***
Войдя в свой кабинет, я первым делом призвал пергамент с пером, чтобы написать записку своему новоиспечённому соседу. Чувствую себя первоклассником, отчитывающимся перед родителями за задержку! Но делать нечего. Не оповестишь этого безмозглого, того и гляди нажалуется Тёмному Лорду. Конечно, он и без того нажалуется, но сейчас меня меньше всего заботила ябеда, присевшая мне на хвост. Следовало немедленно же приступить к приготовлению «золотого напитка», который позволит остановить распространение болезни на руке Дамблдора. Хотя какой в этом толк, если блаженный директор уже поставил на себе крест? Ах, плевать! Хотя бы перед собой и своей совестью буду чист. Работа в лаборатории кипела, и я с головой погрузился в приготовление зелья. Оно требовало кропотливого труда, должно было настаиваться в течение двух ночей и лишь на третью приобрело бы нужные свойства. И хотя руки в точности следовали инструкции, мысли мои целиком были поглощены Амелией. Где она, что с ней, и почему я увижу её только осенью? Конечно, на моей памяти бывали разлуки подольше, чем два месяца, но чёрт! Она же моя будущая жена! Я должен знать о каждом её шаге! К тому же она потеряла своего родственничка, и ограждать её от меня — не самая лучшая идея Дамблдора. Хотя я всё чаще стал задумываться, а приходят ли в последнее время директору в голову хорошие идеи? По истечении трёх дней зелье было готово. Я сразу же устремился к Дамблдору, который к моему приходу был совсем плох и находился практически в бессознательном состоянии. Он «лежал» в кресле, завалившись на бок. Правая рука, уже порядком почерневшая и обугленная, бессильно повисла на подлокотнике. Я сразу же приступил к ритуалу: вливал густую золотую жидкость в рот и попутно бормотал купирующие заклинания, палочкой направляя силы на запястье старика. Спустя какое-то время веки Дамблдора дрогнули и приоткрылись. — Зачем? — без лишних предисловий спросил я. — Зачем Вы надели это кольцо? На него было наложено сильное заклинание, Вы не могли этого не знать! Зачем Вам вообще понадобилось трогать его? Ещё одна старческая прихоть — разжиться напоследок безделушкой?! Дамблдор тяжело вздохнул: — Я сделал глупость, Северус… Не устоял перед искушением… — Каким искушением? — спросил я, но Дамблдор так и не ответил. — Я не знаю, как Вы сюда вернулись, но это настоящее чудо! Я проверил кольцо — на него была наложена исключительная сила. Самое большее, на что мы сейчас можем надеяться, — это ограничить её действие одним участком. Пока мне удалось заключить её действие только в одну руку, но я не могу ручаться, что с течением времени болезнь не распространится дальше. Дамблдор поднял свою почерневшую, ни на что не годную руку и разглядывал её как преинтереснейший экспонат. — Вы отлично справились, Северус. Как думаете, сколько мне осталось? Как же меня раздражало, что даже в такой момент, Дамблдор задавал вопросы так, будто интересовался прогнозом погоды! — Не могу сказать, — наконец ответил я. — Может быть, если повезёт, год. Сдержать подобные чары навсегда невозможно. А это проклятие как раз из тех, которые со временем только усиливаются. Дамблдор улыбнулся. Даже сейчас, когда я прямо говорил, что ему осталось жить меньше года, этот идиот улыбался! — Как же мне несказанно повезло, что у меня есть Вы, Северус. Я фыркнул, отвернувшись. Сердце обливалось кровью. Да, я много раз говорил, что ненавижу Дамблдора, но… Чёрт побери! За последние годы он стал мне ближе, чем кто-либо! — Ну что ж, это сильно упрощает дело, — сказал Дамблдор, и я глянул на него в полном недоумении. — Я имею в виду тот план, который уже выстроил вокруг меня Волан-де-Морт. План