Проделки судьбы

Дорога до Высокого Хротгара оказалась не просто долгой, а бесконечным переплетением мыслей в различных узорах и вариациях, путешествием из одной мерзлоты в другую с практически полным отсутствием еды. Кошелек постепенно заполнялся тяжелой пустотой вместо тяжести золотых монет. Ехала она до Айварстеда неспешно, не стремглав, как в Рощу Кин. Проезжая мимо ошарашенных зрителей маленького поселка, Сейсар пыталась не обращать внимания на их восторженные, а иногда и полные недопонимания взгляды. Возможно, кто-то из этой толпы перепуганных людей догадывался, что же там произошло, но их сводила с ума одна лишь мысль об убийстве дракона. Сейс не могла точно сказать, придают ли ей эти взоры уверенности или нет, но странно чувствовать себя героем с этой стороны, с более вкусной, а не с невкусной, жесткой и пересоленной. Ох, эту жесткость она уже успела прочувствовать, но теперь вкусила и лучший кусочек. Бесконечные привалы, ночлеги, дороги — все это было похоже на одно большое паломничество, не имеющее конечной цели, и даже приближающийся спустя несколько недель силуэт великана-Хротгара не порадовал Сейсар. Наверняка Дельфина там уже с ума сходит, но ее и это мало волновало. Она совершила марш-бросок аж до Морфала ради ничего, так что подождет. Ступеньки проскальзывали под ногами одна за другой, тело, постепенно привыкшее к дорогам, уже не ныло, хотя ранее хотелось развалиться на части. Такие подъемы — отличная закалка для организма, но если у вас вдруг он слишком неподготовлен, лучше не рискуйте повторять это за один присест. Сейс-то еще ничего — тренировки не прошли даром! Эх, но было это так давно. Сей уже подумывала над тем, чтобы вернуться в Вайтран и начать жизнь заново, но слишком поздно, дорогу назад уже не проложить. Возможно, не все так плохо, там, впереди, и стоит лишь сделать первый шаг — преодолеть страх неизвестности и свою слабость перед владычицей-судьбой и собственными муками? Проезжая вдоль берегов ныне спокойной Белой реки, Сейсар внезапно осознала всю ею красоту. Вот она — кормилица Скайрима, Белая река, прядущая свои нехитрые сплетения водных потоков и заботливо ласкающая нежными руками своих молодых дочек — реки Йоргрим и Черную, и тает в смертельно холодных объятиях вечно мрачного Моря Призраков. Сейс пришлось распрощаться с чудным журчанием реки, разбивающейся о торчащие из-под воды камни, напоминающие острия пик. Путешественница резко свернула от нее к Айварстеду, повернувшись к Белой реке спиной. Та, в свою очередь, грустно забулькала от осознания того, что придется ей снова распрощаться с путником, и вновь придется томиться в одиночестве среди грубых, неотесанных скал-великанов, сурово несущих свой дозор. И вот, несколько дней и ночей спустя Сейсар стоит на пороге очередной неизвестности. Готова ли она к ней? На тот раз да. Светила разгоняли тени вечно молчаливого каменного храма. Буря Клинков перемещалась по тесным коридорам, в которых невольно можно было испытать приступ клаустрофобии — настолько они были тесны, но Седобородым, видимо, и так сойдет. Плитка под ногами давно потрескалась и посерела, на потолке виднелись серебряные нитки паутины. Сквозь окна пробивался свет, но толстые стекла не позволяли разглядеть происходящее снаружи, да и весомого желания не было. Вскоре в нос ударил не только запах пыли и старины, но и приятный аромат лаванды, напоминающий о теплых полях, оставшихся где-то позади, далеко снизу. Из зала понесло ароматами пряностей и различных кушаний. Запихнув по-быстрому плюшку в рот, Сейс взлетела по ступенькам вверх, обнаружив несколько каменных со шкурами, служащими и одеялом, и простынью. Значит, они здесь спят? Тусклый свет ближнего подсвечника осветил старое, изувеченное морщинами, словно боевыми шрамами, лицо. Мастер Борри просто сидел и размышлял, но нужен не он. Арнгейр обнаружился почти в самом конце залы, где жглась лаванда, разгоняя молчаливую тоску. Нет, все же Сейсар бы не выдержала такую однотонную жизнь в монастыре, в молчании и медитациях. — Значит, тебе удалось добыть рог, – задумчиво произнес мастер, даже не взглянув на Сейс. Видимо, посчитав, что за это время она все равно не изменилась. — Все испытания пройдены. Довакин, я поражен твоему стремлению к знаниям, но пора нам во всеуслышание признать тебя Довакином. И вынырнули разом из теней остальные мастера-Седобородые, уныло потянулись черно-белым следом за Арнгейром. Они остановились в начальном зале и встали в первоначальном положении. Что, опять? — Теперь ты можешь изучить последнее слово Безжалостной силы «Да», что значит «Толкать». Хриплым, старческим голосом Вульфгар крикнул данное слово, и вновь на земле драконьи письмена. Сейсар тщательно их рассмотрела и запомнила, пока мастер передал ей нужное количество энергии. Кажется, к таким процедурам она начинает привыкать. Не знает, правда, хорошо это или плохо. — Используй же его мудро, Довакин. Итак, твое обучение пройдено, и мы будем Говорить с тобой. «А до этого что, не говорили?», – скользнуло в голове у Сейсар, но тогда она даже не знала, что имеют в виду Седобородые под «Говорить». — Встань же в круг, но приготовься: немногие могут выстоять против Голоса Седобородых, но ты сможешь. Сейсар уверенно прошагала в центр круга, но как только она в него встала, Земля ушла из-под ног. В голове все перевернулось кверху дном, вокруг образовалось маленькое землетрясение, словно бы припрятанное специально для тебя. Все вокруг завращалось, а в ушах бешено зазвенело, и сквозь этот звон таранил по ушам собственный пульс, едва-едва через это можно было услышать слова на драконьем языке, что насылали на Сейсар Седобородые. Словно падение под воду — чувствуешь, как она заливается внутрь, начинаешь давиться, пытаясь вдохнуть воздуха, но делаешь только хуже, а сверху кто-то кричит, и этот звук едва слышен сквозь мутную толщу воды. Здесь, на суше, примерно та же ситуация. В глазах зарябило, сквозь эту пеструю рябь практически невозможно стало что-то разглядеть, но Сейс, чему сама удивлялась, держала равновесие — ее шатало из стороны в сторону, но Драконорожденная мужественно держалась на ногах, расставив руки в стороны, словно бы балансируя. — Лингра кросис саран Струнду’уль, вот нид балан клов пран нау!