***
Когда ты видишь рядом с собой множество красивых девушек, твоя самооценка падает, и повлиять на это практически невозможно. Ты начинаешь сравнивать с ними свои волосы, тело, кожу, улыбку, и ты понимаешь, как отстаешь от них в плане красоты. У всех девушек есть такая черта, и сложно от неё избавиться. К самоуверенности не приходят за сутки, её вырабатывают целыми месяцами, доказывая себе и всем, что самооценку можно и нужно обрести. Когда Леа и Фрейя открывают дверь одной из комнат на втором этаже, Макензи видит комнату, похожую больше на президентский номер в отеле. Она замечает несколько различных девушек, сидящих на креслах, которые стоят вокруг большого стеклянного журнального столика. На нём можно увидеть корзинку с фруктами и штук десять модных журналов. Макензи все еще сравнивает их с моделями, потому что для порно-актрис жить в таком раю – безумно странно. Оказывается, девушка много чего не знала об этом бизнесе. — Дамы, у нас пополнение, — интригующе говорит Фрейя, хлопнув в ладоши и привлекая внимание остальных девушек. — Леа родила? — спрашивает какая-то из них и все заливаются смехом. — Ха-ха, — имитирует она смех, закатив глаза и положив руку на плечо девушки, — у нас новая актриса, Макензи Уитфорд. Присутствующие на несколько секунд замирают, и абсолютно все пары глаз уставлены на бедную Кензи, которая не знает, куда деть себя от такой неловкости. Она лишь натягивает улыбку и слабо машет ладонью. Все же, ей трудно справляться, когда рядом нет никого знакомого. Она ловит себя на мысли, что хочет, чтобы вернулся хотя бы тот режиссер, Джастин Бибер. — Привет. Леа убирает руки с плеч девушки и укоризненно смотрит на своих давних коллег, и те, поняв, что смущают девушку, улыбаются ей в ответ. Они все были совершенны по своему, и почти каждая сидела в домашних шортиках, открывая вид на гладко-выбритые сияющие ноги. — Ты так молодо выглядишь, — говорит одна из актрис, держа в руке телефон с открытым Твиттером и рассматривая Кензи. — Мне восемнадцать лет, наверное, именно поэтому, — она пожимает плечами и неловко давит улыбку. Господи, как же ей неуютно. Две девушки, переглянувшись, усмехаются, а потом снова возвращают заинтересованный взгляд на Кензи. Ей не нравится, что над ней насмехаются, она только пришла, а из неё уже сделали посмешище. Леа, которая быстро удалялась к мини-бару, тут же вернулась с фужером, внутри которого плескалась розовая полу-прозрачная жидкость. Шатенка встала перед Макензи и подмигнула ей, протягивая вино и тихо говоря: — Не обращай внимание на этих сучек.***
Джастин и Эдвард закончили работать к пяти часам вечера, они прорабатывали сценарии для следующих фильмов, и, удовлетворившись проделанной работой, оба решили, что им сейчас необходимо посетить какой-нибудь бар. Дорога до него была недолгой, поэтому спустя какое-то время друзья сидели на барных стульях, опустив руки на стойку и потягивая пиво. — Интересно, Ева там со свету нашу новенькую не сжила? — усмехается Эд, проведя рукой по волосам и снова обхватывая ею массивную фирменную кружку. — Только этого мне не хватало, — протягивает Бибер, уставившись куда-то в сторону, — ссоры в моделхаусе сейчас последнее, чего мне хотелось бы. — Леа все исправит. Эдвард пожимает плечами и опустошает кружку пива, ставя её на стойку и подзывая бармена, и после, на чешском языке прося налить еще. Крепкого телосложения парень, стриженный под ноль-пять и одетый в зеленый фартук, кивает и берет кружку клиента. Вместе с ней он удаляется к пивной колонне. Джастин, постукивая пальцами по столу, вдруг улыбается, и переводит взгляд на своего лучшего друга, который принимает заказ из рук бармена. Заметив пристальный взгляд Бибера, Эд выгибает бровь: — Что? — Ты должен сказать