Синдром серафима

До самого утра Кастиэль не мог уснуть. Когда небо перестало быть черным и обрело цвет пыльного стекла, он выскользнул из квартиры, наплевав на комендантский час, и направился к дому Винчестеров. «Он солгал» Кастиэль не глядя запустил руку в карман джинсов и закинул в рот очередную таблетку. Он начал употреблять их слишком часто: предыдущую он принял меньше суток назад. Согласно инструкции, ему «следовало успокоиться, поспать и ограничить количество внешних раздражителей». И Кастиэль действительно собирался выполнить все эти пункты. Он обязательно возьмет себя под контроль, но только сейчас было дело поважнее. Стучаться в столь ранний час в закрытую дверь он, конечно, не стал. Просто остановился на другой стороне улицы, дожидаясь, пока Дин выйдет из дома. Однако рассвет уже вовсю занимался на востоке, окрашивая небо оранжевыми полосами, а дом оставался спящим. Черные тени посерели, стали короче, мисс Майер, живущая по соседству, вышла развешивать свежевыстиранное белье. Солнце прошло отметку в восемь часов. На улице появились дети, в сторону стены прошли вооруженные люди. Смена караула. Но в доме Винчестеров царила тишина. Под ложечкой неприятно засосало, слюна стала горькой и вязко отдавала железом. Только в половину десятого чуть слышно скрипнули грубые ставни на втором этаже. Кастиэль глубоко вздохнул, успокаивая нервы, и постучался, надеясь встретить на пороге Дина. Открыли ему на удивление быстро. — Кас! — Он не понял, как оказался в чьих-то медвежьих объятиях, и чуть не задохнулся. — Слухи не врали! Ничего себе ты изменился! — Сэм? — робко предположил Кастиэль, не рискуя вырываться. Последний раз младший брат Дина в свои неполные четырнадцать был с ним одного роста и, видимо, к девятнадцати вытянулся еще больше. Каштановые волосы отросли и доходили почти до плеч. — Проходи, мама будет тебе рада. — Он схватил Кастиэля за руку и потянул в дом. — А Дин?.. — Со вчера не был. Видимо, опять демоны наседают. Идем! Кастиэль не успел отказаться, как на лестнице, ведущей со второго этажа, появилась Мэри. Она все еще выглядела моложе своих лет, только темные круги под глазами выдавали ее болезненное состояние. Она всплеснула руками и почти бегом бросилась навстречу: — Наконец-то, приехал! Утро превратилось из томительного в болезненное. Мэри расспрашивала его о давно погибших друзьях и знакомых, а Кастиэль лгал, что все хорошо. Что Уизеры приедут на Рождество, если ничего не изменится, что Джон передавал привет из затянувшейся командировки, что сам он скучает по Лоуренсу в своем Висконсине. Мэри улыбалась и подливала в его синюю чашку горячий чай. — Вы поставили газовый баллон? — Кастиэль постарался задать вопрос аккуратно, чтобы не вызвать подозрений. Сэм понял его удивление и ответил коротко: — Дин принес. — Центральное газоснабжение было лучше, — уверенно отметила Мэри. — Мам, ты же знаешь, газ последнее время ужасный. Так надежнее, — словно в сотый раз соврал Сэм. Центрального газоснабжения не было с самого начала войны, все входящие в город трубы были заварены, перебиты, чтобы исключить возможность проникновения потусторонней силы. Но газовые баллоны в чьем-то доме были редкостью по всему США. Это был слишком ценный ресурс, чтобы передавать его в ведение одной семьи. Кастиэль неуклюже распрощался и умудрился выскользнуть из дома Винчестеров до того, как Сэм успел отозвать его на личный разговор. «Где же он ночевал?» Кастиэль потряс головой, заставляя себя сосредоточиться на происходящем. Казалось, он бесцельно бродил по Лоуренсу, но его взгляд цепко ощупывал улицу за улицей. Солнце уже достигло зенита и истекало жаром. Стоящим в карауле охранникам в плотных военных куртках оставалось только посочувствовать. Стена за их спинами чуть дрожала в полуденном мареве. Над ней вилась колючая проволока, а у подножия лежала широкая полоса кристаллизованной соли. Где-то впереди послышался истошный крик, и в