— синхронно кричали старческие голоса, соединяясь в один голос. Голос, что сейчас испытывал новоиспеченного Довакина на прочность. Все прекратилось ровно на мгновение — видно, решили проверить, не угробили ли они своего ученика, но вскоре все вновь быстро забегало перед глазами, словно в калейдоскопе. Сейсар уже успела нащупать руками холодный пол, но не поняла, в какой конкретно промежуток времени это произошло. Среди слов слышались знакомые, и даже понятные, но собрать из отрезков единую картину не удавалось как минимум потому, что Сей была сосредоточена на том, как бы не упасть и не покатиться, зажав уши руками. —  Наль ту’уму, му офан ний ну, Довакин, наль сулейк до Кан, наль сулейк до Шор, арк наль сулейк до Атморасевут. Мейз ну Исмир, Довасебром. Даман дар рок. К сожалению, цель была не выполнена — Сейсар упала, упиралась руками, но и те предательски дрогнули и не выдержали вес тела. Щека встретилась с холодной плиткой, а по лбу стекал пот под стать температуре пола. Сейс дышала так глубоко и тяжело, словно пробежала не один десяток километров без остановок, а голова раскалывалась так, словно по ней пару раз ударил огромный головорез-качок своим боевым молотом. Сердце колотилось, стремясь выпрыгнуть из грудной клетки, но препятствовали этому несколько факторов вроде самого тела и пола. Кажется, в голове еще слышались голоса Седобородых, а вернее — один Голос. Наконец, немного успокоившись, Сейсар плавно встала, чтобы еще голова не закружилась для полной коллекции. Однако, мастера смотрели на нее весьма удовлетворенно. — Вся сила Голоса обрушилась на тебя, но не сгубила. Высокий Хротгар открыт для тебя, Довакин. Он говорил это так спокойно, словно ничего вовсе и не случилось особенного. Хотя для него, может, и не случилось, а вот для Сейсар это было настоящее испытание. — Что это было? – ошарашенно спросила Драконорожденная. — Традиционное приветствие Драконорожденному, принятому под наше покровительство, – по-прежнему невозмутимо ответил Арнгейр. — Теми же словами мы приветствовали юного Талоса, когда он пришел на Высокий Хротгар. Впоследствии он стал императором Тайбером Септимом. — Простите, а что вы сказали мне? – поспешно спросила Сейсар, и сразу почувствовала некое смущение из-за этого. — Ах… да-да, иногда я забываю, что ты не в совершенстве владеешь драконьим языком. Вот грубый перевод: «Долгие лета тосковала Корона бурь по челу, достойному носить ее. Своим дыханием мы ныне даем ее тебе, исполняя веление Кин, веление Шора и веление предков с Атморы. Ныне ты — Исмир, Дракон Севера, внимай нам». Есть ли у тебя еще вопросы, Довакин? «М-да, до Исмира, а тем более Дракона Севера еще далеко. Как от Маркарта до Рифтена, можно сказать». На языке вертелось множество вопросов, но Седобородые тем временем стали расходиться. Опять сядут в медитацию. Удивительно, как этим стариканам не надоело вечное молчание. Видимо, они действительно смогли познать истинный душевный покой. Но неужели их так мало в столь огромном замке? Как-то великоват Высокий Хротгар для четверых-то человек. — Вас тут всего четверо? — Пятеро. Но наш вождь Партурнакс живет на вершине Глотки Мира в уединении. Полагаю, у тебя возникло желание повидаться с ним? – действительно, необъяснимое любопытство в один момент проснулось в Сейс. Где-то частичка души догадывалась, что не может быть их здесь только четверо. — К сожалению, Довакин, но слишком быстрое развитие твоего дара тоже может нести угрозу. Ты поймешь, когда Голос твой будет готов к встрече с нашим предводителем. Сейсар даже опечалилась как-то. Ну, значит, всему свое время. По правде говоря, она порой даже думала, что Арнгейр и есть их предводитель, уж больно он разговорчивый по сравнению с ними. — Тогда, я думаю, мне пора идти? — Постой, Довакин, – мастер шагнул чуть вперед. — Продолжай постигать Путь Голоса и вносить ясность в свой путь. Я могу оказать помощь тебе в этом, указав место, где кроется источник силы, с помощью которого ты можешь изучить слово. Пока что мне известно лишь несколько, дай мне карту, – Сей покорно протянула Арнгейру карту. Авось да пригодится, Слова Силы лишними не бывают. Седобородый почиркал что-то ногтем в определенных точках, оставив метки, довольно бросающиеся в глаза – не пропустишь. — Иди же с миром, и да хранит тебя небо! Сейсар почтенно склонила голову. Пока что Седобородые — немногие, кто хорошо к ней относится с тех пор, как Сейс потеряла семью. Возможно, теперь эта кучка стариканов и есть ее семья. По лицу, словно хворостиной, ударил горный мороз, заставляя проснуться лучше холодной воды. Она вдохнула в легкие побольше этого горного воздуха, принесенного порывом ветра который, если принюхаться, принес с собой и много других запахов и ароматов горной свободы. От многократных подъемов и спусков с Высокого Хротгара ноги уже практически привыкли к такой нагрузке, да и Сейсар равномерно распределяла на них такой труд — то и дело присаживалась где-нибудь напротив таблички, почувствовав тяжесть в ногах, и размышляла, отдыхая. Конечно, крутая дорога представляет не только тяжесть, но и огромную опасность, но, проведя огромное количество времени здесь, Сейс стала понимать, что один из столпов успеха — спокойствие и уравновешенность. И она стала пытаться познать этот столп, и на душе от этого стало даже как-то спокойнее. Может, часовое пребывание на склонах вершин и размышления о вечном и есть медитация? Нет, это нечто большее. Словно душа временно покидает тело и отправляется в небольшое странствие, полное неожиданных открытий и манящее к счастливому финалу. Но возможен ли счастливый финал в опалённом враждой и драконьем пламенем мире? Сетью вен реки оплетают холодную землю, солнечным сплетением сигналит в небе Солнце, парой почек танцуют в небе Мессер и Секунда, а где-то там, в центре Земли, застыло ее каменное сердце, надежно обтянутое земным покровом. Вся эта система начинает рушиться на глазах. А каково это ощущать, что процесс деинсталляции мира можешь остановить только ты? Увядающая в душе весна всеми силами старается не пропускать в сердце настигающую осень. Сейсар в полной мере успевает ощутить это, вдыхая дневную преддождевую прохладу. Возможно, зима в этот раз будет долгой, но лето своей жарой не успело выжечь посевы. Небо нахмурилось, словно раздумывая свою тяжелую господскую думу, но, жалея участь мира, оно начинает плакать, и на каменных дорожках становятся видны первые холодные капли небесных слез Кинарет. Слезы эти дают земле передышку, дают драгоценную возможность вдохнуть сладкий аромат после дождя, погрузиться в блаженную негу – настолько бесценным казался запах чистого воздуха, когда вся дорожная пыль осела на землю и замерда. Вот только Сейсар сейчас не до передышки. На распутье дорог она остановила коня, задумчивым взглядом вглядываясь в нацарапанные на