Blast Wave

Круглый будильник синего цвета начинает трезвонить, вырывая меня из мира грёз. Отвечаю ему, хлопнув ладонью по кнопочке, заставляя его замолчать. Начинаю ворочаться на кровати, растягиваясь, разминая тело. Чувствую себя лучше. Намного. В комнате светло. По белому паркету скользят лучи солнца, проникающего через не зашторенные окна. Утренняя прохлада помогает взбодриться и встретить этот день с улыбкой. Сегодня будет хороший день. Я чувствую это. Опускаю ноги на тёплый паркет. Глубоко вздыхаю. Уголки губ поднимаются. И на моем лице главенствует глупая улыбка. Наконец встаю и смотрю в зеркало напротив. Оно во весь рост поэтому могу лицезреть себя с ног до головы. Запутанные волосы, мятое лицо, красные белки глаз — свидетельствует о не высыпании. Но я чувствую себя отлично. И надеюсь, что с этим настроем я продержусь до вечера. Выхожу в не менее светлый коридор и в нос ударяет противный запах свежезаваренного кофе. Не морщусь. Просто перестаю дышать. Несколько секунд и я в ванной комнате. Хмурюсь. Дотрагиваюсь до замка на двери, но замедляюсь, понимая, что в комнату всё равно никто не зайдет. Это мой этаж в доме. Никто не поднимается. Разве, что мама перед отъездом на работу и то изредка. Но где-то внутри рождается легкая паника. Но я не понимаю почему и чем это вызвано. Закрываю глаза и глубоко вздыхаю. Сейчас не время думать об этом. Сегодня мой день. Поэтому засовываю эту панику куда подальше. Внутрь себя. Знаю, что потом мне это вернется, но, думаю, за один день ничего не случится. Расслабляюсь и подхожу к раковине. Беру зубную щетку розового цвета в руки. Забываю, что мятная паста закончилась. Разочарованно вздыхаю и перевожу взгляд на шкафчик над ванной. Всегда покупаю некоторые вещи перед тем, как они закончатся. И в этом я вся в отца, чему не могу не радоваться. Поэтому тянусь к довольно высокой ручке и пытаюсь открыть. Но все эти ничтожные попытки тщетны. Не унываю. Встаю одной ногой на край ванны. Опорой для меня служит стенка напротив. Открываю дверцу. Глаза исследуют полки. Но нужного не нахожу. Неужели не купила? Чёрт. Придется одолжить пасту у родителей. *** Выхожу из дома и иду к машине Питера. До начала урока остается около десяти минут.Но не думаю, что опоздаю. Зайду через чёрный вход, чтобы не попасться на глаза дежурному учителю. Да к тому же, кабинет рядом. Сажусь внутрь слегка хлопнув дверью. Кидаю короткий взгляд на мужчину. Он просил не хлопать её, так как машина новая. Смотрит на горизонт, заводит машину и мы двигаемся с места. Ерзаю на сидении, двигаясь ближе к окну. Напряженная тишина. Мужчина тянется, чтобы включить радио, а я отворачиваюсь к окну. По улицам ходят люди с замученным видом, будто они устали от жизни. Каждый день одно и то же. Работа, дом, посиделки с друзьями и так по кругу. Я всегда уверяю себя тем, что не стану такой. После школы я уеду в Нью-Йорк в колледж. Буду изучать другие языки, а после путешествовать. Все в окружении говорят, что это мечта глупая. Но какое мне дело, что говорят другие? Если бы я могла вернуться в прошлое, я сказала бы себе не слушать окружающих. Это моя жизнь. Не ваша. Останавливаемся на зеленый свет светофора. Смотрю перед собой, улавливая голос женщины по радио. — Срочные новости! Вчера около десяти часов вечера был похищен подросток шестнадцати лет. По словам родителей их дочь — Эмили звонила последний раз в девять часов десять минут вечера с чужого телефона… — Питер выключает радио, громко и, кажется, раздраженно вздохнув. Насколько я знаю, он всегда слушает новости. Может быть он не верит в это? Двигаемся с места, продолжая путь. Несколько минут и мы у знакомых ворот. Отчим не въезжает на