери, уходя на пары. Драко усмехнулся и снова повалился в еще не успевшую остыть постель. Забавно. Никогда не видел Снейпа таким. Люпин это еще ладно. Только теперь он вообще стал ну совсем родным, как мама... Драко аж проснулся от собственного смеха, когда фантазия нарисовала картинку с Люпином в передничке и Снейпом, читающим газету у камина. Семейная пара... Ха! Ха!.. Конечно же, все проще. У взрослых людей, достаточно повидавших за свою жизнь, тоже есть потребности. Потребности физического характера, которые нужно и хочется регулярно удовлетворять. Вот и все. Какая там семья... Драко поплелся в ванную. Завтрак... Кажется, самый чудесный завтрак был у него позавчера. А это — прием пищи. Хотя от него веяло какой-то странной заботой. Забота... Раньше он не ощущал ее. Ощутил, только когда они прятались со Снейпом. Теперь ощутил еще более глубоко, так как сам пытался заботиться о своей сестре. Правда, не имея понятия, как это делать. А вот Поттер, кажись, в этих делах специалист... «Малфой, не сходи с ума! Какой Поттер... Не выйдет у вас с ним закадычной дружбы. Нужно было тогда не обзывать Уизли, стоя перед входом в Общий зал на распределительную церемонию. Дурак ты, Малфой. Дурак, достойный своего папы-идиота. Он тоже не умел заботиться». Уроки. Трансфигурация. На морде Уизли явное рвение трансформировать Малфоя как минимум в хорька. Ой, мальчик, не дорос ты еще до Покойного Грюма, чтоб выделывать подобные штуки. Попустись. Точно такие же мысли посещали и голову Гренджер. Это «Попустись» теперь явно высвечивало в ее карих глазах, сверлящих Рона. Видать, уже в печенке сидели Гренджер эти его ревности. Может, Драко не проснулся, а может, она и вправду именно на него поглядела, качая головой и кинув взгляд на Рона, словно говоря беззвучно: «Не говори, сдуреть можно... Он неисправим». Опять выскочил в памяти этот дурацкий выпад Поттера. Захотелось ему... А что теперь эти двое напридумывают, об этом он как-то не задумался. Учитесь властвовать собой, Поттер. Хотя чего это он так переживает? Пусть сам теперь и выкручивается. Пусть плетет, что вздумается, оправдываясь, или что там еще... Поскольку его Гриффиндорское величество как-то стало избегать блондина, тот по доброй привычке решил, что ему это на руку, и теперь все гадости относительно Гарри — не его проблема. И стало обидно... Драко не хотел, чтобы у них снова началась эта глупая холодная война. А вот после урока... МакГонагалл, как-то ласково придержав его руку, взглядом попросила подождать, пока она закончит объяснять Лонгботтому, почему у него не получилось сделать из книги попугая. Драко смиренно ждал. Волнение накатывало. Очень захотелось сейчас, чтобы кто-то стоял рядом. Хотелось, чтобы кто-то оказывал незримую никому поддержку. Хотелось, чтобы этим кем-то был Поттер. «Твою маму, Драко, что ты вообще себе вздумал? Поттер не мама-квочка! Раньше ты, вроде, хоть и трус был паршивый, да как то посамостоятельнее...» — Пойдемте, мистер Малфой... Минерва МакГонагалл, натянув на себя маску официоза, зашагала с ним по коридорам, одновременно пытаясь подготовить Драко к чему-то ужасно важному: — Я позвала вас, чтобы сообщить, что мы получили сову из министерства. Министерство предоставило нам документы вашей сестры. Но... Есть еще кое-что важное. Теперь кругом еще такая путаница. А эти бюрократы... Она остановилась, чтобы сказать пароль перед горгульей, и, заботливо положив руку Драко на плечо, пропустила его вперед. Усадив его за столом, она сначала села, но потом, нервно начав приглаживать прическу, встала и начала расхаживать кругами. Драко начал нервно ерзать. — Вот документы. Естественно, вы имеете право с ними ознакомиться, а после будете обязаны их вернуть мне. Они в любом случае... — она, плотно сжав губы, подошла вплотную к нему и кинула какой-то вопросительный взгляд на пустое место, где некогда висел портрет Дамблдора. Видно она частенько советовалась с ним. Но на сей раз поддержки, весьма ей нужной, оказать было некому. — Профессор, не нужно так нервничать. Что бы вы там не хотели мне сказать, я достаточно взрослый человек, чтобы адекватно