Академия шоколадных искусств

Атмосфера в аудитории накалилась, и по рядам прошелся еле слышный шепот присутствующих и резко затихал под искрами взгляда Вонки. Когда мужчина отвел глаза от меня, я облегченно выдохнула и почувствовала, как напряглась сидящая рядом Мирта. Она нервно теребила ручку, то и дела перебирая ее между пальцами, и кусая нижнюю губу. – Видимо вас не учили вставать, прежде чем в аудиторию заходит преподаватель, – ровный голос ректора прогремел в аудитории и студенты все до одного начали подниматься со своих мест. Не думала, что здесь настолько все запущено. Как говорила Мирта, создается ощущение, будто учишься в военной Академии, если не обращать внимания на ручки в виде леденцов. Когда мы дружно и с энтузиазмом поприветствовали главу данного заведения, он удовлетворенно кивнул и махнул ладонью чтобы все сели обратно на места. Мистер Вонка неспешно прошел к преподавательскому столу возле той длинной доски и присел за стул, попутно открывая табель со списком студентов. Кондитер долго вчитывался в содержимое, причем на протяжении всего этого времени в аудитории не было ни единого звука, даже жалкого скрипа не доносилось, словно студенты задержали дыхание в ожидании чего-то очень плохого. Вонка снова обвел взглядом своих новых «жертв», а затем что-то написал в табеле и спокойно произнес: – Значит, все сегодня присутствуют, это очень хорошо, – и продолжил оставлять записи на бумаге. Я не пойму, это он что сейчас так быстро посчитал количество присутствующих? Вот так просто, за какие-то пару секунд, одним мимолетным взглядом? – Уважаемые студенты! – от резкого обращения я даже подпрыгнула на месте. – Я рад приветствовать вас на первом курсе своей Академии, и сразу спешу вам сообщить, что если вы сейчас сидите здесь значит, я решил, что вы этого достойны. Это так же значит, что результаты вашего теста меня полностью устроили и пропустили в ряды самого лучшего факультета моей Академии. Хочу перейти к самой неприятной по мнению многих студентов теме, а именно к правилам. Основные правила висят на стенде в холле на первом этаже, и советую всем выделить хотя бы минуту своего драгоценного времени и ознакомиться. Что касается правил на моих лекциях, они довольно просты. Правило первое, которое зачастую относиться к девушкам – болтать запрещено. Ни жестами, ни взглядами, ни шепотом, разговаривать не разрешается. Правило второе, выходить куда-либо во время моих занятий так же запрещено. Только по самым уважительным причинам и не менее того. И наконец, правило третье, я не выношу, когда студенты не выполняют, то, что я им задал делать на дом или более того беспечно опаздывают. Систематичное невыполнение домашнего задания и проявление непунктуальности, может плохо для вас кончится, и я предупреждаю об этом сразу, чтобы потом не было лишних глупых вопросов, которые отнимают мое время. – Мистер Вонка, я хотел спросить… Он одним жестом руки остановил речь парня сидящего неподалеку от нас с Миртой, и громко возвестил: – Совсем забыл сказать, выкрикивать тоже запрещено, уважаемые студенты мы не в начальной школе! – как же жалко мне сейчас стало паренька. Бедолага, сначала посинел, а потом резко побледнел, утыкаясь взглядом в свою тетрадь. И что только не так с этим кондитером? Я, конечно, понимаю дисциплина дисциплиной, без нее никуда, но это уже чересчур. Он, наверное, с непривычки забыл еще сказать, что зевать, кашлять, и двигаться тоже не разрешается, а уж если ты чихнул и вовсе топай на отчисление. – Он всегда так гавкает или это особый случай? – прошептала я брюнетке. – По рассказам Беллы, это обычный учебный день в стиле ректора, – усмехнулась соседка, продолжая делать невозмутимый вид. – Но сегодня он