парковку, поэтому до черного входа мне приходится идти самой. Благодарю мужчину, вылезаю из машины тихонько хлопнув дверью. Солнце греет, но на улице все равно прохладно. Жалею о том, что не прихватила с собой кофту. Поэтому иду в одной футболке серого цвета с каким-то непонятным принтом с рукавами чуть выше локтей. В черных джинсах и ботинках того же цвета. На парковке тусуются знаменитые на всю школу футболисты со своими девушками-чирлидершами. Громко смеются над каким-то заучкой. Растяпа проходил мимо и спотыкнулся о подножку парня. Учебники валятся, а какие-то попадаются под машину. Раздраженно вздыхаю, закатив глаза, ведь противоречу самой себе. Иду прямиком к парню, сажусь на корточки и помогаю парню поднять учебники из-под рядом стоящего BMW. Футболисты начинают смеяться звонче, когда я прогибаюсь под машину. Как она могла там оказаться? Им смешно, ведь это унизительно. Унизительно помогать тем, кто не может помочь себе. Так считают они. Или они просто не хотят стать жертвой общества. Поэтому они строят из себя эгоистов, плюющие на правила и не знающие моральные качества человека. Этот мир прост. Он состоит из хищников и жертв. Хищники — эти подростки. И жертва, соответственно, этот паренек. Достаю книгу и отдаю её незнакомцу. Бросаю короткий взгляд на подростков, которые теперь даже не смотрят в нашу сторону. Отворачиваюсь, собираясь уходить, но юноша тихо, почти шепча благодарит.

***

Отсидев четыре скучных урока, я спускаюсь в столовую, где собираюсь взять свой завтрак и оттуда выйти на улицу. Прохожу мимо приёмной, улавливая взволнованный голос директора. Знаю, подслушивать нехорошо, но… — … Это точные данные? Возможно это очередная шутка… — неуверенно проговорил мистер Смит. — Вы же её отлично знали. Она на такое не способна. Это не похоже на спектакль с участием родителей… — хмурюсь, не понимая о ком идёт разговор. Видимо, случилось что-то серьёзное раз в это дело включили директора школы. Обычно незначительными деталями занимались старосты или завучи. Смотрю в щель между косяком и дверью, которая была не до конца закрыта. Мужчина стоит перед столом секретарши, читая какие-то бумаги. Его лицо сосредоточено, а заметные морщинки говорит о его хмурости. Не стоит стоять здесь и подглядывать. Кто-то может заметить и это будет выглядеть странно. Поправляю неаккуратный пучок на голове и отхожу от двери. Чувствую, как сердце пропускает удар. Врезаюсь в парня, судя по телосложению. Не поднимаю глаза, а быстро извиняюсь и выбегаю в коридор.Надеюсь, меня никто не видел. Переступаю порог большого помещения, где стоит гул. Окидываю столовую заинтересованным взглядом. Думаю, в каждой школе есть ученики, которые относятся к той или иной группе. Относятся они по своим умениям, творчеству, вкусу. А кто-то держится только из-за того, что не хотят быть в одиночестве. Или не хотят быть объектом для насмехания. Но этот вариант, держаться с кем-то, обошел меня стороной. И надо до мной не шутят, не насмехаются. Относительно. На самом деле я могу постоять за себя. Но в некоторых ситуациях я теряю хватку и от этого кажусь слабой, беззащитной. Но теперь я не одна. Со мной дружит Кэсси — длинноногая блондинка и пример для подражания. Она умеет постоять за себя и никогда не сломается под чьим-то давлением. Кажется, то что происходит вокруг нее, ее это не касается. В этом и плюс. Я считаю. Ведь действительно бывают люди, которые каждую мелочь воспринимают близко к сердцу. — Думай в первую очередь о себе. — так говорила Вуд. И вправду, зачем переживать за тех, кто даже имени твоего не знает и не спросит как прошел мой день? Таких людей нужно вычеркивать из жизни. Они ни к чему. С ними нет будущего. Да, многие