Я смотрю на него и вижу небо, слышу сердца грозовые раскаты.

Второй год обучения в Хогвартсе был увлекательным: предметы стали более занимательные, сложные и требовали большой концентрации. А еще большей концентрации требовали его магические способности. Стабильность, к которой Кенсу стремился и над которой работал весь первый год, за лето заметно пошатнулась. Доходило до того, что Кенсу боялся взять в руки свою волшебную палочку. Каждый раз, просыпаясь поутру, Кенсу спросонья думал, что всё это было дурным сном, самым страшным кошмаром его жизни, который рассеется, стоит ему просто открыть глаза. Когда Минхо был рядом, Кенсу мог найти утешение в его чертах лица, так напоминавших отцовские. А сейчас он опять был в школе, и казалось, что родители все еще с ним. Просто далеко, дома, занимаются своими делами, скучают по нему и ждут его писем. По ночам было тяжелее всего. И Кенсу стал бродить по коридорам замка. Одинокий, маленький и бледный. Иногда на него, в полусне бредущего босиком по холодным плитам замка, натыкался профессор Снегг. Он поджимал губы, но ничего не говорил. Внимательно присмотревшись в глаза Кенсу, профессор протягивал руку и вел его в подземелье. Держась за его жестковатую ладонь, Кенсу иногда прикрывал глаза и всем сердцем тянулся к этому кратковременному кусочку тепла. Напоследок, профессор, словно невзначай, проводил ладонью по его макушке и бесшумно закрывал проход в гостиную Слизерина. В теплице профессор Стебль было душно, влажно и слегка воняло чем-то тухлым. Сехун сморщил нос и показательно сделал вид, что его тошнит. Кенсу пихнул его - не хватало, чтобы профессор заметила кривляния друга. Сехуну не нравится ковыряться в земле с червяками, но с Кенсу не забалуешь. Мандрагоры были на редкость уродливые и громкие. Сехун выглядел так, словно вот-вот хлопнется в обморок. Он так старался как можно быстрее впихнуть тело мандрагоры в новый горшок, что помял ей пучки листьев на голове. От этого его мандрагора орала еще громче. А когда один стебелек сломался, мандрагора аж икнула и съежилась. На них весь класс уставился. Потом неодобрительно покачали головой и вернулись к своим горшкам. Благо, профессор была чрезмерно увлечена редким явлением – сплетенными близнецами-мандрагорами. Кенсу пришлось пока оставить свою не до конца утепленную землей мандрагору, чтобы помочь паникующему другу. Оттащив бледного Сехуна от несчастной мандрагоры, Кенсу сначала стряхнул с левой руки защитные перчатки и прижал ладонь к склизкой и прохладной спине мандрагоры. От тепла его руки мандрагора притихла, стала мерно гудеть на одной ноте. Быстро засыпав её новой землей, Кенсу пригладил помятые листочки и подправил погнувшийся стебелек, привязав к воткнутому в землю тонкому прутику. Закончив работу, он поднял голову и встретился взглядом с Каем. Он смотрел на него тем самым взглядом, которым он всегда смотрел на Кенсу. Внимательно, практически не моргая. Неизвестно, сколько бы они пялились друг на друга, если бы не страдальческий хнык Сехуна и его лоб, которым он уткнулся Кенсу в затылок. Кай мгновенно отвел взгляд и, скучающе скривив губы, ковырнул лопаткой замызганный стол. В конце пары по заклинаниям, когда класс начинает собираться на выход, профессор Флитвик просит Кенсу остаться. Какой-то гриффиндорец нарочито деланно откашливается «кха-кха, тупица, кха». Слышится хихиканье. Кенсу даже не поворачивается в его сторону и толкает к выходу заведённого вполоборота Сехуна, который мрачнел с каждой секундой. Потом беззаботный ребяческий гул нарушил резкий вскрик у дверей кабинета. Профессор Флитвик всполошился и разогнал толпу учащихся. В центре растерянных школьников невозмутимой статуей стоял Кай и придерживал нагруженную сумку, а рядом на полу лежал его однокурсник и прижимал трясущиеся руки к окровавленному носу. Кровь струйкой стекала по его запястьям под рукава мантии. На вопрос «что случилось», Кай холодно посмотрел на парня под ногами и ровным тоном ответил, что его товарищ не заметил дверной косяк. Бедняга на полу так яростно закивал, что капли крови брызнули на каменные плитки. Сехун наклонился к Кенсу: - Эти гриффиндорцы реально чокнутые. Было решено проводить беднягу в больничное крыло, а остальному классу разойтись по следующим парам. Перед тем, как уйти, Кай забросил сумку на плечо и взглянул на Кенсу. Взглянул точно, словно уже знал, где он стоит