* * *
Беатрис долго не могла отойти от произошедшего, когда отец рассказал ей свежие новости. Она была на грани обморока – кожа ее побледнела на несколько тонов в одно мгновение. Деона дома вообще не было, а Орессия быстро ретировалась куда-то... Сейс дали спокойно уйти и запереться в своей комнате, пока Роберт говорил с Беатрис, которая, видимо, совсем потеряла дар речи, лишь время от времени кивала и шмыгала носом, смотря куда-то безучастным взглядом сквозь пол. Отец тоже все здраво осознавал, на душе был камень, но где-то в глубине просыпалась гордость за свою дочь – она, именно она – Довакин, герой, которому предначертано спасти мир от гибели. Он понимал, как ей будет тяжело, считал, что Сейсар не готова – и не ошибался в этом, потому как прямо сейчас она, измученная и подавленная, сидела в тихой и темной комнате в белом чистом одеянии, и тишину нарушали лишь редкие шмыганья носом и частый стук капель, звонко разбивающихся о стекло. Она несколько раз зажигала подсвечник, долго смотря в пламя, но ничего там не видела. Такие долгие созерцания аккуратно подрагивающего огня еще сильнее наводили на нее всякие мысли и размышления, из-за которых становилось все хуже, поэтому Сейсар, коснувшись подушки, буквально сразу же вырубилась, изнеможенная. Сейсар не снилось ничего, и она радовалась этому по пробуждению. Радовалась, что смогла хоть ненадолго отвлечься от свалившегося на нее. За окном уже не стучали капли, словно бы просясь в дом, лишь сверчки изредка приветливо мерцали, будто пытались поддержать. Глаза жутко чесались, до такой степени, что хотелось их просто вырвать, но исход бы был печальным. Девушка еще долго лежала на кровати, смотрела в потолок, вслушиваясь в звуки вокруг. В доме царила тишина, но кто-то все же возился на кухне. Ее сейчас меньше всего интересовало, что происходит в мире, а особенно в доме на первом этаже. В голову вновь полез пережитый день. «Седобородые призвали, медлить нельзя»… Может ли это действительно быть всего лишь происшествием, ошибкой, и весь сюжет не будет крутиться вокруг нее одной? Сей теперь не хотелось быть одним из главных героев в истории земли, хоть и мысль о том, что о ее подвигах будут слагать легенды, на самом деле, немного будоражила – забавно бы было посмотреть на это. Сейсар Буря Клинков в летописях – звучало как шутка. Дверь открылась с тихим скрипом, но протяжным и мерзким. Сей открыла глаза, чтобы посмотреть, кого там черт принес, и это оказалась Ори. Было видно, что у той было много вопросов, ей не хотелось задеть сестру, но в то же время хотелось узнать как можно больше, поэтому Орессия не знала, с чего начать. — Я не помешала? — Ты? Никогда, – Сейсар через силу улыбнулась, чтобы не расстраивать сестру, и с усилиями села. У Орессии явно от сердца отлегло. Она села рядом, нервно теребя пальцы рук. Длинные волосы растрепались, небрежно ложась на плечи. Сейс, впрочем, выглядела не лучше, с ее-то синяками под глазами размером с жизнь. — Значит, ты… — Да, – старшая сестра, опередив Ори, ответила на вопрос прежде, чем та успела его задать, но та, впрочем, не смутилась, а совсем даже наоборот – интерес в ней проснулся, возросший раза в два. — Я мало, чего знаю об этом, но уверена, что тебе тяжело все это унести на себе. Поэтому не переживай, мы всегда будем с тобой, – она осторожно взяла сестру за предплечье, настолько аккуратно, словно бы боялась, что Сейсар вот-вот разобьется, как хрусталь. — Я, эм, слышала все подробности, поэтому должна тебе сообщить. Чтобы тебе было легче, Деону пришлось перенести свой отъезд. Мы уезжаем послезавтра, чтобы проводить вас обоих. Сейсар впала в ступор: «Что? Как? Куда? Зачем?». У нее на лице читалось слишком много вопросов, но Ори не могла ответить на них все сразу. — И… чья это была идея? — Отца. Отлично, всего один день на то, чтобы разобраться в себе. И на том спасибо. Сейчас еще интересовал вопрос, в курсах ли вообще Деон, да и где его ветром носит? Сей испытывала смешанные чувства от этого решения, и конкретно не могла определиться, хорошее оно или не очень. Без сомнений, два дела сразу – хорошее решение, но так рано… Хорошо хоть, что не сразу завтра. Видимо, Роберт сам понял, что дочери нужен какой-никакой отдых, и спасибо ему за понимание. Орессия, видимо, решила уйти, но старшая сестра схватила ту за плечо и крепко обняла, не желая