прям совсем не в духе. – С женой поссорился, наверное, – сделала поспешный вывод я, шепотом, разумеется. – Поспешу разочаровать тебя, но он не женат, – моя соседка сделала красноречивый взгляд, будто быть не женатым это преступление со стороны нашего сладочника-изобретателя. – Я почему-то даже не удивлена, с таким скверным характером не то что жену не найдешь, а вообще далеко не уедешь, – весело шепнула Мирте прикрываясь ладонью. – Ну, я бы так не сказала, – не согласилась брюнетка. – Характер может быть и скверный, но собой он очень хорош, я бы вот не отказалась быть его женой. Умный, харизматичный, взгляд у него такой прямо в душу смотрит, а уж его огромная фабрика сладостей, мечта, а не мужчина одним словом. – Не знаю как тебя, а вот лично меня не привлекают мужчины, которые носят на голове цилиндр, – фыркнула я, отводя взгляд в сторону от подруги. – Ничего ты не понимаешь, Мика. Может быть это его изюминка, – Мирта глубоко выдохнула, пытаясь передать словами ту самую изюминку, о которой собственно ведет речь. – Боюсь даже спросить какая изюминка. В его цилиндре или же то, что он ходит с тростью в руке, а может быть изюминка в странной бледности? Мирта ты вообще задумывалась, почему у мистера Вонки такое бледное лицо? – девушка отрицательно помотала головой. – А я тебе скажу, что нашего ректора видимо в позапрошлом веке укусил вампир и теперь со злости он отыгрывается на бедных студентах, потому что жить в этом мире вечно просто настоящая пытка, – на одном дыхании выпалила я, а девушка только удивленно выпучила глаза. – Ну, и фантазия у тебя, Мика… – Думается мне, что я мешаю двум дамам на заднем ряду, – строгий голос нашего ректора и кондитера по совместительству раздался на всю аудиторию. – Нет, что вы! Совсем не мешаете, продолжайте, – эти необдуманные слова сорвались с моих уст так неожиданно, что в голове пролетела только одна мысль: « теперь я в черном списке». Вообще-то я имела в виду, что мы больше не будем так делать, но по взгляду мужчины было видно, что меня поняли, не совсем правильно, а точнее вообще не правильно. – Только пару минут назад, я рассказывал вам о правилах дисциплины на лекциях, а вы уже набрались наглости нарушать правило под номером один и болтать прямо у меня на глазах! – плохи дела. Видимо я не на шутку нарвалась, судя по тому, как повышается тон мистера Вонки. Мы с подругой на мгновение перестали дышать, глядя в упор на своего ректора, а он переводил взгляд то на нее, то на меня и в итоге остановился на мне, бросив приказным тоном: – Встаем! – я сначала не сразу сообразила, что он имеет в виду и кому надо вставать. – Встаем, встаем, говорю! Лиловые глаза незамедлительно стрельнули в мою сторону, и теперь уже сомнений не осталось, вставать нужно мне. Ноги мгновенно подкосились от страха и от осознания того, что я даже в первый день учебы не смогла обойтись без происшествий. – Имя? – вопрос, конечно же, был задан мне. – Микаэла Флорес, – отчеканила без запинки свое имя, и при этом ловила на себе сочувственные взгляды сокурсников. Мистер Вонка подошел к столу, чтобы найти в табеле мое имя, и что-то подписав, удивленно произнес: – Студентка Флорес, одна из лучших за этот год, кто полностью правильно ответил на все вопросы вступительного теста. Вы меня обрадовали, когда я проверял вашу работу, так почему же сейчас пытаетесь сделать так, чтобы я разочаровался, выставляя себя невоспитанной болтушкой? – он сложил руки за спиной и замолчал в ожидании ответа, а я начинала закипать. Я предпочла отмолчаться, чем, похоже, еще больше раззадорила кондитера, потому что на этом ничего не закончилось. – Разговаривать со мной вы не хотите, в таком случае я имею полное право спросить вас ту