Синдром серафима

За прошедшие пять лет Лоуренс изменился. Когда-то десяток кварталов был обнесен высоким, но ненадежным валом из металлолома и строительного мусора. Теперь же город окружала стена из серого кирпича в два человеческих роста. Кастиэль предъявил удостоверение, прошел проверку святой водой и был допущен за укрепления. Просторные улицы уже освободили от разбитых автомобилей, обломков крыш и перегнивших листьев. Город словно вернулся к нормальной жизни, о которой не помышлял больше. Только глубокие царапины на деревянном столбе электропередач напоминали о случившейся трагедии. Кастиэль удержался от того, чтобы провести пальцами по темным полосам на бледном дереве. Ему следовало спешить. Мимо пронеслась ватага ребятишек. Они стреляли из воображаемых пистолетов, шумели, но уже не были похожи на обычных мальчишек времен его детства — на запястье каждого можно было заметить черную татуировку и легкую котомку на поясе, в которой наверняка была соль. Они не играли в полицейских и преступников, они играли в охотников, как все дети этой кровопролитной войны и, судя по возгласам, выслеживали воображаемого оборотня. Сюда, за стену, построенную на святой воде, охраняемую десятком вооруженных человек, не могла проникнуть ни одна тварь. Страх, державший людей когтями за горло, отступил. Возле домов мирно колыхалось на ветру свежевыстиранное белье, откуда-то сладко пахло горячим хлебом. Женщины, шедшие ему навстречу с тяжелыми сумками, были безоружны. Каждая улица, каждый дом вызывали бурю воспоминаний, и Кастиэль старательно гнал их прочь. Но возле одного старого коттеджа он остановился. Окна на первом этаже до сих пор были заколочены изнутри, словно атака вервольфов могла повториться. На черной двери красовались вмятины и трещины. Лужайка поросла сорняками, и цикады громко стрекотали в их зарослях под палящим солнцем. Петли двери громко скрипнули, и на пороге дома показался человек в старой кожаной куртке. Кастиэль поспешно оглянулся в поисках какого-то укрытия, но было поздно. — Кас? Звук знакомого голоса заставил внутри что-то вздрогнуть, причинив почти физическую боль. Кастиэль натянуто улыбнулся: — Привет, Дин. Дин почти бегом спустился с крыльца, пробрался по узкой тропинке к тротуару, широко раскинул руки, прижал к себе старого друга: — Рад тебя видеть. — Я скучал, — честно признался Кастиэль, едва не задохнувшись в знакомом, едва не позабытом аромате. Он успокаивал. Закрыть глаза — и снова словно ничего не случилось, словно только закончился футбольный матч, словно где-то рядом продают хот-доги. — А ты неплохо выглядишь, — оценивающе произнес Дин, оглядев друга с ног до головы, и Кастиэль невольно проследил за его взглядом. Тонкая льняная рубаха свободно висела на его плечах, подчеркивая худобу, плотные синие джинсы, напротив, облегали бедра и были заправлены в высокие военные ботинки. Они даже немного жали, но у Кастиэля уже давно не было одежды по размеру. Человечество еще не оправилось от удара настолько, чтобы восстановить текстильную промышленность, поэтому все донашивали старые вещи, подгоняя и перешивая их под себя. Дин задержался взглядом на широком шраме на шее Кастиэля: — Я боялся, ты не выкарабкаешься. — Он произнес это шепотом, словно опасался, что кто-то еще мог бы его услышать. — Я в строю. — Кастиэль беззаботно провел ладонью по своей взъерошенной шевелюре. — Все худшее позади. Дин бросил быстрый взгляд на часы: — Мне нужно в штаб. — Его голос звучал виновато, и Кастиэль поспешил развеять неловкость: — Мне туда же. Я только приехал. Дин