Дело о талантливой артистке

    Итак, продавщица в продуктовом магазине не смогла сообщить нам об эмоциональном состоянии покойной, но зато мы получили важную фактическую информацию: Федерика Дюбуа действительно купила бутылку виски самостоятельно. И она проделала это рано с утра, чтобы не попасться никому на глаза. Мишель не заметила, чтобы актрису кто-то сопровождал, значит, маловероятно, что Джо был с ней: он тоже являлся новым лицом, незнакомцем, и его бы обязательно увидели и запомнили. Итак, всё снова возвращалось к миссис Таунсед. Может быть, именно индианка подсказала актрисе, где можно разжиться спиртным. В Сан-Анри не имелось баров и кафе, так что пить там Фредерика не могла. Также пьянство в поместье Марлоу могло обернуться для неё кое-чем не очень хорошим. Что оставалось мисс Дюбуа? Всего лишь найти укромное местечко и насладиться крепким напитком сполна. В моей голове роилось множество мыслей. Я никак не могла прийти к единому выводу по поводу гибели Фредерики. Имелась вероятность, что она и вправду решила выпить в одиночестве, хотела отойти подальше от городка и случайно упала в карьер. Что же касается повреждённых пальцев... Она могла приземлиться на них. Или нет. На пути к полицейскому участку я не проронила ни слова, пытаясь понять суть этого запутанного дела. Санни, видимо, поняв моё состояние, не нарушал тишины; он просто шёл рядом, опустив голову. Мы дошли до обиталища шерифа довольно быстро, и кореец галантно распахнул передо мной двери, решив не стучаться. На этот раз дядя Хэнк не беседовал по телефону. Сидя за своим обшарпанным столом, он изучал какие-то бумаги и рефлекторно поднял голову, когда мы вошли. – Не ожидал увидеть вас до завтрашнего утра, – заметил он, поджав губы. – Что на этот раз? – Сумочка Фредерики, – с места в карьер начала я. – Нашли ли вы её? – Разумеется, – полицейский кивнул на стол своего помощника. – Всё там. Я подошла к рабочему месту Джерри. Действительно, красная дамская сумка, запакованная в пластиковый пакет, лежала там. – Внутри был мобильный телефон? – вымолвила я, потянувшись к улике. – Был, – сухо ответствовал дядя Хэнк. – Руками трогать нельзя. – Извините, – я подняла ладони в воздух. – На её сотовом имелось что-нибудь компрометирующее? – Не знаю, – мотнул головой шериф. – Джерри вернётся, он и посмотрит; я не особо хорошо соображаю в этих технических штучках. – Хорошо, – я отступила на шаг. – А что насчёт вскрытия? Когда я могу... – Мисс, – полицейский сурово нахмурился. – Не знаю, откуда вы взялись, но одно могу сказать точно: вы явно насмотрелись детективных сериалов. Позвольте профессионалам заниматься расследованиями и не мешайте им, ясно? Санни хмыкнул. – Но ты же можешь поделиться с нами хотя бы предварительным вердиктом, а, дядя Хэнк? – протянул он. – Уверен, ты уже сделал ряд выводов по этому делу. – Нет никакого дела, – отрезал шериф. – Просто не знакомая со здешними местами женщина в подпитии сорвалась в карьер. Чистой воды несчастный случай. – Понятно, – кореец подошел ко мне и сжал мою ладонь своими длинными пальцами. – Спасибо за информацию. И он, не дав мне запротестовать, заспешил прочь, не отпуская меня. Азиат буквально выволок меня на улицу и отцепился только тогда, когда мы оказались на приличном расстоянии от полицейского участка. – Какого дьявола? – не слишком любезно поинтересовалась я, ткнув его кулаком в живот. – Почему ты не позволил мне усовестить его? – Нэнси, – Санни перехватил мою руку, уже занесённую для второго удара, и умильно чмокнул её. – Дяде Хэнку скоро пойдёт девятый десяток. Он по праву гордится своей безупречной службой и не спешит на пенсию. За всю свою славную карьеру он ни разу не расследовал преступления серьёзнее обычной драки, а слово «убийство» слышал только по радио. Он не умеет раскрывать такие дела, но проблема заключается не только в этом. – Надо же, – фыркнула я. – И в чём же ещё? Кореец вздохнул. – В этом