следующий миг вооруженные мужчины уже бежали на этот очевидный сигнал тревоги с ружьями наперевес. Раздались глухие выстрелы, суматоха усилилась. Кастиэль настороженно прищурился и свернул вглубь квартала. Что-то прорвалось. Это точно не был вампир — солнце сожгло бы его дотла, сунься он под его палящие лучи. Вервольф? До полнолуния была еще неделя. «Хоть бы это было что-то материальное!» На следующем перекрестке трое мальчишек лет семи бросились к нему под ноги, громко плача от страха. — Тише-тише. — Кастиэль оглянулся по сторонам, но никого не было. — Видели его? — Нет! Его никто не видел! Это невидимка! Это демон! — Дети затараторили наперебой, как вдруг справа что-то громыхнуло. «Какая прелесть!» Возле старого мусорного бака стояло крупное животное. Его очертания плыли и дрожали, но крепкие зубы отчетливо блестели от слюны. Красная пасть дрожала от возбуждения, всклокоченная шерсть, стоящая дыбом на загривке, была измазана кровью — видимо, какая-то из пуль задела массивную шею, не причинив большого вреда. Высокая спина, казалось, была пришита от гиены, морда походила на питбуля, а огромные когти на передних лапах оставляли едва заметные следы на асфальте. — Не двигайтесь, — шепнул Кастиэль. — Это адский пес. Поздно. Гончая вцепилась в них голодным взором, алые глаза хищно засверкали. Она чуть присела на задние лапы, готовясь к прыжку. Кастиэль быстро скинул рубаху, намотал ее на левую руку и шагнул животному навстречу. — Бегите. Удар был такой силы, что он не устоял на ногах. Чудовищные зубы прокусили ткань на запястье и теперь рвали кожу. Кастиэль едва удерживал пса на половине расстояния вытянутой руки, тщетно молотя по его голове свободной рукой. Огромные когти царапали асфальт по бокам от его груди, и каждое следующее движение могло стать роковым. «Милая собачка» Обычного пса следовало бы начать душить. Но адской гончей воздух был не нужен, и оставалось надеяться, что десяток-другой прицельных ударов заставят ее отступить. Она же упрямо вгрызалась в руку все глубже и глубже. Кто-то выбежал на перекресток, вроде бы щелкнул затвор, но выстрела не последовало. Скосив глаза, Кастиэль увидел молодую девушку, растерянно рыщущую дулом ружья. Для нее адский пес оставался невидим, и она боялась зацепить выстрелом человека. Издали громко и сухо щелкнула винтовка. Пес взвыл, рванулся прочь, но Кастиэль вцепился в его мохнатую шею двумя руками, удержав на месте. Винтовка щелкнула еще раз, и чудовище повалилось наземь, хрипя вытекающей из глотки черной кровью. Кастиэль выбрался из-под тяжелого тела и посмотрел в сторону, откуда донеслись спасительные щелчки. В конце улицы медленно опускал винтовку Дин. Гончая издохла и утратила свою невидимость. Вокруг монстра восхищенно толпились те мальчишки, кого матери еще не успели загнать по домам. — Дай руку, — угрюмо потребовал Дин, подойдя к Кастиэлю. — Это царапина, не стоит беспокоиться. — Дай сюда сейчас же! Он снова был в этой колючей водолазке неприятного рыжего цвета. Кастиэль рассеяно следил за тем, как загрубевшие пальцы Дина бережно размотали окровавленные лоскуты на его руке. Спину, расцарапанную об асфальт, неприятно саднило. — Что это? — Кастиэль кивнул на темную фиолетово-багровую полосу на правом запястье Дина, так явно выглянувшую из-под длинного рукава. Дин резко одернул рукав: — Не твое дело. Чем ты думал, когда полез в рукопашную с адским псом? — А что мне оставалось? — бесхитростно спросил Кастиэль, кивнув на детей. Дин тяжело вздохнул, осматривая рваные раны. — Ты не меняешься. На вид все выглядело не очень плохо. Если бы адская гончая сомкнула свои челюсти без этой тканевой прокладки, то наверняка бы распорола мясо до кости, а так только лоскуты кожи болтались. Адреналин схлынул, и боль начала пробиваться в сознание острыми гвоздями. «Сейчас начнется» — Людей не пугай, — сурово произнес неслышно подошедший Михаил и набросил Кастиэлю на плечи свою куртку из плотного