Noize MC — Царь горы
Ещё вчера я был здесь главным, мог делать, что хочу и как хочу, а сейчас я обычный бедный студент. В деканате уже подтвердили кандидатуру Штопора как нового президента. Теперь никто не смотрит на меня снизу вверх, не боится толкнуть меня в коридоре и смачно обматерить. Все знают, что им за это ничего не будет. Все знают, что я живу в общаге и считаю центы, чтобы хватило на кофе. Никому больше нет до меня дела. Правил я ими круто, но они нашли того, кто попизже правит. — А ну-ка быстро съебался! — вякнул на меня какой-то мутный тип на голову выше меня, когда я преградил ему путь в коридоре. Горе нужен новый царь. По-хорошему, я должен радоваться, что новым правителем выбрали не Уэя, да его, собственно, и не могли выбрать: он «звёздочка» и «обаяшечка», но пока вообще ничего не смыслит в делах колледжа просто потому, что новенький. То ли дело Штопор… — В общем, да, дамы и господа, теперь я президент! — торжественно заявил парень со сцены актового зала на собрании сегодня утром, и зал разразился овациями. О да, публика его обожает, он обожает публику, в его арсенале хитрость, интеллект и сговорчивость, а ещё у него на всех есть компромат. Теперь Уэй под его широким крылышком. Теперь я вообще ничего ни для кого кроме себя и пары друзей не значу. Никогда бы не подумал, что всего так просто лишиться: у тебя больше нет бабла, и тебя просто свергают — давай, иди на выход без промедления и шмоток! О, вон они идут, трое потерянных, рассекают, как модели по подиуму! Все из себя такие пафосные, такие важные и напыщенные, такие всеми обожаемые и востребованные. Интересно, как скоро свергнут Штопора? Думаю, его нельзя свергнуть — он сам отсеет всех неверных. Я только сейчас понял, насколько был глуп: у меня ведь, по сути, не было чего им всем предложить, не было чем запугать. Я держал простой студенческий народ в страхе, но это мнимый страх, надуманный, это иллюзия, как и всё в моей жизни, как оказалось. Я ничему не придавал значения, плыл по течению рек водки и текилы, и в итоге доплыл до водопада и сейчас стремительно лечу вниз. И ведь я не тупой, не слабак, не неудачник — я просто прельстился, пресытился, преувеличил. Теперь у народа новый царь, которого все носят на руках, его памятник теперь из золота, а он сам не только серый кардинал, но и правитель. А что у меня? А у меня нет полета, вошел аппарат летательный в Штопор. Так смешно сейчас вспоминать, какими все были вежливыми, услужливыми, внимательными к моим приказам и капризам, терпеливыми к моим выходкам! Где теперь всё это?! Там же, где и все иллюзии. А кто я без иллюзий? — Здорова, Паппи! — поздоровался со мной Спенсер, и я дал ему пять и вяло улыбнулся. — Прикинь, Штопор отмазал нас от пар, чтобы порепетировать! Вот заживём теперь… Я прикрыл глаза и вскинул брови. Ну да, я ведь никогда никого не отмазывал от пар, я был плохим правителем, а он такой хороший. Все определённо заживут получше… — Крутяк, — я кивнул. Даже ему плевать, что Штопор вытащил меня из бутылки, как пробку, и теперь будет сам командовать парадом. — Ого, а что это у тебя? — поинтересовался Смит, указав на мои царапины. — А, это вы вчера с Уэем…прости, что не с этого начал. Как ты? — Ништяк, — ответил я, пожав плечами. — Мне самому надоела эта должность… Сейчас я в этом абсолютно уверен. Если отсечь все иллюзии, то ничего, кроме этих самых иллюзий мне мой титул не дал. — А, — протянул Спенсер, и я увидел жалость и недоумение в его глазах. Давай, пожалей меня ещё, я ведь