замешаны довольно известные личности, – произнёс он. – Смерть популярной актрисы наверняка вызовет большой резонанс по всей стране. Если гибель произошла в результате несчастного случая, то это, разумеется, весьма прискорбно и печально, но никто ничего не мог поделать. Если же речь идёт об убийстве, то придётся провести тщательное расследование, а, как я уже говорил, шериф не особо сведущ в подобном. Виновника не удастся найти достаточно быстро, разразится скандал, и полетят головы, в частности, та, что сидит на плечах у лица, ответственного за розыскные мероприятия. – Поняла тебя, – кивнула я. – Но тебе не кажется, что всё это как-то мелковато? Человек погиб, понимаешь? Фредерика заслужила хотя бы того, чтобы её неестественная смерть была расследована, как надо. Добиться справедливости – это святая обязанность каждого полицейского; он же предпочитает замести под ковёр неудобные улики и пойти по пути наименьшего сопротивления! Азиат внимательно посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся. – Твоё упрямство просто восхищает меня, Нэнси, – вымолвил он. – Но правда может достаться нам дорогой ценой, и это касается не только дяди Хэнка. – Я для этого сюда и приехала, – отчеканила я. – Нет, – невозмутимо возразил Санни, сцепив пальцы на затылке. – Ты прибыла сюда для того, чтобы расследовать два простейших эпизода: угнанную лошадь, которую, кстати, уже наверняка вернули, а также взорванную машину. Ты не была готова столкнуться с убийством, пусть и непредумышленным. Я вздрогнула и, отшатнувшись, выдохнула: – Ч-что ты сказал? Кореец посерьёзнел и опустил голову. – Думай, Нэнси, – без тени улыбки проговорил он. – Это же твой конёк. Медленно выдохнув, я отвела взгляд. Что именно он имел в виду? Я пропустила что-то или... Или не хотела видеть. Я с трудом сглотнула вязкую слюну, внезапно почувствовав голод. Последний раз я ела во время завтрака ещё в поместье Анны. Как же давно это было! Хотя... Нет. Всего лишь этим утром, как раз перед тем, как мы с Виолой направились в школу, чтобы переговорить с Алабамой и Санни. Потом мы обнаружили тело, затем вернулись в дом... Я силилась вспомнить все слова, оброненные каждым из участников этой трагедии. На сей раз я старалась не концентрироваться ни на ком конкретно, понимая, что это лишь затуманивало моё зрение. И эта тактика подействовала. Лишь одна фраза. Одна деталь. Не особо подозрительная сама по себе, но... А, нет. Не одна. Три. От разных людей. Я обхватила голову руками и застонала. Ну почему? Почему это происходит? Почувствовав тепло, я резко подняла голову. Санни приобнял меня и потрепал по плечу. – Ты готова? – тихо спросил он. Я кивнула, и мы пошли к поместью. Почему-то я была твёрдо уверена, что все обитатели дома Марлоу будут на месте, и так и произошло: и хозяева, и гость сидели в столовой за ранним обедом и деловито обсуждали будущие похороны Фредерики. Как только мы с корейцем вошли в помещение, все они синхронно повернули головы к нам. – Нэнси? – Анна прижала ладонь к шее. – Что-то не так? – Да, – я на несколько мгновений зажмурилась, а потом, овладев собой, посмотрела великой артистке прямо в глаза. – Я знаю, кто убил Фредерику Дюбуа. – Убил?! – Гвенни присвистнула. – А разве эта особа не шмякнулась с обрыва после того, как напилась? – Нет, – помотала головой я. – Всё было не так. – А как? – Джо Вейнфилд по-бычьи наклонил голову. – Просветите же нас, юная мисс. Я потупилась; дрожь прошла по всему моему телу. Я безумно захотела оказаться где-нибудь в другом месте, только не здесь. И тут Санни положил руку мне на плечо. Всё в тот же миг встало на свои места. Я снова владела собой и была готова сказать это вслух, как бы тяжело мне ни было. – Ну? – напирал продюсер. – Мы ждём. Миссис Таунсед, сидевшая по правую руку от Анны, сокрушенно покачала головой. Виола и Эсме недоумённо переглянулись. Гвенни барабанила пальцами по столу, сурово сжав губы. Сама же