Взрослые люди

      Хорват очнулся, лишь когда увидел знакомую вывеску, кричащую во тьму неоном букв.       — Зачем мы приехали в мой салон?       — Я не знаю твой домашний адрес, — буднично сообщил Пауло, пожимая скрытыми под темно-синей рубашкой плечами. — Вот и привез сюда.       — Ты любитель сюрпризов, а? — в полутьме салона блеснули белые зубы. — Повезло, что ключи у меня с собой.       Ночью салон казался уже не таким уютным. Пустующие кресла, тишина, загустевшая в отсутствие музыки, и льющийся из окна желтый фонарный свет создавали совершенно иную атмосферу.       Пауло хлопнул в ладоши, потерев их друг об друга.       — Ну-с, где выпивка?       Марио выразительно приподнял бровь, складывая на груди руки.       — С чего ты взял, что она тут есть?       — Ой, да брось, выпивка есть где угодно. А уж в тату-салоне смахивающего на байкера типа и подавно.       — Засранец, — беззлобно бросил Марио, исчезая в подсобке.       — Вот так-то лучше, — одобрительно кивнул Дибала, завидев в руках мастера бутылку Джека Дэниелса и два пузатых стакана.       — Льда нет, — с сожалением сообщил Марио, передавая соседу заполненный сосуд.       — Черт с ним. Так тоже неплохо, — сказал запальчиво Пауло и выпил стакан одним глотком. Марио присвистнул.       — Я почему-то раньше не спросил, а теперь думаю, что стоит. Тебе пить-то можно?       Дибала фыркнул.       — И пить, и танцевать, и еще много чего, — и окинул тату-мастера странным многозначительным взглядом, уже мутноватым от действия алкоголя.       — Этому больше не наливать, — обратился Марио к пустующим креслам, добродушно качнув в их сторону собственным початым стаканом.       — Ты зануда, — припечатал Пауло и отобрал бутылку.       Наблюдать, как гость напивается, было весело. С каждым опрокинутым стаканом зеленые глаза блестели все острее, щеки алели все ярче. Вишенкой на торте были растрепавшиеся и волнистые от естественной сушки волосы, которые пьяный обормот все время пытался сдуть с лица. Получалось неважно.       Подвыпивший, хотя и не так смело, Марио отыскал забытую кем-то из девушек-татуировщиц огромную заколку с Микки Маусом и нацепил ее Дибале на макушку. Тот посмотрел на свое янтарное отражение в стакане и остался вполне доволен.       — Не думал я, что алкаша пригрел, — философски выдал Марио, провожая взглядом очередную порцию, исчезнувшую в бездонной пропасти.       Пауло снова фыркнул. Надо отдать должное, фыркать у него получалось здорово, как-то в своем стиле. Марио оценил.       — У меня праздник. Ты думаешь, остальная команда сейчас протеиновые коктейли пьет?       — Ты в одну харю полбутылки выжрал, — спокойно прокомментировал тату-мастер.       — Ты так говоришь, будто это что-то плохое.       Марио подумал, пожал плечами и решил, что, в общем-то, ничего плохого в этом нет.       Мнение пришлось поменять, когда пьяный в штангу Пауло полез «практиковать аргентинские танцы, самые страстные танцы в мире». К счастью, усмирить его оказалось делом технически несложным, но энергозатратным — цепкие пальцы крепко держали за плечи, выпутаться из этой западни только на первый взгляд было легко.       Дибала обхватил мастера за шею руками, притянул поближе и горячечно зашептал на ухо:       — Почему ты такой? Я же вижу, я же чувствую… Перестань, мы же взрослые люди…       — Что ты несешь? — натужно спросил Марио, пытаясь вырваться.       — Я тебе нравлюсь, — с непоколебимой уверенностью сообщил Пауло. — И ты мне тоже, слышишь?       — Ты слишком пьян. Отпусти меня, я постелю тебе, в подсобке есть кушетка.       Дибала позволил Марио отстраниться, но сразу обхватил колючие щеки ладонями, прижимаясь своим лбом к чужому:       — Я не знал, как сказать тебе. Вдруг ты из тех, кому конфетно-букетный период нужен. Оба дураками себя выставим. Поэтому…       — Поэтому ты сегодня играл как бог, чтобы создать повод для попойки? — усмехнулся Марио в лицо визави.       — Ну… — тот замялся. — Если б мы проиграли, план не изменился бы. Но я не был бы достаточно смел, чтобы сделать это.       — Сделать что? — спросил Марио, и тут же получил ответ, потому что горячие и терпкие от выпивки губы прижались к его собственным, и юркий язычок проник меж зубов, хозяйничая.       Целоваться с Пауло оказалось неожиданно приятно, и тату-мастер даже потянулся за новым поцелуем, когда предыдущий оборвался.       Осмелевший Дибала толкнул Марио в кресло и пересел к нему на колени, зарываясь пальцами в короткие жесткие волосы.       — Я не, — чмок, — буду трахать, — еще один влажный звук в темноте, — пьяную малолетку.       Фирменное фырканье. Укус. Горячий язык по пострадавшей нижней губе в качестве извинения.       — Вообще-то мне 23. И я гораздо трезвее, чем ты думаешь.       Приосанился, добавил с вызовом:       — К тому же кто сказал, что это ты меня трахать будешь?       Марио хохотнул, схватил Дибалу за венчавший макушку чуб, заставив Микки Мауса встретиться с напольной плиткой. Глаза Пауло сверкали, как свежие листья салата… Какие дурацкие сравнения лезут в пьяную голову.       — У тебя красивые глаза, — ляпнул Марио, заставив Дибалу победно улыбнуться.       — У тебя тоже. Как увидел, подумал: черт, да они ж прямо как у моей первой любви.       — И кем была твоя первая любовь?       — Училкой испанского, — отмахнулся Пауло.       Под внимательным и почти трезвым взглядом признался.       — Ну ладно. Учителем.       Марио удовлетворенно кивнул, вовлекая гостя в новый поцелуй. Хмыкнул многозначительно, когда юркие пальцы принялись расстегивать пряжку ремня.       — Кто-то смелый сегодня.       — Если б ты в той своей косухе был, я бы меньше продержался.       — Что, тащишься по байкерам?       Ремень с шумом составил компанию Микки Маусу.       — Не то слово, — жалобно взвизгнула ширинка. — Что ты там про кушетку говорил?       — К черту.       Рубашка полетела куда-то синим коршуном, пуговицы пугливо рассыпались по полу. Тело Пауло было таким же горячим и терпким, как его язык. Еще свежая вязь под пальцами ощущалась ничуть не хуже всего остального, но взгляд профессионала и автора не мог обойти ее стороной. Язык, впрочем, тоже.       Пауло выгнулся и задышал шумно, когда Марио провел губами по татуировке, собирая соленую влагу с кожи, забираясь широкими ладонями под ткань штанов. Помог ему, стянул их с бедер одним движением и замер, подрагивая, когда рука накрыла то, что заставляло нижнее белье натянуться.       — Я долго не… — зашептал, впился в тонкие губы, заёрзал бедрами навстречу ласковой ладони.       — Я тоже, малыш, я тоже, — самому в белье было тесно; стянул боксёры с обоих, позволил коже соприкоснуться.       Синхронный стон подлетел к потолку и отразился, возвращаясь бьющим по ушам эхом. Длинных пальцев Марио хватало, чтобы обхватить их обоих, Пауло лишь передвинулся чуть, открывая любовнику доступ к шее и ключицам, которые тот с радостью обласкал, сжимая свободной ладонью упругие ягодицы.       Скачка продолжалась недолго: измотанный игрой и алкоголем Дибала запачкал голые животы, с хриплым стоном утыкаясь в плечо и теряя на мгновение ориентацию в пространстве. От стона, горячего беззащитного тела рядом Марио тоже не продержался долго. Их запахи перемешались, сами они не знали, где заканчивается один и начинается второй.       Отдышавшись, Марио подхватил Пауло под бедра и поднялся из кресла, намереваясь дойти все же до той кушетки.       Облизав ему ухо, мелкий засранец хитро прошептал:       — Наденешь косуху — я продержусь дольше.       Хорошо, подумал Марио, что я не стал стирать ее на этих выходных. Арт к фику от виночерпия души моей: https://pp.userapi.com/c841432/v841432880/276df/TxSYW2lVOxA.jpg Спасибо тебе, Катоша.