такой бедный-несчастный! — Смотри мне! Обращайся, если что… — Конечно, чел, — пробормотал я, и мы пошли в аудиторию. Как будто ему есть дело до моих проблем! Всё справедливо, я не отрицаю — ты получаешь ровно столько, сколько отдаёшь. Мне было плевать на всех, да даже на самых близких, пора бы перестать врать самому себе! Я готов был занять им денег, подбросить до дома, провести в элитный клуб, но я никогда особо не интересовался, что у них там внутри, в голове, на душе или где там. Так или иначе, всё в моей жизни крутилось вокруг денег, и пока они у меня были, мир вращался вокруг меня. А теперь вдруг внезапно перешёл на другую орбиту, забрав с собой все мои спутники. Смит — лучший друг Печальки, он не отходит от него ни на шаг, это он научил нас всех всегда быть с ним на связи, держать за локоть на платформе метро или перекрёстке, Кэти готова посреди ночи приехать к Бесси, если у той что-то стряслось, и до утра успокаивать, и она всегда может рассчитывать на то же в ответ. Я никогда не обращал на это внимания, никогда не понимал, чего им может не хватать, никогда не хотел нырять глубже, в саму пучину их мыслей и переживаний. Я не понимал, что такое дружба. Я вообще ничего не понимал, но это не самое страшное. Самое страшное, что я всё ещё не понимаю ничего, кроме того, что ничего не понимаю. Я отпустил все иллюзии, и они уже не вернутся, даже если я захочу, а я захочу. Не знаю, хорошо это или плохо — всё просто так, как есть. Теперь Штопор видит всё под иллюзорным углом, но он учитывает погрешность. Теперь и мне следует научиться всё учитывать и отличать оригинал от подделки. Только вот он, главный вопрос: а не подделка ли я сам? хХх Неделя прошла ужасно. Я больше не царь, и с тех пор, как об этом узнали преподы, на меня навалились досдачи, пересдачи, самостоятельные работы и куча домашки, а если препод наслышан о нашей с Уэем драке, то я получаю ещё и презрительный взгляд вдобавок. Разумеется, помимо этого есть ещё работа с тупыми деревянными подростками, которые даже ногу поднять нормально не могут, а ещё репетиции с Уэем, учёба с Уэем, сожительство с Уэем и так до бесконечности. Он везде! И это ад. При одном его виде меня выворачивает, а от звука его голоса бросает в дрожь. Каждое утро, проснувшись, я вижу его ушлую рожу, поэтому просыпаться мне не хочется в принципе. Это недоразвитое чучело оккупировало все аспекты моей, до недавнего времени чудесной, жизни, перекрыло мне кислород и накрыло всё радужным флагом. Я его ненавижу. Но я к нему уже привык. Привык, что у него вся стена завешана рисунками, что он никогда не завтракает, что каждый раз перед выходом подводит глаза и поёт в душе. Я ненавижу его, но почему-то мне с ним спокойно. Я не представляю свою жизнь с другим соседом. Понятия не имею, как такие противоречивые заявления могут сочетаться, однако так и происходит. Я ненавижу его, но мне нравится с ним говорить. Может, потому что мои уши нуждаются в постоянной порции бреда, а может, потому что я подсел на идею выведать о нём всё, что только можно. — Ну что, гномик, как тебе жизнь бедного студента? — язвительно прошипел Уэй, достав йогурт из холодильника, и я слащаво ему улыбнулся, швырнул рюкзак на кровать. — Сдохни, — буркнул я и плюхнулся на кровать. — Только после тебя, — с улыбкой произнёсло пугало, изучая этикетку на баночке. Там что, анекдоты начали печатать?! — Чё ты там высматриваешь? — раздражённо вякнул я, нахмурившись. — Чё, боишься, что я твой хавчик отравил? — Нет, конечно, — отмахнулся Уэй, хихикнув.