заставить этого бедного мальчика Малфоя убить меня. Старый любопытный мерзавец! Опять покопался в моей голове в минуту моей невнимательности! Ладно, умирающему можно простить некоторые пороки. Я в бессилии опустился в ученическое кресло перед его столом и хотел было добавить наставлений по поводу его руки, но Дамблдор поднял её, вежливо отказываясь. — Я не стану Вас убивать! — сказал я, понимая, к чему клонит его выразительный взгляд. — Хоть в ноги мне падайте, нет и точка! — Я прошу Вас об этой великой услуге, Северус, потому что моя смерть — такое же решённое дело, как и то, что «Пушки Педдл» займут в этом сезоне последнее место в лиге. Признаюсь, я предпочёл бы быстрый, безболезненный конец долгим мукам, которые мне предстоят, если будет задействован, например, Сивый. Я слышал, Волан-де-Морт его завербовал? Или наша милая Беллатриса, которая любит поиграть с мышкой, прежде чем её съесть. Он говорил лёгким тоном, но его глаза пронизывали меня так, словно моя душа была ему видна как на ладони. — Мне сделать это прямо сейчас? — саркастически поинтересовался я. — Или дать Вам несколько минут, чтобы составить завещание? — Нет-нет, это не так срочно, — ответил Дамблдор, улыбаясь. И чего он лыбился, я, может, готов был… прямо сейчас? Старик снова вытянул обугленную руку, дабы рассмотреть. — С учётом того, что произошло сегодня, можно не сомневаться, что случай представится в течение года. — Если Вы не против умереть, — резко ответил я, — так почему бы не предоставить это Драко? И мне руки не придётся марать. — Душа мальчика ещё не настолько повреждена, — сказал Дамблдор. — Я бы не хотел, чтобы она раскололась из-за меня. — А как же моя душа, Дамблдор? Моя?! По-вашему, моя душа не расколется, когда я приму на себя такой груз?! — Только Вам известно, потерпит ли Ваша душа ущерб от того, что Вы поможете старику избавиться от боли и унижения, — ответил Дамблдор и по-доброму улыбнулся. Да чтоб его! — К тому же у Вас будет утешение в лице одной прекрасной девушки, любви и душевности которой хватит на вас двоих. — Она меня возненавидит за такое! — с болью сказал я. — Она рьяно отвергала моё увлечение Тёмными искусствами, так неужели Вы думаете, что она не отвернётся от меня, когда я возьму на себя убийство?! — Избавление одного старого друга от страданий, — горячо поправил Дамблдор. — Амелия — славная девушка, сильная духом и весьма смышлёная. Она пережила намного больше потрясений, чем мы с Вами думаем. Ей удалось увидеть своими глазами то, о чём мы лишь гадаем. И Вам, Северус, пора уже ей открыться, иначе потом будет слишком поздно. Уверяю Вас, Северус, любовь преодолевает всё! Всё, кроме лжи… — Но я не лгал ей! — возразил я. Дамблдор насмешливо поднял бровь: — Я знаю, что нет. Но при всех обстоятельствах будет лучше, если Амелия узнает правду из Ваших уст, уст родного и любимого человека. У неё есть превосходное и неочевидное качество — она умеет прощать. И она простит Вас, Северус, потому что Вы ей дороги, как никто другой. — Хорошо, — ответил я после истечения минуты, взятой на раздумья. — Но как мне поговорить с ней, когда Вы снова прячете её от меня?! — Потерпите, Северус, — сказал Дамблдор. — Всё вскоре встанет на свои места.***