на миг отвел глаза и неловко улыбнулся, но возражать не стал. Пару кварталов они прошли вместе, болтая о всякой ерунде. О серьезном говорить не хотелось. Светило яркое солнце, впервые за долгие годы на небе не было ни облачка. Кастиэль отстегнул от ремня флягу с водой, сделал пару глотков и протянул Дину: — Как мама? — Ничего не изменилось. — Дин неудачно отхлебнул, и капли воды устремились вниз по его гладко выбритому подбородку. — Она держится. Сэм с ней почти круглосуточно, ему удается ее не беспокоить. — Сэм здесь? — удивился Кастиэль. Сейчас, когда каждый человек был на счету, такое времяпрепровождение по праву считалось роскошью. — Мне удалось договориться с Михаилом. — Ух ты. Не похоже на Майкла. — Ты, кажется, единственный, кто еще называет его старым именем. Но твой брат не такая уж и скотина. — Несмотря на слова, тон Дина не был добрым. В нем отчетливо прозвенела сталь, но спросить о чем-либо Кастиэль не успел. — Мне нужно заглянуть к Джо по делу. Иди, я догоню позже. Он свернул тут же, на перекрестке, не дожидаясь ответа. Кастиэль пару мгновений смотрел ему вслед. Эти четыре года судьба была милостива к Дину, хоть и не баловала своей благосклонностью. Лучший разведчик, прошедший от западного до восточного побережья, он проложил несколько дорог между основными силами человечества. Альфи, Гарт, Чарли — их всех уже не стало, а Дин до сих пор держался. Кастиэль был рад его переводу в штаб. Здесь он был в большей безопасности, чем на «диких» территориях, занятых демонами. Какую бы цену ни пришлось заплатить. «И этот человек тебе так дорог?» Штаб Лоуренса расположился за тяжелыми дверьми из резного дуба в церкви святой Марии. На потолке притвора красовались многочисленные надписи на латыни и демонская ловушка. Кожу обожгло, но Кастиэль переступил границы круга, не поморщившись. Весь главный неф был заставлен столами, на которых высились стопки книг, церковных и не очень. Бочки со святой водой громоздились у стен, несколько мальчишек с деревянными крестиками на шеях старательно корябали на пулях замысловатые символы. В средокрестии расположили громоздкую рацию, проволока ее антенны уходила в купол и обвивалась снаружи вокруг креста. На вошедшего Кастиэля никто не обратил внимания, и это тоже было признаком устоявшегося в городе мира. Он беспрепятственно пересек главный зал и постучал в неприметную дверцу, ведущую в придел. — Войдите. Майкл сидел за столом, сосредоточенно разглядывая карту штата. Он помахал рукой Кастиэлю, приглашая подойти ближе, и лишь потом узнал его: — Ты вовремя, брат. — И тебе привет. — Кастиэль сел на край тяжелого табурета. — Мы зачистили Топику. — Да, Бальт отправил радиограмму, — отозвался Майкл. — Но вчера пал Денвер. — Семидесятое шоссе ведет прямиком в Лоуренс. Мы выдвинемся навстречу? — У нас слишком мало информации. Виктор отправил сообщение, что они с выжившими бегут к нам. — Но ведь Форт-Коллинс ближе? — Он тоже пал. Демонический фронт с Айдахо отвоевывает территории. Майкл прочертил несколько линий на карте карандашом. Его темные волосы были вымыты и причесаны, и Кастиэль в очередной раз пожалел, что его собственная шевелюра не отличалась послушностью. Брат был одет просто, но с иголочки, и ничто, кроме серебряной цепочки, не выдавало в нем бывшего священника. — Вызывали? Дверь бесцеремонно распахнулась, и в комнату зашел Дин. — Ты опоздал, — ледяным тоном отчеканил Майкл. — Почему о поражении Денвера мне сообщают беженцы, а не твоя разведка? — Видимо, потому, что все силы сосредоточены на Айдахо и Вайоминге, а