старых дощечках-указателе названия городов. В голове внезапно смешалось все: и кони, и люди, и месть с долгом. Последние так и вовсе дрались не на жизнь, а на смерть, а Сейс разрывало на две ровные половины. Перед ней предстал настолько сложный выбор, что она даже и представить не могла. И в последний момент, когда, казалось бы, Сейсар поддалась соблазну указателя «Солитьюд» и ступила на каменную тропу войны, руки сами дернули повод в противоположном направлении, а Тейен быстрым аллюром понесла наездника в сторону Ривервуда. Лишь после сделанного выбора Сейсар задумалась: «Зачем?». Что заставило ее сделать именно такой выбор, если чаша весов постепенно склонялась в сторону быстрой мести за родню? Ничего бы не случилось с миром за эту недельку, просто нашел предателя и наказал, но что-то всё же внутри екнуло, заставляя Драконорожденную развернуться и мчаться по направлению к своему долгу, сломя голову. Она явно не осталась довольна своим выбором, её терзали различного рода сомнения, мельтешили перед глазами множеством черных точек, но сожалеть о содеянном было уже все равно слишком поздно — они уже огибали опасные башни Валтейм, пока что лишь мирно спящие. Белая река в ложбине утесов была прямой дорогой к Вайтрану, если вдруг ты уж совсем непутевый путешественник и сбился с дороги, выложенной прямо перед твоим носом. Именно она сейчас приветливо журчала и купалась в солнечных бликах, напоминая скорее не главную кормилицу Скайрима, а обычную, небольшую речушку, питающую только близкие бережки. Холмы смыкались стальной цепью вокруг, постепенно разравниваясь, превращаясь в привайтранские равнины, а равнины — в бесконечные посевы и пастбища. Селения уже собирали урожай, и Сейсар поняла, что проголодалась. Прежде, чем уйти, она взяла немного припасов у Седобородых с их позволения, так как на пару септимов, преданно лежащих у Сейс в кармане, едва ли можно было купить хлеб у уж больно расщедрившегося продавца. Съехав с дороги, она перекусила пирогом, пока преданная кобыла щипала местами невыжженную солнцем траву. Ей сейчас, наверное, тоже тяжело, ведь ранее Сейсар ездила на ней только в редкую охоту да в ближайшие города и сёла, вроде Фолкрита и Ривервуда. Но для ее породы преодолевать подобные расстояние оказалось неслыханным удовольствием, и правильно — больно уж стоять в деннике недвижно! Десятиминутный привал послужил хорошей передышкой, но путь все же стоило продолжать, так как в то время, пока Сейс проезжала Вайтран, солнце практически село, окрашивая небо в оранжевый, а облака — в ярко-розовый. Деревянные стены в этом свете казались такими старыми и обветшалыми, что за судьбу города было страшно — его скорее разрушат эти самые стены, чем драконы или прочая напасть. Поля опустели, а в окнах загородных домов позажигались свечи. Наверняка в Вайтране сейчас суеты — люди обычно очень любят прогуляться по вечерам. Играет где-то на улицах города бард, и музыка его перекрикивает даже бесконечные проповеди Хеймскра, не говоря уж об уличном шуме. Торговцы всячески завлекают выгодными предложениями покупателей к своим прилавкам, пока конкуренты завистливо смотрят в их стороны, теряя потенциальную наживу. Не оборачиваясь, Сейсар свернула на узкую серпантинистую тропу, где пришпорила лошадь. До Ривервуда уже рукой подать, не помешало бы и поспешить! Под копытами стучала твердая каменная кладка, по которой за последнее время Сейсар проехалась больше, чем за всю остальную жизнь. Темные силуэты с факелами разгоняли настигающую повсюду их тьму. Если бы эти факелы могли разогнать разъедающий души мрак! Стражники никак не отреагировали на приезжую. Либо уже привыкли, либо им действительно было все равно. И зачем они только здесь стоят? Даже направления не спросят. Ловко спрыгнув с Тейен на ватные ноги, едва выдержавшие неожиданный вес тела, Сейс отдышалась, прислонившись к шаткому забору подле таверны и возвела глаза к небу. Сейчас ее глаза напоминали скорее две серые печальные капли, отражением в которых служило даже не ночное небо, а вселенская мысль о чем-то таинственном, словно все думы мира собрались в одном клочке души. Сейсар взлетела по ступенькам, приотворила скрипучую дверь, и яркие огни трактира встретили ее приветливыми световыми бликами на уставшем и грязном после дороги лице и веселым теплом. Таверна была битком, все пьяницы с округи стекаются сюда каждый вечер, встречаются с постоянными собутыльниками и пропускают по одной-другой. Корчмарь Сейсар и вовсе мимо глаз пропустил, считая за стойкой, от которой несло наваристым элем, недельную выручку, звонкие монеты то и дело переливались дурманящим золотом в свете окружающих ламп. Сей поежилась сама от своих мыслей про желанную наживу — с такой алчностью и до Гильдии Воров недалеко, а дальше уж что? Тёмное Братство? Нет, нужно держать себя в руках. Хотя деньги в любом случае необходимы — обеспечивать себя придется. Сейс, как-никак, не Седобородая, чтобы ей приносили припасы нахаляву. Хотя те и не будут против, если Довакин предпочтет совершенствовать дар Голоса прямо там, у них. Может, даже наоборот — рады будут. Но всё же Сейсар надеялась, что с нового дела с Дельфиной удастся отхапать немного выручки и себе — кто знает, на что пойдет ради правды эта женщина? Она что-то говорила про Талморское посольство, так неужели задумала незаконное проникновение? Это же как минимум сумасшедшая идея, если их поймают с поличным, объявления о награде за их головы будут развешены на каждом втором дереве, заборе или указателе, а награда с каждым днем будет увеличиваться. Это же Талмор – они пойдут на всё, что угодно, ради сохранения своих принципов и секретов. Так неужели сама Дельфина мало чем от них отличается? От этой мысли стало как-то не по себе. Зайдя в нужную комнату, Сейсар там никого не обнаружила. И слава Талосу. Кто знает, что ее могло ждать за закрытой дверью этой комнаты? Дверь в шкаф была зазывающе приоткрыта. Отодвинув пару вешалок с одеждой, свидетельствующих о прибытии в комнату нового временного жителя, Сей отодвинула и фальшпанель, за которой скрывалась практически Нарния, только помещенная в одну тесную комнатушку с крупным столом, за которым, задумавшись, сидела Дельфина — виновница торжества. В какую-то точку на карте был вонзен нож — это можно было заметить даже с лестницы, если у вас, конечно, не бельмо на обоих глазах. Задвинув за собой дверцу, Сейсар порхнула к центру комнаты. Дельфина, не ожидая гостей, вспружинилась с места, но, увидев вместо незваного гостя Сейс, облегченно и даже радостно