хлопка. Казалось бы, ссадины и вытатуированные печати не могли напугать уже умудренных жизнью жителей Лоуренса, но в чем-то брат был прав. Мало кто знал смысл этих редких символов, расположившихся строго по меридианам тела, а слухи им были совсем не нужны. — Как эта тварь пробралась? — Михаил пнул труп адской гончей. — Отчет будет у вас через сорок минут, сэр, — отчеканил Дин, поправляя винтовку на плече. — Почему так долго? — Ему нужна помощь. Рана рваная, нужно шить, — кивнул Дин в сторону Кастиэля. — Сам справится. Приступай к расследованию. — Но… — Винчестер, мне нужно повторять? — В голосе Михаила прозвучали угрожающие нотки. Дин вздрогнул, и Кастиэль попытался разрядить обстановку: — Иди. Это сейчас важнее. Я справлюсь, это ведь левая. Михаил обернулся, и взгляд его не предвещал ничего хорошего: — Чтоб я до завтра тебя не видел. Сражений, драк и расследований в программе твоего отпуска нет. Кастиэль нарочитым жестом отдал честь: — Так точно, сэр. Вернувшись в квартиру, Кастиэль сбросил тяжелую, душную куртку на одиноко стоящий посреди кухни стул и осмотрел поврежденное запястье. Кровь запеклась на пальцах и неприятно тянула ладонь. Возле вены еще немного кровоточил след от клыка. Остальные раны уже закрылись тонкой, полупрозрачной кожей. Если бы Дин увидел такую ускоренную регенерацию, то вопросов было бы не избежать. Кастиэль бесполезно покрутил вентили в ванной и пожалел, что вчера не набрал воды — смыть кровь было нечем. Наплевав на собственные привычки, он улегся в кровать и медленно закрыл глаза. После всех событий сон стал необходим, и нужно было отложить все планы хотя бы на пару часов.

***

Небо было привычно укрыто тяжелыми свинцовыми облаками, из-за которых даже днем в Лоуренсе было темно и сумрачно. Стоял холодный, промозглый июль, дрова отсырели, и скудный костерок влажно потрескивал слабым огоньком. Дин подтянул повыше воротник отцовского мешковатого свитера и потер замерзшие ладони. Дыхание срывалось с его губ паром, тут же оседало в воздухе тяжелыми каплями, и они блестели на тонких акриловых нитях. Кастиэль задумчиво рвал тетрадь по физике на мелкие кусочки и подбрасывал их в костер. Пламя жадно хватало легкую пищу и трещало веселее. Всего шесть месяцев назад это был его ежедневник, а теперь единственный его смысл был топливо. Правда, учебник Кастиэль надежно припрятал на чердаке дома Винчестеров. — Я завтра пойду к Майклу, — вдруг нарушил тишину Дин. — Не могу больше здесь сидеть. Вчера отбили два квартала, а сегодня их потеряли. Возражать было бесполезно. С момента гибели Джона Дин был сам не свой, а эпилептические припадки матери окончательно выбили его из колеи. Кастиэль вскрыл банку гречневой каши, закрепил ее в лапке самодельного держателя и поднес к огню: — Здесь мы тоже полезны. На плечи женщин и детей легла нелегкая задача поддержки боевых отрядов: приготовление пищи, стирка, медицинская помощь, сжигание трупов тварей и погибших. Пока на едва возведенной стене велись бои, в тылу кипела голодная, но ответственная жизнь. — Трусишь? — недовольно бросил Дин, но, встретив спокойный взгляд Кастиэля, устало выдохнул. — Я не хочу ждать здесь, пока они прорвутся. Я должен быть там. Должен не допустить повтора. — Дин… — Не надо меня останавливать. Отец, Сэмми, мама… Я не готов снова ими рисковать. И плевать, что там твой брат придумал. Мне восемнадцать через полгода, сделает исключение, никуда не денется. Майкл был против несовершеннолетних на фронте. Их место было в тылу, там, где за ними не нужно было приглядывать и где царила железная дисциплина Элен Харвелл. — Дин… — Я достаточно взрослый, чтобы участвовать в боях. Раз могут Тамара, Миссури, то и я могу. И ты не будешь мне мешать, ясно? Кастиэль осторожно поймал Дина за толстый рукав пальцами, почти не удерживая: — Я пойду с тобой. Их глаза встретились, и вокруг, казалось, потеплело. Из-за забора выскочил вервольф и вцепился Дину в горло.