отреагировать. И, к вашему сведению, вы зря волновались по поводу нестабильности моей психики, — раздраженно, но сдержанно отрезал Драко. В голосе пробились противно металлические нотки голоса его отца. Своим нервным поведением она напрягала Драко, приготовившегося выслушать все. — Что ж... Дело в том, что, как всегда, вмешался опекунский совет. Фактически, вы — единственный живой родственник девочки. Я боюсь... Вы понимаете, что никакие аргументы не могут изменить приговор вашим родителям... Драко, поскольку ты – несовершеннолетний и не имеешь средств содержать ее, опекунский совет решил оформить ее здесь. Ей придется остаться в Хогвартсе. Драко безжизненно отозвался: - Вроде как сироте в приюте... - Нет! Через несколько лет она официально станет ученицей в школе! А пока... Ты, конечно же, можешь видеть ее когда угодно... Может, когда поступишь на службу, тебе даже разрешат свидание с ней где-то за пределами Хогвартса... Кстати, я наслышана о твоих успехах. Очень похвально! Думаю, если мы соберем рекомендации от некоторых преподавателей, то ты без проблем поступишь на работу почти сразу после выпуска... - МакГонагалл ухватилась за эту возможность перевести тему разговора. Но Драко оборвал ее все тем же загробным голосом: — А если со временем у меня появятся средства содержать ее? Когда я официально стану совершеннолетним, меня назначат ее опекуном, и я смогу забрать ее отсюда? МакГонагалл болезненно вздохнула: — Боюсь, нет. Видишь ли... Все эти события. Дело не в репутации твоей семьи, Драко. Просто... Опекунский совет не станет отдавать ребенка... — Бывшему пожирателю смерти... — Драко... Мне жаль. Эти бюрократы... Я... Мне жаль, но я правда не могу тут ничем помочь. Если бы кто-то поручился за тебя. Но... У тебя самого никого не осталось. А у профессора Снейпа тоже шаткое положение, пока. Мы можем добиться слушанья в суде, и они могут назначить испытательный срок. Но... — Все ясно... Конечно... — Крепись... Я понимаю, тяжело. Если бы Альбус... К горлу Драко подкатывал комок. — В конце концов, здесь она в безопасности. К тому же, я думаю, что Хогвартс не самое худшее место на земле. Ты же знаешь, мы не станем препятствовать вашему общению... — пыталась смягчить удар директриса. Драко сорвался со стула, на ходу сгребая документы и скороговоркой благодаря женщину. Дойдя до туалета, он облокотился о родную, прогнившую от частых потопов, батарею. «Спасибо вам, тетя МакГонагалл... Спасибо, что вы неумело пытаетесь поддержать меня. Спасибо, что сегодня впервые были искренны со мной. Спасибо, что вы сделали все, что было в ваших силах, которых у вас нет. Потому что вы - не Дамблдор. Дамблдор мертв. Потому что я виновен в его смерти... А если бы... Если бы я опомнился, проснулся раньше, сейчас бы все было не так. Он бы решал все проблемы легко. Вам бы не пришлось хлопотать в министерстве. И вообще моя сестра не была бы сиротой...» Драко плохело. Стремительно плохело. Пытаясь не сойти с ума, он думал, кто или что способно ему сейчас помочь. И понял, что двинется, если немедленно не заявится к Поттеру. Как бы там ни было, лучше пусть уже пошлет. Он все равно успеет ему все сказать. Вывернуть все это на него, иначе рехнется, если это так и останется внутри. И еще... Он не сможет такими дрожащими руками развернуть пергамент, чтобы хоть узнать, как зовут эту девочку, лежащую в лазарете, его сестру. И еще ему просто очень нужно было, чтобы в этот момент, важный для него момент, Поттер был рядом. Ему сотни раз в жизни хотелось, чтобы в такие вот важные моменты, приятные и не очень, рядом стоял бы кто-то, кто мог бы разделить с ним радость или утешить в горе. Но не было никого с ним рядом. То есть, рядом постоянно вились кучки людей. Но им было глубоко наплевать. А Драко видел, что Поттеру не наплевать. Странно. Но ему так хотелось верить, что Поттеру на него не наплевать. Потому что для себя он, может, так, на раскаленную голову, сделал открытие, что на Гарри ему самому никак не наплевать. Драко сорвался с места и побежал. Спотыкаясь, задыхаясь, быстрее, быстрее, еще быстрее, чтобы добежать и упасть в его руки. Почему сейчас