За лето случился ряд событий, повлёкший в магическом обществе некоторые раздоры. Я узнавал обо всём через газеты, так как был заперт в своём же собственном доме вместе с Хвостом, наступившем мне на хвост… Короче говоря, пожалуй, первой новостью на деревне была долгожданная отставка Фаджа. На пост министра пришёл Руфус Скримджер — человек, по всем повадкам, характеру и даже внешности напоминающий льва. Возможно, сейчас можно было бы заявить, что Министерство расцвело под его управлением, но ничего значительного пока не случилось. Ну кроме очевидного признания «живучести» Тёмного Лорда. Вторая немаловажная новость или, даже точнее, новости были связаны с оживлением оставшихся на свободе Пожирателей. Они взорвали Брокдейлский мост, раскурочили глухую деревеньку на юго-западе, где, судя по выдернутым с корнями деревьям, кажется, не обошлось без великанов. Дементоры, которые, как и предполагалось, переметнулись на сторону Тёмного Лорда, убили Эммелину Вэнс. Она состояла в Ордене ещё с Первой магической войны, и эта потеря обошлась Ордену тяжёлым потрясением. Впрочем, от всего этого я был далёк — проводил все свои часы отпуска с Хвостом… — Я тут всё задаюсь вопросом, Хвост, — внезапно вспомнил я за утренней газетой. — Если поместить тебя в клетку с другой крысой, кто из вас одержит победу за территорию? Только чур по правилам, без магии… Хвост, которому из оружия в руки я позволил взять только тряпку, чтобы расправиться со всей пылью в моём доме, уставился на меня крайне оскорблённым взглядом. — Что? — спросил я, распрямляя газету. — Светский интерес. Уж обычную крысу ты-то побьёшь? Хотя я в любом случае буду ставить против тебя. Кошелёк целее будет. Я усмехнулся и погрузился в чтение. Издеваться над своим слугой по утрам уже вошло в привычку. Нет, ну, а что? Поттер у Дурслей, а без тренировок я бы растерял весь свой сарказм… Словом, скучал я знатно. А так хоть настроение повышалось. — Интересно, кто это ко мне пожаловал в столь ранний час? — задался вопросом я, когда в дверь постучались. — Что стоишь, Хвост, скройся! И побежал, побежал на лестницу за потайным шкафом… Клоун. Я нехотя поднялся со своего кресла и приоткрыл дверь, увидев через щель Нарциссу, скинувшую с головы капюшон. Она была слишком бледна, а её светлые волосы придавали ей точное сходство с утопленницей. Я открыл дверь пошире: — Какая приятная неожиданность, Нарцисса! — Северус, — придушенным шёпотом произнесла она, — можно мне с тобой поговорить? Это очень срочно! — Ну разумеется, — я отступил в сторону, пропуская её в дом. Но, как говорится, беда не приходит одна… — Приветствую, Снейп, — коротко поздоровалась Беллатриса, внеся свою тёмную копну волос с почтительным презрением. Я тоже поздоровался и с усмешкой закрыл за сёстрами дверь. Затем жестом пригласил Нарциссу присесть на диван, а сам устроился в кресле напротив. Беллатриса медленно опустила капюшон, рассматривая обстановку гостиной, и, проведя инвентаризацию моего барахла, встала за спиной сестры. — Итак, что же я для Вас могу сделать? — осведомился я, но уже догадывался, о ком пойдёт речь. — Мы… мы одни? — тихо спросила Нарцисса, заламывая худые пальцы. — Одни, — сказал я и лениво перевёл взгляд на одну из полок с книгами. — Впрочем, здесь ещё Хвост, но ведь чернь не в счёт? Я указал палочкой на потайную дверь, и та с треском отворилась. Там, замерев на лестнице, стоял мой маленький слуга. Он втянул голову в плечи и спустился на оставшиеся ступени, входя в комнату. — Поздоровайся с гостями, Хвост, — сказал я. — Нарцисса! — пискнул он. — Беллатриса! Радость-то какая… — Если угодно, Хвост принесёт нам выпить, — сказал я, — а затем вернётся в свою комнату. Недочеловек так вздрогнул, будто я запулил в него чем-то тяжёлым. Рефлекс… — Я тебе не слуга! — пропищал он, старательно избегая моего взгляда. — Разве? А мне казалось, Тёмный Лорд поместил тебя сюда, чтобы помогать мне… — Да, помогать! А не подавать напитки и… и убирать за тобой! Можно подумать, я его эксплуатировал… Разве что так, по мелочи. Кофе со свежей газетой каждое утро, вино просил изредка