***

Кастиэль резко открыл глаза. Он знал этот кошмар наизусть, только монстры каждый раз менялись. Потерев переносицу пальцами, он перевернулся на другой бок и снова уснул, несмотря на огненный закат, растекшийся за запыленным окном.

***

В этом кошмаре не нужно монстров. Не нужны здесь были и демоны. Здесь только старый бокс автосервиса, в котором царил застарелый беспорядок. На полу до сих пор темнели пятна крови, и Дин старался не смотреть на них, укрывая Импалу огромным куском брезента. Они ужасно рисковали, перегоняя машину из безопасного окружения на территорию демонов. Кастиэль потянул за свой край грубого полотна, закрывая хромированный нос автомобиля. — Вот закончится война, и приведу ее в порядок, — с любовью пообещал Дин, завязывая узел под выхлопной трубой. — Прокатимся с ветерком. — Здесь для нее безопасней, — согласился Кастиэль. Теперь, когда сопротивление готовилось прокладывать дороги между населенными пунктами, все автомобили, что еще были на ходу, проходили своеобразный апгрейд. Отдать детку под грубые пилы Дин так и не смог. Кастиэль снял с полки баллончик черной краски и потряс его. К его удивлению, он оказался рабочим, и аккуратная пентаграмма легла на брезент размашистыми широкими линиями. — Спасибо, — Дин огладил Импалу по укрытому капоту ладонью. — Идем обратно? Кастиэль кивнул. До Нового Лоуренса было около получаса ходу. Сегодня им на удивление везло: ни по пути в автосервис Джона, ни по дороге назад им никто не встретился. Лоуренс отдыхал после очередного сражения и готовился к новому дню. Видимо, демоническая армия тоже зализывала раны, и ничто, кроме отдаленного воя вервольфа, не нарушало полночной тишины. Тайный лаз по руслу реки они предусмотрительно засыпали солью. — Надо будет завтра сказать Майклу, — пробормотал Кастиэль. — Мало ли, кто его кроме нас найдет. В дом Винчестеров они вернулись незамеченными. Мэри спала в гостиной, так больше и не возвращаясь в супружескую спальню. Поднявшись по лестнице, Кастиэль свернул было в уже ставшую родной гостевую комнату на втором этаже, как Дин остановил его: — Завтра все будет хорошо. Им предстояло добраться до Канзас-Сити в составе разведывательной группы, встретиться там с выжившими и помочь зачистить несколько кварталов. Первое задание на первое сентября вместо последнего учебного года. — Обязательно. Мы же идем с Бобби, — легко согласился Кастиэль. Сингер считался фартовым. Он уже бывал в далеких вылазках в Плезант Гров и Биг Спрингс, но этот поход должен был стать самым значительным — сорок пять миль вдоль шоссе. В половине девятого утра группа должна была выйти из Лоуренса и до рассвета следующего дня прибыть в Канзас-Сити. Дин покивал головой, словно собираясь с мыслями: — Спасибо, что помог с Импалой. Я… — Она дорога тебе. — Можешь помолчать? — с досадой фыркнул Дин, словно спокойный тон Кастиэля раздражал его. — Я тут, может, слов подобрать не могу, а ты как всегда. Кастиэль понимал его. Он сам не знал, как доживет до утра. Одно дело хотеть на фронт, другое дело оказаться посреди вражеской территории с двумя жалкими килограммами соли. Десяток заговоренных пуль не в счет — они работали только против одержимых. В черный дым стрелять было бесполезно. Дин резко шагнул вперед и прижался губами к губам Кастиэля. Поцелуй вышел неуклюжий, смазанный. Он закончился, практически не начавшись, и теперь Дин