отпускать. Ори поначалу не поняла, в чем дело, но затем заботливо обняла старшую, уголки губ дрогнули, растянулись в доброй улыбке. — Спасибо за все, что делаешь для меня. Кем бы я без тебя была. Сестренка залилась теплым смехом, и, вскоре сумев выкарабкаться из крепкой хватки Сейсар, взглянула ей глубоко в глаза лучезарным взглядом, от которого словно бы исходило счастливое сияние и гордость за свою сестру, и все же удалилась, вновь оставляя Сейсар наедине с собой. Однако, сна теперь не было ни в одном глазу, и это было довольно большой проблемой, так как дом потихоньку утихал, а уснуть-то не уснешь теперь. Сейс лежала еще минут десять, туда-сюда ворочаясь, пока семья не утихла окончательно, но шаги за дверью все никак не исчезали. Сей несколько раз подумалось, что это уже крыша едет, но нет – отчетливый скрип лестницы, копошение внизу, ходьба туда-сюда. Любопытство все же взяло верх. Пустой коридор освещал лишь тусклый свет подсвечников, за окном сияла полная луна. Копошение внезапно стихло. Не воры ли? Эта мысль могла иметь место быть, что Сейсар и тревожило. Она осторожно, на цыпочках вышла, не закрыв за собой дверь – лишние звуки сейчас был лишней помехи, как и лестница. Шуршание и копошение возобновилось – это было даже хорошим знаком, что внизу все еще кто-то есть, и шансы поймать хулигана с поличным все еще были. Сейс осторожно спускалась по лестнице, так тихо она не двигалась еще никогда, даже когда ползла мимо тех разбойников в Ветреном Пике. Не самые лучшие воспоминания. Внизу было темно, и это, как раз-таки, было плохо. Судя по всему, оба человека не видели ничего перед собой. Послышался скрип, или, вернее, скрежет – неизвестный, судя по всему, отодвинул стул или что-то похожего строения. Вскоре в свете луны мелькнул силуэт этого самого неизвестного, но единственное, что Сейсар успела понять – человек был довольно высоким, и передвигался довольно быстро, но не менее тихо – куда-то спешил? Сейс взяла первое, что ей попалось под руку. По очертаниям было похоже на черпак, но сам предмет ее мало волновал, главное было его наличие. Девушка с силой замахнулась, в очередной раз заметив силуэт нарушителя. Раздался глухой звук удара о часть тела, видимо, это была голова, а затем и благой мат: — Ебаный в рот! Сейсар от неожиданности выронила черпак, тот со звоном упал на пол и еще раз отлетел в сторону. Это было довольно громко. Мужской голос показался знакомым, но, наверное, только показался. Сейс не успела среагировать, как человек с разворота влепил ей локтем примерно в лоб. Благой мат повторился в исполнении Сейсар. Пламя вспыхнуло прямо перед носом, позволяя увидеть, как Деон недовольно потирал ушибленное место синхронно с сестрой. Он опешил, увидев нападающего. Сестра, видимо, тоже. Настала неловкая тишина, которую вскоре нарушил смех брата. Сейсар неловко, стыдливо засмеялась с ним чуть потише, но оба быстро стихли, не зная даже, что теперь друг другу сказать. — Хорошо, это было тупо, – первым диалог начал все-таки Деон. — Что ты тут делаешь в такое время, придурок? – сестра насмешливо посмотрела на него. Слишком сильно Деон заехал по голове, хоть, видимо, сделал это случайно. Голова болела, синяк будет однозначно. Хотя и у него, наверное, тоже. — Жру, – мужчина удивленно посмотрел на нее, в глазах его бежала диалоговая строка, гласящая что-то вроде «А что еще можно делать в такой час на кухне?». Сейс это позабавило, но ситуация была глупее, чем казалась, особенно если посмотреть на нее со стороны. Оставалось только надеяться, что свидетелей этой комедии не было, а то еще придется ломать голову над тем, как от них избавиться. Брат молча поставил яркий подсвечник на стол, видимо, все еще удивляясь вопросу. Это было отличным шансом поговорить с ним о произошедшем, раз он не спал. Деон вообще был единственным присутствующим в этом доме, не считая Орессии, с кем бы хотелось поговорить о наболевшем. С родителями было чет как-то не то. — Извини, что ударил, я нечаянно. — А я намеренно, – Сейсар рассмеялась, но старшему это, кажется, по вкусу не пришлось. — Удивительно, как мы еще весь дом не разбудили, тебе так не кажется? — После случившегося они конечно будут спать, словно убитые. Удивительно скорее то, что ты не спишь. Поведаешь, может, почему? – мужчина присел, достав какую-то черствую булку. Голод – не тетка. — Ну… Ты же