вздохнула. — Боги, как я рада тебя видеть! – восхищенная воительница обогнула стол и едва не бросилась на пришедшую с объятиями, но, видно по блеску в глазах, воздержалась. — Почему так долго? — Были причины… – Сейсар улыбнулась, словно бы отмахнувшись от нежеланной темы. Совершенно не хотелось рассказывать Дельфине о незапланированном для нее визите на Высокий Хротгар, а тем более про сложный выбор между ней и Солитьюдом – мало ли, расстроится еще. Интересно, а что бы было, избери Сейс другой вариант развития событий? Неужели Дельфина так и осталась бы ждать ее все эти дни? Или, может, плюнула и выбрала бы другой вариант — нашла бы из своих связей добровольца? Лучше бы она сразу так и сделала, совершенно не хотелось лезть в политические дела. — Давай лучше сразу ближе к делу. — Хорошо, просто в какой-то момент я даже заволновалась. А сейчас я, вот… – она поморщилась, словно ей в нос ударил неприятный запах. — Планировала запасной план без твоего участия. Значит, она всё же нашла бы выход? — О, запасной план без меня? Значит, еще не поздно отказаться от всей этой затеи? Давайте, до свидания! — Нет-нет, стой! – властно остановила ее Дельфина. — Начал дело – доделывай до конца. Надеюсь, ты помнишь, что я задумывала проникнуть в Талморское посольство? Так вот. У меня появился план. На этом все надежды и мечты Сейсар о счастливой жизни рухнули окончательно и бесповоротно, махая в ночи белым флагом. В общем, все опасения подтвердились — как и всегда, впрочем-то. Система ведь всегда идет против нас, и этот случай не стал исключением. — Просто скажи мне, что это что-то не слишком безумное? — Ну, как тебе сказать, – абсолютно спокойным, ровным голосом произнесла Дельфина. Можно было бы даже подумать, что несколько равнодушным. — Это, конечно, не с драконами драться, но по сравнению с ними это то еще безумство. Что-что, а воодушевлять Дельфина была просто мастером на все руки! Обращайтесь к специалисту. Последняя наполовину расплавленная свеча надежды была погашена ее руками. — Я придумала, как провести тебя в Талморское посольство! – продолжила Дельфина с нескрываемым восторгом. — Меня? Я так понимаю, ты не пойдешь? — К сожалению, я не могу. Они могут узнать меня. А вот тебя они пока что не знают… – с коварством отметила женщина, и в глазах ее уже начинали плясать озорные огоньки. — Талморская посланница Эленвен часто устраивает в посольстве приемы, и на такие приемы слетаются богатые и влиятельные люди с самых различных точек Скайрима, тем самым демонстрируя эльфам свою лояльность. — честно, даже звучало это не очень. — Я могу провести тебя на такой прием, который организовывают довольно скоро. Если поспешим, успеем как раз к открытию. Но твоей задачей там будет не чаи да вина распивать, а разыскать тайные документы Эленвен. Для этого у меня есть свой человек в посольстве. Его зовут Малборн. Лесной эльф. Я вижу негодование на твоем лице, не волнуйся — у него много причин ненавидеть Талмор, и ему можно доверять. Я пока попробую добыть тебе приглашение на прием у Эленвен, а вы с ним встретитесь в Солитьюде в «Смеющейся крысе». Знаешь это место? Сейсар внезапно вздрогнула от последних ее слов. Солитьюд! Черт! Неужели двух зайцев одним махом? Сейс уже хотела обрадоваться, но внезапно нащупала подводные камни — а если все обернется внезапным побегом, и в Солитьюде придется не появляться еще как минимум месяц-другой? Черт! Голова разрывалась. Стоило сразу обратить внимание на этот нож, вонзенный прямо рядом с Солитьюдом — не просто же так он туда воткнут! Глядя на озадаченное лицо Сейсар, Дельфина сама даже впала в ступор. Она, видно, ожидала быстрого подчинения, а не тут-то было. — Сейсар? — Да-да, все замечательно, – не сразу ответила она. — Просто прекрасно. — Что ж… – Дельфина явно ее словам не поверила. — Меня найдешь у конюшен Солитьюда. Тогда, может, у тебя есть вопросы? Таких вопросов на языке вертелось миллион: «Как долго ехать?», «А если что пойдет не так?», «А если я не справлюсь?», но на уме, тем временем, крутилось совершенно другое – мысли о своей «цели» в Солитьюде. И этой целью являлось отнюдь не Талморское посольство. — Хорошо. Кто такой этот Малборн? — Не бойся его. Он не такой рисковый, как ты, но ненавидит Талмор не меньше моего, — вот это ее «как ты» звучало не так, как должно было из ее уст. Да если б не Дельфина, Сейсар бы и в голову не пришло устраивать незаконное проникновение в посольство! — Он просто лесной эльф. Талмор убил его семью в Валенвуде во время одной из «чисток», о которых они никогда не распространяются. К счастью, они не знают, кто он на самом деле, иначе бы он уже давным-давно висел в петле, а не разносил напитки на приемы у посланницы. — Тогда увидимся в Солитьюде, – Сей почему-то показалось достаточно этих разговоров про чужие убитые семьи и Талморский доминион. Все же первая тематика до сих пор слишком близко воспринимается к сердцу, несмотря на прошедшее с тех пор время. — Ох, нет, постой. Дельфина, я не хочу показаться вымогателем… но мне срочно нужны припасы в дорогу. И деньги на эту самую дорогу. Хотя бы несколько септимов. Сейсар сразу же почувствовала себя, откровенно говоря, отвратно. Просить у кого-то еды и денег – еще чего не хватало! Докатились до попрошайничества. Однако сама Дельфина на ее просьбу откликнулась весьма Сердобольно: — Ох, конечно, ты что! Я даже забыла об этом, – порывшись в ближайшем сундуке, она наскребла из него весомое количество монет и завязала в аккуратный кошелек, который тут же оказался в руках Сейс. Увесистый кошелек пробудил тепло в сердце. Да ладно, любовь к деньгам у людей, видимо, врожденная. Да и Сейсар раньше не ценила деньги, разбрасываясь ими во все стороны, а теперь, видимо, расплачивается за свои грехи. Далее Дельфина взметнулась по лестнице, не оставляя Сейс никакого иного выбора, кроме как проследовать за ней. До чего же гиперактивная женщина — не уследишь за ней! Радостная, Дельфина запихивая какие-то свертки в походный рюкзак Сейсар. Вся эта пища явно была выклянчена у трактирщика, который сидел с кислой миной. Видимо, Дельфина и впрямь была способна на всё что угодно ради выполнения поставленной цели. Непонятно даже, хорошо это, или плохо – смотря, с какой стороны рассматривать. — Что ж, надеюсь, тебе этого хватит. Может, переночуешь? — Да, было бы неплохо, – она уже потянулась оплатить комнатушку, но собеседница ее остановила, хитро прищурившись. Сейс внезапно почувствовала себя ходячим разорением для этого места, и выбрала методом тыка одну из комнат, в которой располагались лишь шкаф, кровать, сундук, стол да стул. В общем, ничего веселого за десять септимов. За бесплатно, если быть точнее — заслугами Дельфины. Хотелось избавиться от изношенных шмоток и хорошенько отмыться от всей грязи, но замены им никакой не было, а вот ванные проблемы всё же были исправимы. Но все завтра. Едва прислонившись щекой к холодной подушке, Сейсар провалилась в сон.

