✦✦✦
Кап-кап-кап... Сквозь туман тихо раздаётся эхо вдалеке. Моё тело онемело, я не чувствую пальцев ног и рук. Прохладное дуновение ветра треплет мне волосы, освежает пылающие щеки и разгоряченный лоб, снимает пульсирующую боль в висках. С трудом поднимаю тяжёлые веки, пытаясь сфокусировать взгляд в одной точке и судорожно вздыхаю от резкой смены контрастности. «Вставай, Чара, открой глаза. Боль — иллюзия. Ты давно мертва, дорогая», — упрекаю саму себя за глупое самовнушение, но ощущения такие чёткие и неподдельные, при малейшем сокращении сухожилий отдаются острой судорогой во всём теле, словно сквозь меня пустили высокое напряжение. Мысленно отдаю команду правой руке, с большим усилием приводя в её действие, и подношу к лицу: сквозь растопыренные пальцы струится свет, ослепляя меня, отчего я невольно щурюсь и строю недовольную гримасу. Чувствую резкий отток крови в конечности и кисть моментально холодеет. Только сейчас приходит осознание, что я более не призрак, а вполне себе материальна. Глубоко вдохнув и сдерживая рвотные позывы, я осторожно перевернулась на бок, приподнимаясь. Голова резко закружилась, но я нашла в себе силы не рухнуть обратно на золотые цветы, так любезно заменяющие мягкий и пушистый домашний ковёр. Краем глаза замечаю валяющийся неподалёку нож. Ползком я подтягиваюсь к нему, крепко сжав деревянную рукоять окровавленной ладонью, не обращая внимания на резкую боль чуть выше локтя. Так-то лучше. Вновь приподнимаюсь, дабы оглядеться и понять, куда меня занесло: вокруг раскинулось поле лютиков, растущих в центре просторного холла с высокими беломраморными колоннами вдоль стен и фресками с изображением битвы монстров и людей. Прямо надо мной зияла большая дыра, откуда и струился солнечный свет. «Руины, — вздыхаю. — Ненавижу дежавю». Хватаюсь за голову, сжимая волосы на макушке и шипя от неприятной пульсации висках. Воспоминания медленно возвращаются ко мне, перед глазами то вспыхивают, то вновь затухают, размытые образы: в этих воспоминаниях я стою у края железной платформы совершенно одна, готовясь к прыжку к сияющей бездне. В своей руке я крепко сжимала нож и это придало мне решимости совершить задуманное. Фриск рядом не оказалось, как и остальных монстров Подземелья, и я, ни на что более не надеясь, развожу руки в сторону и падаю спиной вниз, на лету закрыв глаза. Была ли боль? Нет. Сожалела ли я? И снова нет. Лишь оглушающая тишина в голове и опьяняющая темнота в моём существе. Я была стёрта из того таймлайна как ненужный использованный файл, безвозвратно и навсегда. Но вместо того, чтобы развеяться дымкой в пространстве и времени, я восстановилась в таком родном и в тоже время чужом для меня мире. Возможно, я по чистой случайности объединилась с другой "Я" из этого измерения, заняв её тело и доминируя над сущностью. Однако, я не чувствую в себе второе присутствие, как и воспоминания второй личности. Скорее всего, она просто растворилась во мне, ибо была слаба духом. И сейчас, вернув себе тело, я впервые за много лет скитания в Пустоте сделала то, о чём так долго мечтала — я призвала свою душу. Красный огонёк ярко сиял в моих руках, подмигивал, словно здороваясь со мной и встречая как старого друга после долгой разлуки. В тот же миг я ощутила триумф победы и горечь потери, будто в том мире я оставила частицу себя. Интуитивно дотрагиваюсь шеи и осознаю, что кулон в форме сердца исчез. «Его нет, — противным эхом отдаётся в голове. — Потеряла.» — С днём рождения, дорогая. — Чара, у нас есть для тебя подарок. — Открывай его скорее! — Это...