так хочется этого? Почему из всех людей в мире только он кажется ему самым надежным и крепким? Он на минуту остановился возле портрета во вход в гостиную Гриффиндора. Отчасти чтобы хоть немного отдышаться, отчасти, чтобы вспомнить этот хренов пароль. Кто их придумал? Зачем создатели этой чертовой школы понавешивали пароли на дверь каждого факультета? Зачем они этим заслоном слов разделяют учеников? Делят на касты, на избранных. На своих и чужих? Зачем? Зачем Поттер учится в другом факультете? Зачем в школе вообще нужны эти факультеты? Он все же вспомнил пароль. Тетенька уже просто привыкла к нему, потому что даже не стала ничего спрашивать или возражать. Как угорелый он пронесся через гостиную. Взбежал без передышки по лестнице и распахнул двери, готовясь кидаться к нему со своим безумием, отчаяньем. С надеждой на то, что успокоят... Гермиона, с мокрой тряпкой в руке стоявшая возле стола, судорожно вздрогнула и обернулась. Удивленно приоткрыла рот, пару раз моргнув. — Драко?.. Драко не ответил, болезненно вздохнул. В груди болело. Ныло. Стало тошно. «Почему когда ты так нужен, тебя нет, а вместо тебя тут стоит эта невыносимая всезнайка?» Драко обреченно обвел комнату взглядом, продолжая тяжело дышать. Глупо спрашивать. Его нет. Нет. Для Драко его никогда нет! — А он где? — тупой вопрос, чтобы не показаться невежливым, тупой вопрос. — Они с Роном пошли в Хогсмит, — Гермиона вытерла руки об импровизированный фартук из наволочки. Отложила тряпку на край стола. — Драко, можешь мне уделить несколько минут? Разговор есть. Драко со свистом втянул воздух. Легкие болели, сердце болело. Все болело. «Вот тебя то мне как раз не хватало. Ты ж со своей дотошностью все выкопаешь. Под ребра заберешься... Твою налево, но хочется же узнать, какого черта случилось, что Поттер теперь не желает общаться. Неужели вспомнил, наконец, о долге дружбы?» -Ладно... — Драко мучительно пытался привести себя в чувство. — Только... Слушай, у меня тут свои проблемы еще есть, так что если что серьезное, то давай позже, — Драко удивился сам себе: «Что у нее ко мне может быть серьезного за эти все семь лет?» Драко прикрыл двери и подошел к подоконнику. «Вот оболтус… Сигареты забыл...» — автоматически отметил блондин, наткнувшись взглядом на пачку сигарет. Он взял ее, открыл. Сигареты еще есть. Те самые, что он курил тогда утром. А что он курит? Какой привкус ему нравится? Он, кинув взгляд на Гермиону, как бы извиняясь, произнес: — Ты говори, я слушаю... Герми покосилась на сигареты, слегка улыбнувшись. — Кури, если хочешь. Что-то с той девочкой? Драко, досадливо вытряхнув сигарету, порылся в кармане, но не обнаружив зажигалки, чертыхнулся и отшвырнул сигарету на подоконник. Порывшись в мусоре на столе, гриффиндорка достала коробок спичек, придвинув его к краю стола. — Понятно. По сути... разговор не очень длинный... Просто... Если Гарри делает какие-то странности... Ну... Я не обращала бы на это внимание... В его состоянии... Такое бывает, — девушка перевела взгляд на кресло, немного нервно теребя наволочку, которая была заправлена за пояс юбки. — Ты просто... Ну... аккуратней с ним, что ли... осторожней... — Не знаю, куда уже аккуратней... Эта сцена перед вами взбесила меня. Знаешь, выглядело как... Блин, неприятно стало. Я попросил, чтоб он прекратил эти шутки, прикалываться и по-другому можно. А он мне начал... Блин. Я тогда в туалете, ну, когда ты прибежала, такую штуку выкинул. Зря, конечно... — Драко с силой затянулся и, уже выпуская дым, продолжил. — Я поцеловал его. По морде побоялся заехать ему в таком состоянии и лучше ничего не выдумал. Просто, понимаешь, даже не... Ну меня так мама даже иногда целовала! А он как прицепился к этому поцелую!!! Я извинился, вроде все нормально было. И на тебе! Он просто перестал со мной общаться. Обиделся, что ли? Не знаю я. Не бери дурного в голову. Знаешь, не получилось у нас дружбы. Это просто смешно. Дружба. Я собственно пришел зачем... — он докурил и отшвырнул окурок за окно. — Эта девочка — моя сестра... Только не болтай. Хотя ты не станешь, я знаю... — Не стану, — Гермиона кивнула. — Хочешь