меня ты не отпускаешь из Лоуренса, — парировал Дин. — Могу их встретить на семидесятом шоссе. — Ты знаешь? — спросил Кастиэль, вызвав этим недовольный взгляд Майкла и резкий ответ Дина: — Это самый короткий путь. Не надо быть Эйнштейном, чтобы догадаться. — Так, — Майкл отвлекся от карты и выдвинул ящик стола. — Кастиэль, ты идешь на 15-ю восточную. Тридцатый дом. Второй этаж, пятая квартира. Вода с семи до девяти вечера, электричества нет. Захочешь есть — на 17-й общественная столовая, работает до десяти. Отдыхай. Он положил на стол ключ и небольшую баночку из темного стекла, доверху набитую белыми капсулами. Кастиэль поспешно сгреб их и убрал в сумку, до сих пор висевшую у него на плече, пока Дин не успел ничего заподозрить: — Я мог бы помочь. — Я вызвал тебя в самый безопасный город Штатов не для того, чтобы ты помогал. Ты в отпуске на десять дней. И за эти десять дней я не хочу ничего о тебе слышать. — Майкл с шумом захлопнул ящик. — Иди. — Майкл… — Это приказ! Серые глаза Майкла вдруг блеснули голубым, и Кастиэль поспешно ретировался. В голове шумело, демонская ловушка на потолке притвора вцепилась незримыми крюками, и вышагнуть из нее удалось только через собственную боль, прожигавшую до костей. «Может, вернемся?» Он шел, не разбирая дороги, направляясь по указанному адресу скорей инстинктивно. Кажется, его пошатывало, к горлу подкатила тошнота, яркое солнце заставляло щуриться и грозило выжечь глаза. Кастиэль свернул на тенистую дорожку, ведущую через бывший спортивный центр, и тяжело прислонился к дереву. Воздуха отчаянно не хватало. «Еще немного» На языке сталью полыхнул вкус крови. Кастиэль не выдержал, на ощупь нашел в сумке баночку и запихнул в рот одну капсулу. Она мерзко щелкнула на зубах, выпуская горькую жидкость, и наваждение схлынуло, как не бывало. «Как скучно» Оглядевшись по сторонам и не заметив свидетелей, Кастиэль поправил ремень на плече и зашагал прочь. Майкл был прав, ему действительно требовался отдых. Кастиэль проснулся в выданной ему скромной квартирке только к вечеру. Он собирался вздремнуть час-другой, но продавленный матрац на старой скрипучей кровати показался настолько удобным после скудных походных подстилок, что он не смог проконтролировать время. За окном уже царили сумерки, и Кастиэль поспешил в душ. Наскоро помывшись — а успел он как раз вовремя до отключения воды — он вышел из дома, оставив вещи, и направился в сторону столовой, где ему без вопросов налили жирной похлебки. Раньше здесь был студенческий кафетерий, на стенах до сих пор сохранились картины в некогда блестящих рамочках. Стильных пластиковых столиков не осталось, их место заняли столы, принесенные из разрушенных и опустевших жилых домов. Кастиэль пришел поздно, и в зале почти никого не было. Горло чуть заметно жгло. Подозрительная повариха, явно не из местных, щедро плеснула ему святой воды в тарелку. Но эти ощущения не могли затмить потрясающий вкус горячей пищи. Жир блестел пятнами на поверхности супа и приятно грел желудок. — Кастиэль! За его стол подсела женщина лет сорока, в которой он узнал Элен. Он кивнул в знак приветствия, не успев проглотить еду, как она поднялась на ноги: — Почему без хлеба? Подожди. Она исчезла, и со стороны кухни послышалось громогласное возмущение поварихи. Элен беззаботно послала ее к черту и положила перед Кастиэлем почти половину пухлой буханки: — Ешь как следует. — Спасибо, Элен. — Кастиэль с наслаждением откусил ноздреватую мякоть. — Господи, я думал, что уже забыл этот вкус. — Сухие пайки тебе явно не на пользу. Кожа