мне? — Прими его. Каждый из нас вложил в эту вещь частицу своей души. Он будет оберегать тебя и защищать. Всегда. Где бы ты не была. — Отец, мама, — еле слышимым шёпотом произнесла я в пустоту. — Ази... Поперёк горла встал комок воздуха, я начала задыхаться, согнувшись пополам в мучительных приступах. Почему... Почему мне так больно? Почему слёзы не останавливаются? Почему я хочу кричать во всё горло? Что со мной не так!? Хватаюсь за предплечья, ногтями впиваясь в разодранную футболку, судорожно всхлипывая и содрогаясь всем телом. Я начинаю вспоминать, что значить вновь иметь душу, испытывать эмоции. Что значит любить. — Чёрт! — в отчаянии вскрикиваю, хватаясь за нож. Резкий взмах и я насквозь протыкаю левую руку. Издаю протяжный стон, закусив губу до крови и опрокинув голову назад. Невыносимая боль, словно я вновь переживаю на себе синюю атаку грёбаного скелета, но зато мой разум моментально прояснился и душевные терзания исчезли так же быстро, как и появились. «Забавно... Недавно я их презирала, ненавидела, желала мучительной смерти, а теперь...Так, Чара, возьми себя в руки и поднимайся. Хватит нюни распускать! Ты не настолько ранена, чтобы скулить как побитая собака с подворотни». Вдох — опираюсь на одно колено. Выдох — здоровой рукой отталкиваюсь от земли, принимая неустойчивое вертикальное положение, крепко держа в руке оружие. Снова вдох и я делаю уверенный шаг вперед. Выдох — я поднимаю голову и не обращая внимания на тошноту и головокружение, смотрю вперед. Мне следует идти дальше. Шаг за шагом направляюсь к выходу из руин, как вдруг позади меня раздался тихий шелест. Я замерла, прислушиваясь. Звук шагов становился всё ближе и отчётливее, пока вовсе не прекратился. — Хей, — услышала я высокомерный мальчишеский голос позади меня. — Ты кто такая, чёрт возьми? Тебе нельзя здесь находится... Монстр осёкся, стоило мне обернуться и поднять на него взгляд. — Ты..., — до боли знакомый монстр с козьей мордой отшатнулся. — Ты человек? — А по мне что, не видно? — фыркаю в ответ, на всякий случай поудобнее перехватывая нож руке и завожу за спину. — Это не то, что я представлял, — как-то разочарованно выдохнул он, окинув меня изучаемым взглядом. — Смирись, — хихикаю, — думал, в сказку попал? Смею тебя убедить в обратном, малыш. — Да как ты смеешь, человеческое отродье! — вскипел он, — я лишь хотел поинтересоваться, всё ли с тобой в порядке? Ты вся в крови! А ты сразу грубить! Неудивительно, что вы запечатали нас в этой жопе мира. Люди такие мудаки. — Ладно-ладно, успокойся, горячий парень, — выставляю руки в примирительном жесте, заблаговременно спрятав нож в шортах и прикрыв футболкой. — Я поспешила с выводами, прошу прощения за грубость. — Пф! — фыркнул он, отвернувшись и скрестив руки на груди, но тут же вздохнул и вновь взглянул на меня, — у тебя глубокие раны. — Да, я знаю, — отмахиваюсь, — но мне не привыкать. Я не боюсь боли. — Дерьмо! — монстр взлохматил шерсть на голове, — человек, хватит строить из себя крутого! Я не успела среагировать, а он за один широкий шаг преодолел оставшееся между нами расстояние и с лёгкостью, как пушинку, подхватил на руки. — Чт..., — я поперхнулась словами, — ты что творишь!? Живо поставь меня на землю! — Не дёргайся, — шикнул он, — с такими ранами далёко не уйдешь и вскоре умрёшь от кровопотери. — Окей, весомый аргумент, — согласилась с ним, — только, куда ты меня тащишь? — К себе домой, — без колебания ответил. — Оу, а ты прыткий парень, — я расплылась в едкой ухмылке, — без прелюдий сразу к делу. Мне такие нравятся. — Я... Мне..., — мальчишка лихорадочно забегал взглядом, заметно розовея в лице, — нужно обработать твои раны. Так что это не то, о чём ты подумала!... — А я ничего такого и не говорила, — меня пробрал лёгкий смех, — я имела ввиду, что ты не стал меня ни о чём спрашивать, а решил оказать медицинскую помощь. Парень после моих слов смутился и промолчал. Оставшийся путь до поместья королевской четы в Руинах мы прошли молча. Кидаю задумчивый взгляд на яблоню, растущую перед домом, про себя отмечая, что не прочь отведать шарлотку из красных плодов. Тори всегда её готовила, когда мы с Ази приезжали в этот дом на каникулы. Мне нравились Руины тишиной и «многолюдностью», проводить время в гостиной перед камином за увлекательной книжкой, играть на пианино, или в своей комнате, рисуя лёжа на полу. Но это не совсем то место, к