в толпе. - До, подойдите на минуту. Сехун остался у дверей, поджидая Кенсу. Профессор Флитвик выглядел уставшим. Пары с пуффендуйцами и когтевранцами и вполовину так не утомляли, как пары с гриффиндорцами и слизеринцами. Профессор отдал ему потрепанную методичку по призыву Патронуса, датированную буквально несколько веков назад. Кенсу недоверчиво посмотрел на профессора Флитвика. - Ознакомьтесь с ней, мистер До. Вам она нужнее, чем кажется. Кенсу поблагодарил профессора и аккуратно положил методичку в сумку. Чанель был вратарем сборной Пуффендуя, а Артур охотником и капитаном сборной Слизерина. Ребята ходили буквально на каждый матч и орали до хрипоты, попеременно возмущаясь и поддерживая. Сегодняшняя игра была между факультетами Пуффендуй и Гриффиндор. Поэтому на трибуне слизеринцев почти не было, так, Кенсу с Сехуном и ребята из сборной пришли посмотреть на тактику потенциальных противников. Игроки в квиддич летали настолько быстро, что в глазах рябило от мешанины желтого и красного. Как всегда, гриффиндорцы были более сильными и уверенными. Кенсу со смутной грустью заметил, что гриффиндорцы в своем репертуаре: ни с кем они не играли так агрессивно, как против Слизерина. Вон, загонщик Гриффиндора даже руку подал охотнику Пуффендуя, когда тот почти соскользнул с метлы, и все зааплодировали. Как благородно, недаром львиный факультет… - Весной попробуюсь на ловца, - мечтательно прикрыл глаза Сехун. Кенсу хмыкнул. Для того, чтобы стать членом команды, надо долго и упорно тренироваться, вставать ни свет ни заря, а Сехун обожал поваляться спросонья и вообще был мягеньким, как котенок. Сам Кенсу про квиддич даже не мечтал. С его самоконтролем и один на один с метлой да на высоте? Спасибо, не надо. Не мечтал, но смотреть, как летают другие – это было прекрасно. Аж дух перехватывало от пируэтов и мертвых петель, которые выписывали в воздухе, вроде бы, обычные школьники. Артур прекрасно летал, словно скользил по воздуху. Его движения завораживали. Он держался на метле настолько небрежно, естественно, будто ему и метла-то была незачем. Честно говоря, Кенсу возлагал большие надежды на Кая. Первое время он следил за ним одним, ожидал почти нечеловеческой красоты движений. И не понял. Как ловец, Кай имел своеобразную манеру полета на метле. Он скуп, малоподвижен, почти не передвигается по полю, но вот Кенсу моргнул – и снитч трепыхается в руке Кая. «Как?» недоумевал Кенсу, а трибуна ликовала. После матча, на ужине в Большом зале, стол гриффиндорцев был самый шумный и веселый, но и пуффендуйцы сильно огорченными не выглядели. Чанель сиял как пятак и стискивал в могучих объятиях Кенсу и Сехуна. «Своих младшеньких», как ласково и басовито урчал в их макушки. Разгоряченные адреналином от игры, ученики растянули ужин почти до полуночи. Кенсу хлопнул Сехуна по плечу и сказал, что уходит в спальню. Сехун кивнул и попросил его дождаться, чтоб перед сном послушать вместе музыку в гостиной. Кенсу направился к дверям Большого зала. - Привет. Кенсу замер на полушаге и слегка повернулся на голос. В зале много ребят: могли обратиться и не к нему… Но это был Кай и он опять смотрел на него. - Привет, - неуверенно и тихо ответил Кенсу. Кай переоделся в обычную одежду, но волосы были еще немного мокрыми после душа. Капля скользнула по его виску. Проследив за ней взглядом, Кенсу замер. - Ты был на игре. С плакатом. - Да, мой друг вратарь, - улыбнулся Кенсу, вспомнив их с Сехуном корявое творение «ПАК ЧАНЕЛЬ – ВПЕРЁД К ПОБЕДЕ СЛАДКОЙ, КАК МЁД!» Кай неловко улыбнулся, он сделал это настолько смущенно, что Кенсу захотелось… Не знаю, легонько пихнуть его, чтоб он расслабился? - Наша следующая игра будет с Когтевраном… или с вами, - Кай настороженно смотрел на Кенсу, на что тот понимающе кивнул. Кай набрал в грудь воздуха. – Если будет с Когтевраном, ты придешь на мою игру? Кенсу вскинул бровь. «Зачем?» - Я хочу, чтобы ты был на трибуне. Это помогает мне, - выдохнул Кай, не отрывая темных глаз от Кенсу. - Ладно. Я… - перед Кенсу промелькнули все моменты, связывающие его со странным вниманием Кая. Как он его защищал, помогал ему и следил за ним. – Я буду рад помочь. Если это и правда тебе помогает. Глаза Кая заблестели. Он качнулся на месте, перекатываясь с пятки на носок. - Спокойной ночи, До Кенсу. - Спокойной ночи, Ким Чонин, - улыбнулся Кенсу, одновременно с прощанием делая шаг назад.