- Ты же его тоже жрёшь. Один-один, ублюдок. — Ты в курсе, что нам сегодня надо встретиться с какими-то продюсерами или что-то в этом роде? — спросил Хмырь, медленно облизнув крышку от баночки. Вечно я всё узнаю последним! — С какой радости?! — возмутился я, привстав на локтях.- Что значит «нам»?! — Остынь, Айеро, — фыркнул Уэй, закатив глаза. — Мне это тоже не нравится, но Лин сказала, что мы типа оба фронтмены и должны вместе всё решать. Хоть фронтменом меня назвала, и на том спасибо! — Что ж она сама не пойдёт, раз такая умная?! — разозлился я, скрестив руки на груди. — Ну, она хочет нас помирить, — пояснил чучело, пожав плечами. — Совместный труд, типа, объединяет, поэтому мы всё теперь по возможности будем делать вместе! Фразу он закончил бодро и воодушевлённо, но в его голосе и на лице отражается ядовитый кислотный сарказм. Это у нас общее и единственное, что мне в нём импонирует. — Ну же, Фрэнки, вместе, всё вместе, ты что, не рад?! — завопил Уэй, налетев на меня и начав трясти. — Фу, урод, отвали! — воскликнул я, столкнув его с себя, как муху, и скривившись. Он совсем из ума выжил! — Вот и я о том же, — спокойно сказал Хмырь со всё той же кислотой в голосе. — В гробу я видел тебя и всё это перемирие! — Аналогично, — злобно буркнул я, с ненавистью глянув на него. — Короче, тема такая, — деловито заявил Уэй, вальяжно взмахнув руками. — Мы делаем вид, что у нас мир, дружба, жвачка, чтобы от нас все отстали, и мы могли дальше спокойно друг друга ненавидеть. — Не хочу этого признавать, но идея отличная! — похвалил его я. — Руку жать не буду — слишком большая честь. — Ну да, это же так по-гейски, — дразнит меня чучело, ухмыляясь. — Ещё заразишься от меня… — У меня иммунитет, сука! — фыркнул я и показал ему фак. Он высунул язык и улёгся на кровать, открыв йогурт и слизав его остатки с упаковки. Я разглядываю пугало, прикидывая, как бы к нему подступиться и выведать что-нибудь интересненькое. Мой взгляд скользит по радужному флагу, километровым ногам, вздернутому носу в поиске детали, за которую можно зацепиться. Как к соседу я к нему более-менее привык, но с тем, что он отобрал у меня группу и друзей, я не смирюсь никогда. Я начал перебирать в голове разные каверзные вопросы, которые можно ему задать, но тут Чучело округлил глаза и прямо сел на кровати. — Твою мать… — тихо произнёс он, вновь приклеившись взглядом к баночке с йогуртом. — Чё? — спросил я, намереваясь узнать причину его беспокойства. Уэй ничего не ответил, сорвался с места и побежал в ванную. Понос у него, что ли?! Серьёзно, этот хмырь — ненормальный. У него наверняка что-то не так с головой, других объяснений я не вижу! Меня бесит он, его дурацкие привычки, его голос, чёрт, да всё, что его касается! Мне срочно надо придумать, как выкурить его отсюда, иначе я сойду с ума! Чтобы уничтожить врага, нужно изучить его от корки до корки, от А до Я, не мелочиться и знать, на какие слабые места надавить, дабы он сломался. — Фух, — облегчённо пролепетал Уэй, вернувшись из ванной, и обессилено рухнул на кровать. Боюсь предположить, чем он там занимался… — Ой, переутомился, бедненький! — фыркнул я, открыв его Инстаграм. Он не стал так же язвительно отвечать мне, не стал даже заказывать глаза — просто молча показал мне фак и отвернулся. Проблема Инстаграма и других сетей в том, что они могут ответить, но спросить их нельзя. А ведь у меня так много вопросов! Что он прячет под матрацем? Почему он так резко подскочил и убежал в ванную? Что