смотрел совершенно растерянно. И, едва ли не впервые в жизни, Кастиэль не нашел правильных слов: — Ты серьезно? Голос подвел, дрогнул, и прозвучало совсем не так, как хотелось. Недоверчиво и почти саркастично. Дин покраснел так, что даже в полумраке это было видно, и, быстро отвернувшись, пошел прочь. — Дин! — Забудь! Кастиэль бросился за ним, но коридор вдруг вытянулся, пространство стало вязким, и сколько бы он ни пытался, он не мог приблизиться ни на дюйм. Стены вытягивались и вытягивались, пол пошел волной, и силуэт Дина исчез.

***

Кастиэль открыл глаза и больше не смог заснуть. Он долго смотрел на серый от времени потолок, прислушиваясь к собственному сбившемуся дыханию. Левое запястье продолжало саднить, хотя и затянулось наверняка. «Нервишки шалят» За окном царили сумерки, то ли предрассветные, то ли вечерние. Шум воды в трубах подсказывал половину девятого. Кастиэль заставил себя прибрести в ванную и отмыть руку от засохшей крови. Желудок неприятно ворчал, напоминая об очередных голодных сутках. Странно, но чувство голода посещало его только тогда, когда без еды становилось совсем уж невыносимо. Кастиэль нашел на кухне несколько старых, но чистых кастрюль, набрал в них воды и оставил на столе, закрыв крышками. Он открыл кран, и до девяти вечера набралась почти половина ванны. Теперь о расписании можно было не беспокоиться. Вытащив из сумки серую футболку, с боков которой так и не отстирались следы ржавчины и бензина, Кастиэль надел ее, влез в ботинки и отправился в столовую, предусмотрительно замотав левое запястье бинтом. Теперь его узнавали на улице. Дети исподтишка тыкали пальцами и перешептывались у него за спиной. Взрослые приветственно кивали, но никого знакомого Кастиэлю не встретилось. — Как успехи с расследованием? — почти беззаботно спросил он у Дина, угрюмо сидевшего в самом углу зала. Дин настороженно вздрогнул, быстро огляделся по сторонам: — Была брешь в защите. Все восстановили. Кастиэль поставил на стол глубокую миску с кукурузной кашей и щербатую кружку чая: — Брешь? Не трещина? — После адской гончей это брешь. — Дин мимолетно усмехнулся. Адские псы доставляли немало хлопот. Они чуяли любую слабость, любую тонкую щель, не засыпанную солью, и бились в нее до тех пор, пока та не становилась достаточной, чтобы просунуть в нее морду или лапу. Незакрепленную соль псы просто сдували. — Как твоя рука? Кастиэль покрутил кистью: — Три шва, десять миллиграмм анестетика. Я в строю. Дин еще раз бросил настороженный взгляд в зал: — Рад за тебя. Ты не мог бы больше не заявляться без приглашения? — Сюда? — Домой. У мамы мог быть припадок. — Но не был, как я понимаю? — Кас, пожалуйста, давай в принципе поменьше пересекаться. Я не хочу ворошить прошлое. Дин потер левое запястье, скрытое рукавом все той же водолазки. Кастиэль отодвинул от себя ужин: — Если ты объяснишь, в чем дело, я обещаю появляться здесь только в установленное тобой время. А сейчас могу уйти. Он говорил тихо, но твердо, стараясь поймать взгляд Дина. Безуспешно. — Не говори глупостей. — Дин все так же косился в сторону двери. — Ты со вчерашнего вечера не ел. Вряд ли голодовка тебе на пользу. «Он даже не догадывается, что его недомолвки куда вреднее» — Дин, я знаю, что виноват. На мне много крови. Но вчера ты был вроде бы рад меня видеть. Или я ошибся? В ушах тонко зазвенело. Сердце громко стучало, болезненно