ей когда-нибудь, — ухмыляется Джастин и делает глоток пива. — Что сказать? — Не делай вид, будто не знаешь. Под пристальным взглядом Джастина, проникающим прямо под кожу и в душу, Эдвард сдался и фыркнул. Как уже можно было догадаться, ему нравится Леа, вот только торопить события он не желает. У него работа, и довольствоваться видом Леа он может только на съемках. Для своих двадцати четырех Эдвард был весьма скромен. У него были девушки в старшей школе и колледже, но все они мигом забылись, и ни одна не заинтересовала Купера так, как это сделала Леа. Перед ней он терял рассудок, забывал, какие слова нужно говорить, чтобы она не сбежала от него в ужасе. Поэтому когда она появлялась рядом, он молчал и просто кивал на её вопросы. Это заставило Эда задуматься. Вдруг Леа не делает первых шагов не потому, что ей неинтересен Эдвард, а потому что он заставляет её думать, что у него к ней неприязнь? Но это неважно, неважно. Опустошенная за тройку глотков кружка донышком касается барной стойки. Как и полагается хорошему другу, Джастин не давит на больное, потому что видит, что Эду неудобно говорить об этом. По крайней мере, он для этого недостаточно пьян. — Вот бы как в старшей школе – прийти на вечеринку, напиться и уединиться с красивой девушкой в комнате, — мечтательно произносит Эдвард, разглядывая полки с алкоголем разных сортов. — Мы сидим в баре, Эд, не напиться здесь практически невозможно, — Джастин отдает бармену несколько крон, услышав «děkuji» (чеш. - спасибо). Какой-то игривый огонек сверкнул в меди радужки глаз Эдварда. Только спустя две кружки он придумал идею, за которую его ругал его «внутренний голос». Эдвард, тебе двадцать четыре, это глупо для твоего возраста. Леа тебя оттолкнет. Будь умнее. Но если Эдварду Куперу чего-то захотелось, он это получит любой ценой. Поэтому он зовет бармена и заказывает три литра самого лучшего чешского пива в этом баре. Парень нахмуривает брови, но снова покорно направляется к пивной колонне, поставив под кран первую бутылку. — Эдвард, прошу тебя. — Это бар, и я хочу нажраться, к тому же уже вечер и работа закончена, — Эд быстро взглянул на бронзовые часы на своем запястье. — Ты знаешь, к чему это может привести, — Джастин поджимает губы, понимая, что его лучший друг, с виду очень интеллигентный и совестный, - идиот. — Нет, не знаю, — счастливым голосом отвечает Купер, принимая первую бутылку пива и кладя на стойку горсть крон. Бармен вскидывает брови, — мне говорили, что когда я пьяный, я очаровательный. — Брось, тебе солгали. — О нет, Джастин, я хочу быть пьяным и ты меня не остановишь. Бибер решил больше не предпринимать попыток уберечь своего туповатого друга от пьяного дебоша. Раз он так хочет – пусть. Не маленький, сам разберется, если что. Ну, а если нет, Джастин всегда готов везти пьяного друга домой.***
Тем временем в моделхаусе
— Так значит тебе и правда только восемнадцать? — спрашивает одна из актрис, с которой Макензи уже успела познакомиться. — Да, исполнилось двадцать седьмого мая. — Удивительно. За всё то небольшое время, проведенное вместе, девушки успели сдружиться. Макензи почти выучила имена их всех, но ближе, пока что, ей были только Леа и Фрейя, потому что только они в основном общались с девушкой и рассказывали ей истории из своей жизни. Остальные только изредка добавляли что-то свое, когда переставали общаться друг с другом. Макензи запомнила трех девушек из десяти, находившихся в комнате. Тем более, эти три в ней и жили, а остальные просто пришли поболтать. В моделхаусе, как выяснилось, самой старшей является жгучая брюнетка Молли Конноли, ей тридцать один год и она уже семь лет снимается в «Эстраде». Её привел сюда один фотограф, несколько раз фотографировавший её