lamenza

      Мир пел. Тихо гудело Ядро. Они кружились в вальсе среди руин и тлеющего пепла. Фортепьяно играло причудливую мелодию, задавая темп. Шелестели юбки, стук каблуков эхом отдавался по разрушенному залу. Имя этим раздающимся шагам – вечное отчаяние. Часы, повернутые к концу, разбиваются на осколки.       Рана скорбного мира, земля, являющая знаки начала.       Сладость и боль, радость и страх, желание и ненависть - всё едино во взгляде. Их танец подобен полёту лепестков цветущей вишни, сорванных порывами весеннего ветра: они вертятся, подпрыгивают, возносятся ввысь, замирая на мгновение, и вновь устремляются вниз. И в этом головокружительном танце забывают, что рано или поздно должны упасть.       Песнь безумного желания – беззвучно движущаяся тьма.       Холодные руки придерживают изящную талию, горячее дыхание опаляет бледную шею. Вокруг неё мерцают искры, подле него – сгущаются тени. Её страсть – сжигающий душу огонь преисподней. Его безумие – глоток забвения. Кровавые слёзы умоют её лик, очерчивая мягкие губы, спелые, как запретный плод. Извечная тьма окропит его сердце, острыми шипами пронзая плоть и отравляя дух. Тьма первозданная и всепоглощающий огонь. Их танец прекрасен и настолько же пугающий.       Освобожденное из заключения, жестокое и извращённое влечение.       Взор девы завораживающе прекрасен, как алый закат умирающего солнца над горизонтом бытия. Улыбка монстра воистину пугающая, предвкушающая нечто большее, чем просто танец двух потерянных душ. Необъятная страсть овладевает его телом, мысли порочны и грязны. Чем ближе находятся их души, тем ярче горит огонь «Решительности» и тем мрачнее тени «Безумия».       Песня, ведущая к концу мира, звучит так громко.       Его касания ласковы и опасны: руки дрожат, ещё немного, и он упоением вырвет огонь жизни из хрупкого тела. Но она, ловко перехватывая, тихо смеётся ему лицо и играючи уводит прочь. Её огонь горяч - его невозможно удержать. И только тьма, мягкая словно бархат, холодная как промёрзлая вода, сможет совладать с огнём. И она это знает. Не позволяет тьме коснуться её. И вновь и вновь дразнит, манит, чарует. Вожделение ломит кости, скручивает вены, будоражит чувства. Но он терпелив. Он умеет ждать.       Снова и снова льет тёмный дождь, до самого края мира. Жизни исчерпали свое умирающее дыхание на этой глубоко-красной и густо-чёрной земле.       Нежно играет мелодия фортепьяно, невесомо и легко как ветер. В отчаянии поёт мир, оплакивая потерянные жизни невинных душ. Танец продолжается...