великая актриса застыла, как статуя, неотрывно глядя на меня. Ну же, Нэнси. Давай. Ты уже начала говорить об этом; назад дороги нет. Легонько дотронувшись до тёплой ладони корейца у себя на плече, я решительно выдохнула. – Убийство Фредерики Дюбуа не было запланировано, – начала я. – Она и вправду сорвалась с обрыва, но упала не сразу. Сначала она схватилась за край карьера, но человек, который был с ней в тот момент, не помог ей выбраться. Напротив, он наступил ей на руки, чтобы несчастная женщина перестала цепляться за жизнь. – Ужас какой, – поёжилась Эсме. – Ты ведь не серьёзно, Нэнси? – Я не знаю точно, как именно эти двое договорились встретиться. – упорно продолжала я, – а также почему Фредерике, которая соблюдала режим трезвости уже целый год, снова захотелось выпить, но догадываюсь. Покойная была простой и безыскусной натурой; она привыкла действовать прямо и довольно грубо. Таким образом, её было легко обмануть, вызвать к себе доверие парой добрых слов или чарочкой вина. – Доказательства? – резко встряла Гвенни, ударив ладонью по столу. – То, что ты сейчас говоришь, чистейшей воды чепуха. – Первоначальный план, конечно, был совсем другим, – я решила проигнорировать англичанку. – Никто не собирался никого убивать. Преступник просто хотел скомпрометировать Фредерику, напоить её, а потом сделать так, чтобы её задержали за употребление спиртного в общественном месте. Алкоголики с огромным трудом побарывают свою пагубную привычку, но с лёгкостью снова скатываются в пропасть, стоит только дать им пару бокалов. – Но Фредерика была единственной алкоголичкой здесь, – Виола нервно осмотрелась. – Вот именно, – я кивнула. – Следовательно, и самой уязвимой. Люди, которые большую часть жизни провели в Голливуде, где много таких вот несчастных, прекрасно знали, как дьявольски легко подтолкнуть их к падению. Сначала дать чуть-чуть алкоголя, а потом подсказать, где находится местечко, в котором можно приобрести что-нибудь покрепче, – простой, но действенный план. После этого поведение жертвы стало весьма предсказуемым. Можно было разыграть сцену «случайной встречи» неподалёку от магазина, а потом предложить бедняжке отойти куда-нибудь, чтобы никто не увидел её с бутылкой. – Чудеса в решете, – фыркнул Джо Вейнфилд. – Интересно, как эти ваши бабушкины сказки будут звучать в суде? – Суда может и не состояться, – я с грустью опустила голову. – Но преступление было совершено, хотя прямых доказательств у меня нет, и вряд ли они обнаружатся, так как шериф, что ожидаемо, пытается выдать всё за несчастный случай, и местный доктор, который проводит вскрытие, с ним заодно. – Я не поняла, – Эсме растерянно огляделась. – Ты хочешь сказать, что половина Сан-Анри – преступники? – Нет, – я расправила плечи. – Но один из таких сейчас сидит за этим столом. Этот человек видел, как Фредерика сорвалась с края карьера, но не протянул ей руку помощи, а, напротив, наступил ей на ладони. Затем он наблюдал, как несчастная падает в глубокий овраг. Может быть, злоумышленник даже спустился, чтобы проверить, правда ли актриса умерла. Скорее всего, именно в этот момент ему пришла в голову ещё одна идея, и он, подобрав упавшую недалеко от тела бутылку с виски, плеснул немного на одежду мисс Дюбуа. – Это ещё для чего? – нахмурилась Гвенни. – Чтобы от Фредерики разило алкоголем, – развела руками я. – Тогда вердикт о несчастном случае стал бы ещё более очевидным. Миссис Таунсед кивнула и посмотрела мне прямо в глаза. Её взгляд, как и всегда, пронизывал насквозь, словно рентгеновские лучи. – Тот, кто взорвал машину, и тот, кто не помог актрисе, – начала она, – это один и тот же человек? – Да, – склонила голову я. – Опять-таки, случай с машиной не был запланирован. Просто кто-то, заглянув из любопытства в сумку Санни, нашёл там парные заряды и подробную инструкцию к ним. Этот человек решил использовать их как-нибудь, справедливо рассудив, что гражданин