Полицейский участок номер один

       Лейтенант медленно и неохотно заполнял протокол задержания, отметив про себя всю иронию ситуации: он ведь не задерживал БуГиля, тот сам пришел в участок. Но формализм органов внутренних дел неистребим: раз документ называется так, значит, ничего не поделаешь, придется этому подчиниться.    Хотя сие весьма нелогично.    ЧонДэ зевнул и потянулся, позволив себе расслабиться, но лишь на секунду: спустя миг он снова принялся за оформление документа. По правилам, оформлять протоколы должны были сотрудники более низких, чем он, чинов, но тут всё-таки не Сеул, тут можно чуть схитрить…    Лейтенант вписал в графу составителей МинСока и улыбнулся: вот так, теперь не забыть бы взять у коллеги подпись…    Он перечитал документ ещё раз и склонил голову: пожалуй, лучше оставить всё так. БуГиля можно обвинить лишь в нападении на офицеров, а если договориться с ЧанЁлем, то множественное число тоже исчезнет.    Почему-то ЧонДэ стало безумно жаль рецидивиста, вдруг оставшегося в полном одиночестве. Раньше преступник знал, что у него был запасной плацдарм в лице сестры; её дом являлся его пристанищем, его тихой гаванью, а теперь несчастному некуда податься. Наверное, именно поэтому он и пришел сдаваться: даже тюрьма казалась ему лучшей участью, нежели жизнь в том домике среди вещей ЫнСу.    Робкий стук в дверь отвлёк лейтенанта от мыслей о БуГиле, и офицер, резко выпрямившись, выкрикнул: – Войдите!    В помещение просочился Исин, державший в руке какой-то документ. На лице китайца играла всегдашняя милая полуулыбка, а добрые глаза смотрели ласково и обезоруживающе.    Воистину, в мире не было никого безобиднее этого человека… – ЧонИн провел более тщательный осмотр… Э-э-э… Сосудов головного мозга, кажется… – ассистент патологоанатома протянул листок ЧонДэ. – В общем, вот.    Полицейский принял отчет и прочел его, периодически хмыкая. – Тромб? – бросил в воздух он, откладывая в сторону документ. – Серьёзно? У такой молодой женщины? – Подобные вещи не имеют возраста, – развёл руками китаец. – Даже юные подвержены этому. – Жаль… – ЧонДэ сложил пальцы домиком. – Но хорошо, что это хотя бы не убийство. Спасибо, Исин, ты можешь идти. И я советую тебе сходить домой и поспать хотя бы четыре часа, а не то, сам понимаешь… С нас и так достаточно трупов. – Хорошо, – ассистент патологоанатома с улыбкой склонил голову. – Думаю, я так и поступлю: сегодняшний день был чересчур насыщен событиями.    И юноша, слегка поклонившись, вышел из кабинета. ***      На заднем дворе чьего-то дома было темно и тихо: ни единый шорох, ни малейший лучик света не нарушал ночной мрачности этого места. Казалось, что всё живое испуганно притихло перед лицом страшной опасности, которая царила надо всем.    ЧунМён не обращал никакого внимания на властвовавшую всем вокруг тьму и не придавал особого значения тишине. У него была своя, особая цель, и изо всех сил старался двигаться в её направлении.    Тогда, в прошлый раз, ХванИ исчезла в этом направлении, значит, искать надо здесь.    Полицейский даже не думал о том, что явно нарушал закон, перемахнув через забор и оказавшись на частной территории.    Но кому нужны эти мелочи, когда… Когда…    ЧунМён потряс головой и, стараясь ступать как можно аккуратнее, приблизился к дому.    За этой часть участка явно не ухаживали, да и к чему? С главной улицы её не было видно, а хозяева вряд ли когда-либо приходили сюда, чтобы провести свой досуг на свежем воздухе.    Детектив включил фонарик и, коснувшись стены, начал внимательно изучать её.    Что именно он искал? Он и сам не знал.    Но профессиональное чутьё управляло молодым человеком, и он беспрекословно подчинился ему.    Стена была отштукатурена менее десяти лет назад и выглядела довольно неплохо, поэтому следы на ней должны остаться.    Если, конечно, тот, кто тут побывал, не пригрезился ЧунМёну.    Полицейский скрупулезно высвечивал фонариком секцию за секцией, осматривая стену сверху донизу. Пару раз он замирал и с надеждой всматривался в деталь, которая привлекала его внимание, но то оказались лишь насекомые.    Но детектив не сдавался.    И его упорство было вознаграждено: у самого угла дома он обнаружил на стене четыре глубоких пореза.    Подняв фонарик, ЧунМён как завороженный смотрел на эти борозды. Шагнув вперед, он приложил к ним ладонь.    Кончики его пальцев легли прямо на царапины.    