Пожиратель на полставки

      Возвращение в Хогвартс было для меня самым ожидаемым событием. Несмотря на то, что я отлично провела время с семьёй Уизли и даже ухватила кусочек Северуса, каникулы достаточно вымотали меня. Чем мне нравилась школа — здесь я хотя бы не страдала бездельем.       Все студенты в этом году возвращались через каминную сеть, и я не была тому исключением. Ступив в очаг в Паучьем тупике, вылезла я из огромного камина в Холле, где уже толпились ученики. Выпустив с рук Прыгалку и подойдя к старосте Гриффиндора, я отметилась своим присутствием и не ступила и шагу, как была заключена в медвежьи объятия.       — Я скучал по тебе, Ви! — лучезарно улыбнулся Эван и потрепал братским жестом мои вновь обретшие светлый оттенок волосы.       — Как ни странно, я тоже, — ответила я, взявшись за его плечо, и юноша увлёк меня к лестницам.       Смеясь и расспрашивая друг друга о каникулах, мы неспешно добрались до гостиной. Здесь уже убрали праздничные украшения, и о минувшем Рождестве напоминали лишь ученики, делящиеся своими впечатлениями.       — Могли бы меня и подождать, — возмутился Илья Капитанов, как всегда небрежно плюхнувшись на диван. — Я шёл ровно за вами.       Я напряглась, встретившись с ним взглядом, а юноша вёл себя развязно и, в общем-то, как обычно, смущая меня, будто и не было всех тех угроз в поезде. Что ж, если он выбрал такую тактику, я ему подыграю.       Мы ещё немного обсудили каникулы, правда, говорил, в основном, Эван, но я с удовольствием его слушала. Его сёстры-шалунишки намазали супер-клеем накладную бороду, которой Эван завершил образ Санты Клауса. В кои-то веки парню пришлось сбрить свою густую щетину, но увидеть его без растительности на лице так и не удалось: Эван всё отрастил обратно в тот же вечер.       Мы разошлись в девятом часу, а уже завтра меня поджидала новая насыщенная неделя. Мне всё не давало покоя то заклинание, которое я нашла в учебнике Принца-Полукровки. Северус в школе часто делился со мной своими открытиями в области чар, но заклинание «Сектумсемпра» было мне не знакомо, а приписка «от врагов» так и вовсе распаляла моё любопытство. И я задалась целью: непременно выяснить его действие.       Расспрашивать напрямую создателя я боялась. Во-первых, у него бы возникли подозрения, откуда я узнала об этом заклинании; во-вторых, если бы Северус прознал о том, что его учебник у Гарри… Ох, в лучшем случае он бы потребовал его изъять. А братец только-только начал делать большие успехи в области Зельеварения, и было бы кощунством с моей стороны лишать его возможности побыть первым на курсе.       Поэтому я решила зайти издалека. Весь урок ЗОТИ я претворялась, будто не понимаю, как использовать связывающее заклинание. Честно говоря, получилось неплохо, Снейп даже снял баллы, когда из моей палочки вылетели две живые змеи. Ползучих гадов я, конечно же, сразу убрала, а вот тяжелый взгляд чёрных глаз я перенесла с трудом.       — Что за цирк ты устроила на моём уроке? — возмутился Северус, когда я под предлогом узнать побольше осталась одна в классе. — Я бы подумал, что ты разучилась колдовать, но уж слишком наслышан о твоих способностях в этом направлении.       — А по-моему, было даже забавно.       — Я не люблю, — повысил голос он, — когда меня выставляют идиотом.       — Вроде бы я выставила идиоткой только себя.       — Ты моя женщина, Амелия, — с нажимом сказал он. — И даже если никто не знает об этом, ты всё равно должна быть идеальной.       — Эй, мне всего лишь нужно с тобой поговорить, — сказала я. — Как ещё это сделать, если не после урока? Мне требовался всего лишь предлог.       Северус потёр переносицу и с недовольством на лице прикинулся, что готов меня выслушать.       — На самом деле, я хочу обратиться к тебе, как ученик к преподавателю по защите от Тёмных искусств, — объяснилась я. — Так вот, профессор, нет ли каких-нибудь заклинаний, которые мы не изучаем в Хогвартсе, но которые могут помочь в дальнейшем?..       — Зачем тебе это?       — Затем, что ты сам сказал, мне грозит опасность, и возможно, я раскрою своё существование. И мы не знаем, что ждёт меня. Может быть, придётся столкнуться с Пожирателями лицом к лицу, а я не знаю, как защититься от…       — Ты просишь меня, — перебил Северус, не веря своим ушам, — научить тебя Тёмным искусствам?       — Ну почему сразу «научить»? — скривилась я. — Я прошу научить меня защищаться. Конечно, не обязательно показывать мне Тёмную магию, но мне не помешают знания, как работают некоторые заклинания. Предупреждён — значит вооружён.       Я скрестила руки на груди, довольная придуманной легендой. Северус же моего энтузиазма не разделял. Его взгляд скользил по моему лицу, и, как я уже сказала, предупреждён — значит вооружён, он не смог пробить мою защиту легиллименцией.       — Нет, — сказал Снейп, презрительно дёрнув уголком губ.       — Нет?       — Нет, — равнодушно повторил он. — Если я соглашусь выполнить твою «просьбу», я самолично соглашусь с тем, что тебе придётся когда-либо вступить в бой. А моя главная задача — как раз, не допустить этого.       — Но…       — Я даю достаточно знаний на своих занятиях, — перебил он своим холодным низким голосом, от которого у других студентов частенько расходились мурашки, если он обращался к ним лично. — Практически нет заклинаний, от которых ты не можешь защититься «Протего», а об обезоруживании врага ты можешь спросить у своего чудо-братца. Но если тебя не устраивает, как я преподаю… Тогда я буду считать это личной обидой.       В ту же секунду дверь кабинета распахнулась, и в проходе замер Илья Капитанов.       — Ох, простите, если я помешал, — сказал он, однако его самодовольный вид был прямо противоположен сказанному. — Я забыл свой учебник.       Северус сделал небрежный кивок:       — И мисс Стил заберите с собой. Не хватало ещё выслушивать нравоучения от МакГонагалл, что я задерживаю учеников.       — Спасибо, профессор, — сквозь зубы сказала я. — За Вашу непосильную помощь.       Он смерил меня жёстким взглядом, и я отвернулась в поисках Капитанова. И… о, чёрт! Я увидела, как у него из сумки вылезли те самые проводочки, с помощью которых мы не так давно подслушивали разговор Снейпа и Малфоя. Илья перехватил мой взгляд и сразу же спрятал их вместе с забытым учебником, а затем мы вышли из кабинета.       На Трансфигурацию мы шли молча, однако я напряженно сжимала палочку в кармане, готовая чуть что ею воспользоваться. Скоро должен был начаться урок, и студентов становилось всё меньше… А когда в коридоре совсем никого не осталось, я толкнула Илью со всей силы и прочла заклинание. Он впечатался в стену и не смог больше пошевелиться.       — Я же говорила, что подслушивать не хорошо, — сказала я, ткнув палочкой в его часто-часто вздымающуюся грудь.       Капитанов побрыкался, но вскоре отбросил эту затею: вся его одежда приклеилась к старинной хогвартской кладке. Но на его лице я не находила ни ужаса, ни страха… Лишь интерес, что произойдёт дальше.       И что мне с ним делать? Может, испробовать заклинание, которое жужжит мне над ухом, как надоедливый летний комар? Нет. Если оно причинит существенный вред, я ни в жизнь не открещусь от трупа посреди школы.       — И что дальше? — спросил Илья, подначивая меня. — Убьёшь меня, малышка?       — Возможно, — сблефовала я, — если пойму, что ты угрожаешь безопасности.       — А что, ты у нас, типа, стражник?       Он произнёс это с ухмылкой, а потом резко посерьёзнел, будто шутка за мгновение стала правдой. Он что же, спутал меня с аврором?       — Если не хочешь, чтобы я сдала тебя Дамблдору, говори, что ты слышал.       — Ничего, правда, ничего, — сдался он под моим напором. — Но отсюда вопрос: зачем кто-то из вас установил защиту от подслушивания? Это не похоже на разговор простой студентки с профессором.       Кажется, все минувшие события не прошли мимо, и Северус стал, всё-таки, вдвое осторожнее. Я опустила палочку, но не расслабилась, продолжив сверлить парня взглядом.       — Ты… следишь за мной!       — Слежу, — к моему удивлению, признался Капитанов.       — Зачем?       — И вправду, зачем? — он предпринял новую попытку освободиться. — Может, отклеишь меня уже от этой стены?       — Ещё чего?       — Мы к МакГонагалл опоздаем.       Я любила и МакГонагалл, и Трансфигурацию. И вновь наставила на Илью палочку, и он задрал голову, будто готовый принять свою участь. Но я всего лишь сняла заклинание.       — Не приближайся ко мне больше, иначе сварю сыворотку правды, и тебе не поздоровится, — сказала я с угрозой. — И отдай мне эту штуку.       Капитанов поворчал, но всё же в моих руках оказалась эта странная коробочка. Я тотчас уронила её на пол и растоптала.       — Ты хоть знаешь, сколько он стоил?! — закричал Илья, но было уже поздно: эта штуковина хрустела под моей обувью вполне однозначно.       А чтобы Илья ещё и не починил дорогое устройство, я добавила «Редукто» для надёжности.       — Страшная ты женщина! — сказал он, пропустив оставшийся пепел сквозь пальцы.       — Считай это последним предупреждением.       Я развернулась на пятках, оставив Капитанова скорбеть над утратой в одиночестве, и поспешила на Трасфигурацию. К счастью, МакГонагалл практически никогда не оставляла учеников на отработки — на это требовалась провинность серьёзнее, чем опоздание — и поэтому декан лишь промучила меня у доски, расспрашивая о домашнем задании.       После стычки с Капитановым я ходила как в воду опущенная. Он тоже обходил меня стороной, хотя я начала даже чаще обычного ощущать на себе тяжелый взгляд, но его поведение меня не особо волновало. Про заклинание я так ничего и не выяснила, поссорилась с Северусом и чуть не подставила своё пребывание в Хогвартсе под угрозу. И это всего лишь за один день! Нужно было наконец последовать советам, и утихомирить свой пыл.       Я училась и была, в целом, обычным студентом, но проклятое заклинание не выходило у меня из головы. Я стала буквально одержима им. На уроках вместо записей выцарапывала прописью «Сектумсемпра», разве что в столовой не выкладывала зернышками риса слово у себя в тарелке, ей Мерлин!       Необходимо было покончить с этим раз и навсегда. Нужно было применить его. Только на кого? Та ещё задачка.       Приближалась весна, снег вокруг Хогвартса растаял, оставив о себе в напоминание только грязную кашу, но это не мешало студентам высыпаться во двор на каждой перемене. Солнце держалось высоко и даже дарило первое тепло. Мы с Эваном проводили большую часть времени, облокотившись о колоны и непременно зубря что-то из домашки, которая к концу года приумножилась в разы.       — Ох, ладно, не могу больше, — вспылил Эван, захлопнув увесистый учебник по Чарам. — Завтра квиддич, и мне уже нужно на тренировку.       — Иди, — пожала плечами я, не отрываясь от книги.       — Пойдём со мной?       — И что я там забыла?       — Ну… — озадачился Эван, растрепав свои тёмные волосы. — Какая тебе разница, где учить? Посидишь на стадионе, а на ужин вместе пойдём.       Я минутку подумала, прикидывая, что ничего не изменится, буду учить я тут или там, и согласилась.       