другой страны не станет поднимать шум из-за пропавших бомб – так и в тюрьму недолго загреметь. Идея с джипом была почти что гениальной – подобные машины стояли у деревни абенаков. Супружеская пара Барнсов – местных Бонни и Клайда – имела не самую приятную привычку перегонять ворованные автомобили именно туда, и ни для кого в этом доме сей факт не был секретом. Сами коренные американцы не обращали никакого внимания на это; они вообще отличались полнейшей невозмутимостью во всём. Им абсолютно плевать, приходит ли в их поселение кто-то, берёт ли какие-то вещи, оставляет ли их... В общем, они не любопытны до предела. – И что с того? – Джо отодвинулся от стола и скрестил руки на груди. – Ваши рассказы про индейцев – простите, миссис Таунсед, – лишены всяческого смысла. – Напротив, – подняла брови я. – Идея с джипом могла быть спонтанной. Очень просто под покровом ночи проверить машины, выбрать ту, которая ещё худо-бедно функционировала, завести её, закоротив провода, отогнать на улицу. Никто бы ничего не заметил, потому что это заложено в менталитете абенаков. – И как же преступник положил в автомобиль бомбу? – Эсме пожала плечами. – Никто здесь не разбирается в этом вопросе... Кроме Санни, разумеется. – Боюсь, это не я, – вступил в разговор кореец. – Но в комплекте с парными зарядами были подробные инструкции по использованию. И, к слову сказать, этот тип весьма нелюбезно забрал ещё и ключик от моего металлического сундука, так что мне до сих пор приходится пользоваться куском проволоки. Хорошо, что Нэнси нашла его в пострадавшем джипе. Кстати, ты не думаешь о том, чтобы вернуть ключ мне? – Обязательно, – кивнула я. – Но только тогда, когда я закончу здесь. Виола поморщилась, словно готовилась заплакать, и с трудом вымолвила: – Он з-заложил заряды в машину, так? – Верно, – я печально вздохнула. – Согласно инструкциям, он организовал взрыв, но, к счастью, второй заряд не сработал. Санни оказался неподалёку; он обезвредил бомбу и уломал шерифа вопреки протоколу не связываться с полицией штата и ФБР. И, судя по тому, что я узнала об этом славном местечке, дядя Хэнк не особо сопротивлялся. Анна равно выдохнула и опустила голову. Гвенни, покосившись на неё, сердито сжала ладонь в кулак и бросила: – А мотив? Для чего взрывать эту груду металлолома? Зачем кому-то понадобилось мочить ту жалкую пьянчугу? – Всё просто, – развела руками я. – Целью преступника было сохранение популярности Анны. Голливудские таблоиды продолжали писать о ней даже после переезда, но известность шла на убыль, что естественно, так как даже великим актрисам нужно время от времени сниматься для сохранения статуса. Случай с похищением Нового Орлеана как раз и вдохновил преступника: с тех пор он искал возможность сделать что-нибудь, что обязательно привлекло бы внимание в личности миссис Марлоу. И когда ей поступило долгожданное приглашение сниматься, виновник приготовился было праздновать победу, но не тут-то было: на пути к желанной роли возникла Фредерика. И злоумышленник, подслушав разговор между жертвой и продюсером, происходивший в соседней комнате, решил, что мисс Дюбуа должна исчезнуть, отступить в сторону. Как я уже и говорила, первоначальной целью вовсе не было убийство, но виновный всё же совершил его. Анна едва слышно застонала и подняла глаза на меня. – Кто это, Нэнси? – тихо спросила она. – Скажи, кто? Я с силой сжала зубы и моргнула, пытаясь прогнать подступавшие слёзы. Я должна это сделать. Я обязана. Санни, державшийся позади, взял меня за руку и нежно сжал мои пальцы. – Эсме, – дрожащим голосом выдавила я. – Это же ты, правда? На несколько секунд в столовой воцарилось гробовое молчание. Все невольно повернулись к старшей дочери Анны. Последняя же продолжала смотреть на меня, словно загипнотизированная. – Нэнси... – Виола снова воззрилась на меня. – Но... Почему ты... С чего... – Сегодняшнее утро, – пожала плечами я. – Ви, ты сама сказала