Конечно, сам по себе этот факт ни о чем не говорил; наверняка какое-нибудь животное могло оставить такой след…    Но почему-то полицейский был уверен, что это ХванИ. ***      Говорят, что со временем частные дома надоедают, превращаясь в черные дыры, куда уходят и деньги, и труд, и строительные материалы. Говорят, куда уютнее жить в квартире, где до соседей рукой подать. Говорят, слишком много природы в наш индустриальный век даже вредно.    Да и вообще, люди много болтают, испытывая истинное наслаждение при критике стиля жизни, который им незнаком или непривычен.    Крис аккуратно приоткрыл массивную дубовую дверь и вышел на крыльцо. Опершись о поручень, он зажмурился, с какой-то затаенной радостью ощущая, как прохладный вечерний воздух ласкает незримыми пальцами его лицо.    Тао прав: пора заканчивать с противозаконной деятельностью. Она и так уже давно отошла на второй план; куда больший барыш приносили игорные дома, функционировавшие на вполне легальных основаниях.    Осталось только объяснить лейтенанту, что хранение тех пакетов с наркотиками было данью старой дружбе… ЧонДэ, конечно, попытается посадить его за решетку, но…     М-да, на взятки и гонорары своре адвокатов уйдёт кругленькая сумма, но ничего, оно того стоит.     Крис понимал, что не может оставить семью без присмотра. Лаи и девочки уже давно были смыслом его жизни, а те деньки, когда лихая жизнь главы организованной преступной группировки на самом деле прельщала его, остались далеко позади.    Китаец вдохнул полной грудью воздух, напоенный ароматами садовых цветов и открыл глаза.    Какой же прекрасный вечер…    Но кто-то, похоже, решил нарушить его спокойствие.    Вдалеке, у кустов шиповника, медленно двигалась светлая фигура.    Крис подался вперед и напряг зрение, стараясь различить очертания. Это была женщина с длинными волосами и в белом платье, и она медленно шла вдоль густых насаждений по направлению к ограде.    Китаец нахмурился. – Эй, дамочка! – негромко позвал он, быстро спускаясь со ступеней. – Что вы здесь делаете? Это частная территория!    Странная женщина на секунду застыла, а потом сорвалась с места и побежала. Она двигалась бесшумно и с огромной скоростью, напоминая белую летучую мышь.    Крис, чертыхнувшись, поспешил за незнакомкой, твёрдо зная: впереди – трехметровый кирпичный забор, через который ей никак не перемахнуть; она сама вела себя в ловушку.    Он старался не отставать от женщины, что было затруднительно: она бежала так, будто вокруг не было розовых кустов, которые, со своими длинными и острыми шипами, так и норовили впиться в кожу.    Достигнув ограды, нарушительница и не думала останавливаться: она начала карабкаться вверх с редкостным проворством и в мгновение ока оказалась на другой стороне.    Крис застыл на одном месте и шокированно прижил ладонь к щеке. Подойдя в забору, он провел пальцами по гладкой поверхности кирпича.    Что, черт возьми, сейчас произошло? Кто эта женщина? Как она ухитрилась забраться по вертикальной поверхности?    Китаец склонил голову набок. Скорее всего, у неё была с собой веревка, а он в темноте просто не заметил этого.    Видимо, эта дамочка вздумала обворовать его семью, да не на тех напала: он спугнул её. И вряд ли она теперь вернётся…    Но сигнализацию всё же стоит включить. – Дорогой! – Лаи, похожая на брата, но обладавшая куда большей мягкостью и черт лица, и фигуры, приоткрыла дверь и выглянула в сад. – Тебе бы лучше пойти спать, а то завтра на празднике ты не сможешь играть с девочками в пиратов! – Конечно, милая! – Крис, бросив последний взгляд на стену, повернулся крыльцу и быстро зашагал по направлению к дому. – Ты абсолютно права.    Ночные фонари, украшавшие приусадебный участок китайца, зажглись, затопив это царство роз мягким желтоватым светом. Они высветили и ограду, на которой примерно в полутора метрах над уровнем земли четко выделялись четыре глубокие борозды.    Но китаец не увидел этого: он спешил в дом и ни разу не обернулся на своём пути. ***     ЧунМён стиснул зубы и с трудом подтянулся на руках. Прекрасная физическая подготовка тут не выручала: верхняя часть бетонного забора, отделявшего участок от основной улицы, была утыкана осколками стекла. Они тут же впились в ладони, вгрызаясь в теплую плоть, и полицейский изо всех сил постарался не застонать: его не должны были обнаружить здесь, в такой неоднозначной ситуации.    С другой стороны, какая разница? Он представитель властей, что-нибудь придумает, если увидят…     Его занимала одна-единственная мысль: ХванИ. Тоска по любимой, дремавшая все эти годы, пробудилась и с устрашающей силой сжала сердце. ЧунМёну во что бы то ни стало нужно было настигнуть беглянку узнать у неё, что же произошло между ними тогда, много лет назад.    