Эван усадил меня на самое лучшее место, хотя мне было всё равно откуда пропускать всё интересное. Флитвик напугал нас самостоятельной работой, точь-в-точь как экзамен, и с тех пор основная масса семикурсников не расставалась с учебником. Однако я думала, что буду одной такой «особенной», кто согласился поприсутствовать на тренировке Гриффиндора, но нет… На ряду, чуть ниже моего, сидела настоящая группа поддержки, исключительно из девочек, воздыхающих по иностранным гостям. Кажется, команда давно привыкла к такому проявлению внимания, а вот я к их вздохам и ахам оказалась несколько неготова. А те ведь действительно глубоко вздыхали, когда Илья забивал в кольца или же Эван успешно отбивал блажеры. Что до невозможного раздражало! Но я пообещала другу досидеть тренировку до конца и, захлопнув учебник, стала наблюдать.       Джинни и Рон тоже состояли в команде и выполняли свои функции охотника и вратаря, как и мой брат гонялся за золотым снитчем. Ничего нового! Не понимаю, как в Хогвартсе до сих пор не поменялась традиция обожать эту однотонную игру. То ли дело плюй-камни, вот там раздолье…       Забавно, что от родного брата я получала меньше всего внимания. Эван изредка подмигивал мне, когда они прерывались на минутную паузу обсудить тактику, Джинни, зависнув в воздухе, подлетела поздороваться, и даже Капитанов, которому я приказала держаться подальше, украдкой бросал на меня тёмные взгляды. А вот для великого Гарри Поттера я была невидимкой…       Конечно, можно было бы списать всё на маскировку, но кого я обманывала. Пожалуй, отношений лучше между нами уже не будет. Он всё ещё не простил мне смерть Сириуса. Никто мне не простил смерть Сириуса, даже я сама. Да и где-то в глубине души зрела обида, что единственный родной человек не предпринимал попыток понять меня.       Когда стало смеркаться, тренировка подошла к концу. Команда юркнула вниз и, спешившись с мётел, ушла переодеваться. Я подождала Эвана на выходе, и мы вместе двинулись к замку.       — Я давно хотел спросить, — смущённо произнес он, — ты чего такая грустная постоянно? Раньше ты была более живой.       — А сейчас что? — усмехнулась я. — Полумёртвая?       — Ну вроде как да, — потупил взгляд он. — Что-то случилось?       — Эх, — вздохнула я. — Я думаю, мне нужна лишь минутка тишины. Знаешь, такое место, где…       Я внезапно остановилась и умолкла на полуслове, озарённая проблеском идеи. Мне нужна минутка тишины и то место, где меня никто не достанет!       — Встретимся на ужине, — сказала я и убежала в направлении замка.       Я знала, что тот, кто мне поможет, уже находился в Большом зале, либо только-только шёл на трапезу. Так или иначе я надеялась перехватить его и поговорить без лишних ушей. К счастью, сегодня мне благоволили все духи судьбы, и только я вошла в большие дубовые ворота, как тотчас выхватила из толпы знакомое лицо с круглыми очками на носу.       — Гарри! Ты мне очень нужен!       Я схватила его за рукав и потащила в обратную сторону потока студентов, затягивающегося в Большой зал. Вероятно, братец был голоден после тренировки, но моя идея была бы блестящей, если бы я получила ответы сегодня.       — Что за необходимость говорить сейчас? — возмутился Гарри, с тоской поглядывая на отдаляющиеся столы с огромным количеством еды.       Я вытащила Гарри в более-менее безлюдный коридор, и только тогда заговорила:       — Мне очень нужно, чтобы ты рассказал, как попасть в Выручай-Комнату.       Гарри удивлённо почесал бровь:       — Зачем тебе она?       — Мне нужно проверить одну теорию, а я не могу это сделать у всех на виду. Ну же, Гарри! Помоги сестре в первый и последний раз.       Он что-то проворчал, недовольно отцепив мою руку от своей мантии, и затем посмотрел на меня с полной серьёзностью:       — Ладно, только обещай, что никому больше не расскажешь о ней.       — Обещаю.