мне, что твоя сестра рано с утра отправилась в школу. Позже из допроса миссис Таунсед я узнала, что Эсме была дома несколько позже: они столкнулись в прихожей. Эсмеральда тогда сказала, что забыла некоторые документы и потому вернулась, но – вот удивительно – мы с Виолой с ней не встретились, а должны были. – Притянуто за уши, – тут же отреагировала Гвенни. – Она могла пойти в обход, могла сделать крюк; да что угодно, в конце концов! Этого недостаточно, чтобы обвинять человека в убийстве, дорогуша. – Дело не только в этом, – помотала головой я. – При разговоре в поместье Эсме сказала, что смерть Фредерики – «результат её пагубных пристрастий», «типичный несчастный случай». Но тогда, в тот самый момент времени, тело бедняжки ещё не было даже извлечено со дна карьера, так откуда она узнала, что жертва была пьяна? Кроме того, в том крыле, где располагались спальни гостей, жил только один из постоянных обитателей поместья – единственный, кроме меня, человек, который мог бы подслушать разговор между продюсером и актрисой и понять, что крупная роль ускользает от Анны. Эсмеральда вдруг задрожала всем телом и бросила умоляющий взгляд на мать. – Это несчастный случай, – вдруг спокойно проговорила Анна, проведя ладонью по своему красивому лицу. – Конечно, моя милая девочка не имела возможности помочь Фредди: та могла стащить её за собой вниз. Думаю, все согласятся со мной: это случайность, пусть и невероятно трагичная. Я позабочусь о похоронах бедняжки и в память о ней сыграю роль в новом фильме Джо, а также посодействую шерифу Филдингу. Не думаю, что он придёт к какому-либо другому выводу. Я потёрла лоб: голову внезапно пронзила резкая боль. – Анна... – начала было я, но великая актриса прервала меня царственным жестом руки, вымолвив: – Милая Нэнси, ты старалась помочь нам с расследованиями, но не смогла. Ничего страшного; такое бывает, не расстраивайся. Никто не держит на тебя зла за твои непродуманные слова. Я с удовольствием закажу тебе такси до аэропорта и оплачу билеты, хорошо? А ты пока можешь начать собирать вещи. Я хотела было возразить, начать настаивать на своём, но вдруг поняла, что попросту не могу. На меня навалилась страшная усталость, природу которой я не понимала. Санни сжал мои пальцы покрепче и повлёк за собой. Я покорно подчинилась. В полном молчании мы добрались до моей комнаты, и я, вытащив чемодан и сумку, начала паковать их. – Тебе нужна помощь? – вполголоса осведомился кореец, стоя у двери. – Просто мне тоже нужно собираться: я улетаю сегодня. Можем поехать вместе. – Было бы неплохо, – кивнула я. – Иди и пакуйся. Азиат склонил голову и вышел, бесшумно прикрыв за собой створку. Я же продолжала автоматически собирать вещи, стараясь не думать о том, что произошло в столовой. Но у меня не получалось. Никто не желал меня слушать. Они все объединились, встав против меня, словно стена. И человек, которым я восхищалась, возглавил их небольшой отряд. Ко мне никто не заходил, не предлагал помощи, что, собственно говоря, не удивляло: я только что обвинила сестру своей подруги в убийстве. Логично было предположить, что мы с Виолой больше никогда не увидимся и не перемолвимся ни словом. И великая Анна Марлоу станет для меня, как и для миллионов простых американцев, совершенно недосягаемой и прекрасной иллюзией. Некстати мне подумалось, что миссис Таунсед оказалась абсолютно права. Но мне не подходил путь компромисса с самой собой, поэтому я пошла по трудной дороге. И, несмотря на то, что потеряла и подругу, и расположение человека, которым почти всю жизнь восхищалась, я не жалела о своём выборе. Сборы для меня – бывалой путешественницы – были делом привычным, поэтому заняли всего полчаса. Поставив чемодан и сумку у двери, я тяжело села на кровать и обхватила голову руками. Я не знала, куда себя деть; даже не представляла, что будет дальше. От тяжёлых дум меня отвлёк звук открывшейся двери. Я с надеждой посмотрела