Почему его невеста предпочла исчезнуть без следа? Почему молчала столько времени, не прислав даже коротенькой записки? Почему не сообщила, что решила вернуться?    Множество вопросов роилось в голове у детектива, и он не сомневался, что обязательно задаст их при встрече с той, о которой мечтал до сих пор.    ХванИ оставила за собой довольно заметный след: как и предположил полицейский, она залезла на крышу дома и спустилась с другой стороны. Как именно ей это удалось, ЧунМён не мог даже предположить. Ему самому пришлось обойти вокруг строения, продираясь сквозь заросли сорняков, которые силились обвить его щиколотки своими крепкими зелеными путами.    Детективу весьма пригодился его профессионализм, и он шел по следам любимой, пока не уперся в этот забор. Решив не искать выход – на это могло уйти слишком много времени, – он начал карабкаться на бетонную громаду.    Полицейский сильно поранил себе ладони и порвал спортивные брюки, когда перебирался через ограду на улицу, но он и не думал останавливаться. Только вперед, к ней, к единственной…    Улица, на которой ЧунМён оказался, была незаасфальтирована, как и многие в Санчхоне, но как раз это могло сыграть детективу на руку.    Отойдя от забора на пару шагов, он присел на корточки и, включив фонарик, начал тщательно изучать дорожную пыль. Его усилия увенчались успехом довольно быстро: в песке обнаружился четкий след босой ноги.    Детектив шумно сглотнул и выпрямился. Он чувствовал, что находился на верном пути; что его цель настолько близка, что, казалось, протяни он руку, и её можно коснуться…    Полицейский потряс головой и, наклонившись, принялся изучать дорогу, медленно следуя по отпечаткам ног.    Цепочка следов уводила его всё дальше.    Кровь на руках постепенно засыхала, превращаясь в темную корку, трескавшуюся при малейшем движении, а сами израненные ладони ныли и саднили, но он и не думал останавливаться.    ЧунМён шел вперёд с упрямством фанатика.    Ещё двадцать шагов… Потом ещё десять…    Детектив давно потерял счёт времени; он даже не вполне понимал, где именно находился, пока след не оборвался.    Полицейский поднял голову. Он стоял перед стеной здания бывшей библиотеки, теперь здесь располагался городской архив. Это строение, как и соседствующая с ним котельная, не могло похвастаться ни красотой, ни изяществом: грубая серовато-бежевая коробка на пять этажей.    ЧунМён подошел ближе и начал обшаривать лучом фонарика стену, старясь найти хоть какую-нибудь зацепку, хоть что-то, указывающее на присутствие здесь ХванИ.    И ему повезло: примерно на уровне его груди на стене виднелись уже знакомые продольные царапины…    Детектив отступил на шаг и, задрав голову, посмотрел наверх.    Значит, она забралась на крышу здания… Вряд ли её целью было какое-либо из окон: они все очень маленькие и со старомодными фрамугами, через них и ребенок не пролезет.    Полицейский закусил губу и посветил фонариком на соседнее здание. На котельную – приземистое невысокое строение – можно было залезть с земли, а потом перебраться на пожарную лестницу и по ней подняться на соседний дом.    ЧунМён решительно взял фонарь в зубы и, подпрыгнув, зацепился руками за край плоской крыши котельной. Исполосованные ладони тут же заныли, и царапины, снова открывшись, начали кровоточить, но он не обратил на это ни малейшего внимания, подтянувшись и забравшись на крышу. Не дав себе ни секунды на передышку, детектив поднялся на ноги и заспешил к соседнему строению.    Пожарная лестница располагалась на внешней стене здания архива, на расстоянии метра от крыши котельной, и чтобы добраться до неё, нужно было совершить весьма рискованный прыжок. Любой другой человек побоялся бы делать это без страховки и отступил, но ЧунМёном владела непоколебимая решимость завершить начатое, довести его до конца. Он прыгнул и ухватился руками за нижнюю ступень лестницы.    Руки болели, а проржавевшие металлические перекладины были шершавыми и ещё больше травмировали кожу ладоней, но детектив упорно лез вперёд.    Он преодолевал ступень за ступенью и вскорости с трудом выбрался на крышу здания архива.    Ветер тут завывал, как лесной волк, забираясь холодными пальцами под одежду. Он заставлял забыть о лете, царившем на земле, вызывая мелкую дрожь и мурашки по всему телу.    ЧунМён вынул фонарик изо рта, и его неверный лучик выхватил из тьмы силуэт женщины в длинном белом одеянии.