кофе? — Не откажусь. Потому что с ума схожу. Так вот. Я тут документы получил. Теперь хоть известно, как ее зовут. Думал, Поттеру интересно. Мы... — Драко запнулся, подумав, что лишним будет рассказывать, как они тут мишку полночи шили. — В общем, раньше б ему точно было интересно. А тут еще и МакГонагалл обнадежила: ее тут оставят, я, знаешь ли, не очень-то на опекуна для ребенка тяну... Ну а когда дела — труба, все идут к друзьям, так? Гермиона вновь кивнула, подвешивая над огнем кофейник. — Я передам ему. Он обрадуется... Он пару раз говорил мне про нее. И еще... Знаешь, он ходил к ней вчера... ночью. Я еще в гостиной сидела. А насчет того, что он не общается... Просто... Ну... Не мое это дело, конечно... Но ему сейчас невероятно трудно. Вот и все, наверное. Драко, выслушав все, подскочил. Что-то задело его. Его гордость? Его чувства? Его взвинченные нервы? Он просто порывисто вздохнул и, сжав пальцы, рявкнул: — Всем тяжело! И не передавай ему ничего! Даже не говори, что я приходил. Не надо. Пусть успокаивается, а то я его, видно, так нервирую, что снова сбрендит! И еще… Не... — Драко! Драко, подожди! — девушка подняла обе руки, ладонями развернув к Малфою. — Не в этом дело! Ты его не нервируешь! Ты не так понял!.. Если вы из-за этого рассоритесь, он меня убьет!.. -Герми! — он впервые назвал ее по имени и даже не заметил. Даже злой он назвал ее не по привычке «Блин, Гренджер!» — Герми, мы не рассоримся, потому что мы даже не дружили. Это просто порыв. Ему было плохо, мне тоже несладко. Вот и все. Ему что-то было нужно от меня какое-то время. А теперь ничего не нужно. И... — Два куска идиота! — разозлилась почему-то гриффиндорка. — Уж извини, солнышко, но Гарри не из тех людей, которые кого-то используют или общаются с кем-то до тех пор, пока им что-то нужно! Не строй его под одну линейку со всяким быдлом! — Оооо! Да, конечно. Твой Поттер - святой, а все вокруг серая масса! — Ты тоже не светлый ангел, Драко! — взорвалась Гермиона, но, тут же глубоко вдохнув, резко выдохнула, отворачиваясь к камину. — Извини, — прозвучало это невнятно, но слышно. Драко стоял, глотая воздух, стараясь не выпалить что-то резкое. Он собрал все самообладание, чтобы не гахнуть дверью, а просто открыть ее. И уже на пороге порывисто заявил: — Да... Не святой. Поэтому-то мы никогда не найдем общих тем для разговоров. А еще все-таки передай ему, чтобы не совался к моей сестре. Не нужно соваться к тем, к кому он не имеет никакого отношения. Я не хочу, чтобы она его видела. Я не хочу, чтобы она его помнила... - он выбежал за двери и подумал: «Я тоже не хочу тебя помнить, не хочу помнить, как с тобой было хорошо в эти редкие моменты. В странные моменты. Но я не могу. Потому что ты врезался мне в память за эти годы. Твое имя я помню с детства. Я не забуду его в старческом маразме. Мне вбили его в голову. И я не желаю, чтобы она тоже помнила его. Не надо». — Дурак ты, Драко... — еле слышно прошептала Гермиона, обессилено опускаясь на пол рядом с камином. — И я тоже, дура непроходимая... Хотела как лучше, получилось... через... Драко, никуда больше не сворачивая, ринулся в госпиталь. Полностью игнорируя всех. Люпина, Снейпа, мадам Помфри. Он сразу, с ходу набрасывая белый халат, принялся возиться с детьми. И только потом как-то постепенно успокоился. Он никак не мог подобрать момента, чтобы подойти к сестре. Словно ее кровать была за невидимым щитом, и что-то мешало подойти. Дети все почти выздоровели. Завтра в палате никого не останется, кроме нее. Драко дождался, пока мадам Помфри, еще раз назойливо поинтересовавшись, не хочет ли он есть, уйдет со Снейпом и Люпином в общий зал к ужину. Все вышли. Дети заснули, как только Драко выключил свет. Только один ночник. У него в руке. И он осторожно, медленно подходит к ней. А она сосредоточенно смотрит на медвежонка. Затем поворачивает голову на шорох его халата. Она прижимает мишку к себе. На губах снова рисуется нечто похоже на улыбку. У Драко трясутся руки. Он невидяще разворачивает пергамент... Мирабелль. Ее зовут Мирабелль. Драко пытается произнести это имя. Но голос исчез. Горло пересохло. Звук