в ту сторону, молясь про себя, чтобы там оказались Виола или Анна, но увы: на пороге стояла миссис Таунсед. – Миссис Марлоу купила билеты, – индианка подошла ко мне и протянула какие-то листки. – Прямого рейса до Солт-Лейк Сити не было, поэтому она заказала место на самолёте до Нью-Йорка – вылет через час. Там нужно будет сделать пересадку. Вся информация здесь. Я взяла распечатки и кивнула в знак благодарности. – Службы такси тут нет, – продолжила коренная американка. – Но Джерри Беверик – это помощник шерифа – согласился отвести тебя до аэропорта в Монтпелье. Его машина уже стоит у порога, так что... Пора. Вздохнув, я безвольно встала и, подхватив чемодан, поплелась к двери. Миссис Таунсед предупредительно помогла мне с сумкой и придержала для меня створку. Лестницу мы преодолевали в полном молчании Уже у входа в прихожую я покосилась в сторону гостиной, но там было пусто. Из столовой доносились чьи-то голоса, но разобрать, о чём там говорили, я не могла. – Ты верно поступила, – вдруг заговорила индианка. – Несмотря на мои советы, ты осталась верна себе. Я уважаю это и понимаю, а также надеюсь, что и они со временем поймут. Я ничего не ответила – у меня просто не осталось сил. В молчании мы вышли из дома. Машина помощника шерифа – довольно большой и пыльный внедорожник – уже ждала нас у дверей. Санни, переговариваясь с Джерри, деловито укладывал багаж и, завидев нас, тут же кинулся к крыльцу и принял у нас сумки. Двигаясь, как сомнамбула, я дошла до машины и, раскрыв дверцу, плюхнулась на заднее сиденье. В душе бушевал настоящий ураган, но я всё же не смогла сдержаться и не посмотреть на поместье Марлоу, такое же красивое и женственное, как и хозяйка. Мне показалось, что занавески на одном из окон первого этажа дрогнули, и я с надеждой стиснула листки с билетами... Скорее всего, просто ветер. Санни, быстро скользнув на переднее пассажирское сиденье, повернулся ко мне и улыбнулся. – На какой рейс у тебя билет? – спросил он. – Прямых до Солт-Лейк Сити нет – я проверял. – До Нью-Йорка, – вяло отозвалась я. – Просто прекрасно! – кореец показал мне большой палец. – У меня тоже. Кажется, у нас с тобой будет компания по пути. Правда, в Большом Яблоке наши пути разделятся, но ничего: оттуда уже близко... До твоего Ривер Хайтс, я имею в виду, а не до Сеула. Кстати, тебе лучше позвонить своему отцу или даже тому нэдоразумению, чтобы сообщить, когда именно ты будешь в Солт-Лейк Сити. Я кивнула и, вытащив из кармана телефон, написала папе сообщение о времени прилёта моего рейса. После этого я отключила смартфон – у меня не было сил для того, чтобы с кем-либо общаться. Даже с родными. Джерри Беверик сел за руль и, включив радио, резко стартовал с места. Он оказался неожиданно хорошим водителем и довольно быстро домчал нас до Монтпелье. Если бы не болезненные пристрастия к кантри на предельно большой громкости, он бы был неподражаем. Санни от души поблагодарил помощника шерифа, сунув что-то ему в руку. Кореец по-хозяйски забрал весь наш багаж и сам занялся им, не реагируя на мои жалкие возражения. Он выкупил свой билет, который забронировал по интернету, я предъявила свою распечатку, и мы спокойно сели на самолёт. Как ни странно, поездка оказалась неплохой. Санни проявил себя не только как интересный собеседник, но ещё и как деликатный человек, ни словом не упомянув о том деле, которое я раскрыла очень дорогой ценой. Азиат болтал на разнообразные темы, и вскоре я с удивлением обнаружила, что головная боль ушла, как и жуткая апатия, что снедала меня. К сожалению, в Нью-Йорке нам пришлось расстаться. Санни с чувством обнял меня и, лукаво улыбаясь, бросил: – Уверен, мы встретимся довольно скоро! Я в ответ лишь усмехнулась. Рейс до Солт-Лейк Сити вообще не отложился у меня в памяти. Я попыталась заснуть, но не смогла и всё время просто просидела с закрытыми глазами. Папа встретил меня с радостной улыбкой на лице, и каким-то