ударяясь за грудиной. «Такие жертвы, и вот он результат. Люди всегда были неблагодарными» Кастиэль глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Дин непроизвольно поежился: — Ты все неправильно понимаешь. Я тебе рад. Просто сейчас не время. Я потом тебе все объясню… В следующую секунду он вскочил на ноги и быстрым шагом направился к выходу, почти столкнувшись с едва вошедшим отцом Джошуа. Тот что-то сказал, хитро улыбнувшись, и помрачневший Дин выбрался на улицу, громко хлопнув дверью. Старый священник многозначительно усмехнулся ему вслед, скользнул по Кастиэлю презрительным взглядом и ушел. «Потом — это когда?» Решение пришло мгновенно. Когда-то давно они доверяли друг другу, и пусть теперь что-то сломалось, Кастиэль обязан был разобраться. Бросив ужин, он выскользнул на улицу и осмотрелся. На квартал вперед никого не было видно. «Интуиция? Ясновидение? Умение предсказывать будущее?» Глубокий вдох, второй, третий. Дин не мог далеко уйти. Где-то рядом, где-то совсем близко. Память услужливо подкидывала мельчайшие детали. Длинные ресницы, насмешливо поднятый уголок губ, пара веснушек на левой щеке. Ноги сами пошли направо. Сначала два неуверенных шага, потом еще два, еще три, еще. Темная полоса под левым рукавом, почти невидимая в полумраке. Какая-то новая царапина у основания мизинца. Пистолет, заправленный за ремень, был снят с предохранителя. Он свернул на перекрестке, а потом осторожно заглянул в узкий проулок между двумя кирпичными зданиями. В лунном свете мелькнул силуэт Дина. «Нужно больше практики» Кастиэль прижался к стене, стараясь не выдать своего присутствия. Но, видимо, Дину было совсем не до него. Он шел быстрым, широким шагом, изредка потирая левое запястье. Кастиэль следовал неотступно, сохраняя безопасную дистанцию. Вот Дин дошел до высохшего русла реки — ее перегородили и частично пустили в обход жилых кварталов — настороженно огляделся по сторонам и спрыгнул вниз. Кастиэль предпочел двигаться по набережной, не подходя близко к парапету, чтобы не выдать свое присутствие. «А не здесь ли собачку убили?» Действительно, он столкнулся с адской гончей в двух кварталах отсюда. Под позвоночником пробежал предательский холодок. Неужели тварь опять пыталась пробраться? Но Дин шел один и на вид, скорее, беспокоился, что его заметят, чем о твари, с которой ему предстояло бы столкнуться. У Кастиэля оружия не было и, в крайнем случае, рассчитывать пришлось бы только на себя. Дин добрался до заваренного выхода из города, еще раз огляделся по сторонам, отогнул лист железа и исчез из виду. Кастиэль выждал минуту и последовал к тайному ходу. Возле него отчетливо виднелись следы когтей. Утром адская гончая прошла именно здесь. Сейчас под самым забором была густо насыпана соль. Кастиэль ухватился пальцами за острый край листа, и тот легко поддался. Лаз использовался давно, железо не лязгнуло, не громыхнуло — его часто отгибали в сторону. Кастиэль бросил тоскливый взгляд на щербатую луну. Он бы не простил кому-то такой погони. Если Дин узнает, то точно врежет ему и будет прав. «Он здесь легкая добыча. Даже если в него не вселится демон, любая тварь легко разорвет его в клочья» Кастиэль шел следом еще минут десять. Вокруг было ужасно тихо, где-то сбоку пронеслась пара клубов черного дыма, но свернула, не добравшись до улицы, по которой шел Дин. Кастиэль не сразу заметил