которому я привыкла: тот дом был светлым и уютным, этот же тёмный, мрачный и отовсюду веет гневом и гнилой кровью. Невинный человек его никогда не почувствует, не заметит, но это не значит, что его нет. Запах шлейфом струится по чёрному как уголь полу и вдоль багровых стен, охватывает каждый уголок комнаты, каждую щёлочку. Им пропитан воздух, такой тягучий и тяжёлый, как дорогие духи. Приятный аромат для такого мерзкого убийцы, вроде меня. — Азриэль, это ты? «Матушка...» — Азриэль, почему так долго? — нам навстречу вышла женщина-коза, вытирая лапы об красный фартук, — обед давно готов, и... Тори осеклась, удивлённо переводя взгляд с сына на меня, и обратно. А видок-то у обоих ещё тот: белоснежная шерсть на лапах сменилась на бледно-красный, на одежде засохшие пятна крови и я, в позе умирающего лебедя, с шиком раскинулась в его объятиях. Эх, во мне умерла актриса. — Азриэль, — строго спросила мать, — что это такое? — Человек, — как-то неуверенно проблеял наследник престола. Да, старый-добрый Ази даже в ином мире не меняется, аж смешно становится. — Я не спрашиваю, кто это, — она указывает на следы на полу, — я спрашиваю: почему ты весь в крови? — Она не моя! — поспешил с ответом он, втянув голову в шею, — это...её. Она упала и сильно поранилась и я подумал... Ей нужна помощь. Женщина нахмурилась — излишняя доброта сыночка ей явно не понравилась, но говорить в слух не стала. — Отведи человека в свою комнату, я сейчас вернусь, — и удалилась в гостиную. — Не бойся, человек, — Азриэль взглянул на меня, чуть улыбнувшись, — хоть это и незаметно, но пока моя мама рядом, тебе ничего не угрожает. — Мне стоит начать беспокоиться? — поднимаю вопросительно бровь. С ноги отрыв дверь, монстр вошёл в комнату и уложил меня на кровать. От резкого контакта тела с мягкой поверхностью одеяла у меня резко заболели раны на спине, отчего я недовольно зашипела. Попыталась одёрнуть задравшуюся футболку, но ничего не вышло: как только я начинаю двигать левой рукой, она начинала сильно кровоточить, а правая плохо слушалась из-за неожиданно навалившейся усталости. Кажется, я всё таки успела по дороге потерять приличное количество крови, несмотря на то, что меня несли на руках и я практически не двигалась. Ну и хрен с ней, с футболкой. Азриэль стоял рядом и на его мордочке отражался бурный умственный процесс. — Видишь ли, — продолжил он,— мой отец — король монстров, и он крайне зол на вас — людей. — Хах, всего-то, — я прикрыла глаза,и, насколько это возможно, пытаюсь расслабиться. Головная боль и тошнота вновь посетили меня за этот день, — если ты намекаешь, что я не жилец, то можешь по этому поводу не дёргаться. Я не страшусь смерти. «До тех пор, пока моя решимость со мной». — Странная ты, — качает головой, — неужели все люди такие? — Только те, кому посчастливилось заглянуть в глаза Бездне и вырваться из её крепких объятий. «Внутри меня тьма разрастается, но всё хорошо. Она под контролем. Пока.» — Азриэль, будь так добр, покинь нас ненадолго, — в комнату вошла Ториэль с подносом в руках, — мне нужно оказать бедному ребёнку первую помощь, пока не придёт доктор. — Хорошо, мам, — кивнул тот и вышел, закрыв за собой дверь. — Так, милочка, — женщина поставила поднос на прикроватную тумбочку, — раздевайся. — Зачем? — Как зачем? — нахмурилась она, — эти грязные лохмотья уже никуда не годятся, да и порезы надо продезинфицировать. Ты же не хочешь заработать себе столбняк, или ещё хуже — гангрену? — Нет, — тихо вздыхаю. С горем пополам, не без посторонней помощи, мне удалось избавиться от одежды (нож быстро спрятала под одеяло, когда мама-коза отвернулась к подносу) и Ториэль, взяв в руки тёплое полотенце, осторожно обтёрла неповрежденные участки тела, после чего намочила ватку перекисью и обработала ранения. Пришлось плотно сжать челюсть, дабы не разразиться гневной тирадой о том, как мне чертовски больно. Ненавижу перекись. Покончив с одним делом, женщина приступила к следующей пытке, а именно — наложение специальных мазей и бинтов. Полтюбика ушло на спину и ушибленную ногу и практически столько же на левую руку. Синяки и мелкие царапины замазали йодом и зелёнкой. В итоге со стороны выглядела весьма забавно: вся разрисованная в разноцветную крапинку и по уши в бинтах как мумия фараона в саркофаге. — А теперь, будь умницей, выпей этой лекарство и постарайся немного поспать, — королева всучила мне стакан с алой жидкостью. Пахло чем-то горьковатым. — Это что? — сдерживаю в себе очередной рвотный порыв. — Кровоостанавливающее, — ответила она, — оно немного противное, но это терпимо. Пей. Зажав нос двумя пальцами, быстро выпила противную вязкую консистенцию, немного скривившись в лице — гадость полная! — Отдыхай, дитя, — и поспешила удалиться. Откидываюсь на подушку, взглядом сверля потолок со скуки. Итак, что мы имеем: я очутилась в некой параллельной вселенной, похожую чем-то на мою, но в чём именно различия, пока что толком не знаю. Хотя, если так подумать, всё же имеются: Ази в первую нашу встречу более не ребёнок, а подросток; Тори грубовата, чем та добрячка, которая меня растила; монстры, которых я встретила на своём пути, намного агрессивнее монстров из моего мира. И почему-то все помешены на красном и чёрном цвете. Местность, одежда, внешность — всё одно. Куда ни плюнь — везде одно и тоже, аж рябит в глазах от однообразия. Фетиш такой у них, что ли? Тихий стук в дверь мгновенно вывел меня из дум. — Как ты? — в проеме стоял Азриэль, — я тебя не разбудил? — Неа. Заходи, коль пришёл, что-ли. Монстр прошествовал к рабочему столу возле стены и рухнул на стул, выжидающее уставившись на меня. — Могу я узнать твоё имя, человек? — Хе, — протянула я, — а я думала, что это не важно. Может, чёрт с ним? Принц недовольно нахмурился. — Ладно, не кипятись, — хмыкаю. — Зови меня Чара. — Я - Азриэль Дримурр, — представился он, — но, так и быть, разрешаю называть просто Азриэль. — А почему не Ваше Высочество? Ты же принц, в конце концов. — Если тебе так хочется, — пожимает он плечами, — то не буду возражать. Но мне больше по душе, когда называют просто Азриэлем. Да и мои родители тоже не особо любят формальности, тем более, ты наша гостья, так что обращайся по имени. — Хорошо, учту, — я улыбнулась очередному дежавю, — спасибо тебе. — Хех, не за что, — монстр хмыкнул, — тебе чего-нибудь хочется? — Нет, — качаю головой. Боковым зрением замечаю на столе небольшую деревянную шкатулку с заводным механизмом. Проследив за моим взглядом, Азриэль берет оный предмет в лапы и вертит им. — Это музыкальная шкатулка, — поясняет он, — мне её родители когда-то давно подарили. Хочешь послушать? — Почему бы и нет, — пожимаю плечами, — авось, усну в кое-то веки по-человечески. «А не как проклятая душа.» С лёгким механическим хрустом, принц сделал пару оборотов заводного ключа и откинул крышку: комнату заполнила знакомая мне мелодия из предыдущей жизни. Пальцы правой руки автоматически согнулись, отбивая ритм на невидимых клавишах, а сердце переполнилось теплом и нежностью. Тихая мелодия убаюкивала и я, сама того не замечая, провалилась в глубокий сон.✦✦✦
Не знаю, сколько я проспала, но сквозь тьму сновидения я ощутила холодное прикосновение чьих-то рук. Резко перехватив кисть, я медленно открываю глаза, поворачивая голову: надо мной склонилось подобие человека в медицинском халате, красном свитере и шарфе, внимательно осматривая мою перебинтованную грудную клетку. — Я не причиню тебе зла, человек, — спокойно ответил он. — Меня зовут доктор В. Д. Гастер и я пришёл, чтобы помочь тебе. Доверься мне, дитя. — Во-первых, я давно не дитя, — после сна голос мой немного хрипел, — во-вторых: все доктора так говорят, а на деле в тайне мечтают разобрать своего пациента на органы. — Не отрицаю, подобные мысли меня посетили, как только я увидел тебя, — в золотых глазах блеснула искра азарта, — но я обещал королеве, что этого не случится. — Вот как? — интересно, — что ж, тогда, многоуважаемый доктор, я