лекцию, которую вы переписали вчера, ведь так? – я замешкалась, как раз таки переписала я не все и не выучила тем более. Вот и влипла теперь по самые уши. – Студентка Флорес, вы потеряли дар речи? Не испытываете мое терпение и не тяните время! Вы учили? – сейчас я испугалась не на шутку. Мужчина начинал откровенно злиться от моего молчания и нервно постукивать концом ручки по столу. – Ну…я читала, – мне показалось, или на лице мистера Вонки промелькнула улыбка? – Ответ неверный! – резко отрезал он. – Присаживайтесь, это неуд. Будете продолжать в том же духе, вылетите отсюда как пробка, это я вам обещаю. Внутри меня разгорелся настоящий пожар из смешанных эмоций и чувств. Руки дрожали и я, плюхнувшись на стул, с силой сжала карандаш, и от этого он даже немного хрустнул. Этот самый пожар будоражил во мне непередаваемое чувство возмущения и злости. Но кто бы знал, что на этом наш многоуважаемый ректор предпочел не останавливаться, наверное, решив, что этой порции унижений было маловато для студентки первого курса, и ей полагается добавка. – И еще, студентка Флорес, когда совершенно случайно я бы даже сказал по несчастным стечениям обстоятельств, сталкиваетесь с людьми в общественном месте, будь это улица или же коридоры моей Академии, то следует извиниться, а не грубить. Это я так на будущее говорю. Мало ли может быть этот человек случайно окажется вашим ректором, кто знает, в жизни всякое случается, – он даже не скрывал какой кайф получал от унижения своей собственной студентки, а меня раздражало то, что я и возразить ему ничего не могу. На меня обратили взгляды мои так называемые одногруппники, кто-то искренне сочувствовал, что я оказалась в центре всеобщего внимания не без участия посторонних лиц, конечно же, а кто-то злорадствовал и пытался скрыть тихие смешки. Я жутко покраснела и угнулась стараясь скрыть накатившую на меня, так не кстати, волну стыда и смущения от посторонних глаз. – О чем это он говорит? – ко мне повернулась Мирта и успокаивающе положила руку на плечо. – Я…не знаю, – и, конечно же, я соврала, потому что на самом деле прекрасно понимала какую такую ситуацию, упомянул наш господин ректор, и на что пытался надавить, делая мне прилюдно замечание. Слава Богу, что общество было не в курсе всех подробностей нашей случайной встречи. Мирта поняла, что сейчас я вообще не в настроении, чтобы что-либо обсуждать, поэтому от других неуместных вопросов воздержалась. Папе конечно большое спасибо хочу сказать, за то, что посоветовал такое «прекрасное» для меня место обучения, такая сказка и во сне не приснится. А маме хочу сказать, что ей крупно повезло, что жизнь в свое время огородила ее от встречи с этим энергетическим вампиром помешанном на шоколаде. – Поскольку студентка Флорес была не в состоянии ответить сегодня, может быть кто-то желает исправить ситуацию, или мне идти по списку? – слова обо мне были сказаны с неподдельной иронией, которую, казалось бы, поняли все и опять сдерживали мерзкие смешки. Да когда вы уйметесь уже, многоуважаемый ректор?! Когда я сквозь землю провалюсь от накопившейся ненависти?! – Мистер Вонка, могу ли я ответить? – приятный женский голос разразил тишину аудитории, и все обратили внимание на девушку, сидящую почти в самом углу аудитории. Кондитер бросил на нее полный холода взор, и я даже не понимала почему. Блондинка выглядела как модель, которая сошла с обложки журнала, правда цвет ее волос в отличие от моего цвета не был естественным. Круглое личико, чуть раскосые глаза делали ее похожей на хитрую лисицу, а румянец на щеках добавлял какой-то невинности что ли. Волосы большими волнами струились по плечам, и она небрежно поправляла их, и одним движения руки убирала