***
Пример для подражания, юный потенциал, чудесная дочь.
Сложенные на маленьких коленях маленькие ручки, с чистыми ногтями и мягкой фарфоровой кожей. Ни единой царапины от кота, проживающего дома. Волосы, собранные в нетугой хвост и спадающая на лоб челка. Под ней – скучающие детские глаза.Удивительно чистоплотная, свежий вид, холодная аристократичность.
Все вокруг считают её девочкой с голубой кровью, но этой самой девочке непонятна причина, по которой она получила такое торжественное звание. Ей не нравится. Она хочет быть обычной, как её подруги. «В течение восьми лет она болела всего несколько раз, что является почти невозможным для детей». «Она – самая здоровая и чистая девочка, которая у нас когда-либо была».Ангел во плоти, движущийся фарфор, идеальная кукла.
Солнце в её волосах, бушующий синий океан в радужке глаз, ни единого синяка, царапины или ушиба за восемь лет. Ни одного сотрясения, перелома или гематомы. Ни повышенной или пониженной температуры, ветрянки, кишечных или сердечных заболеваний. На удивление здоровый ребенок, вызывающий восхищение у каждого, кто заглянет в медицинскую карту детки Кензи. Но Кензи чувствует себя странно. Она видит, как смотрит на неё Эндрю, и её маленькие ручки сильнее сжимают подол сарафана.…но я просто прячу боль
поглубже в своей душе.
***
Пражские пестрые улицы кишат людьми ровно с семи тридцати утра. С семи тридцати утра по всему городу разносится звук открывающихся зонтов, потому что на небе стального цвета облака слабо выжимают из себя влагу. Но Джастин Бибер знает, что моросило не с семи тридцати, а с пяти двадцати восьми, потому что с его работой он никогда не спит нормально. Иногда он думает: на кой черт ему это нужно? Не устал ли он каждый день слышать фальшивые стоны, кричать «экшн» через каждые пятнадцать минут и жаловаться Эдварду? Его уже не возбуждает женская грудь или задница, и страшно ему от этого или нет… ни то, ни другое. Ему неважно. Потому что он – режиссер порно-фильмов. — Боже, — выдыхает он, посмотрев на входящий звонок и прикладывая телефон к уху, — доброе утро, Ли, как спалось? — Ты же знаешь, что я не люблю, когда ты сокращаешь мое имя, — томный женский голос на том конце провода еще больше портит Джастину настроение, — спалось великолепно. А тебе? — Так же. Так же? Когда ты приходишь домой в три ночи, не снимаешь с себя верхнюю одежду, засыпаешь в прихожей на диване и просыпаешься в пять, потому что в студии снова какие-то проблемы – это значит «великолепно»? — Я рада. Кстати, не смогу приехать на выходных, извини. — Что? Почему? Снова разочарование. Джастину хочется перевернуть журнальный столик с цветами, стоящий в метре от него. Когда ты думаешь, что всё, хуже уже быть не может, жизнь демонстрирует свое никудышное чувство юмора и плюет тебе в лицо со словами: «это еще не все, неудачник, сейчас будет больнее». — Одной из моделей туфли из новой коллекции Версаче оказались не по размеру, мне поручили доставить ей на размер больше, а это надо лететь в Париж. — У тебя ненормальная работа. — Ты режиссируешь то, как люди пихают друг в друга свои гениталии. — Это обычное дело. — Конечно, если бы это были только гениталии. Но секс с дверной ручкой, бутылкой из-под пива и скалкой – тоже не входит в понятие «нормальная работа». Джастин цокает. Ли перечисляет все то, что он прекрасно помнит – зачем ему напоминать об этом? Иногда это требует креативности. Классика жанра – это, несомненно, хорошо, и в большинстве своем приятно глазу, но некоторые личности, больше известные как фетишисты, желают большего. А Джастин работает исключительно на аудиторию, чтобы именно она оценила проделанную им и всей его командой работу. То, что вы называете мерзостью, в ком-то другом вызывает дикий экстаз. То, что вам нравится, служит указательным и средним пальцами для кого-то другого. Людей в интернете – несчетное количество, и главная задача Джастина – угодить каждому. Вот только ему самому уже осточертело всё это. БДСМ, фут, лесбиянки и геи, расы и даже скетчи – всё его сводит с ума, настолько стало скучно. Он выучил чуть ли не каждый сюжет каждого фильма. Он снимал и пятиминутные, и двухчасовые, и все наскучили. Он хочет чего-то нового, безумного. Даже не чего-то, что принесет огромную прибыль и будет на вершине рейтинга, а чего-то, что сможет возбудить его самого, разогреть его былой интерес к постели. — Увидимся через неделю, Ли, — Бибер шепчет в трубку последнее слово, и девушка, услышав, отвечает: — Это никогда не закончится, — и связь обрывается.***
...а узнала потом – что делать нужно
простые общеизвестные вещи,
о, ну а мальчики на меня западали.
Совестливым человека можно назвать только в том случае, если он ощутил её вовремя, и не позволил плохому случиться. Если плохое случилось по вине этого самого человека и он чувствует за это вину – это не совесть. Это страх потерять авторитет. Эндрю Уитфорд далеко не совестливый, но об этом знает только он. Все его коллеги, приятели и соседи думают, что он чудесный отец, сумевший вырастить дочь в одиночку, когда его жена по неизвестным причинам сбежала от него. Эндрю Уитфорд трепетно хранит тайны за закрытыми дверьми. Он знает, что если они вдруг вырвутся наружу, всему придет конец. Все, что у него есть – его дочь, которой в конце мая исполнилось восемнадцать. Эндрю Уитфорд гордится своей дочерью, потому что она является чистым совершенством. Даже без женского воспитания она выросла и растет удивительной красавицей, приученной к порядку и чистоте. Как принцесса. Эндрю. Если ты так любил свою дочь, почему ты позволил этому случиться? Почему ты позволил ей впервые заплакать от настоящих эмоций? Почему ты разрушил её толком не начавшуюся жизнь всего за минуту? Чем она заслужила такое наказание? И ответ был бы таков: она вмешана в твои тайны, она является одной из. Именно поэтому ей придется страдать, потому что ты, Эндрю Уитфорд, — далеко не совестливый.