Осознанное сновидение / Lucid dreaming

Эрик вздохнул с облегчением, когда Чарльз, наконец, пробрался в конференц-зал спустя пятнадцать минут с того момента, как началось совещание с персоналом школы. — Прошу прощения, извините, — бормотал Чарльз, пробираясь к своему месту за столом. — Совсем потерял счет времени. Что именно мы обсуждаем? Азазель картинно закатил глаза и дернул хвостом. — Открытие филиала школы в Аризоне. — И?.. Эрик закрыл папку, лежавшую на столе перед ним. — И я туда не поеду. Ороро недовольно уставилась на него. — Но они ждут вас, директор. Мы же не хотим, чтобы все опять случилось, как в тот раз, в Чикаго. Мы обещали им, что вы будете присутствовать на церемонии открытия, а потом проведете там весь первый семестр. — Понимаю. Но я не поеду, — с уверенностью ответил Эрик. — Я на пенсии. Чарльз взглянул на него, приподняв бровь. — Знаешь, милый, мне начинает казаться, что ты “на пенсии” только тогда, когда тебе это удобно. В его словах не было обиды или злости, он лишь слегка поддразнивал Эрика, но все в комнате напряглись. Они привыкли к тому, что Эрик всегда соблюдал установленную формальностями дистанцию в общении с персоналом. Они привыкли обращаться к своим руководителям “директор”, или “сэр”, или “профессор” — услышать, как один из них называет другого “милым” на общем собрании было непривычно. Как будто Чарльз на секунду приоткрыл дверь в их строго охраняемую личную жизнь и, в каком-то смысле, так и было. О выходе Эрика на пенсию они с Чарльзом уже спорили бесчисленное количество раз. Эрик на секунду задумался. — Я на полу-пенсии, — решил он. Чарльз страдальчески вздохнул. — Что ж, хорошо. Тогда придется мне самому отправиться в Аризону. На этот раз все в комнате расслабились, а Эрик насторожился. — Ты едешь? Об этом они тоже уже спорили. Какой смысл Эрику уходить на заслуженный отдых, если Чарльз продолжит работать? — Кто-то же должен проследить за тем, чтобы открытие филиала прошло по плану, — ответил Чарльз. — Я буду рад помочь. Ему всегда нравилось быть в первых рядах, путешествовать, участвовать в схватках, выступать перед публикой с речами о правах мутантов, и Эрик всегда его поддерживал; он слишком хорошо помнил, как могла бы сложиться их жизнь, если бы все обернулось иначе. Но время не остановишь. В свои годы они все еще оставались здоровыми и полными сил, но ему вот-вот стукнет семьдесят, Чарльз не намного моложе его, и им обоим стоило бы взять передышку. — Почему бы не поехать кому-нибудь еще? — подумал Эрик. — Ороро наверняка будет рада сама съездить в Аризону. — Может, поедем вместе? — ответил Чарльз. — Мы могли бы задержаться там. Устроить себе отпуск. Эрик не хотел отвечать. Чарльз прекрасно знал, почему Эрик не хочет уезжать. Он хотел быть здесь, в Нью-Йорке, рядом с семьей, а не где-то посреди пустыни. Что бы Чарльз ни говорил, а из поездки в Аризону отпуск получится такой же, как и пенсия Эрика — одно название. Ему не нужно было говорить вслух или даже думать об этом. Чарльз и сам это прекрасно знал. Так что он просто мысленно напомнил Чарльзу, что в тот же самый день, на который назначена церемония открытия, Либби исполнится семь лет. Она твердила об этом каждый день в течение всего прошлого месяца, и впереди оставалось еще два. Либби была младшей дочерью Пенни, и поразительно напоминала ее в том же возрасте. Никто не мог заставить Эрика выбирать между днем рождения внучки и пыльной Аризоной, даже Чарльз. Он уже видел перед собой праздничный пирог, как наяву. Чарльз похлопал его по колену. — Обсудим этот вопрос позже, — объявил он собравшимся. — Что еще у нас в повестке? Обычно подобные совещания длились пару часов, но на этот раз они управились за сорок пять минут. Эрик не принимал активного участия в обсуждении, и они, должно быть, заметили это, потому что вопросов “все правильно, директор?” и “что вы скажете об этом, директор?” было больше, чем обычно. Он соглашался со всеми — не потому что на самом деле был согласен, а потому что его мысли были заняты другим; к тому же он был уверен, что они справятся и без него. Он управлял этой школой уже тридцать пять лет, вряд ли могло случиться что-то, с чем он сам или остальной школьный персонал не сталкивались прежде. Наконец, Чарльз сказал: — Думаю, на этом все. Совещание закрыто. Эрик хотел подняться с места, но Чарльз придержал его за запястье. — Задержись на минутку, — попросил он, и Эрик остался сидеть. Пока остальные покидали комнату, Чарльз держал его за руку. — Все в порядке? — спросил Эрик. — То же самое я хотел спросить у тебя, — Чарльз изучающе смотрел на него. — Ты выглядишь расстроенным. И ты едва ли вымолвил пару слов, даже когда мы обсуждали новую программу тренировок. Это из-за Аризоны? — Нет, — Эрик покачал головой. — Аризона ни при чем. — Но тебя что-то тревожит. Ты весь день ходишь мрачный, — Чарльз улыбнулся. — Мрачнее, чем обычно. Эрик поднес ладонь Чарльза к лицу и коротко поцеловал ее. — Ничего серьезного. Просто… — он почувствовал себя глупо из-за того, что собирался сказать, но ведь рядом с ним был Чарльз. Не было на свете ничего, о чем он не мог бы рассказать Чарльзу, и ничего, что он мог бы от него скрыть. — Сегодня тот самый день, когда я… путешествовал. Когда мы с Магнето поменялись местами. Наверное, я просто слишком много думал об этом и немного отвлекся. — Ох, любимый, — сказал Чарльз, осторожно погладив Эрика по щеке. — И как тебе наш мир, по сравнению с тем? — Несравнимо.