обнаженную, и эти снимки даже были помещены в модный пражский журнал. У Молли действительно отменная фигура для её возраста, а внешностью она тянет только на двадцать пять – острый ровный нос, пухлые губы в форме сердечка, светло-зеленые глаза и родинка на щеке. Андреа Седлакова – девушка, грацией которой Макензи молча восхищается. Андрее двадцать три года, и она рассказала, что до «Эстрады» была балериной большого театра, но потом поссорилась с хореографами и ушла сама. На съемки в порно её подтолкнул рассудок, захотевший «чего-то интригующего», как сказала сама Андреа. У неё светлые милированные волнистые волосы, темные карие глаза и прекрасная улыбка, которая все время держалась на лице девушки. Третья девушка, которая понравилась Макензи – Мэйси Майерс, самая лучезарная и смешная девушка из всех присутствующих. Ей двадцать семь лет, и у неё есть брат-близнец, чью фотку через инстаграм она показала девушкам. У Мэйси идеальные ровные ноги и родинки по всему телу, больше похожие на созвездия; её светлые волосы завязаны в невысокий хвост, а глаза настолько яркие, что, наверное, могут осветить всю комнату. — Ну, как тебе мы? Не такие уж и страшные, да? — спрашивает Леа, сидя на диване рядом с Макензи и легко касаясь её плеча своим. — Мне немного неловко находиться в компании таких взрослых людей, но всё в порядке, — девушка улыбается, обняв самую мягкую подушку на Земле, — я привыкну. Я привыкну. Верю ли я самой себе? Мэйси включает музыку на своем айфоне, и когда в динамике играет The Chainsmokers – My type, девушки визжат, как подростки и поднимаются на ноги, некоторые встают на кровати вместе с подушками. Женские голоса в унисон подпевают солисту, хватая дезодоранты и используя их, как микрофон. Танцы на кровати и диванах кажутся забавными Макензи. Она поворачивает голову, когда Леа кидает в неё подушку и тоже поет в дезодорант. Честно, голоса у неё нет, но она так наслаждается, что выглядит, как настоящая певица. Макензи искренне смеется, почувствовав вдруг приятную вибрацию в груди от смеха. На некоторое время её отчаяние и страх куда-то улетучились. — Ну же, давай с нами! — Мэйси спрыгивает с кровати с дезодорантом в одной руке, и свободной хватает Макензи за локоть и тащит к большой трехспальной кровати, на которой танцуют уже две темнокожие девушки.но ты в моем вкусе,
звонишь мне поздно ночью,
не можешь решить, встретимся у тебя или у меня,
неприятно признавать, но ты в моем вкусе,
да, да.
Припев, и все девушки смотрят друг на друга и кричат «ты в моем вкусе, да да, ты в моем вкусе», и танцы в шортах на кровати превращаются в настоящий концерт. Макензи не может в этом не участвовать, потому что Мэйси держит её за руку и растрясывает, чтобы та танцевала. И девушка сдается, качая головой и размахивая волосами, выкрикивая слова, которые выучила только что. Она чувствует необъяснимую легкость, которая не появлялась у неё очень долго время. Она чувствует, что нашла подруг, и неважно, кто они и сколько им лет. Удивительно, какие разные люди могут найти общие точки соприкосновения и в итоге стать лучшими друзьями. Это волшебство жизни. — Стойте, кто-то идет, — говорит одна из тех девушек, имя которых Кензи не запомнила. Музыка все еще играет в динамике телефона, но актрисы перестают петь и слушают шаги по ту сторону двери. За секунду она отворяется, и на пороге появляется.. — Эдвард? Джастин? Что-то случилось? — спрашивает Леа, подбегая к ним и поправляя волосы. — Ты случилась, — выпаливает Эд, смотря на неё искрящимися глазами и припадая плечом к дверному косяку. Леа вскидывает брови, смотря на Джастина, который игнорирует её взгляд и проходит вглубь комнаты, осматривая беспорядок, который устроили девушки. Он слышит песню, играющую в динамике