натянутую пентаграмму проводов, но, когда она незримо ударила его, с удивлением остановился. Над всем проулком тянулись провода, и вряд ли бы кто заподозрил в них скрытый смысл. Тропа была безопасна. «Он часто здесь бывает. Даже под ноги не смотрит» Еще через два квартала Дин скрылся в подъезде пятиэтажного дома, громко хлопнув железной дверью. Щелкнул замок. Кастиэль провел пальцами по скважине, прикидывая, чем можно было бы ее открыть. Требовался широкий ключ с несколькими выемками. Одной тонкой проволокой здесь было не обойтись. На третьем этаже зажегся свет: тусклый, едва трепещущий, кричаще желтый в серебристой тьме ночи. Любопытство терзало. Кастиэль пытался его победить, лениво прогуливаясь под окнами. Район был смутно знаком. Кажется, именно сюда его семья переехала меньше, чем за неделю до Открытия Врат. Они даже не успели тогда полностью распаковать коробки. Кастиэль еще раз внимательно осмотрел дверь. Замок был врезан грубо и, очевидно, не так уж давно. Свет горел ровно, слабо и чертовски маняще. Если подняться на третий-четвертый этаж дома напротив, то наверняка можно будет подсмотреть. С другой стороны, происходящее здесь было совсем не его делом. Дин не хотел его посвящать и вряд ли бы обрадовался слежке. Впрочем, Кастиэль уже свернул во двор на другой стороне улицы, нашел открытый подъезд и медленно побрел по запыленным ступенькам. Стены были заляпаны кровью, она иссохла и местами облупилась вместе с дешевой штукатуркой. Возможно, эти кварталы готовились отбить и присоединить к Лоуренсу, и Дин проложил сюда тропу именно с этой целью. С другой стороны, населению в полторы сотни человек имеющихся территорий вполне хватало для жизни. Был смысл идти из города — туда, где можно было бы посадить картофель, пшеницу, так необходимые для выживания. На окраинах многих населенных пунктов уже появились свои мини-фермы, и Лоуренс не был исключением. Двери и на втором, и на третьем этаже оказались закрыты. Кастиэль пожал было плечами и, столкнувшись с запертым чердаком, пошел вниз, но споткнулся на первом этаже о проволоку. Открутив от ее мягкой, алюминиевой нити кусок, он вернулся на третий этаж. Может, в этих домах было что-то нужное для Сопротивления? Какие-нибудь церковные реликвии или книги, которые приходилось искать ночь за ночью? Но разве тогда не должны ли были их поиски закончиться раньше, чем через пять лет после Открытия Врат? Замок скрипнул и поддался. Кастиэль замер. Это было неправильно. Нельзя было так вламываться в чужую жизнь. Впрочем, он не собирался вламываться. Он просто хотел удостовериться, что все в порядке. Он простоял под уже незапертой дверью минуту, другую, переминаясь с ноги на ногу. Громкий крик разбил хрупкую ночную тишь, и в следующий миг Кастиэль уже пробирался по темному чреву квартиры к едва сияющему запыленному окну. Бинты на запястье легко собрали грязь со стекла, открывая обзор на маленькую освещенную комнату. На какой-то миг он забыл, как дышать. Спиной к окну был Дин. Он полусидел на тонкой скамье, медленно насаживаясь на отполированный деревянный член. На связанных запястьях цвели темными пятнами синяки, черный кожаный ошейник был туго затянут, на коротко стриженом затылке властно лежала чья-то рука. Его трахали в рот. На стене темным пятном блестел глянцевый плакат с автографами Led Zeppelin, подаренный Кастиэлю перед выпускным классом.