значат его мрачные каракули? Он непонятный, спонтанный, странный, поэтому его не подловить. Тяжело использовать кого-то, когда он не такой, как все! «Спасибо @taylormomsen за отрыв» Я пробежался глазами по подписи к фотографии, нахмурившись. Меня бесит каждый завиток, каждая буква, потому что я сгораю от любопытства, что за отрыв они там устроили! Мне должно быть плевать, мне должно быть противно, но вместо этого мне интересно! Я теряю контроль. Из-за тупого пугала. Уэй больной на всю голову, слишком пафосный, слишком, высокомерный, слишком манерный, но каким бы он ни был, он интересный. Чем дольше я его знаю, тем меньше понимаю его, и тем больше хочу разгадать. Очередной парадокс — он последнее, что я хочу видеть, но я не могу оторвать от него глаз. Я ненавижу то, как он на меня влияет. Это я должен им манипулировать, а не наоборот! Несколько ссылок, пару статей — и я узнал, что они с Вешалкой подписали контракт с каким-то рэпером и теперь снимаются в его клипах вместе. Глаза возмущаются, а руки делают, и вот я уже на YouTube. Смотрю на его физиономию на скриншоте и не могу поверить, что докатился до такого. К чёрту, он же просто тупой хилый педик, почему я вообще придаю ему такое значение?! Мне не составит труда его затравить, так что нужно просто забыть о временном наваждении и заняться реальными проблемами. — Собирайся, Айеро, — обратился ко мне чучело. — Пора решать дела… — Нет у нас с тобой никаких общих дел, — фыркнул я и волком глянул на него. На сей раз он закатил глаза и всем своим видом показал, насколько я ему противен. Взаимно, тварь, взаимно! Ненависть — единственное, что у нас взаимно. Может, я больше и не царь горы, но этот ублюдок полетит с обрыва первым. хХх — Да-да, спасибо, мы зажжем этот вечер! — радостно воскликнул Уэй, обаятельно улыбнувшись, и ещё крепче сжал моё плечо. Я выдавил из себя такую же приветливую улыбку, хотя с каждой секундой мне всё больше хочется выпотрошить моего глубоко любимого очаровательного спутника. Организаторша мероприятия, посвящённого Хэллоуину, улыбнулась нам в ответ и поставила галочку в ежедневнике. — Отлично, я очень рада! — воодушевленно произнесла женщина. — Пришлёте фото своих костюмов и макияжа, а двадцать восьмого мы встретимся ещё раз на генеральной репетиции. — Окей, до встречи! — всё так же доброжелательно сказал я, не снимая улыбки с лица. — Будем ждать! — До свидания! — попрощалась она. — Вы такие дружные, ребята, молодцы! Мы кивнули, развернулись и ушли, нервно хихикая. Ох, если бы она только знала, насколько мы дружные… Настолько дружные, что от его медвежьей хватки на моем плече образовался синяк, а я держу руки в карманах, чтобы не подправить его смазливое личико. — Вот видишь, как всё просто: мир, дружба, жвачка, — произнес Уэй с таким ядовитым кислотным сарказмом, что я буквально почувствовал этот вкус во рту. Вкус ненависти. — Как два пальца об асфальт, — с такой же интонацией фыркнул я, и он наконец убрал свою тощую лапу с моего бедного плеча. — Ну всё, пора нам прощаться, мой дорогой друг! Впервые я так рад, что нищеброд, который ездит на метро. Очередная провокация, очередной непрямой вопрос. Уэй убийственно глянул на меня и слащаво улыбнулся, от чего мои кулаки сжались, а зубы заскрипели. — Не прибедняйся, Гномик, ты мажор похлеще моего, — протянул он, упиваясь своим превосходством. — А я вот скромный. Метро не вредит окружающей среде, а ещё там нет пробок, так что ты снова рано радуешься. Убью! — Да ну, Джерри, — произнес я, пытаясь