странным образом его хорошее настроение передалось мне. Он сообщил, что безумно счастлив видеть меня так скоро, и я, чуть не расплакавшись, ответила, что и я тоже. К счастью, мистер Карсон Дрю не жаловал кантри; он предпочитал джаз. Включая любимые композиции в проигрывателе, он обожал подпевать им. Так случилось и сейчас: папа своим красивым баритоном выводил рулады. «Приди туда, Моисей», – радостно пел он, и с каждым словом груз на моей душе становился легче. Из деликатности (или хорошей интуиции) родитель не спросил, как завершилось моё расследование. К сожалению, мои друзья – Джесс, Бесс и Нэд – не имели этих суперсил. Но я не могла требовать этого от них. Элизабет первая кинулась на меня с объятиями и вопросами. Я же лишь отмахнулась и, потрепав лучшую подругу по спине, выдала, что расскажу всё завтра. Бесс не стала настаивать. Она лишь кивнула и, поиграв бровями, прошептала: – Только не забудь поподробнее остановиться на Санни! Совместный ужин прошёл оживлённо, но, вопреки обыкновению, не благодаря мне. Нэд и его бейсбольная команда победили в чемпионате с другим университетом, и он с удовольствием описывал каждый момент игры, показав себя неплохим рассказчиком. Даже я – не большая поклонница спорта – внимательно слушала его. После ужина друзья тактично удалились, и папа, приобняв меня, велел мне идти наверх. – Я не знаю, что произошло в Вермонте, – вымолвил он со спокойной улыбкой на лице, целуя меня в макушку, – но чувствую одно: тебе нужно хорошенько отдохнуть. Поэтому иди наверх и выспись; завтра мы на свежую голову обсудим всё. Я чуть было не расплакалась от благодарности. Чмокнув родителя в щёку, я побежала в свою комнату и уже через пять минут наслаждалась душем, стараясь выкинуть из головы детали дела, которое я только что раскрыла. После ванны я, завернувшись в купальный халат, устроилась перед экраном компьютера. Решив отложить распаковку вещей на завтра, я занялась проверкой электронного почтового ящика. К сожалению, большинство писем оказались рекламными рассылками. Удаляя их одно за другим, я поймала себя на мысли о том, что надеюсь получить весточку от Санни. Но письма отправлялись в корзину, новых оставалось всё меньше, и моя вера таяла. Наконец, осталось только одно послание. Посмотрев на адрес, я пожала плечами: обычно азиат писал мне с и-мейлов-абракадабр, состоявших из одних цифр; этот же был совсем не таким. Что ж, не проверив, не узнаешь. Я нажала на письмо и, наклонившись поближе к экрану, начала читать. «Уважаемая мисс Дрю! Вы не знаете меня, но я наслышан о Вас! Мои знакомые рассказали мне о Вашем таланте частного сыщика и умении раскрывать дела, которые не под силу полиции. Со мной не так давно произошёл один досадный случай, обстоятельства которого сложно изложить в письме, но, думаю, он Вас заинтересует. Если Вы свяжетесь со мной любым удобным Вам способом, я с удовольствием сообщу Вам все детали, включая Ваш гонорар. С уважением, Кристиан Бёрк» . Нахмурившись, я потёрла подбородок. Адресант не сказал ничего конкретного, но под письмом имелся номер телефона... Может, стоит попробовать связаться с ним, разузнать детали. А потом, скорее всего, согласиться на расследование? Точно. Завтра так и поступлю. Кивнув своим мыслям, я поставила напротив заголовка этого письма флажок «к исполнению» и собиралась было закрыть почтовую программу, как вдруг мне пришло ещё одно послание. Оно было со странного адреса, представлявшего собой странную абракадабру из цифр... Улыбнувшись, я открыла мейл. Он состоял всего лишь из двух фраз и подписи, но почему-то от этих слов у меня в душе разлилось тепло. «Привет, я сейчас в Кёнгидо, но скоро поеду в Сан-Франциско! Не грусти; скоро встретимся! Санни». Я усмехнулась и, закрыв почтовый клиент, выключила компьютер. Плюхнувшись на кровать, я закрыла глаза. Интересно, каким же будет моё следующее дело? И встречу ли я там вездесущего корейца? Время покажет.