остановился еще где-то в гортани. Он еще раз пытается. Звуки дрожат. Очень болезненно он зовет с какой-то надеждой на что-то: — Мирабелль... Девочка на миг отрывается от своего занятия и поворачивается, послушно поворачивается почти всем корпусом к Драко, услышав свое имя. Мысли накатили. «Она помнит, как ее зовут. У нее не амнезия. Она действительно помнит меня, а значит... она все помнит. Она помнит этот ужас, который я сам видел своими глазами. О, Господи, о, Господи, о...» Голова начинает кружиться. Жарко, душно, кровь вся ударила в голову. И перед глазами все застилает красная пелена. «Мирабелль…» — шепчет он и грохается куда-то на кровать головой, рядом с девочкой, безмятежно жмущей в руках медвежонка. Она только слегка заинтересованно глядит на юношу в обмороке. Затем, перенятым жестом от мадам Помфри, неуклюже гладит светлые волосы на его голове. И снова занимается медведем. Братик устал. Пусть поспит... Очнулся он уже на свободной кровати в углу палаты. На краю постели сидел Люпин, бледный, как смерть. На лбу Драко ощутил что-то приятно влажное и холодное. Свернутая вчетверо салфетка, сообразил он только спустя несколько секунд. — Как ты себя чувствуешь?.. — Голова трещит... А... С моей сестрой все в порядке? Она не перепугалась, когда я вырубился? Это давление, да? — Скоро пройдет... — оборотень снял с его головы салфетку, намочив ее в небольшом тазике с водой. Отжал. — Как ни странно, она перепугалась только тогда, когда я тебя на руки поднимал. Вой подняла, но мадам Помфри ее успокоила. Она спит... — Я же не успел вам сказать. Ее зовут... Мирабелль... Документы сегодня пришли. И знаете, профессор, она тут останется... — к Драко опять нахлынула волна удушливого жара. Как будто кто-то рядом разжег костер. — Знаете, она теперь сирота, а бывшие пожиратели не имеют права... Почему Поттеру все можно, а мне нет? Почему... Почему он не рядом, когда мне хреново? Где ПОТТЕР?!! — это уже безумный вопль с попыткой вскочить с кровати. Ремус перехватил его на удивление быстро. Обнял, прижав к груди. — Ш-ш-ш, все спят, Драко... Дети спят... Гарри тоже сейчас спит... Завтра утром он к тебе придет... Обязательно... А сейчас тебе тоже нужно поспать. Совсем чуть-чуть... А я с тобой посижу... - Посиди... - глаза Драко стали невидящими. На миг перед ними все поплыло, но затем картинка стала более четкой, хотя и плясала перед глазами, была необычно яркой. Такой, что до боли пекло глаза. Драко прошептал пересохшими губами: — Мама... Посиди со мной. Ты не уйдешь? Мам... Пожалуйста... Люпин перехватил его удобней, укладывая у себя на руках, как в колыбели. — Я посижу… Завтра проснешься... И все будет в порядке... — Мама... Мам... — а из глаз начинают катиться слезы. Из открытых и безумных глаз катятся слезы, и он шепчет как молитву, как откровение: — Мама, знаешь, я хотел дружить с Гарри, а Гарри не хочет дружить со мной. Почему, мам, я плохой, да? Мам, я хочу к Гарри, ты пригласишь его к нам? Папа... Папа не будет против, скажи, что он не будет против, ма... — он едва не захлебнулся потоком слез. — Мы пригласим его завтра... Вы будете разговаривать и пить чай... И все будет отлично... — Ремус щекой прижался ко лбу юноши, начиная укачивать его на руках. — Поспи... Совсем чуть-чуть... Тебе приснятся самые сладкие сны... — Я люблю тебя, мамочка... А ты будешь теперь меня любить? Скажи, ты любишь меня? — Конечно... — голос оборотня перешел в шепот. — Тебя обязательно будут любить. Обязательно... - Мама, я... — голос почти засыпающий, еле слышен, глаза прикрыты. — Мам, знаешь, я тоже буду любить тебя... Я буду любить нашу сестричку, мам, я буду люб... Гарр... — мальчик вырубается. Голова безжизненно повисает на руках профессора. Люпин приподнялся, пересев, прислоняясь к спинке кровати, прикрывая глаза. Рем просидел со слизеринцем на руках от силы час, может быть, полтора. Потом очень осторожно и плавно приподнялся, перекладывая юношу на кровать. Укрыл одеялом, подоткнув края, и направился к столу, возле которого обычно сидела мадам Помфри. В данный же момент там наблюдался профессор зельеварения, нервно хлещущий кофе, с