налить, ну и дом в чистоте держать… Монстр! — Я и не подозревал, что ты жаждешь более опасных заданий, — ласково проговорил я. — Это легко устроить, я поговорю с Тёмным Лордом. — Я сам могу с ним поговорить! Если захочу! — Ну, а пока ты раздумываешь, принеси нам вина. Скажем, того, эльфийского. Хвост потоптался на месте, но в конце концов скрылся. Из кухни послышался звон бокалов. Я перевёл довольный взгляд на сестёр, но ни одна из них не оценила, как я его выдрессировал! Правда, стадию пререканий, как видно, я пока не преодолел, но ещё немного времени… И я это полностью искореню. После моего пользования, думается, Тёмный Лорд сможет его продать. За домовика, конечно, не сойдёт, но какому-нибудь бедному магу пригодится. Хвост вернулся с вином и бокалами, поставил поднос на стол и скрылся на лестнице, хлопнув дверью. Ах, вот ещё замечание: следует подавить «характер». — За Тёмного Лорда! — произнёс я, разлив вино по бокалам, и осушил свой одним глотком. Сёстры сделали то же самое. Я заново наполнил бокалы. Пригубив вторую порцию, Нарцисса неожиданно выпалила: — Прости меня, Северус, что ворвалась к тебе без предупреждения, но мне было необходимо тебя видеть… Я думаю, никто, кроме тебя, не сможет мне помочь… Я поднял руку, и Нарцисса прервала рассказ. Затем направил палочку на дверь… Хорошо, что этот дом мой, и я знаю в нём каждый закоулок. В общем, бежал Хвост вверх по лестнице с подпалённым задом. — Прошу меня извинить, — пояснил шум я. — Никак не избавлю Хвоста от этой невежливой привычки подслушивать. Не представляю, зачем ему это?.. Так что ты там говорила, Нарцисса? Она судорожно вздохнула и начала снова: — Я знаю, Северус, я не должна была сюда приходить. Мне было велено никому не рассказывать, но… — Вот и попридержала бы язык! — со злостью проворчала Беллатриса. — Тем более в таком обществе! — В «таком» обществе? — сардонически переспросил я. — Как это понимать, Беллатриса? — Я не доверяю тебе, Снейп! И ты это прекрасно знаешь! Нарцисса издала сухой всхлип и спрятала лицо в ладонях. Я поставил свой кубок, откинулся в кресле, положив руки на подлокотники, и улыбнулся прямо в насупленное лицо Беллатрисы. — Думается, Нарцисса, для начала нужно выслушать то, что Беллатриса рвётся нам сказать. А то, гляди, лопнет, а Хвосту всё это отмывать. Ну ты продолжай, Беллатриса, продолжай. Почему же ты мне не доверяешь? Далее начался длительный и нудный разговор: Беллатриса пыталась доказать свою правоту, но мои слова в любом случае перевешивали. Впрочем, она, как и все приближённые Тёмного Лорда за моей спиной, пыталась явить «правду» о моей якобы измене… Но я провёл самого сильного Тёмного волшебника мира, а также исключительного легилимента. И что вы думаете? Не смогу объясниться с какой-то шавкой? Беседа немого со слепым могла бы продолжаться вечно, пока я, заскучав, вновь не обратился к Нарциссе: — Ты пришла ко мне за помощью или твоя сестра притащилась попрекать меня? Беллатриса задохнулась, но я уже абстрагировался от неё. Нарцисса подняла на меня взгляд полных отчаяния глаз: — Да, Северус, я пришла за помощью… Я думаю, мне никто не сможет помочь, кроме тебя… Мне больше не к кому обратиться… Люциус в тюрьме и… Она прикрыла веки и по её щекам скатились две крупные слезинки. — Тёмный Лорд запретил говорить мне об этом… — Если он запретил, то ты не должна распространяться об этом, — быстро сказал я. — Слово Тёмного Лорда — закон. Нарцисса скривилась, будто я плеснул ей в лицо холодной водой. Беллатриса же выглядела довольной — в первый раз с тех пор, как вошла в мой дом. — Вот видишь! — с торжеством сказала она сестре. — Даже Снейп так считает. Велели тебе