говорить так же слащаво и противно. — Что же у тебя в жизни случилось такого, что ты вдруг стал таким сознательным жителем мегаполиса? — Я просто ещё не успел в конец зажраться, — ядовито выплюнул он и вошёл в здание метро своей петушиной модельной походкой. — Ты намекаешь на то, что я зажрался, Джерри? — спросил я, догнав его на эскалаторе. Я доконаю его этим прозвищем! — Думаю, в твоей жизни было слишком много рыбки и молочка, Томми, — ответил Уэй и склонил голову набок, наблюдая за моей реакцией. Эта смышлёная тварь просекла мою аналогию! Пусть пока он будет просто смышлёным, я ещё не готов признать, что он умный — это окончательно меня сломает! — Лезешь в чужие проблемы, потому что стыдишься своих? — провоцирую его я. — Так по Фрейду… — Ну, во-первых, по Фройду, — произнес Уэй с поучительной интонацией, будто объясняя таблицу умножения недалёкому первоклашке, и положил палец на металлическую рамку, двигая им по ходу эскалатора. — Во-вторых, не вижу здесь ничего из его теории, а в-третьих, это твоя прерогатива. Я настолько растерялся, что не нашёл, что ответить. Я, Фрэнк Айеро. Растерялся. — Ты пытаешься всех подмять под себя и вечно корчишь из себя важную персону, — прямолинейно высказался Уэй, продолжая елозить пальцем по ленте эскалатора. — Ты так отчаянно пытаешься всем доказать, что чего-то стоишь, потому что сам в этом сомневаешься. Не стоит так напрягаться. Ты обычная пустышка, Томми. С этими словами он сошёл с эскалатора и опустил взгляд на свои грязные пальцы. — Фак, опять испачкал! — он захихикал, даже не пытаясь их вытереть. Я всё ещё молчу, не столько от обиды и растерянности, сколько от удивления и замешательства. Уэй так искренне улыбается, глядя на свои грязные чёрные руки, и как ни в чём не бывало идёт дальше, даже не спрятав их в карманах. В моей голове в этот момент произошёл взрыв, потому что такое поведение никак не состыковывается с модельным пафосом и заносчивостью, которыми от него веяло ещё полминуты назад. Он делает по-детски глупые вещи и так же по-детски на них реагирует. Топ-модель Джи, который недавно подписал контракт с L’oreal, Lush и тем известным рэпером, который высокомерно смотрит на меня с билбордов и реклам в метро, который даёт интервью, рассекает по подиуму и делает все остальные пафосные штуки, свойственные топ-моделям… Это такая мелочь, я и сам не понимаю, как мне удалось заметить его шалость, но это настолько изменило его в моих глазах! Что-то внутри подсказывает мне, что это всё — фальшивка. Да, вот именно на этой вывеске, у которой я сейчас стою — на ней не настоящий Уэй, это его тень, фантом, маска, но уж точно не он! Вот он, пафосный, гордый и неприступный, рекламирует новую модель BMW, сверкая нарисованным в фотошопе светом от фар из глаз. И вот он, идёт к платформе, пытаясь наступить на каждую плитку своими поношенными чёрными Конверсами, но ему это не удаётся, и он специально замедляет шаг, радуясь победе, как ребёнок. Где он настоящий? Изучение больной психики Уэя привлекает меня всё больше. Это всё Печалька с его философствованиями! «Психотип такой», «архетип этакий», комплексы и травмы эти все его! Иногда мне хочется назвать его сапожником без сапог, но это слишком даже для такого ублюдка, как я. Я назвал себя ублюдком? Мы с Уэем сравнялись на жёлтой линии и встретились взглядами. В его глазах нет ни заносчивости, ни ненависти, ни света фар, только детская наивность и взрослая печаль. Это длилось первые пару секунд, и как только он осознал, что это я, урод