знаешь, что уезжать нам обоим послезавтра? – Деон кивнул, увлеченно пропихивая в себя изделие. — Э-э, и ты, то есть, совсем ничего не хочешь сказать? Хотя нет, прожуй сначала. – брат закатил глаза от удачного подкола. Сей это явно веселило. — А что говорить? Что я сожалею и не хочу уезжать? Нет, сестра, не навевай на меня тоску, еще рано, давай лучше о тебе поговорим. — А, ну значит на меня тоску навевать можно? — Почему нет? Ты-то явно ненадолго на Глотку Мира уезжаешь, а я вот пока доплыву, пока то-се… — Какой же ты навязчивый, – Сейсар беззлобно закатила глаза, садясь напротив брата, который все также увлеченно уплетал булку за обе щеки, хоть и черствую. Голод – действительно не тетка. Сейс поведала ему все, о чем он хотел знать, но Деон, заметив бинты на руке, удивленно кивнул на них с явным вопросом в глазах. Сейсар смутилась, не зная, как объяснить ему произошедшее, историю об ожоге она обычно никому не рассказывала. — Знакомься, ожог от драконьего пламени. Брат поперхнулся. — Можешь не переспрашивать, я сегодня телепатически осведомлена о всех ваших мыслях. Это долгая история, но после того, как я успешно получила драконью душу, я тупо перестала чувствовать боль от этого дела, иначе бы, видимо, меня бы живой домой не притащили. Придворный маг каких-то мазей наделал, надеюсь, пройдет. Не хочу калекой оставаться. Брат поперхнулся еще раз. Видимо, его совсем не воодушевила новость о такой ране, он все время потом косился на больную руку. Ну да, не каждый день увидишь настолько сильное ранение, еще и безболезненное по чудесным обстоятельствам. Деон несколько раз просил размотать бинт, чтобы он смог поглядеть на рану полноценно, но Сейсар категорически отказывалась, и правильно делала – не факт, что после этого удастся правильно вновь наложить этот бинт и не лишиться руки окончательно. Сейс еще долго проговорила с Деоном, до поздней ночи. Плавно с наболевшего они перешли к обсуждению происходящего во круг и ежедневной рутине, болтали о том да о сем. Сей так забылась в этом разговоре, что ей хоть раз за день стало легче, но вот Деон с каждой минуту все стихал, менялся во взгляде, и даже на остроумные и забавные шутки сестры отвечал легкой ухмылкой, а потом и вовсе просто кивать стал. Сейсар подивилась таким резким сменам настроения – ни с того ни с сего, и хотела расспросить брата об этом, но внезапно он пожелал сестре спокойной ночи, заботливо потрепал по волосам и удалился наверх. Непонятно, что стало причиной внезапной тоски невозмутимого Деона, но в глубине души Сейс догадывалась – возможно, ему тоже слишком тяжело переносить происходящее, он ведь сам не планировал так скоро уезжать, еще и неизвестно, насколько долго. Кто знает, что может случиться с родной семьей, пока он в отлучке. Именно это и тревожило Деона, и он еще долго не мог уснуть, даже когда соприкоснулся головой с прохладной белой подушкой. Внутрь закрадывались сомнения, хоть такие эмоции при ком-то он показывал редко – ему самому было это противно. Сейс же, удивленно вскинув брови, погасила подсвечник, свечи которого уже и без того догорали, поднялась по скрипучей лестнице и уткнулась головой в подушку. В окно подул сильный порыв холодного воздуха. Настолько сильный, что окна зловеще затрещали. Месяц Высокого Солнца был в самом разгаре, но холодные ночи тоже имели место быть. Будет худо, если вдруг наступит ранняя зима, хотя народ Скайрима суров, и готов к заморозкам практически всегда. Но на утро как обычно встанет палящее солнце, лужи после ливня испарятся за пару часов вместе с грязью, словно бы и не было дождя. Жаль, что дождем нельзя вымыть всю грязь из ран своего сердца. Семейные узы – самые крепкие узы, именно они сейчас не давали покоя ни Деону, ни Сейсар.* * *