молчать — молчи! Я встал и картинно поглядел за занавески на двери. Пустынно и мрачно, впрочем, ничего нового, но… Надо же выдержать театральную паузу! Я же актёр! Я задвинул занавеску и с нахмуренным видом повернулся к Нарциссе. Для пущего эффекта я бы подпалил ещё раз задок Хвоста, но тот действительно ушёл, а стонов со второго этажа, увы, слышно не будет. — Так уж сложилось, что я знаю об этом замысле, — тихо сказал я. — Тёмный Лорд посвятил меня, одного из немногих, в эту тайну. Но, не знай я плана, Нарцисса, ты была бы виновна в измене. — Я так и думала, что ты должен знать! — вскрикнула она и стала дышать свободнее. — Он так верит тебе, Северус, так доверяет! — Тебе известен его план? — с возмущением переспросила Беллатриса. — Известен тебе? — Безусловно, — подтвердил я. — Но какая помощь тебе нужна, Нарцисса? Если ты вообразила, будто я смогу отговорить Тёмного Лорда, боюсь, тебя постигнет разочарование. — Северус, — прошептала она, и по её бледным щекам покатились слезы. — Мой сын… Мой единственный сын… — Драко должен гордиться, — равнодушно сказала Беллатриса, — ему оказана великая честь. И, между прочим, одного у Драко не отнимешь — он не пытается уклониться от своего долга. По-моему, он только рад возможности проявить себя, его захватывают перспективы… Пока Беллатриса мечтательно рассказывала о перспективах, Нарцисса заплакала навзрыд, не отрывая от меня молящего взгляда. Своими слезами она напомнила мне Амелию и, в частности, напомнила о моей неустойчивости к женскому плачу. — Ему всего шестнадцать, он просто не понимает, что его ждёт! Почему, Северус? Почему мой сын? Это слишком опасно! Это всё месть за ошибку Люциуса, я знаю! Я промолчал, отведя взгляд, как будто слёзы Нарциссы были чем-то неприличным, но, к сожалению, я не мог притвориться, что не слышал её. — Поэтому он выбрал Драко, ведь правда? — настойчиво повторила она. — Чтобы наказать Люциуса? — Если Драко добьётся успеха, — сказал я, по-прежнему глядя в сторону, — его ждёт почёт, какой и не снился другим. — Но он не добьётся успеха! — рыдала Нарцисса. — Куда ему, если сам Тёмный Лорд… Беллатриса ахнула. Нарцисса заметно струсила. — Я только хотела сказать… Никому ещё не удавалось… Северус… Пожалуйста… Драко так уважает тебя, ты всегда был его любимым учителем. Ты старый друг Люциуса… Я умоляю тебя! Ты особо приближенный советник Тёмного Лорда, тебе он доверяет как никому. Поговори с ним, убеди его! — Тёмного Лорда невозможно убедить, и я не настолько глуп, чтобы пытаться, — ответил я напрямик. — Не стану скрывать, что Тёмный Лорд гневается на Люциуса. Люциусу было поручено руководство операцией, а он и сам попал в плен, и других подвёл, да к тому же так и не сумел завладеть пророчеством. Нарцисса, да Тёмный Лорд не разгневан, он в ярости! — Значит, я права, он выбрал Драко из мести! — захлёбывалась слезами Нарцисса. — Ему не нужно, чтобы Драко добился успеха, он хочет его гибели! Я снова промолчал, и Нарцисса, как видно, потеряла последние остатки самообладания. Она вскочила, пошатываясь, подступила ко мне и ухватилась за отвороты воротника моей мантии. Так, подруга, я понимаю, что твой муж в тюрьме, а моя невеста неизвестно где, но давай не будем… По крайней мере не при свидетелях. Но тем временем она, приблизив лицо почти вплотную к моему, роняя слёзы мне на грудь, выдохнула: — Ты сам бы мог сделать это. Ты мог бы сделать это вместо Драко, Северус. Тебе удалось бы, конечно, тебе бы удалось, и он наградил бы тебя превыше нас всех… Я стиснул её запястья, оторвал руки от своей мантии и медленно проговорил, глядя сверху вниз на залитое слезами лицо: — Я думаю, рано или поздно