да кости, — с сочувствием ответила она, поправляя выбившиеся из-под черной банданы густые каштановые волосы. — Раньше было хуже, — честно ответил Кастиэль, пытаясь придать своему голосу шутливый тон. — Я в порядке. — В чем душа держится, — повторила свое мнение Элен. — Как ты вообще… Она замолчала, неловко потупив взгляд. — Выжил, — закончил за нее Кастиэль. — Я не знаю. Мне просто повезло. — Просто… — Раньше никто оттуда не возвращался. Ты можешь не стесняться говорить со мной об этом. Элен потеребила рукав своей рубашки и тяжело вздохнула: — Я не хочу, чтобы ты это вспоминал. Просто, глядя на тебя, я начинаю надеяться, что и Билл сможет. Что я рано его похоронила. Кастиэль заставил себя промолчать, выразив все сочувствующим прикосновением к пальцам Элен. Она быстро смахнула подступившие слезы и бодро улыбнулась: — Итак, какими судьбами дома? — Майкл вызвал в отпуск. Но я ненадолго, дней на десять. — А потом? — Потом как прикажет. Входная дверь за его спиной хлопнула, и Элен, хитро прищурившись, махнула рукой: — Куда это ты собрался? Ну-ка, иди сюда! За их стол нехотя присел Дин. Он уже успел переодеться, и теперь на нем была грубая водолазка с толстым воротником. — Не жарко? — добродушно поинтересовался Кастиэль. — Горло болит. Элен поджала губы и строго покачала головой. Она задала пару бесполезных вопросов в попытке поддержать легкую беседу, и ушла, когда разговор вроде как завязался, сославшись на важное дело. — Кажется, ты хотел поесть в одиночестве, — предположил Кастиэль, отодвигая от себя полупустую тарелку. Аппетит улетучился, словно и не прошло суток с его последнего обеда. — Кас, не надо. — Дин перехватил его за руку, не позволив подняться. — Просто небольшие неприятности. Ты ни при чем. Я сейчас возьму себе порцию, и поболтаем. Ладно? «Он все-таки тебе не рад» Кастиэль прикусил щеку до крови и заставил себя вернуться к трапезе. — Ну вот. — Дин поставил свою тарелку напротив. — Как отдыхается? — Я спал. — Как это на тебя похоже. — Он зачерпнул ложкой похлебку. — Десять дней, значит? — Да. Многовато, наверное. — Кас, Михаил прав. Слишком большая нагрузка убьет тебя. Я вообще не понимаю, как он не боится допускать тебя до операций. — Но это ведь только зачистка, — пожал плечами Кастиэль. — Мы идем там, где разведка уже проложила путь. — Значит, справляешься? — Я же не один. Да и оружия у нас несравненно больше, чем раньше. Это тогда мы боялись лишний раз воды плеснуть, а теперь освящать ее не умеет разве что ребенок. — Иногда подумать страшно, как было раньше, — согласился Дин. — Как с голыми руками шли. — Как тогда я и сейчас бы пошел, — пробормотал Кастиэль и тут же замолчал. Эти слова вырвались против его воли, и Дин чуть заметно поежился, услышав их: — Тогда это плохо кончилось. — Расскажи, как мама. — Кастиэль перевел разговор в другое русло. — Приступы стали реже? — Нет. Она почти не понимает, что происходит. Уверена, что мы с Сэмом ходим в школу, пытается готовить из тех продуктов, что удается притащить домой. Про тебя часто спрашивает. Я сказал, что ты перевелся в другую школу, в Висконсине. — Я могу зайти, если хочешь. — Наверное, было бы неплохо. Но все равно сначала ее нужно предупредить… Кастиэль поймал себя на том, что не может оторвать взгляда от лица Дина. Он изменился за эти годы. Исчезла детская наивность, зеленые глаза смотрели жестко, над правой бровью белел тонкий шрам. Кожа на щеках загрубела, пухлые губы чуть обветрились и у правого уголка треснули до крови. Коротко стриженые волосы выглядели шелковистыми и наверняка