*      *      *

А проснувшись, не обнаружила вокруг ни звука. Ни следа от вчерашней звонко переливающейся лютне и тихой, скромной песни местного барда. Засвистела под ее пробуждение в зале флейта, в неокончательно проснувшемся разуме отражаясь скорее не музыкой, а самым настоящим адом. Голова какое-то время раскалывалась, но вскоре этот эффект улетучился, и нормальное восприятие реальности вернулось к Сейсар. С кровати никак не хотелось вставать, а всё же пришлось. Подхватив рюкзак, Сейс вылетела из комнаты, но никого вокруг не обнаружила, кроме тоскливо играющего самого для себя барда. Следы вчерашней попойки были видны практически везде, а убирать их, видимо, никто не спешил — где-то валялись кружки, с целым образовавшимся вокруг них медовым озерцом, разбитые бутылки и остатки пищи разбросаны под столами. Обычное утреннее зрелище в тавернах, ничего удивительного. Сей подхватила с собой нетронутую бутылку эля, а бард даже не посмотрел в ее сторону, словно не слышал — с закрытыми глазами он полностью погрузился в охватившую его мелодию собственного сочинения. Кто знал, о чем была эта тоскливая мелодия? Одному ему было известно. Какие-то ассоциации возникли в голове у Сейсар, и ей безумно хотелось дослушать мелодию до конца, но далекая дорога звала. Уже в который раз. Вылетев на улицу, в глаза ударил яркий солнечный свет, и Сейс с непривычки прищурилась, морща нос. На улицах была абсолютная пустота, да и солнце, светящее, несмотря на все, ярко, стояло довольно невысоко. Значит, Скайрим просто еще не проснулся. И пускай спит — дороги спокойнее. Осторожно, словно бы боясь разбудить его, Сейс нашла свою лошадь, бережно похлопав ее, сытую и отдохнувшую, по шее. — Ну что, подружка, вновь в дорогу? – Тейен лишь мотнула хвостом. Одним прыжком запрыгнув в село, Сей тронулась с места, вновь сворачивая на Вайтран. А от него уже можно будет и повернуть на дальний Солитьюд. В голове невольно возникли ассоциации с ее поездкой к Морфалу, от чего по коже прошлись мурашки. Пока что это было самое опасное приключение, но это, видимо, бьет все рекорды. Сложно было даже посудить, что хуже – дракон или гнев Талмора. Первый-то тебя просто сожрет или испепелит, а вот со вторым ты пройдешь все круги ада столько раз, сколько их вообще существует. А сейчас дорога хоть веселее будет – верная Тейен всегда поддержит, не словами, но своим присутствием: преданно ткнется носом в бок, облизнет руку, смешно оттопырит уши, застыв в горделивой позе. Она, наверное, тоже понимает все происходящее, но не может этого никак выразить, кроме печали в округлых лошадиных глазах. Незаметно для себя Сейсар преодолела Вайтран, а вместе с ним и все людные места. Там, под утесом, она смогла искупаться в холодной воде, смыв с себя всю дорожную грязь, вялость и подарив мышцам какое-никакое расслабление, пусть и временное. Вода унесла с собой и некоторые волнения. Во время получасового привала она крепко позавтракала, ощущая прилив сил во всем теле — ну всё, теперь энергии хватит на весь день! Казалось бы. На самом деле, верховая езда довольно сильно утомляет. Сильнее даже, чем поход пешком, ноги-то сильнее напрягаются, а вместе с ними и весь остальной непрочный человеческий корпус. Сплетения лесов мелькали перед глазами — теперь эти леса нескоро разравняются в привычные поля подле Рорикстеда. Мелькали перед глазами словно бы бесконечные указатели, крутые и плавные повороты, каменная дорожка то и дело уводила куда-то в глушь хитрыми путями. Стрекотали в длинной траве кузнечики, где-то поодаль фыркала лисица, выискивающая зайцев на обед. А вот Сейсар теперь можно не экономить еду — рюкзак заметно отяжелел от ее веса. Лошадь скакала медленным, неспешным аллюром, а Сейс, пользуясь этим, мирно попивала винцо, время от времени вытирая рот от красноватой жидкости. Дорога была спокойной — ни одного недоброжелательного гражданина или голодного медведя, решившего срубить большой куш. Именно поэтому Сейсар удивилась, услышав где-то рядом лошадиное ржание, звон металла и человеческие возгласы. Что в такой глуши делают люди? Неспешно развернув лошадь на источник звука, Драконорожденная с явным дружелюбием решила выискать проблем. Кто знает, кем являются те люди? Взору представилось около двух десятков палат – может, чуть меньше, импровизированная конюшня и суета людей в доспехах. Кто-то отдает заказы, кто-то их исполняет, а кто-то готовит обед, лекарь носится в фартуке с лекарствами для больных. Картину дополняют красные знамена легиона, величественно возвышающиеся над одной из палаток. Буря Клинков повела бровью — хорошее место для лагеря, надежно скрытое холмами и бережно укрытое еловыми пушистыми ветвями, которые уберегут от ветров. Треск тетивы заставил ее опомниться. — Кто таков, чужак? – спросил неизвестно откуда взявшийся имперский разведчик на холме. Ровно минуту назад его ведь здесь не было? Сейсар, пытаясь продемонсстрировать свои добрые намерения, отпустила повод и приподняла руки вверх. — Я не шпион, я еду мимо! Прошу прощения! Лазутчик не сразу поверил Сейсар, еще несколько мгновений удерживая нацеленную на нее стрелу, но вскоре опустил лук. — Куда и с какими намерениями? — Я еду в Солитьюд. Боже, я что, правда похожа на шпионку Братьев Бури? — Прошу прощения. В наше-то время никому нельзя доверять, да и это долг мой — за дорогой следить. Как-никак, мы близко расположились к проезжей части. — Это я уж заметила. — Но если Вы хотите быстрее добраться до города, ехать по дороге – не самая лучшая идея. Лучше срежьте вон там! – он махнул рукой куда-то в северную сторону. — Когда дорога будет окольцовываться, езжайте прямо, но тот путь чуть более опасен! Ну, если «чуть», то потерпеть, наверное, можно. Всё же лучше завалить одного-двух медведей, но выиграть этим драгоценные полчаса. А там уж и о привале можно будет подумать. — Спасибо вам! – Сейсар развернула Тейен в сторону от лагеря, пока еще чего не случилось. — И удачи! Воин махнул на прощание, отправившись патрулировать другую сторону, убедившись, что посторонний человек отъехал достаточно далеко. Сей была рада такой информации, и надеялась, что матёрый вояка