и начинает покачивать головой, при этом подпевая и заставив Кензи замереть в восхищении. Черт, его голос просто идеален. Актрисы чувствуют стеснение, как будто их поймали за чем-то запрещенным. В конце концов, они снимаются в порно, но только что танцевали как подростки под попсу, вместе с дезодорантами и подушками в руках. Джастин вскидывает брови и осматривается, ловя взгляд абсолютно каждой девушки. В том числе и Кензи. Найдя её глаза, он улыбается краем губ. — Уже влилась? — спрашивает он, подходя к ней ближе. Она все еще стоит на кровати, поэтому так получается, что она выше Джастина, который достигает лишь её живота. Он стоит очень близко, смотря на неё снизу вверх, и все равно Кензи чувствует его власть и силу. Джастин протягивает ей руки, и она неуверенно кладет свои ладони в его. За минуту он помогает ей спуститься с кровати, заставив остальных актрис наблюдать за этим с недоумением. Что творит этот привередливый режиссер? Все еще подпевая «ты в моем вкусе, да да, в моем вкусе», Бибер аккуратно убирает локоны с лица девушки. Даже несмотря на такой нежный и заботливый жест, его глаза абсолютно спокойные и равнодушные. Он разворачивается к остальным девушкам, тоже протягивая им руки и помогая спуститься с кроватей без каких-либо нежелательных травм. Краем глаза наблюдает за Эдвардом, который о чем-то беседует с Леей. Джастин усмехается, потому что разговор проходит отлично, ибо девушка смеётся, прикрыв рот рукой, и на её щеках виден румянец. Он не соврал насчет своей пьяной очаровательности. — Некоторым людям просто не стоит так много пить, — говорит Джастин, стоя рядом с Мэйси и посмеиваясь над Эдвардом вместе с ней. — Почему он напился? — влилась в разговор Андреа, сложив на груди руки и тоже наблюдая за воркующим мужчиной и прелестной Леей. Бибер пожимает плечами, взглянув на девушку. — Захотел немного мужественности и храбрости. Все шло хорошо, потому что Леа и Эдвард вели себя как парочка – его рука поглаживала её щеку, а она лишь смеялась над его пьяными речами и качала головой. Но в дверях резко появилась женская фигура, разъединив двух людей и заставив их врасплох. На пороге появилась длинноногая блондинка с темными очками на лице. Она выглядела, как типичный представитель кукол Барби, только одежда на ней не розовая. Как только эта девушка прошла вглубь комнаты, она сняла солнечные очки, поместив их на голове, и оглянула присутствующих. Заметив Джастина, она ядовито и фальшиво улыбнулась. — Развлекаешься с коллегами, режиссер? — спрашивает она, откидывая белую сумку Гуччи на диван. — Да, я выжидал момента, в котором ты не будешь присутствовать, — ровно отвечает Бибер, смотря на неё самым холодным своим взглядом. — Но вот я здесь, — она разводит руками, — твоя вечеринка закончена. — Жаль. Джастин сует руки в карманы пальто, направляясь к двери, где Эдвард и Леа так же наблюдали за этой напряженной обстановкой. Кивнув другу и давая понять, что все нормально, Бибер разворачивается через плечо, взглянув на Кензи и говоря ей: — Пойдем со мной. Макензи вопросительно смотрит на Лею и Фрейю, которые пожимают плечами, говоря этим, что не знают, зачем Джастин её зовет. Несмело сделав шаг, она слышит неприятный смех рядом с собой, поняв, что он принадлежит обладательнице искусственных волос. — Милая, это не детский сад, ты что-то перепутала. — Заткнись, Ева, — плюет Бибер и строгим тоном еще раз зовет Кензи: — быстрее, Уитфорд. Подлетев к Джастину, Кензи чувствует его руку на своей талии и чуть вздрагивает. Он закрывает за собой дверь, предварительно вытолкнув Эдварда и Лею внутрь, оставив их там наедине с этим блонд-чудовищем. — Не волнуйся, — уже спокойнее говорит Бибер, идя по коридору, — я просто хочу немного с тобой пообщаться.