До её смерти 365 дней

Каждый город хранит в себе тайны. Они, словно вековая пыль, едва различимо слетают со зданий и людей. Но не все города в тишине давятся порочными мыслями и самыми грязными секретами, некоторые захлёбываются кровью, раскрывают свои каменные рты в немом вскрике и просят о помощи громким скрипом. В Дерри крови предостаточно. Дерри — отдельная группа крови, которая ежедневно циркулирует внутри жителей и каждые 27 лет окрашивает асфальт в свой багровый оттенок. «Бойтесь Дерри» вместо громогласного «Добро пожаловать». Но сегодня город покрывается белоснежными комьями и праздничной суетой. Куинн вытягивает язык и ловит кончиком снежинку, мгновенно тающую во рту. Раз. Мимо пробегают дети в бесформенных куртках и с радостным смехом, который комом в горле встаёт, напоминая о не самом приятном детстве. Два. На наручных часах с треснутым стеклом стрелки перешли отметку десяти вечера, и на улице почти никого не осталось, кроме облезлого кота миссис Дурсль и одинокой девчонки, неосознанно ломающей чёртову систему этого проклятого города. У жителей Дерри в крови заложен инстинкт самосохранения, в костях их трясущийся страх, а в голове история прошлых лет. Но Уорнер, слава тем Богам, которых она вспомнит из толстенной и пыльной книжки по греческой мифологии, здесь всего один грёбанный и самый отвратительный год в жизни, который постепенно растягивается на отвратительную отметку «вечность». Девушка кутается в огромный свитер и выдыхает облачко пара. Зима — лучшее время года для того, чтобы смыть всю въевшуюся грязь с города. Три пропущенных вызова от отца и хриплый выдох в атмосферу. 1 Января 2012 года. Стоит отметить эту дату красным маркером в календаре. Или лучше выбрать более траурный оттенок? Слишком рано темнеет. Куинн напряжённо губы поджимает, направляясь в сторону дома. Крупная дрожь и мороз касаются кожи. Лучше бы не выходила. Уорнер не из бесстрашных, напротив, говорит громкое «нет» фильмам ужасов и не читает чёртового Стивена Кинга. Но сегодня ночь особенная: страх в атмосфере застывает ртутными шариками, можно детально услышать каждый стук собственного сердца. Серая краска дома местами облупилась, а у отца очередная отговорка и ящик пива под повтор чемпионата мира, чтобы не приводить дом в порядок. Но лишь сегодня она это не замечает. Знаете то самое чувство, когда паника бежит по стенкам желудка, головокружительно поднимается к самой глотке, подгоняя быстро перебирать ногами? Именно это вызывает сегодняшняя дегтевая ночь. Внутри слишком светло. Глаза непривычно режет от яркости. Видимо, перегоревшую лампочку на пыльной висящей люстре всё же сменил. — Куинн? — вопросительно-хриплое, с ноткой раздражения и досады. — Я дома. Каждая история начинается с чего-то простого, несколько незначительного. Именно в такие моменты зло просыпается с жаждой крови. Три. О Н О снова здесь.