мрачной физиономией пялящийся в стену. — Да уж... Моя б воля, я его на неделю просто изолировал. Ото всех. У него нервное истощение от твоего Поттера. Я никогда не слышал, чтобы он вспоминал Нарциссу, хотя выслушал уже не один его кошмар. МакГонагалл тоже хороша — взять так и вывалить все. Просил же сначала со мной советоваться... Ох... - Снейп упер лоб себе в ладонь. - Рем... Дай огневиски. Там, в шкафчике. Я отсюда не уйду ночью. А чтоб не заснуть, наколочу-ка я себе этой отравы... — Они оба хороши... — устало огрызнулся Рем, только для того, чтобы хоть что-то сказать. Подошел к шкафу, достал бутылку и уже разворачивался, чтоб вернуться к столу, когда двери в зал распахнулись, и на пороге появилось нечто весьма взъерошенное, явно в мантии прямо поверх ночнушки. Увидев свет от стола и сидящего за этим самым столом профессора Снейпа, это нечто ринулось к столу, на бегу судорожно всхлипывая. — Профессор Снейп!.. — при ближайшем рассмотрении этим нечто оказалась заплаканная Гермиона, судорожно запахивающая на груди мантию. — Профессор Снейп... Снейп, как-то поначалу встрепенувшись, потом уже даже устало поднял взгляд на Гермиону: - А у вас что, Гренджер? — Это я виновата... Нужно было самой... — невнятно залепетала девушка, до красноты растирая заплаканные глаза, в попытке стереть слезы. - Поттер? — констатация факта и тяжкий вздох. — Да!.. — в два ручья зарыдала гриффиндорка. Выругавшись, Люпин где-то за ее спиной выронил бутылку. Снейп подпрыгнул. — Рем... - он негодующе поглядел на лужу алкоголя и разбитое стекло, затем нагнулся, открывая тумбочку стола и извлекая оттуда фляжечку. Поднимаясь, как бы игнорируя всхлипывающую Гренджер и растерянного Люпина, он достал из шкафчика мензурку, а затем взял графин с водой. Переведя взгляд на Люпина, он взял еще один стакан. Затем налил из фляжки в мензурки. В одну плеснув воды. Понюхав, он протянул ее Гермионе. Неразведенную коричнево-прозрачную жидкость он вручил оборотню. — Мисс Гренджер, перестаньте истерить. Сейчас я пойду с вами, и выясним, что он там выкинул. Пейте залпом. И спать... — он подошел к Люпину и, внимательно заглянув ему в глаза, прошептал: — Не переживай. Я же все-таки мастер зелий... А ты пригляди пока за моим болваном... Снейп кривовато усмехнулся и, дождавшись, пока Гермиона осушит стаканчик, проследовал за уже более успокоенной студенткой. Зельевар летел по коридорам, сопровождаемый ревущей Гермионой. Он даже не пытался выяснить, что там такое. Логика подсказывала, что дети явно баловались зельями. Судя по всему, Поттер самостоятельно решил что-то накалампуцать, но, не имея даже элементарных знаний, по мнению Снейпа, ничего хорошего из этого не вышло. Распахивая двери, он сразу же отметил распластанное на полу тело со склянкой в руке. Гермиона за его спиной завыла. — Да перестаньте же! — рявкнул Снейп. Нащупал слабый пульс. — Давно так лежит? — Не знаю... — сквозь всхлипывания выдавила Гермиона. — Он умирает?.. — Выживет, куда он денется... - Снейп, привстав, начал рыться в карманах, одновременно отдавая указания. — Дайте мне пробирку... Чашку, стакан... Да реветь перестань! Что ты как истеричка? — раздраженно рявкнул Снейп. — Вопреки вашему мнению я не страдаю идеями насчет отравления Поттера. А наоборот, вот который год подряд устраняю его попытки отравиться... Идиот! Гермиона, воя белугой, подала профессору чашку. Тот раскрошил в ней что-то из бумажного пакетика и налил воды из чайника. - Держи его... Гермиона, всхлипнув, подхватила Гарри, придерживая его голову. Снейп стал вливать в него буроватую жидкость. Буквально через несколько секунд юноша судорожно сглотнул и закашлялся, пытаясь перегнуться через колени Снейпа. — Здравствуйте... Очухались? Придурок! Пей... Пей еще... это безоар, отравился ты, идиот... — Снейп, не отводя руки с чашкой, усаживал Поттера. Тот, судя по всему, ошалев от удивления, в первые несколько секунд сделал два глотка, потом скривился, уже явно приходя в себя, и попытался сдвинуться назад, запрокидывая голову, пытаясь увернуться от чашки. — Допивай! Я не знаю, сколько ты уже успел наглотаться той бурды... А еще