не решил ее обмануть. Впрочем, он ведь не бандит, какая ему с этого выгода? Сейсар сама не знала, зачем пожелала ему удачи на войне. Она никогда не могла определиться со своей политической позицией, поэтому решила остаться где-то извне, несмотря на противоречия Скайрима, которые затрагивают всех и каждого. Всегда у всего есть свои плюсы и минусы, в том числе и у Империи, и у Ульфрика. Но Бури Клинков всегда были преданы Имперскому Легиону. Дорога и вправду начала вырисовывать непонятные каменные узлы и кольца, поэтому, вместо того, чтобы блуждать по ним, Сейсар последовала совету и поехала просто прямо, перескакивая через поваленные и иссохшие бревна, копыта топтали под собой рыхлую, мягкую землю сквозь высокую зеленую траву. Лес вскоре и вовсе пропал из зоны зрения, как и дорога, оставшаяся где-то там. Сейс подивилась неожиданной смене локации — с зеленого леса на жухлые поля, и еще раз усомнилась в правильности своего решения, но выбирать уже не приходилось. Оставалось лишь пересечь поля, конца края которым не было видно на десятки миль, но цель уже стояла перед глазами — хотя бы сменить пейзаж. Пожелтевшая трава сминалась под резвыми копытами, стук которых давился и терялся в этой сырой земле. Спустя десять минут поездки без передыха Тейен впервые устало зафырчала, а Сейсар приподнялась на стременах, останавливая лошадь и давая той передышку, пока сама осматривает бескрайнее золотое поле. Судя по всему, примерно середина была пройдена, так как позади кроны леса скрылись за горизонтом, а спереди по-прежнему ничего не было видно. Трава до сих пор переливалась под копытами золотистыми колосьями, чем-то отдаленно напоминая пшеничное поле, а не выжженную солнцем и заросшую равнину. И вот здесь, в более-менее спокойном месте, Сейсар решила передохнуть. Тейен устало легла на землю, а ее всадница перерыла весь рюкзак, и большую часть продуктов, лежащих снизу, пришлось выкинуть с громким чертыханьем. Сгнили яблоки, покрылся обильной плесенью. Впрочем, если смотреть на это с другой стороны, в данном тоже есть плюсы — рюкзак облегчился, в нем осталась только свежая еда! Задерживаться в этом пугающем и бесконечно долгом месте Сейсар все же не стала, и, как оказалось, правильно сделала, ведь вскоре пейзаж наконец-таки сменился! На смену уже тошнотворному золотистому пришли зеленые, коричневые, оранжевые и прочие равнинные тона, смешивающиеся в единую умиротворенную композицию. Картину дополняло гармоничное журчание речки, тонкой змеей извивающейся у подножия небольших холмов. Быстро наполнив бутылку водой, Сейс отправилась далее. С тех пор она не останавливалась, пока не нашла тихое место под скалой, выступившее в роли ночлега. Два диска луны — кроваво-красный и белый, взметнулись на небо на смену одинокому солнцу, рассеяв переливающийся звездами синий, черный, фиолетовый, голубой плащ по небу, укутывая им землю. Под умиротворенное потрескивание небольшого пламени, Сей уснула довольно быстро от усталости. Пламя вскоре погасло, оставив после себя лишь тлеющие, но остывающие угольки. Томительные три дня прошли подобно утомительной неделе. Дорога тянулась бесконечно до тех пор, пока на смену болотам Морфала не пришло бескрайнее море и многочисленные величественные причалы с кораблями. По весьма крутой дороге утомленная Сейсар поднималась к городу, в предвкушении предстоящего. Она всегда мечтала побывать в Солитьюде, взглянуть на его каменные высоты своими глазами с разных углов и затеряться в этих узких уличках, где ты кажешься просто мошкой по сравнению с огромными каменными построениями, величественным синим дворцом и башней, где когда-то останавливались императоры. В воздухе пахло рыбой и соленой морской водой – моряки перебрасывали свежий улов в бочки, которые потом поступят на продажу на прилавки. Солнце разливало свои лучи по спокойной водной глади, пытаясь приласкать необузданную холодность. Вскоре из запахов образовался целый яркий фестиваль – несло издалека какой-то каменной пылью, сзади – морскими волнами, а отчетливее всего слышались запахи конюшен, к которым Сейсар и подъехала. Дельфины, обещавшей быть там, на месте не оказалось. Договорившись с владельцами, за небольшую плату Сейс поставила лошадь в стойло и отправилась в город. На возвышении его каменные ворота казались огромными и величественными, а две наблюдательные башни по сторонам словно бы угрожающе. В нетерпении Сейсар толкнула скрипучие от старости ворота, но на нее никто даже не обратил внимания – город застыл в безмолвном молчании. Молчаливая толпа, собравшаяся около какой-то конкретной точки, смотрела на что-то явно увлекательное. Тягостное молчание прервалось громкими всхлипами и рыданиями, стражники с огромными, опасными секирами-великанами отчаянно пытались сдерживать девушку, рвущуюся к плахе, как к последнему куску хлеба. Лицо ее покраснело и опухло от слез, а глаза, казалось бы, поблекли. Тогда Сейсар и смогла разглядеть происходящее – она попала прямо на чью-то казнь. — Женщина, успокойтесь! Неизвестно, кем гражданка приходилась приговорённому, но «успокоиться» ей было тяжело «успокоиться». С ее головы спал убор, обнажая сплетенные светлые волосы. — Там мой брат! Мой брат! — Закрыть городские ворота! – послышался величественный мужской голос, исходящий с лобного места. Сейсар повезло вовремя проскользнуть в город и затеряться в толпе. Но эта зловещая аура от людей… большая часть была даже рада казни – злые насмешки трепетали повсюду, хихиканье и оскорбительная речь удушливым зловонием наполняла воздух, и сквозь эту вонь пробивался запах слез. — Что они делают с дядей Роггвиром? – послышался совсем рядом взволнованный детский лепет. Сейсар даже показалось, что эта девочка спрашивает это у нее. — Сварри, иди домой. Иди домой и сиди там, пока не придет мама! – скомандовал крепкий нордский мужчина, едва ли не пинками прогоняя девочку домой. — Ну же, Аддвар, почему ты не скажешь ей, что ее дядя – мерзавец, предавший своего верховного короля? – в яркий букет голосов вписался еще один – тонкий и женский, едва ли не надменный. Как можно так относиться к смерти человека? — Вивьен… Сейс уже было хотела вмешаться во всю эту вакханалию различных настроений, как вдруг толпа вновь обратилась в безмолвие, и заговорил лишь капитан городской стражи, который приказывал закрыть городские ворота: — Роггвир! Ты помог Ульфрику Буревестнику бежать из города после убийства верховного короля Торуга. Открыв ему ворота, ты предал свой народ. — Предатель! – огласилась разом толпа. — Не было никакого