были мягкими на ощупь. — …слушаешь? — Да, — кивнул Кастиэль и чисто механически повторил последние слова Дина. — Потому что она может удивиться моему внешнему виду. Тебя и Сэма мама видит часто, поэтому привыкла. — Кстати, недавно в университетском парке… Слова пролетали где-то рядом, задерживаясь на пару мгновений в памяти. Голос Дина тоже изменился, стал чуть ниже, но в нем до сих пор проскальзывали теплые соблазнительные нотки. Бывает, людям не подходят их голоса. Стоит мужик под два метра ростом, а говорит как Селин Дион. Или наоборот, хрупкая девушка, а звучит брутальнее профессионального рестлера. У Дина такого несоответствия никогда не было. Даже в сложные четырнадцать, когда его голос ломался, он звучал до неприличия гармонично. Кастиэль заставил себя оторвать взгляд от губ Дина и перевел его на стену, украшенную разноцветными полосами. До войны они никогда не были в этом кафетерии. Они даже не знали, будут ли поступать в один колледж. Майкл тогда жутко давил на Кастиэля, требуя идти по выбранной им стезе священнослужителя. Дин же бредил автомобилями, и даже увещевания матери не могли выгнать его из отцовского автосервиса. Кастиэль обычно был там же с учебниками и тетрадями. Сколько же дров они наломали. — Дин, — Кастиэль не заметил, как перебил его. — Мне жаль, что тогда я все испортил. Я не имел в виду, что это неправильно или не нужно. Я просто… ошибся…. Голос дрогнул, предав его, и пропал. Дин понимающе кивнул: — Ничего. Время лечит и расставляет все по местам. Я тоже ошибся. Кастиэль сделал вид, что эти слова его не ранили. Хотя где-то за грудиной заскреблись кошки. Дин поспешил его успокоить: — Все изменилось, Кас. Тебя не было, и оно само как-то завертелось. Помнишь Лизу? Еще в параллельном классе училась? Она сейчас, конечно, не в Лоуренсе, но было бы неправильно пользоваться ее отсутствием… — Я рад за тебя. — Кастиэль прервал извиняющийся тон, от которого было хуже, чем от отказа. — Серьезно, это здорово. Когда свадьба? — Ну, я не знаю, настолько ли серьезно. — Дин чуть смутился и вдруг потер левое запястье, словно оно начало болеть. — Извини, Кас, мне пора. Почти десять, мама будет волноваться. Дин еще раз обнял Кастиэля на прощание, бросив что-то вроде «рад, что ты вернулся», и выскочил из столовой. Кастиэль сдал посуду ворчащей поварихе, уже стянувшей с себя серый колпак, и, когда вышел на улицу, Дина нигде не было видно. В свою квартирку на 15-й восточной он возвращался как в тумане, не уделяя внимания ни дороге под ногами, ни пыльным ступенькам, ни хрипло щелкнувшему замку. Тишина давила на уши. Кастиэль стянул ботинки и, не раздеваясь, рухнул на постель. Их с Дином разговор вышел настолько неуклюже натянутым, что хотелось поскорее его забыть. Он закрыл глаза и спрятался под подушку. От воротника льняной рубахи до сих пор пахло Дином. Едва уловимый, манящий запах кофе и тепла. Кастиэль медленно прокрутил в памяти их объятия. Колючее прикосновение ворота водолазки к щеке, сильные руки на плечах, сбивающее его сердце в галоп приглушенное дыхание. В следующий миг Кастиэль резко сел на постели, и подушка соскользнула на пол, характерно шлепнувшись. Под кусачей тканью было что-то еще, упершееся ему в шею над сонной артерией. Что-то ровное, плотное. Как повязка. Только куда тоньше, куда больше похожее на… ошейник. Кастиэль помотал головой, отгоняя паршивые мысли. Ему показалось, точно показалось. Дин же встречался с Лизой, как ее там, Брейден вроде… «Ты убил Элизабет Брейден при попытке освобождения Миссури полтора года назад. Уже забыл?»