Айеро, которого он ненавидит всеми фибрами души, в его взгляде сразу появилось презрение. Заходим в вагон, вклиниваемся в одну и ту же линию пассажиров и наблюдаем друг за другом в отражении стекла. Я смотрю на размытые контуры его настоящего и тут же перевожу взгляд на пёструю рекламу, где он позирует с сочным двойным чизбургером на голове для МакДака. О, да, он та ещё фальшивка, он пронизан ложью насквозь и сам путается в этих нитях. Он подделка. Но не пустышка. хХх Типичный вечер в общаге, кто-то орёт песни за стеной, кто-то выясняет отношения в коридоре, кто-то что-то жжёт на кухне, отравляя запахом весь этаж. Уэй сидит на кровати и готовится к предстоящему семинару по зарубежке, внимательно вчитываясь в печатные строки. Глядя на его сосредоточенный вид и глубокомысленный взгляд, я с трудом верю, что это тот самый больной на голову манекенщик, который пачкает руки на эскалаторе. Несмотря на его занятость и разгульный образ жизни, Джерри успевает отлично учиться, поражая преподавателей своей подкованностью и сообразительностью. Это наверное, то, что бесит меня больше всего. — «Человек, который совратил Гедлиберг»… — тихо протянул Уэй и посмотрел вверх, собирая мысли в кучу. — Фальшивая честность… Он идеальный. Я не имею в виду, что он весь из себя такой прекрасный и замечательный, и я хочу от него детей — нет, я всё так же его ненавижу! Я просто констатирую факт: эта фальшивая мразь из кожи вон лезет, чтобы быть совершенным во всём, и ему это удаётся! Уэй отличник, успешная модель, он красивый (я так не считаю, это мнение большинства), умный, стильный (опять же, мнение большинства) — в нём нет изъянов, он грёбанная табула раса, настолько ровная, что комар носа не подточит! Это меня и смущает. Чёрт, кого я пытаюсь обмануть — меня это пугает! Я знаю, что за глянцевой обложкой скрыты тонны грязи, но он настолько прочно приклеил к себе яркую картинку, что я никак не могу её сорвать и вызволить наружу его прогнившее нутро! Уэй всё больше запутывает меня, как паук, который поймал добычу в свои сети и теперь ползёт по своей паутине, чтобы высосать из меня жизнь. Только я не добыча. — Дети — наивные, но жестокие… — пробормотал Уэй, выписав очередной тезис из текста. — Ребёнок всё делает на свой манер, добывая опыт… Джерри — будто ребёнок-переросток, который сам не знает, чего хочет. Он взрослее любого из своих сверстников, но при этом скитается, как паршивая овца, отбившаяся от стада. Вечно пафосный, вечно потерянный, и при этом вечно идеальный. Я не смогу его разгадать, пока не пойму, к чему он стремится и чего опасается, а это пока кажется непосильной задачей. — Вырубаю, — буркнул я, вырубив свет. Не могу больше видеть его, слышать его, не хочу дальше пытаться его разгадать! Уэй легким движением включил лампу над кроватью, не отрываясь от макбука. Я включил музыку в наушниках на полную громкость, но она не смогла заглушить тревожные мысли в моей голове. Джерри выглядит невероятно зловеще, я и ничего не могу поделать со своим больным восприятием — он меня заражает. Я ощущаю опасность. Руки сами набрали текст в адресной строке, глаза сами прилипли к экрану, спина сама сползла немного влево, чтобы Уэй не смог лицезреть свою физиономию на моём экране. Это не я. Это всё он! Смотрю тот самый клип, где они с Тэй «ушли в отрыв». Видео загрузили аккурат в пятницу, тринадцатого, за пару недель до Хэллоуина. Очередной знак? Остынь, Айеро, что за паранойя?! Ты же мужик, отрасти пару!Фальшивка
22 октября 2017 г. в 20:00