раз станешь игнорировать мои запреты или запреты Люпина — отправлю в лазарет будете на пару с Малфоем глюки ловить... Кстати, — Снейп пристально поглядел на Гарри, — вы его часом не вместе тут распивали? — Не буду я эту дрянь пить! — хрипло от кашля, но все же уверенно огрызнулся Поттер, пытаясь сдвинуться к спинке кровати. — И ничего он тут не распивал!.. И вообще, не пойду я ни в какой лазарет — триста лет я его видел! — Перестаньте хамить, - Снейп отодвинул чашку и сам отодвинулся. — А также попросил бы вас перестать ставить эксперименты на своем организме и доводить до истерик вашу сокурсницу. На вашем месте, я бы поблагодарил мисс Гренджер за поразительную интуицию, — Снейп подошел к камину и снял котел, который заметил намного раньше. Скептично принюхиваясь, он отшатнулся и, повернув посуровевшее в конец лицо к Поттеру, продолжил: - Если бы она не ворвалась к нам в госпиталь минутой ранее, боюсь, вам не помог бы ни безоар, ни другие противоядия. Я поражаюсь. Семь лет, а вы до сих пор обращаете любое зелье в яд... Можно было бы просто за помощью обратиться... - Снейп как-то поменялся в лице. Стал просто болезненно-изнеможденным... Побледневшим от нервов, а не от злости, и глядел на Поттера, как на непутевого мальчишку, а не как на врага всей жизни. Поттер же, без очков явно не замечая данных изменений в профессоре, окрысился, отмахнувшись от рук Гермионы, которая так и норовила прижать его, как мать, к груди. — Я его просил сварить мне яду! Но, судя по тому, что ему на меня свысока полета наплевать по крупному, я лучше сам себе его сварю! У Снейпа в глазах мелькнуло что-то ястребиное. Он, дернувшись, шикнул сам себе и как можно спокойнее обратился к Гермионе: — Мисс Гренджер, я бы попросил вас спуститься в госпиталь и отрапортовать профессору Люпину, что его ненаглядный неблагодарный ученик жив, и дабы убедиться, что здоров, я останусь здесь еще на некоторое время... Спасибо... Гарри, мрачно стрельнув в него глазами, рывком улегся на постели, укрываясь с головой. Все еще всхлипывающая Гермиона пожелала им спокойной ночи, и ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Тогда Снейп быстрым шагом подошел к кровати и своим привычным тоном, как на уроке, зашипел: — Кончайте истерику, Поттер! И к вашему сведению, не думаю, что если б ему было плевать, он сейчас корчился и в бреду звал именно вас! — Снейп отшатнулся от него, сверля своими черными глазами. Одеяло было рывком отброшено в сторону, и Гарри порывисто уселся на кровати, в свою очередь сверля профессора взглядом. — У меня НЕТ истерики! Я просто неправильно сварил зелье! И все! И плевать мне, что там с Малфоем — меня это не волнует! И я не хочу это с вами обсуждать! Вернее, ТЕМ БОЛЕЕ с вами! Снейп болезненно выдохнул. В глазах читалось... Понимание? Поттер сейчас напомнил Снейпу Драко, до боли напомнил. У Снейпа перед глазами проплыл Люпин с Драко на руках. Снейп выдохнул и, не сводя с него глаз, провел рукой по взлохмаченной голове. Невесомо. Едва касаясь. И спокойным бархатным голосом произнес: — Конечно... Тем более со мной... перестань... ради Бога, хоть ты перестань... Если б хоть иногда слушал, то сварил бы правильно. Ну что ты вытворяешь? Ну что тебя семь лет подряд тянет себя угробить? Ну чего ты так уверенно лезешь на рожон? Ну почему ума не хватает хоть иногда с кем-то хоть советоваться? Почему ты... Почему ты такой вспыльчивый? — Отца моего вспомните. И маму-покойницу! И то, что глаза у меня зеленые. Что мой папа тоже был таким оболтусом! Скажите, да?! Убил я вашего Волдеморта! Теперь что?! Что меня здесь держит?! Ни черта! Может, я к родителям хочу! Не задумывались? Может, я уже свое дело здесь сделал?! — Гарри дернулся, уходя из-под его руки. Шарахнулся на другой конец кровати, потянув на себя одеяло. — Оставьте меня в покое! Все! Мне больше ничего не надо! Снейп болезненно вздохнул, рука сжалась в кулак, как будто он ею силился что-то раскрошить. На самом деле, что-то крошилось внутри. Да, крошилось. Он сипло начал: — Олух... Ну и что плохого, что у тебя глаза мамины и что ты не можешь спокойно минуту усидеть, как Джеймс? Плохо, что