Сейсар проснулась очень поздно, примерно трем часам дня и удивилась, что никто ее не разбудил. Хотя, видимо, семья все же с пониманием отнеслась ко всему произошедшему, что не могло не радовать ее. Сейсар еще несколько минут смотрела в потолок, и видела там лишь нежелание пробуждаться окончательно и заниматься рутиной. Домочадцы вели себя на удивление шумно – очевидно, собирались к отъезду. Это одна из причин, почему до Сейс не доходило, почему она спала аж до этого времени. Обычно, когда всей семьей они куда-то собираются, это шумные сборы с самого утра, паника и спешка. В этот раз все происходило довольно… спокойнее, чем обычно. Вскоре Сейсар все же пришлось собраться с мыслями и вскочить с кровати, словив сильное головокружение. Вот вам урок, дети: не надо так делать, а то и в обморок шлепнуться можно, потом откачивать вас будут. Отойдя от головокружения и потемнения в глазах, Сей тихонько приоткрыла дверь, столкнувшись взглядом с Деоном. Тот, улыбнувшись, молча помахал ей рукой, потащив что-то тяжелое на первый этаж. — Боги, вы весь дом с собой решили забрать? — Нет, – Орессия приветливо улыбнулась старшей сестре. — Доброе утро. Деон тут просто шумиху устроил, инструменты таскает. Стол на кухне сломал. Сейсар едва сдержала смех, вспоминая, как застала его за ночным опустошением провианта. Когда, только, он успел сломать тот самый стол, оставалось загадкой. Везде поспеет, что ж с него взять. На кухне мать угостила дочь свежим супом, и обошлось даже без претензий к столь долгому сну. Леди Беатрис явно что-то мучало, она все никак не могла поговорить с Сейсар об этом, а та, в свою очередь, догадывалась, о чем пойдет речь, и уже даже была не против поговорить о своем «Великом даре», смирившись со своей участью. Однако, Беатрис не начала с вопросов: — Я знаю, что тебе тяжело. Это все слишком... свалилось на тебя. Но знай, мы в любом случае гордимся. Ты сумеешь прославить свой род, я знаю, – мать подбадривающе улыбнулась. — Прости за ту ссору, оно явно того не стоило. — О да, это именно то, что нужно мне было все это время: простое извинение. Почему же ты не догадалась до этого раньше? Беатрис не знала, что ответить на это, и лишь виновато покачала головой, но расслабилась, увидев на лице дочери улыбку. Порой это – все, что ей нужно, чтобы быть счастливой. Строгость Беатрис объяснялась чрезмерной заботой о своей семье и страхом ее потерять, так как свою семью женщина считала смыслом своей жизни, и была твердо уверенно, что не будь у нее никого из этих людей – давно бы не было и ее самой. Характер Беатрис полностью оправдывал эту позицию. Они с Робертом друг друга отлично дополняли, зато потомство у них уродилось чересчур разнообразное – непонятно, кто в кого. Матери это не мешало любить и опекать всех одинаково. — И мам… когда мы завтра уезжаем? — Ранним утром. Эта мысль печалила Сейсар: ей, все же, хотелось поспать еще примерно столько же, сколько и сегодня, еще немного набраться сил… Но увы, на решение родителей уже никак не повлиять. Она грустным взглядом оглядела дом. Он, казалось, вот-вот засияет от чистоты: видимо, только что убран, нигде ни пылинки. Деон уныло чинил стол, недовольно бурча себе что-то под нос. Забавное зрелище, но насмехаться над ним все же не лучшая идея, у Сейс вполне себе присутствовал инстинкт самосохранения. Сквозь окно навязчиво пробивались яркие солнечные лучи, падая на пол. День как день, казалось бы. У Сейсар потихоньку начало подниматься настроение, появлялось желание что-то делать. Вдохнув побольше воздуха в легкие, она приняла решение хотя бы помочь брату с починкой стола, ибо его вся эта ситуация явно вымораживала. Гордо распахнув дверь, она вышла, но застыла, услышав где-то неподалеку глухой удар и чье-то «АЙ!». Сейсар удивленно распахнула глаза, осматриваясь: как? Где? Кто? Но из-за двери вышел несчастный Марк, потирая нос. — Боги, прости меня! Тебе очень больно? — Нет, все нормально, – Марк щупал нос, проверяя, на месте ли он вообще, и не идет ли кровь. Этого удара он явно не ожидал, но что уж тут поделать: нефиг за дверьми стоять! У Сейсар на лице читалось явное сожаление, причем настолько четкое, что, казалось бы, даже чуть наигранное, но сам парень не обижался – ему уже не впервой. — Ну… мы квиты. Марк грустно посмеялся, вспомнив, как с силой рухнул на ничего не подозревающую Сейс, которая всего лишь шла домой. Благо, ни Сейсар, ни Марк не обижались друг на друга за это. Парень, почувствовав горячую жидкость, ключом бьющую из носа и заметив, что ладонь его как-то подозрительно окровавлена, забыл о всех своих делах и стремглав понесся куда-то: видимо, нос промывать. Сама Сей за него волновалась: если сломает нос, будет виновата она. Со стороны зала же раздался громкий, стебный смех, свидетельствующий о том, что Деону представление понравилось, и он требует продолжения. Самому Марку тем временем было не до шуток, пока он промывал нос ледяной водой, проклиная весь мир и свою жизнь.