***

      Утро в гостиной Гриффиндора выдалось шумным. Намечалась очередная игра старейшего противостояния факультетов. Студенты, парадно разодевшиеся в красно-золотые цвета, возбуждённо обсуждали грядущий матч.       — Ты точно не пойдёшь болеть за нас? — с весьма обеспокоенным видом спросил Эван. Он нервно сжимал в руках метлу, привезённую из Америки специально для квиддича. — Или, может, тебе стоит сходить в медицинское крыло?       — Нет, всё нормально, — отмахнулась я, гундя в сопливый нос. — Я выпила зелье, к вечеру буду как огурчик.       Я показала большие пальцы вверх и не обнадеживающе чихнула.       — Я чувствую себя виноватым: зря я потащил тебя вчера на тренировку. — высказался Эван. — Хочешь, я останусь присмотреть за тобой?       — Ещё чего! — возмутилась я. — А кто будет отбивать блажеры в слизеринцев?! Ну уж нет, ты не пропустишь этот матч… И к тому же, я болею за Гриффиндор и физически, и морально!       Эван скрипя сердце вышел через портрет. Дождавшись в гостиной, пока остальные ученики смоются на матч, я выудила крохотный флакончик из кармана и залпом выпила его содержимое. Горькая жидкость разлилась по горлу, и уже через пару минут моё состояние заметно улучшилось.       Как заболела, так и вылечилась… Однако, спасибо близнецам! Такая простая магия, но такая нужная! А я ещё и отнекивалась покупать простудные зелья, ссылаясь на то, что не собираюсь прогуливать уроки…       В общем, довольная и окрылённая я поспешила к намеченной цели. Школа действительно опустела, и на своём пути мне не встретилось ни единой живой души. Лишь полтергейст Пивз, местный школьный проказник, подвешивал какие-то бочки на третьем этаже. Он заметил меня, но, к моему счастью, очередная шутка над студентами заняла всё его внимание.       Когда я вышла к лестницам, ведущим к самым верхним этажам, в груди стал зарождаться крохотный камешек тревоги. Эта часть замка использовалась крайне редко, здесь не висели живые портреты, коих было в излишке в главных пролетах; здесь было сыро и мрачно. Я бегом преодолела оставшиеся ступени и оказалась в коридоре восьмого этажа.       Я медленно выдохнула и, оглянувшись по сторонам, вынула палочку.       «Гоменум ревелио», — произнесла я про себя, и мои худшие опасения не подтвердились. Я была совершенно одна в этом коридоре. Но чувство, будто кто-то наблюдает за мной, скребло спину. Я вновь оглянулась, когда послышался едва уловимый шорох. А затем из темноты, сверкая лишь зелёными глазами, мне на встречу выбежала кошка, чёрная точно ночь.       — Чёрт! — выругалась я. — Прыгалка! Как же ты меня напугала! Что ты здесь делаешь, малышка?       Протяжное «мяу» было мне ответом. Я взяла её на руки, но Прыгалка была вся напряжена и чуть ли не дрожала. А затем обратила на меня взгляд, как будто человеческий, и всем своим видом передала, что она не одобряет ничего из того, что я задумала.       — Ничего ведь страшного не случится, — заверила её я, но кошка тотчас спрыгнула и рванула в обратном направлении.       Она остановилась только у лестницы и оглянулась, проверяя, пойду ли я за ней.       — Прости, но сегодня я поступлю по-своему.       И в подтверждение своих слов устремилась вглубь коридора. Как объяснил Гарри, мне нужно три раза пройти вперёд-назад по коридору восьмого этажа, думая или, буквально, мечтая о том, что хочу получить. Так я и сделала, пожелав лишь комнату, где могу поразмыслить над заклинаниями.       Как говорил Дамблдор, в Хогвартсе любой, кто просит помощи, её получает, и я не стала тому исключением. Выручай-комната открылась мне в том виде, который я всеми силами пожелала, и чем-то даже напоминала гостиную Северуса. Комната была небольшой, однако имелось здесь просторное кресло и небольшой столик, на котором лежали несколько пергаментных листов и перьев, а вместо стен — книжные шкафы, набитые знаниями. И самый, пожалуй, немало важный предмет, который комната создала для меня, был тренировочный манекен. Но к нему я решила обратиться за помощью в последнюю очередь. Если чёртово заклинание, не дай Мерлин, устроит взрыв, я ведь погибну первой!       