назад. – Представьтесь, – хмуро ответил мужчина, делая очередные пометки в табеле. – Линда Эванз, – пропела в ответ девушка, а Мирта зашипела над ухом. Странное поведение соседки меня очень удивило, и чтобы сейчас быть от большого греха подальше, дабы не нарываться на повторное внимание я лучше обо всем расспрошу на перемене. – Встаем! – он жестом руки показал девушке встать, и она незамедлительно поднялась с места, ожидая следующих указаний. – Ну что же, расскажите нам, что вы знаете из истории развития шоколада и первого его появления в свет? Мистер Вонка выжидающе откинулся на спинку стула, а Линда немного откашлялась, а затем начала громко и отчетливо вещать практически заученные наизусть двадцать листов. Даже не запнулась ни разу, черт ее дери! От удивления все разинули рты, а моя соседка зашипела еще сильнее и выглядела в точности как гадюка, которая в любой момент была готова набросится и оставить ядовитый укус. – Достаточно, – спустя минут пятнадцать остановил ее ректор. – Приятно удивлен, что вы студентка Эванз проявили усидчивость, и трудолюбие чего не могу сказать о других студентах, – красноречивый взгляд лиловых глаз метнулся ко мне. И снова камень плюхнулся в мой огород! – Очень хорошо, присаживайтесь, – удовлетворившись моей реакцией, продолжил мистер Вонка. Остальную половину занятия наш ректор зачитывал лекцию, а точнее рассказывал ее сам из головы и внимательно следил за тем, чтобы каждый студент дословно все записывал, а не бездельничал у него на занятии. Но когда дело дошло до каких-то неведомых мне химических и математических формул имеющих несколько этажей дроби, разум помутился, а мозг всячески отказывался это даже близко воспринимать. Непонятные знаки, которые я вижу впервые, в своей жизни заполняли доску белым светом. Это все потому, что кондитер не использовал мел для написания, он просто водил пальцем по доске, а она будто по команде сама вырисовывала то, что было задано. Ну, правильно, теперь я понимаю логику мистера Вонки, видимо, ему легче приобрести такую доску, чем марать руки мелом, и тем более утруждать себя тем, чтобы снять перчатки. Пальцы болели еще от вчерашнего письма, а сегодня и вовсе разрывались от боли, и я уже мечтала, чтобы эта лекция поскорее подошла к концу. Больше всего меня пугало то, что я совсем не понимаю данный материал, и тем более понятия не имею, о чем говорит Вонка и какое отношение это имеет к шоколаду и к сладостям в целом. Несколько занятий ада мне выдержать удалось, но настроения от этого не прибавилось, а наоборот рухнуло и загремело куда-то в самый низ моей бездны. После двух утомительных занятий, головы у всех взрывались от потока информации, но обед в столовой никто не отменял. Прежде чем пойти в столовую, мы решили спуститься к тому самому стенду и по совету ректора уделить время на прочтение правил Академии. Одним словом ничего хорошего мы там не вычитали, только одни сплошные запреты и если так подумать, то кроме как учиться в этом учебном заведении больше ничего не разрешалось. – Посмотрите, на следующей неделе мы пойдем на экскурсию, на фабрику, вы представляете?! – пропищала Мирта. Я не понимаю, и что здесь такого? Фабрика она как фабрика, чего там глядеть? – Я прямо сейчас умру от радости, – угрюмо буркнула я, думая в этот момент лишь о желанной еде. – Между прочим, Белла рассказывала, что фабрика мистера Вонки потрясающая, и он очень интересно рассказывает о ней, – не унималась брюнетка, чуть ли не прыгая от восторга. – Еще и в компании ректора, тогда сначала провалюсь на месте от радости, а только потом умру, – Мирта хотела возмутиться по этому поводу, но только обиженно надулась, прежде чем мы нашли столовую, и я толкнула стеклянную