задают встречный вопрос: а что будет, если из жизни вычеркнут тебя? Я отвечу: моя вина. Значит, я играла в их жизни незначительную роль. На этих людей не стоит обижаться или злиться. Проблема только во мне. И я никого не оправдываю. Так и есть. А чтобы этого не случилось, мой совет, не привязывайся. Ни к кому. Люди приходят и уходят из твоей жизни будто ты — вагон поезда. Кому-то с тобой до конечной, а кто-то выйдет на следующей остановке. Лёгкая улыбка трогает мои губы. Нашла же я о чем задуматься в самый не подходящий момент. Ищу взглядом, знакомую мне, светлую макушку. Разочарованно выдыхаю, понимая, что той здесь нет. Как-то резко разворачиваюсь и врезаюсь в кого-то. Поднос с едой незнакомца падает, и по сути — это было громко, но никто не обратил на нас внимания. Растерянно поднимаю глаза, приоткрываю губы. Передо мной стоит, с не менее потерянным взглядом, парень с парковки. — Кажется, мы квиты, — замечает. Смотрю в его голубые глаза и не замечаю, как начинаю рассматривать его: густые брови, вытянутый нос, скулы, шатен, выше меня почти на голову. А он симпатичный, — Ты как? — спрашивает, и, кажется, я вижу в его глазах беспокойство. — В порядке. Спасибо, — быстро проговариваю и отступаюсь. — Лиз! — оборачиваюсь и вижу блондинку. Та подбегает к нам на своих бежевых высоких каблуках, отчего хихикаю, прикрыв рот ладонью, — Я тебя по всей школе ищу… Привет, — на последнем обращается не ко мне, а к рядом стоящему парню, про которого я чуть не забыла, — Кэсси, — протягивает руку шатену, на что незнакомец отвечает рукопожатием. — Роберт. Но друзья зовут меня Роб, — подмигивает. Ух ты. Сейчас он не кажется мне скрытым мальчиком, загного в угол. Переводит свой взор на меня, ожидая, когда я назову своё имя, раз уж тут «время знакомств», — Лиз? — указывает на меня пальцем, приподнимая бровь. Киваю, слегка улыбнувшись. — Прости за… — не даёт мне договорить, перебивает, выставив перед собой ладонь. — Никогда не любил школьные ланчи, — улыбается. *** Глотает сигаретный дым, будто курит в последний раз. Стоит в баре. В правой руке сигарета, в левой — стакан с коньяком. Нервно выпивает содержимое и бросает пустой стакан на пол, тот разбивается, привлекая внимания на парня. Все оборачиваются, смотрят с каким-то презрением и отвращением. Как у такого мужчины, такой бессовестный сын? Они не понимают, почему Чарли поделил дорогой бар с О’Брайеном-младшим. Какая от этого польза? Недорослю до лампочки бизнес и интересы отца. Так же, как и отцу на интересы сына. Погода за окном разбушевалась не по-детски. Сильный ветер ломает ветки деревьев, заходит через щели в дом. Гром прерывает гробовую тишину в доме, вспышки молний на секунду освещают дом, где находится абсолютная мгла. Где-то в глубине дома, в тёмной комнате, за столом в своей комнате сидит он. Мальчик лет десяти. Смотрит в черноту перед собой. Ещё одна вспышка молнии озаряет лицо мальчишки. Взгляд на чём-то сосредоточен. Брови нахмурены. Думает. О чём? Громкий скрип входной двери нарушает идиллию ребёнка. Звонкий женский смех режет его уши. Наконец, он встаёт со стула, выходит из комнаты, спускается вниз, проверяя обстановку в доме. В коридоре уже горит свет, что говорит о их местонахождении, не считая несмешных шуток отца, с которых так хохочет незнакомка. Чарли помогает ей снять пальто, а она затихла, смотрит на парнишку. На лице Дилана сложно прочесть какие-либо эмоции. Кажется, он не моргает, вызывая тем холодок по коже женщины. Откашливается, пробуя заговорить с ним: — Здравствуй, — её взгляд скачет от мужчины к его сыну, — Я Оливия… Чарли не выдерживает тишины с его стороны, но говорит спокойно: — Дилан, она твоя новая мама.