убийства! Ульфрик бросил вызов Торугу и победил его в честном бою! — Враньё! — Такова наша традиция! Таков древний обычай Скайрима и всех нордов! — Лжец! – злобной, фальшивой тенью отзывались кровожадные зрители. Самому приговоренному тошно было находиться на собственной казни. — Долой! – снова и снова прокатывалось волною по толпе это слово, и мало кто из протестующих против кровавого зрелища мог перекричать недовольную Роггвиром толпу. — Рубите ему голову! — Молю вас, пощадите, перед лицом Богов, смилуйтесь над ним! — Стража! Подготовить приговорённого. — Я обойдусь без вашей помощи! – гордо выкрикнул Роггвир, словно хотел, чтобы это слышали все, и шагнул вперед. — Хорошо. Склони голову, Роггвир, – тихо сказал капитан, будто с каким-то сожалением. Приговоренный упал на колени и склонил голову под секиру, которую держит крепкий телосложением редгард, суровый и не имеющий сочувствия. Он осознает, что эта секира вот-вот обрушится на него. — Сегодня я иду в Совнгард… – тихо шепнул Роггвир, закрывая глаза. И тогда все перемешалось. Голоса стали давить на голову, проникать в нее – женский плач смешался с судорожными вздохами, к тоскливому месиву прибавлялся шум разъяренной толпы, желающей кровавой расправы. Люди в нетерпении кричали, подымали кулаки вверх, уже сами готовые растерзать в клочья несчастного Роггвира, но предрекла их попытки секира-экзекуторша, с кровожадным свистом рассекая воздух, она обрушилась на шею приговоренного, разом проломив шейные кости, расплескав красный фонтан неравномерно по эшафоту. Тонкими линиями кровь заструилась вниз, от плахи, желая пропитать собою простую землю, а не каменные установки. Замолкла даже яростная толпа, и тогда стража наконец выпустила несчастную девушку. Она, спотыкаясь, босиком взметнулась по раскаленным от солнца ступеням, упала к телу павшего брата и, обняв обезглавленную тушу, зарыдала в голос. Напившись взглядом крови, толпа начала рассасываться, выев самый вкусный кусок представления. А вот Сейсар застыла, наблюдая за рыданиями сестры Роггвира, не сумев сдвинуться с места. — Что ты наделал, Роггвир… – грустно вздохнул капитан стражи, словно бы тоже не мог уйти. А вот палач равнодушно достал из кармана острый темный камень, высекая на окровавленной секире очередную зарубочку. — Двадцать третий, Алдис, – грубо профырчал он. Палач напоминал скорее мускулистого мустанга, а не человека — поджарый, высокий, крепкий, как скала. Вот только работа вынуждает его отбросить все свои сочувствия. Местная жрица мгновенно припорхнула к изувеченному телу, склонившись над ним. Прошептав тихое «Да хранит тебя Талос», она прикрыла глаза, давясь звуками чужих рыданий. Нащупав в крови амулет, она протянула его горюющей сестре, перепачкав тонкие бледные пальцы в красной жидкости. — Роггвир… какой же ты дурак… – едва ли не прокричала сквозь рыдания сестра, забирая из чужих рук амулет Талоса, когда-то принадлежащий ее брату. Вне себя от горя она не могла отойти от его тела, да и препятствовать ей никто не мешал. А Сейс застыла, оставшаяся в немногочисленном количестве людей на площади. Она опустила глаза, всматриваясь в каменные мощеные узоры, словно пытаясь выискать в них правду, но те, в свою очередь, на все вопросы отвечали тягостным, холодным молчанием. Внутри все сжималось и разжималось, постоянно сокращаясь болезненными пульсициями в животе. Горечь утраты завертелась тошнотворным комом на языке, рвущемся наружу. Как никто другой она сейчас понимала эту взахлеб ревущую девушку, чьи волосы, ранее аккуратно собранные, растрепались и смешались, напоминая скорее клок потасканной ткани, чем единую, аккуратную композицию. И в ней она узнала себя. Но если сестра погибшего Роггвира сможет приходить к нему на могилу, горестно сжимая амулет, прижимая его к груди, то Сейсар же даже не знает местоположение тел своих родных, и они не оставили напоследок после себя ничего, что пробудило бы в памяти давние-давние воспоминания в нынешних тонах, делая их сочными и новыми. Но эти крики раз за разом отдавались глухим эхом в голове, биение сердца напоминало удары молота о наковальню, оно так и норовило пробить костяную клетку и выпрыгнуть, убежать отсюда подальше, вслед за душою, летевшею ввысь, в поисках лучшего мира для себя, где нет таких утрат. — Капитан Алдис, – остановила она мимо проходящего капитана, дабы спросить, что же все-таки произошло здесь. Нордский мужчина взметнул на нее полный тоски взгляд светло-голубых очей из-под приопущенных тонких век, изогнувшихся в причудливой форме. — Что же все-таки произошло? — Не лучшие моменты моей жизни произошли, – тяжко вздохнул капитан, ероша исполосованными шрамами ладонями темные волосы. — Да и ты не в самое лучшее время в городе. Не знаю, как стража тебя пропустила. Его поступок можно рассматривать с разных сторон. Но я думаю, что казнь была необходима, хоть это и гложет и съедает меня изнутри. Честность украшает человека, но неспособна удержать от неверных решений. Ах, если бы такое было возможно… Он продолжил свой путь, с трудом прокладывая каждый шаг, раздумывая о произошедшем. Ему тоже мерещатся рыдания и всхлипы горюющей сестры, мерещатся все эти возгласы и вскрики из толпы. — … мир бы был куда проще. И эти слова болезненно въелись в и без того раскалывающуюся голову. И Сейсар поняла, что уже никогда не настигнет покоя. Раз за разом, с каждым новым прибытием в неизведанное место, Скайрим все больше открывался с новой, тёмной стороны, и вот уже Буря Кликов не узнает тот мир, в котором жила вот уже почти двадцать четыре года. И выбора боле нет, кроме как продолжать погружаться во тьму собственного мира, который ты вынужден защищать. Ватные ноги принесли ее в таверну, непривычно тихую. Громкие возгласы обратились тихими шепотками, а бодрая песня лютни сменилась плавной и размеренной. Пытаясь оправиться после случившегося, Сейс огляделась в поисках человека, более-менее подходящего под описание Дельфины, но перед глазами отчетливо стояла картина казненного Роггвира, словно Сейсар по-прежнему находилась там. Она обессиленно плюхнулась на один из стульев за столом в темном, незаметном углу, тронулась за чашу – да за пустую. — Налейте мне сраного эля… — Я что, похож на служанку? Недовольный возглас привлек внимание Сейсар. Она подняла на внезапного собеседника глаза, и им оказался остроухий эльф. Рыжий, конопатый с небрежными складками на лбу и в возмущении сведенными над веками бровями. Сейсар уже было хотела отмахнуться от неудавшейся компании и налить себе чего, как вдруг ее