(Maybe) We're Meant To Be Alone

— Патрик, нам надо поговорить, — произнес Пит. Он был встревожен, и Патрик мог сказать — встревожен больше, чем за последние пару недель, если такое вообще было возможно. Пит стоял в дверном проеме, и в тени его голос был так тих, что сказанное им с трудом можно было разобрать. Патрик жестом показал Питу сесть рядом с ним и отодвинул другое кресло, садясь ближе к своему столу. Он бросил взгляд вниз, на свою тетрадь, на записи за последние пару месяцев, как много было успешных убийств с тех пор, как пробудился Пит, там было написано всего несколько имен. Патрик закрыл ее и оттолкнул от себя, полностью сосредотачиваясь на человеке перед собой. Пит садится, его дыхание неровное. Он смотрит на все подряд, кроме Патрика, избегая зрительного контакта, который обязательно последует за этим разговором. Патрик протягивает руку и берет руку Пита, теребящую джинсовую ткань, и слегка сжимает ее. — Пит, что… — Я не могу больше делать это, Трик. Пит не дает ему возможности что-либо ответить и тут же продолжает: — Я не могу… Я не могу делать это. Не могу сопротивляться искушению, и неважно, что я думал по-другому. Средство не работает, и я не могу… Я не могу сфокусироваться ни на чем, кроме голода, — Пит облизнул губы, сглотнул и жалобно рассмеялся. — Я просто думаю… Я знаю, что я не смогу продолжать это, — он все еще не смотрел на Патрика, а лишь глядел вниз. Глаза Патрика распахнулись, его волнение берет над ним верх. Он заикается, когда говорит: — Чт… Что ты имеешь в виду говоря, что ты не можешь продолжать? Пит, мы пытались понять это. Это не конец! — он встал, его стул со скрипом упал, и он ничего не мог поделать со злостью Пита. Или даже отвращением. Сердце Патрика сильно бьется, потому что это не похоже на Пита. — Ты не можешь сдаться сейчас, мы так близко… — Близко к чему, Патрик? — Пит резко встает, и его стул падает назад с громким грохотом. Он посмотрел на Патрика, в конце концов, наконец-таки посмотрел на него. — Ближе к неизбежности? Не важно, что мы делаем, я все равно сдамся, в конце концов. Я просто прикончу какую-нибудь невинную душу, будто это ничего не значит для меня! Это не то с чем можно бороться! Тебе лучше было бы убить меня прямо сейчас, прежде чем ты начнёшь выглядеть как ужин для меня… — Ты не знаешь этого! — Патрик почти крикнул. Он мог почувствовать слезы, скопившиеся в уголках его глаз. Ему казалось, будто он начинает разваливаться на части. — Ты не знаешь, что мы можем сделать, Пит. Тебе легче сдаться, потому что ты напуган. Я тоже напуган хорошо? Я напуган, потому что я не хочу потерять своего лучшего друга, тем более не так! Я-Я не могу поверить… Я не дам тебе предать себя. — он сжимает кулаки, бросает взгляд на свои заметки и давит в себе всхлип. — Я не хочу отказываться от тебя. Несколько мгновений тишины, прежде чем Патрик чувствует холод, и влажная холодная рука прислоняется к его щеке. Он поднимает глаза, слезы мешают, но он все ещё может разглядеть перед собой грустно улыбающегося Пита. Он выглядит так, будто тоже сейчас заплачет. Патрик всхлипывает, прежде чем прислониться лбом к груди Пита. Рука Пита оборачивается вокруг него и прижимает его ближе — и обнимает так будто не собирается никогда отпускать. Он готов поклясться, что мог слышать резкие вдохи, больше похожие на дрожащие вздохи Пита. — Я тоже не хочу отказываться от тебя, — прошептал Пит. — Но я не хочу причинить тебе боль. — Ты никогда не причинишь мне боли, — сказал Патрик приглушенно из-за куртки Пита. Он знает, что Пит все ещё думает иначе. Он оборачивает свою руку вокруг торса Пита, просовывая ее под куртку и обнимая также крепко, как и Пит его. — Я люблю тебя, — все, что он сказал, звуча все ещё приглушённо и влажно из-за слез. Он даже не уверен, что Пит слышал его, и он не слышал ответа Пита. Но он мог чувствовать биение сердца в груди Пита там, где его ухо прижималось к ней, и это было доказательством того, что это ещё не конец.