в вашем распоряжении. «Ибо я всегда успею тебя убить, безумный придворный учёный». И я закрываю глаза, отпустив бледную руку монстра. Холодная ладонь касается моей груди, взывая к душе и извлекая её на свет божий. Даже сквозь закрытые веки я вижу алый отблеск пламени, слышу тихое и ритмичное биение пульсара. Сквозь щели чуть приоткрытых глаз замечаю, как монстр, с нескрываемым восхищением, держит человеческую душу и, не сдержавшись, легонько провёл пальцем по пылающей субстанции. Тут же меня охватила резко нахлынувшая волна неземного удовольствия, чуть не выгибаясь в спине от наслаждения, издав тихий стон. — А вы шалунишка, док, — облизываю пересохшие губы, — ну и как вам - нравится? На секунду мужчина впал в ступор от моего вопроса, но быстро очухался и снисходительно хмыкнул. — У тебя на удивление чистая и здоровая душа, — лёгким движением руки погладил её, отчего я заёрзала на месте, сжав в ладонях одеяло, - такая яркая, сияющая, как у новорождённого. И это довольно странно. Мужчина склонился ниже и дотронулся до моего подбородка, приподнимая его немного. Наши взгляды встретились. — Но твои глаза говорят об обратном. Этот взгляд не может принадлежать невинному ребёнку. — Тогда кому? — хитро прищуриваюсь. На лице играла улыбка. — Этот взгляд..., — драматичная пауза, — бешеной собаки, чей голод не утолить одной лишь смертью. Она будет рыскать в поисках жертвы бесконечно, пока не насытиться, но и этого будет мало. Её алчность не знает границ, ей неведом страх груза греха за спиной, не страшится возмездия, ибо она выше последствий. — О, а вы наблюдательны, док, — здоровой рукой провожу пальцами по выпирающим скулам мужчины, — в своё время я погубила столько душ, что мне теперь можно прожить все эти жизни. — Ты в это веришь? — учёный скептически приподнял бровную дугу, — как интересно! Знаешь, мне стоило бы забрать тебя в свою лабораторию и ставить эксперименты, прежде чем убить. Однако это совсем не интересно. Поэтому я буду просто наблюдать со стороны, как ты загнёшься от боли бесконечных пыток, которые устроит тебе Его Величество Азгор, когда узнает твою истинную сущность. — Какой вы холодный, дядя, — улыбка стала шире, — жаль, что у нас мало времени на приятную беседу. Я так понимаю, вскоре сюда явится сам король и вы ему доложите о моём плачевном состоянии, после чего вы уйдёте восвояси, а я останусь здесь на какое-то время. Однако, вы умолчите о том, что кроется внутри меня. — Демон, почему ты так считаешь? — мужчина настойчивее сжал в своей руке мою душу. Я тут же закусила губу от прилива экстаза. Мои щёки пылали, а внизу живота приятно скручивало от возбуждения. Пора с этим завязывать. Перехватываю кисть руки, державшая мой подбородок и отвожу в сторону. — Знаете, доктор, в этом мире... — голос резко охладел, — больше всего ненавижу лицемерие. Это даже хуже того, что творила я. Это яд, отравляющий не только других, но и тебя самого. Оно может пахнуть как роза, но дерьмо все равно остается дерьмом. Мы долго прожигали друг друга взглядом, пока в дверь не постучали. — Доктор Гастер, — к нам заглянула морда Ториэль, — можно вас на пару слов? — Одну минуту, моя королева. Доктор вернул мою душу обратно и медленно отстранился от меня. Я блаженно выдохнула. Как же приятно снова быть собой, а не чувствовать себя как портовая шлюшка во время течки и месяца воздержания. Ещё чуть-чуть и я бы не сдержалась и пырнула этого нахала в бок. — Хей, док, — окликнула я его у выхода, — когда мы снова встретимся... Как насчёт любования цветами в Саду Теней? Гастер еле заметно вздрогнул и ничего не ответил, даже не обернулся, и покинул комнату, тихо закрыв за собой дверь. До меня доносятся обрывки фраз, но я не вслушиваюсь и устало прикрываю глаза. Я и так знаю, что меня ожидает. Тихий смех вырвался из груди, счастливая улыбка расцвета на лице. Пора начать всё с начала, с чистого листа. «Цепи безумия сдавливают меня. Выбор тоже не из лучших. Адекватность... Что это вообще?»