осенило, и сквозь пелену воспоминаний о только что случившемся она вспомнила, зачем вообще сюда приехала. — Стой-стой, ты Малборн? Я от нашей общей знакомой. И тут эльф, видимо, сам не понял, чего от него хотят, пытался принять это все за розыгрыш, но факты говорили сами за себя. — Ты? Значит, на тебя пал ее выбор? – он еще раз ошарашенно оглядел Сейсар, надеясь, что все это чья-то глупая шутка. — Ну… я надеюсь, она знает, что делает. Короче, я сумею провести тебя на прием. Но для начала сдай мне то, без чего ты не обойдешься. Я тайно пронесу эти вещи в посольство. Сейс призадумалась. Да впрочем, из вещей у нее только набитый рюкзак да меч. Меч стоит взять на всякий случай – мало ли пригодится, а вот куда девать рюкзак… Он явно затруднит быстрый побег. — Да мне нечего тебе сдавать, – она попыталась как можно тише вынуть меч из ножен, глянула в лезвие, рассматривая свое отражение. Неплохо бы почистить лезвие, иначе оно заплывет пылью и грязью. Не то, что бы чистота лезвия была важна при сражении, но какому воину будет приятно носить грязный затупленный клинок? Меч отправился обратно в ножны, снятые с пояса. Бережно Сейсар передала клинок Малборну. Эльф явно призадумался, как это можно пронести в посольство, не привлекая к себе лишнего внимания. — Хорошо, и что мне делать после того, как я попаду на прием? — Откуда я знаю? – изумленно воскликнул он. — Дельфина говорила, что доверит все в руки человека, который знает, что делает! — Мне она обещала то же самое, –опечаленно выдохнула Сейсар, напоследок подстегнув нового знакомого. Знакомство ведь все равно не задалось. Теперь надо бы наведаться обратно на конюшни — мало ли Дельфина объявилась? Сейс явно чувствовала себя неуютно без верного клинка на поясе. Словно частичка ее самой была потеряна. Верно ведь говорят, что меч – часть руки. Но еще и души. Открытые ворота спокойно пропустили Сейсар, словно бы не замечая за ней никакой подозрительной активностью. Никакой Солитьюд, а тем более его городская стража никак не догадывались, что прямо под их носом вертится целый переворот. Драконорожденная едва ли не кубарем съехала по крутой дороге, устремляющейся вниз, а потом завивающейся меж каменных устойчивых построений, утончающейся где-то у подножия мельницы, и, наконец, завершающейся у конюшен. Грация кошки. Здесь Сейсар огляделась в поисках знакомых лиц, но из таких обнаружились только лошади да куры, пока позади не послышалось тяжелое шевеление. — Ох, Дельфина, я-то уж думала, ты решила меня кинуть, – признаться честно, Сей очень обрадовалась, увидев Дельфину, пусть и такую бледную и вымотанную. — Неужели ты такого невысокого мнения обо мне? – с грустной улыбкой произнесла она, не надеясь на ответ. — Вот твое приглашение. Она протянула Сейсар аккуратный сверток, перевязанный шелковой лентой. Внутрь Сейс все же решила не заглядывать, дабы не портить такую композицию. — Но ты ведь понимаешь, что в таком виде тебя туда тупо не пустят? На этот случай я тоже кое-что припасла. На, надевай. Вот такое заявление Сейсар восприняла с тяжестью на сердце. Нет, все правильно и логично, но одна мысль о том, что сейчас Сейс придется надевать эти вычурные шмотки бросала ее в дрожь. Спорить не пришлось, осталось лишь найти место, где переодеться. Вокруг не нашлось ни единой живой души, поэтому Сейсар вынуждена была наспех переодеться за мельницей. Это место надежно скрыто за каменной стеной и густой тенью. Светло-коричневое, почти кремовое опоясанное богато украшенным, сверкающим темным ремнем одеяние по пояс смотрелось свободно, но от этого не менее уютно и роскошно. Как хорошо, что в комплект пошли штаны и ботинки, не придется позориться в своих замызганных и изношенных. Однако Сей по-прежнему не имела понятия, куда можно сложить старую одежду. С этим вскоре помогла Дельфина: — Вынуждена отметить, выглядишь неплохо. А по поводу вещей не волнуйся, они верно дождутся тебя в целости и сохранности, – ей удалось убедить Сейсар, но та всё же нехотя рассталась с уже родным рюкзаком и старыми шмотками. — В общем, сойдешь за обычного гостя. Главное языком не размахивай сильно. На, держи. Она вручила Сейс шелковую ленту для волос. Необязательная часть, но, как показалось Дельфине, весьма нелишняя и эстетичная. Она с какой-то тоской и трепетным волнением взглянула на Сейсар, потирая руки в нетерпении. — Ну, пора садиться в экипаж и ехать в посольство. Ты готова? — Как можно быть к такому готовой? – задала выряженная Сейсар чисто риторический вопрос, словно сама пыталась найти на него ответы. Сейс обернулась, ожидая увидеть перед собой этот самый экипаж, но вокруг все тот же пейзаж. Она удивленно повела бровью, а вопрос напрашивался сам собой. — А где, собственно, экипаж? — Ох, видно, опаздывают. Что значит опаздывают?! Еще и Дельфина так спокойно об этом рассуждает, словно сама не волнуется за судьбу столь рисковой затеи. Сейсар присела на первый попавшийся камень, заплетая небрежный хвост, лишь бы был. Пара прядей предательски выбивались из единой композиции, спадая на плечи, но неожиданно красиво обрамляя побледневшее, уставшее лицо. Если бы Сейс могла видеть себя сейчас, она бы точно отметила, что она словно помолодела. Усталость на лице, конечно, никуда не делась, но так ее хоть стало меньше видно, а темные круги под глазами будто приобрели нормальный, здоровый цвет, а потом и вовсе разгладились. Шум копыт заставил Сейсар радостно подпрыгнуть, а вскоре и удивленно раскрыть рот – крытый элегантно темный дилижанс с грациозными пегими конями, у которых одна богато украшенная черно-золотистая узда стоила больше, чем всё нынешнее одеяние Сей, встал прямо на дороге. — Еб твою мать. — Я знала, что ты оценишь, – усмехнулась Дельфина, подходя ближе. — Не ехать же почетному гостю на дешевой дорожной телеге? Удачи тебе. Вернись живой и с уловом. Кучер уверенно открыл перед лже-почетным гостем дверь дилижанса, и Сейсар неуверенно ввалилась в него. Внутри оказалось достаточно темно – шторы пришлось сразу же максимально отдергивать, словно бы защищая окна от их пагубного влияния. Экипаж себя ждать не заставил, и сразу же стал разворачиваться на узкой дороге в нужном направлении. Единственный его пассажир с некой тоской посмотрел на Дельфину, которая совсем скоро скрылась из поля зрения за крутыми дорогами. Дилижанс ехал так плавно, что под его колесами едва ли ощущалась дорога, и единственное, что убеждало тебя в том, что ты не летишь – быстрое перестукивание копыт. В один момент Сейсар перестала понимать, куда едет – на эшафот или на прием.