забыл о том, как они тебя любили. Плохо, что забыл о том, как дорог остальным людям. Плохо, что не задумываешься, как нестерпимо больно может стать кому-то, если ты и вправду вздумаешь уйти. Твои отец и мать никогда не были эгоистами. А ты вырос самым настоящим эгоистом. Я бы молчал, может. Если бы не видел, как ты делаешь больно дорогому мне человеку. И если бы не знал, что... Я не могу видеть, как с тобой панькаются. Ты не маленький мальчик, сразившийся с огромной змеей. Теперь ты уже, извини, но взрослый. Может, начнешь соображать по-взрослому? Может, перестанешь самую настоящую истерику? Я выпорол бы тебя. Выпорол только за то, что мне стыдно за тебя. Как стыдно было бы сейчас Лили и Джеймсу. Мне страшно наблюдать, как ты расклеиваешься. Потому что так же страшно становится Рему, когда он смотрит на когда-то нормального мальчика... Все, что я могу сказать тебе... Перестань. Ты никому ничего не должен, но, знаешь ли, раз родители спасли тебе жизнь... Это не разумно самому ее обрывать. Они хотели, чтобы ты жил. Никогда не думал? Я бы не старался тебе помогать, если б так сильно хотел, чтобы ты умер, а Темный Лорд жил. Перестань... Успокойся, — Снейп говорил это, словно и ему, и себе одновременно, затем, немного судорожно втянув воздух ноздрями, встал с постели и, уже отходя, произнес: — Мы не вернем умерших, Гарри, как это не больно. Но мне кажется, есть смысл жить ради живых. Не находишь?.. Профессор стал тихо отходить все дальше к двери. Гарри, молча выслушав эту тираду, жег его глазами. И было сейчас в этих глазах что-то, отдаленно напоминавшее Волдеморта. — Высказался? — прошипел гриффиндорец. — Я не хочу тебя больше видеть. Понял? — Я бы огрызнулся, я бы снял баллы. Но сейчас ты просто вопишь от отчаяния. И это было бы глупо. К тебе тянут руки, ты их отшвыриваешь. Твои проблемы... Но... - Снейп снова приблизился и у самого лица произнес: — Если я узнаю, что хоть один нерв, истрепанный не без твоей помощи нерв, дернется у Рема... Я тебе устрою... Живо глупости все повылетают! Снейп развернулся на каблуках и вылетел в гостиную, усаживаясь на диване, тяжело прикрывая глаза. В захлопнувшуюся дверь изнутри комнаты с грохотом врезалась чашка. На пол посыпались осколки. И стало тихо. На утро ужасно не выспавшийся зельевар забрел в госпиталь, где на столе, сложив руки, дремал Люпин. Он ласково потормошил его: - Эй... С добрым утром... мог и на кровати прилечь... — Я пил кофе... Думал, не засну... Как-то само получилось... — Рем зевнул, потянувшись к Снейпу, обняв его за талию, прижавшись лицом к его груди. — Рем, я думал, что не сдержусь и всыплю ему... Курил всю ночь. Вроде нормально. Но боюсь, что без сонного зелья он так долго не протянет. У него возобновляются эти припадки... А этот как? — Спал... Вроде все нормально... Чем он отравился?.. — Люпин запрокинул голову, заспанными глазами заглянув в лицо мужчины. Снейп ласково поглядел на него: — Неправильно сваренным напитком живой смерти, знаешь такое? — Как же не знать... Нельзя ему его больше пить... Не знаю, что еще можно придумать... Не спаивать же его на ночь глядя... Северус болезненно усмехнулся: — Нет... Я попробую варить успокоительное послабее. Посмотрим, поможет ли. Только не думаю, что он станет его пить с моих рук. Я, знаешь... Поговорить попытался, долго думал... Зря. Он всегда будет воспринимать меня, как врага. Как врага его родителей... Как приспешника Волдеморта. Как у тебя получилось завоевать любовь Драко? Ты... ты видно просто излучаешь какие-то приворотные чары... — Снейп опустил голову ему на плечо и обнял. — Я не знаю, зачем мне это надо, просто я не хочу, чтобы он так ко мне относился, мне надоело быть для него ворчливым злодеем. — Но, согласись, ты изначально создал себе такое амплуа... — Люпин плавно поднялся. — Пойдем. Тебе нужно умыться и позавтракать... - Да... И тебе тоже. Рем... Я просто... Подумал. Знаешь, Лили, она, как думаешь, она была бы рада, если б мы позаботились о нем, так? Я так вспомнил... — Конечно, они с Джеймсом были бы рады... — Рем обнял его одной рукой за талию, увлекая за собой к выходу. — Пойдем...