он намерен поручить это дело мне. Но ему угодно, чтобы сперва сделал попытку Драко. Видишь ли, в том маловероятном случае, если Драко добьётся успеха, я смогу немного дольше оставаться в Хогвартсе, занимаясь своей полезной разведывательной деятельностью. — Другими словами, ему всё равно, пускай Драко убьют! — Тёмный Лорд очень разгневан, — тихо повторил я. — Он так и не услышал пророчества. Ты знаешь не хуже меня, Нарцисса, что он не склонен легко прощать. Нарцисса рухнула к моим ногам, стонала и всхлипывала, скорчившись на полу. Да вашу ж мать… Женщина! Соберите себя в кучу! — Мой единственный сын… мой единственный сын… — Ты должна гордиться! — безжалостно произнесла Беллатриса. — Будь у меня сыновья, я бы с радостью отдала их на службу Тёмному Лорду! Нарцисса тихонько вскрикнула и в отчаянии принялась рвать свои длинные белокурые волосы. Я наклонился, подхватил её под мышки, поднял на ноги и снова усадил на диван. Налил ещё вина и вложил бокал ей в руку. — Перестань, Нарцисса. Выпей. Послушай меня. — Она притихла, сделала глоток, расплескивая вино на себя. — Возможно… я мог бы помочь Драко. Она резко выпрямилась с белым как бумага лицом и огромными глазами. — Северус, ах, Северус, ты поможешь ему? Ты позаботишься о нём, присмотришь, чтобы с ним ничего не случилось? — Я постараюсь. Она отшвырнула бокал, который покатился по столу, соскользнула с дивана, бросилась передо мной на колени, схватила мою руку и прижала к губам. — Если ты будешь рядом, если ты защитишь его… Северус, ты поклянешься мне в этом? Ты дашь Непреложный Обет? — Непреложный Обет? — лицо моё было совершенно непроницаемым, но Беллатриса всё равно злорадно расхохоталась. — Ты слышишь его, Нарцисса? О да, он постарается, можешь не сомневаться! Как всегда, пустые слова, обычные увёртки! И всё, конечно, по приказу Тёмного Лорда, о да! Глядя в полные слёз глаза Нарциссы, я подумал, что Дамблдор всё равно сдерёт с меня обещание прикончить его… А так я ещё и доверие двух сестёр одним обетом захвачу… — Конечно, Нарцисса, я принесу Непреложный Обет, — сказал я тихо. — Может быть, твоя сестра даже согласится скрепить его для нас. Беллатриса раскрыла рот от удивления. Я опустился на колени, лицом к лицу с Нарциссой. Под изумлённым взором Беллатрисы мы взялись за руки — правой за правую. — Тебе понадобится волшебная палочка, Беллатриса, — холодно проговорил я. Всё ещё не придя в себя от изумления, она достала свою волшебную палочку. — И подойди чуть поближе, — скомандовал я. Она шагнула вперёд, встала к нам вплотную и коснулась волшебной палочкой сплетённых рук. — Обещаешь ли ты, Северус, — заговорила Нарцисса, — присматривать за моим сыном Драко, когда он попытается выполнить волю Тёмного Лорда? — Обещаю, — сказал я. Тонкий сверкающий язык пламени вырвался из волшебной палочки, изогнулся, окружая наши сцепленные руки словно докрасна раскалённой проволокой. — Обещаешь ли ты всеми силами защищать его? — Обещаю. Второй язык пламени вылетел из волшебной палочки и обвился вокруг первого, так что получилась тонкая сияющая цепь. Становилось горячее… — А если понадобится… если станет ясно, что Драко не сумеет… — прошептала Нарцисса, — обещаешь ли ты выполнить за него приказ Тёмного Лорда? На мгновение наступила тишина. Беллатриса широко раскрытыми глазами смотрела на нас, касаясь волшебной палочкой сплетённых рук. Что? Да я всё уже решил… Это всё театральная пауза, и только лишь одна пауза. — Обещаю, — закончил я. Ради потрясённого лица Беллатрисы, осветившегося третьей вспышкой, я мог бы принести ещё один обет. Раскалённые цепи выжгли на наших руках три обещания. Мда… А ведь денёк обещал быть забавным.