Свои поиски я начала с книг. Всё-таки, стопроцентной гарантии, что Сектумсемпра — это достижение Снейпа, у меня не было. Вдруг тот школьник-Северус вычитал где-то достойное его внимания заклинание и просто записал его на страницах своего учебника?       Проведя пальцами по корешкам, я попыталась выделить для себя хоть какую-нибудь зацепку. Конечно, книг здесь было меньше, чем в библиотеке Хогвартса, и ещё меньше тех, которые бы я не успела прочитать. Однако после десяти минут поисков я собрала себе внушительную стопку и уселась с ней в кресло.       Для начала мне нужно было хотя бы понять механику действия. «От врагов»… значило ли это, что заклинание применяется на область или, всё-таки, оно было направленным? Боевых заклинаний, применяемых в масштабных размерах, известно не так много, а вот с направленными пришлось попотеть… и то! Ни одного даже крохотного намёка на Сектумсемпру!       А значит… оставалось только одно. Испробовать. Но как?! Я подскочила, отряхнувшись от пыли страниц, и принялась мерить шагами комнату. Направить и выкрикнуть? Не пойдёт: я могу не рассчитать силу, заклинание отскочит и угодит в меня. Не такой смерти я достойна… А что если с ним, как с левитацией? Переборщишь — и всё крахом! Или нужно выписывать палочкой определенную фигуру? Ох… голова кругом.       Издав отчаянный стон, я встала напротив манекена. Выпрямилась. Направила палочку. Зажмурилась. И медленно произнесла:       — Сектумсемпра.       И хотя послышался едва уловимый шорох, да и я осталась жива, глаза всё же было страшно открывать. Я понимала, раз нет ни одного упоминания об этом заклинании, то, скорее всего, Северус придумал его сам. И этот страх — увидеть что-то чересчур разрушительное — сжимал мой желудок.       Наконец, отдышавшись, я раскрыла глаза. Издалека манекен казался нетронутым, и можно было подумать, что заклинание не сработало. Но, когда я подошла ближе, мной было замечено несчётное количество мелких царапин на тряпичном и, к счастью, неживом теле.       — Мерлин… — со стоном вырвалось у меня.       Сердце колотилось в ушах от собственной находки. Я кое-как взяла себя в руки и вновь отошла от манекена на несколько шагов.       Резкий выпад палочкой, словно шпагой, и яростный крик «Сектумсемпра!». На этот раз бедного манекена раскромсало так, что из глубоких порезов повылезала солома. Я отвернулась, подавляя приступив тошноты и откидывая мысли, что бы случилось, примени я это заклинание на живого человека… И с ужасом осознала, что слишком многого не знала о Северусе. Он тщательно скрывал своё прошлое, и теперь уже не трудно было догадаться почему. В шестнадцать лет придумать заклинание, способное убить человека? Немудрено, что в уже семнадцать он принят в ряды Пожирателей. Причинял ли он кому-то боль? О да, несомненно, не зря же появилось это заклинание. Но убивал ли он кого-то?..       И всё же, я упускала что-то из виду. Я закрыла глаза и попыталась вспомнить давно минувшие дни, когда проснулась в далёком будущем. Единственный бой, в котором мне пришлось тогда поучаствовать, прошёл практически без заклинаний. Я вновь осмотрела изрезанное тело манекена, провела пальцами по распушившимся краям ткани. Разрезы… самые разные, но одинаково глубокие. Закричишь в ярости — они буквально изрежут противника до кости; зашепчешь — оставят царапинки.       И вдруг мысль. Почти безнадёжная. Если можно нанести много ран, значит, можно оставить и одну. Я вновь отошла, и Выручай-комната, будто намекая, заменила искромсанный манекен на новый.       Неистовый стук сердца заглушил мой шёпот. Один взмах палочкой, рассекающий воздух. И одна глубокая рана на шее.       В следующий же миг я упала ничком, сгибаясь от боли, приход которой всегда ознаменовывал что-то плохое. Всё моё тело будто горело в Адском пламени. Я умоляла себя не терять сознание, но мир перед глазами расплывался и темнел.       Последнее, что я запомнила, как воевала со своим не слушающимся телом, чтобы прокричать Алохомору. Чтобы меня нашли, чтобы меня спасли…