дверь. Мартин, молча, давился смехом и, похоже, разделял мою точку зрения, ведь пойти на экскурсию с нашим господином ректором одно сплошное мучение. В столовой было очень людно, студенты с подносами слонялись из стороны в сторону, и на раздаче собралась небольшая очередь из трех человек. Мы дружно взяли подносы и встали в эту самую очередь. Благо меню здесь состояло не из шоколада и конфет как я думала, а из нормальной человеческой еды. – Мирта, почему ты так реагируешь на Линду? – воспользовавшись очередью, поинтересовалась у брюнетки. Она заметно поморщилась, но на мой вопрос ответить все же решила. – Она ужасная выскочка. Училась со мной в школе, и не понятно как, но окончила школу с золотой медалью. Такие люди готовы идти по головам, если потребуется. Ты не смотри на внешнюю обертку невинной девочки, внутри там давно все прогнило от ее лицемерия. Она использует людей лишь ради своей собственной выгоды. Понятие дружба для нее отстраненное и неизвестное, а о дружелюбии она вообще вряд ли слышала в своей черствой жизни, – я опять уловила нотки шипения в голосе соседки. – Вы были подружками, да? – мне сразу стало ясно, почему Мирта так «лестно» отзывается о ней. – Да, но это было очень давно и как я уже считаю, то не правда, – своей лучше подруги я тоже лишилась, так глупо конечно, но теперь уже ничего не поделаешь, нужно жить дальше и не оборачиваться назад. Тем более я ничего плохого Джелене не сделала, наоборот всегда хотела как лучше, а получилось как всегда. Не прошло и пары секунд, как та самая эффектная, длинноногая блондинка по имени Линда, вошла в столовую, и гордо продефилировала к нам, а затем просто наглым образом обошла стороной, встав впереди нас. – Если ты не заметила, то здесь стояли мы, – такая наглость мне совсем не понравилось, и так просто это оставлять я не собиралась. – Ну и что? А теперь стою я, – вот сейчас я начинаю понимать Мирту. – В следующий раз постоишь, – резко припечатала я, и обошла это длинноногое недоразумение в туфлях. – Микаэла Флорес, студентка, которая в первый же день опозорилась, какое достижение, – задумчиво, приторным голосом начала рассуждать блондинка. – А тебе я смотрю гордиться нечем, раз ты чужие достижения обсуждаешь? – девушка удивленно вскинула бровь и сжала губы в тугую линию. – Я не считаю что это достижение, – я видела, как она начинала закипать. – Но, тем не менее, ты так сказала, – поддержал Мартин, сверля глазами Эванз. – Слушай ты, лучше не связывайся со мной, рост не позволяет, – указала она на мой недостаток. С козырей значит пошла. – Ты думаешь, лучше быть наравне с небоскребом? – Мирта захихикала, прикрываясь ладонью. Линда больше ничего не ответила и лишь насупившись, отстаивала свою очередь и ждала пока мы возьмем еду. Глаза буквально разбегались от широкого выбора, и мы сначала даже не знали, что же взять, и в итоге наше мнение сошлось на одном и том же. Стол мы выбрали возле окна, а постоянные мерзкие взгляды, которые бросала на меня Эванз, сулили о том, что война еще не закончена и все только начинается. За столом, когда я взяла в руки вилку она случайно по моей врожденной неуклюжести выскользнула из руки и грохнулась на пол, причем куда-то под стол. – Смотри Мика, не порть имущество мистера Вонки, а то еще сделает выговор за вилки, – шутливо произнес Мартин. – Да плевать я хотела, что скажет этот маразматик в цилиндре, – я с кряхтением вылезла из-под стола с вилкой и не сразу заметила, что в столовой воцарилась странная тишина, а моя фраза эхом пронеслась по всему помещению. Я повернула голову туда, куда уставились студенты, и заметила предмет нашего обсуждения. Мистер Вонка стоял на входе в столовую и лишь искры в его глазах выдавали то, как он сейчас зол…