Пожиратель на полставки

      После того, как Малфой заставил меня перебраться в его дом, мы проводили практически всё свободное время у него в кабинете. Люциус всё сокрушался на количество людей, пребывающее в его доме, но что-то мне подсказывало, что он попросту стыдился показываться на людях и тем более смотреть в глаза своей семьи, по его соображениям которую он подвёл.       И если поначалу мы ещё делали вид, что занимаемся чем-то важным: я пересказывал события, которые Люциус упустил, отсиживаясь в Азкабане, а он сетовал на то, что лишился расположения Тёмного Лорда, то затем мы откровенно запили. Нарцисса иногда заглядывала, предлагая чай или кофе, однако у нас был свой чай, и женщина получала отказ. Затем она и вовсе смирилась и стала посылать домовиков.       — Взгляни, — на журнальном столе зашелестели бумаги, — сегодня утром принесли.       Люциус, у которого теперь в руке вместо волшебной палочки неизменно имелся бокал с чем-то крепким, отошёл к окну. Солнце заливалось сквозь прозрачный тюль, и мужчина поморщился, задёрнув плотные изумрудные шторы. Вообще, всё здесь было преимущественно изумрудного цвета: обитые кожей стены в этой вычурной классике, по принципам которой почему-то жили все аристократы, ковры, корешки книг, расставленные под стеклом, и даже диваны, всё из той же кожи, которые при умещении задницы скрипели так, словно это ты разваливался, а не эта столетняя рухлядь.       — Что это? — спросил я, не отрываясь от книги, за которой прятался, чтобы не слушать нытьё друга.       — Отвлекись от своих важных дел и посмотри.       Люциус сел в кресло за письменным столом, которое так же скрипело, словно кошка на случке. Я тяжело вздохнул и бросил взгляд на журнальный стол. Там лежал свежий номер «Ежедневного пророка», со страниц которого стеснительно улыбалась Амелия, не привыкшая к камерам, натягивая рукава свитера на кулаки. Мне не составило труда узнать и место, где был снят снимок. Столовая Блэка, однозначно. Я глянул на друга: Люциус, скрывая ухмылку за стаканом, наблюдал за моей реакцией.       — Думаешь, что-то стоящее? — я вновь безразлично обратился к книге, хотя пульс сбился на быстрый шаг.       — Это ты мне скажи.       Я захлопнул книгу и с видом «как же меня всё это достало» потянулся к газете. «МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ НЕ ОДИН» кричал на меня заголовок на первой странице.       «На днях стало известно, что всем известный Гарри Поттер не был единственным человеком, который выжил после убивающего заклинания. Оказалось, что в той страшной трагедии, постигнувшей семью Поттеров, выжила также старшая сестра Гарри, Амелия Поттер!».       — Немного запоздалые новости, тебе не кажется? — спросил я, удивляясь, почему Люциус заострил на этой статье внимание. — Стоило ожидать что-то подобное.       — Ты просто прочти, — сказал он.       Если отбросить притворство, без сомнений, меня интересовало, что же там понаписали о моей женщине. В целом, это было обычное интервью, довольно интересное для тех, кто ни сном ни духом ни о чём не ведал. Амелия рассказала свою историю в красках и подробностях. Упомянула всё, что только было можно: начиная с того ужасного вечера и заканчивая тем, что происходило с ней на сегодняшний день. Не было разве, упоминаний обо мне, но меня это не особенно трогало. Злил, однако, сам факт, что она дала интервью без моего согласия и выложила всё под чистую!       — Тебе не кажется, — нетерпеливо спросил Люциус, — что эта статья слишком вылизанная?       — Что ты имеешь ввиду?       — Никаких сенсаций, интриг, компрометирующих обвинений… Ничего. Ску-ка.       — Эта статья сама по себе сенсация. Для тех, кто не знал о существовании этой девицы.       — Учитывая, что автор этой статейки Рита Скитер, — ответил Люциус, — у меня возникает много вопросов.       — Кто?.. Скитер? — вопросил я и перевёл взгляд на газету. И ведь действительно. Крохотными буквами в самом конце статьи было обозначено: «ведущий журналист — Рита Скитер».       Я вновь пробежался глазами по тексту. Теперь-то я понимал, о чём пытался мне втолковать Люциус.       «— Почему Вы не открылись миру раньше? — спрашивает наш специальный корреспондент. — Почему решились заявить о себе только сейчас?       — Я переживала за свою жизнь. Ведь все мы прекрасно понимаем, что достаточно много Пожирателей Смерти осталось на свободе. На моего брата велась охота, он практически ежегодно сталкивался с кем-то из Его сторонников, и я не хотела, чтобы из-за моего появления у него было ещё больше проблем. А открыться я решила, поскольку ситуация обострилась. Когда Пожиратели проникли в Хогвартс…»       Это слова не Амелии. Нет, возможно, и её, но я уверен, моя Амелия, говоря открыто, облила бы всю министерскую систему помоями. А здесь не было ни слова о несовершенной работе оной. Однако не только о министерстве было умолчено. Амелия ловко уворачивалась от вопросов, ответы на которые могли бы повредить ей самой.       «— Как же Вы всё-таки выжили?       — Воля случая? Я не уверена. Мой брат тоже выжил, и никто не знает как.       — Однако Вы утверждаете, что Вас перенесло во времени.       — Верно. Возможно, из-за колоссального количества магии в нашем доме в тот вечер. Не думаете же Вы, что я крутила маховик в предсмертную минуту?       — А шрам? Ваш брат известен на весь мир благодаря отчасти своему шраму.       — Мне повезло больше, — смеётся девушка. — Мой лоб не пострадал.»       Как можно рассказать всё и в то же время ничего? Люциус прав: статья вылизана вплоть до мельчайших деталей. И я зол на Амелию и горд ею одновременно. Она даже прогнула под себя Риту Скитер, журналистку, у которой рабочий девиз: одна ложка правды на две бочки лжи.       — Тебя, я смотрю, совсем не трогает её возвращение, — как-то даже удивился Люциус.       — А что, должно? — перелистнув страницу газеты, спросил я.       — Помнится, у тебя были весьма сильные чувства к этой особе, — заметил он.       — Ты путаешь сильные чувства с подростковой влюблённостью. Хотя я не назвал бы это и влюблённостью. Так… вожделение, смешавшееся с привязанностью.       — Знаешь, как раз из подростковой привязанности и возникают сильные чувства, — без шуток заявил Люциус. — Мне ли не знать этого, Северус. Когда я увидел Нарциссу, её светлые локоны, я сразу понял: эта женщина станет моей.       — Ты пытаешься уличить меня в чувствах к девушке, которая… сколько лет считалась мёртвой? Уверяю тебя, кроме форм этой женщине нечем зацепить мужчину.       — С твоими рассуждениями далеко ты не уедешь, — уколол Люциус. — И напомни… почему ты до сих пор не женился?       — Меня не привлекает перспективы. Не хочу заводить пиявку, которая присосётся к моему кошельку. За те же деньги я лучше оформлю себе шлюху, которая будет подносить мне огневиски на подносе, а не устраивать скандал из-за того, что я пью его с утра.       Люциус бросил испепеляющий взгляд на меня и отвернулся; я расправил газету перед лицом, чтобы не выдать захлестнувшие чувства. Ох, право, будто я не понимал, почему он встаёт спозаранку и чуть ли не ночует в своём кабинете. Нарциссу тоже можно понять. Муж вернулся из тюрьмы, а свободное время посвящает не ей. А я, может быть, и не был столь груб, да Люциус надавил на больное, сам того не ведая.       — И всё же, — вымолвил Малфой, умерив гнев, — ты хорошо знал эту Поттер. Какой она была?       — Самая обычная, посредственная волшебница, — сказал я монотонно, — впрочем, как и её братец, а умом она никогда блистала. Об этом можно даже догадаться по этой статейке.       — Я бы не стал утверждать, что статья глупая, — возразил Люциус. — Напротив, составлена вполне не дурно и грамотно. Налить столько воды, и не сказать ничего по делу… к этому должен быть талант. А твоя так называемая «посредственность», помнится, победила нашу Беллатрису. Что, ты говорил, она сделала? Заморозила землю у неё под ногами?       — Скорее всего, — вставил я, — статью надиктовал орден. К тому же, не могу сказать точно, настоящая ли это Поттер. Тёмный Лорд уверен, что она фальшивка, и я с ним солидарен.       — Мне кажется, она настоящая, — признался Люциус, и я даже опустил газету на колени, чтобы рассмотреть его лицо. Он выглядел серьёзным, и меня это пугало. — Когда мы были в министерстве…       — Когда тебя поймали? — уточнил я.       — Когда я был в министерстве, — раздражённо продолжил Люциус, —Поттер действительно сильно переживал за ту особу, которую Тёмный Лорд показал ему в видениях. А поскольку мы теперь знаем, что девушка из воспоминаний — это его сестра… Можно сказать, всё складывается в единую картину.       — Вместо неё там мог быть кто угодно, — не согласился я. — Покажи Тёмный Лорд даже раненую собачку, Поттер рванулся бы спасать и её.       — Не ты ли всегда говорил, что не стоит недооценивать врага? — вскинулся Люциус. — Нужно рассмотреть и этот вариант.       Люциус встал и принялся ходить по кабинету, пригубливая иногда виски.       — Не думаю, что она будет угрозой, — сказал я. — И вообще, мне кажется, ты слишком сильно заостряешь внимание на этом всём внимание.       — Мне она кажется интересной, — сказал Люциус; я поднял брови. — Не как женщина, конечно же. Как персонаж. Если разобрать ещё момент, когда вы были в Хогвартсе, она так же ринулась за Поттером, как и он в своё время ринулся за ней в министерство. Из этого следует, что между ними существует какая-никакая эмоциональная связь.       Теперь понятно, почему мы с Малфоем отлично ладили? У нас было примерно одинаковое строение ума и непреодолимое желание докопаться до сути. Но если я знал правду, то Люциусу не составляло труда до неё дойти, имея все факты на руках. И не могу сказать, что именно сегодня меня сей факт наличия умного друга радовал.       — Что ты задумал, Люциус? — спросил я, подозревая, что на этом догадки не кончились.       — Сегодня с утра я решил прогуляться по саду, — ответил он, в кои-то веки отставив стакан, заложил руки за спину и продолжил своё благородное шествие по кабинету. — Я встретил Яксли, который спешил к Тёмному Лорду с отчётом. Я, конечно же, не упустил возможности разузнать, что творится в министерстве, поскольку я сам по понятным причинам наведаться туда не могу.       — Так… и?       — И Яксли рассказал, что девушка прибыла в министерство по соответствующему вызову. Прибыла, как было очевидно, в компании ордена. Довольно долго разговаривала с главой магического правопорядка, и помимо очевидного сходства с уцелевшими фотографиями самое интересное не это. Тебе доводилось бывать в министерстве как посетитель?       — Доводилось, — ответил я, хмурясь.       — Тогда тебе известно, что прежде чем войти в эту обитель закона и власти, ты должен пройти обязательную проверку волшебной палочки. Она её прошла, а на резонный вопрос министра, откуда палочка, она ответила, что раскопала свою могилу.       Я вдруг ощутил себя идиотом. Я ведь никогда не интересовался, откуда у Амелии волшебная палочка. Ну была и была, находилась в использовании.       — И больше ничего? — переспросил я. — В смысле, волшебника хоронят с палочкой, там должно быть ещё…       — Именно, — сказал Люциус с довольной ухмылкой на губах. — И я бы хотел, мой друг, предложить тебе проверить эту теорию.       — С ума сошёл? — не поверил ушам я. — Предлагаешь потревожить чужую могилу?       — Ну не такая уж это могила, если всё правда, и сестра Поттера жива, — потемнел Люциус. — К тому же, я не хочу тревожить Тёмного Лорда без существенных доказательств.       — Вот, что ты задумал? — догадался я. — Вернуть его расположение, выяснив, кто эта девчонка?       — А почему бы и нет? — спросил Люциус, скрестив руки на груди. — Все в этом доме чем-то занимаются, а я один сижу без дела.       — Не один, — заметил я, разведя руками. — Но, полагаю, Тёмный Лорд просто ждёт, пока министерство не будет захвачено. Затем, я уверен, он подыщет тебе стоящее дельце.       Люциус задрал свой нос, словно я его обидел:       — Я бы хотел, чтобы меня начали посвящать в дела сейчас, а не тогда, когда будет уже поздно.       Я долго молчал, сцепившись взглядом с ним.       — Ты ведь всё равно туда попрёшься, — спросил я обозлённо, — даже если я откажу?       — С тобой или без, — кивнул он.       Решено было отправиться в Годрикову впадину под покровом ночи. Я трансгрессировал первым, Малфой через секунду оказался рядом. Странной показалась тишина: обычно хотя бы птицы, напуганные хлопком, разлетались во все стороны. А тут… ничего.       Люциус обходил могилы, внимательно вглядываясь в надписи. Я делал вид, будто никогда не посещал это место.       — Вот, гляди, — поманил Малфой. — Это здесь.       Он поднёс палочку к могильной плите, и золотые буквы «Амелия Иоланта Поттер» заблестели в голубом свете. Мы стали напротив, застыв в минутном молчании. Я хмурился, отчего-то страшась заглянуть глубже. Может быть, даже боялся, что Амелия — на самом деле всего лишь моя фантазия.       — Погоди, — сказал я, остановив друга. — Установлю защитные экраны.       Я быстро создал магию, которая не позволила бы любому глазу увидеть, что здесь будет происходить, а также заключил все звуки в купол, чтобы не разбудить всю округу.       — Можешь продолжать.       Малфой задрал рукава и взмахнул палочкой: раздался жуткий грохот, и земля задрожала под ногами, разрываемая магией. Дыра всё расширялась, пока на дне не показалось прогнившее дерево.       — Мы правда это делаем? — спросил я.       — Да, чёрт возьми! — ругнулся Люциус. Глаза его зажглись в предвкушении. — Ну, ты готов?       — Не думаю, что можно к такому подготовиться, — скривился я.       Малфой закатил глаза и снова взмахнул палочкой. Я сжал кулаки, убеждая себя не отворачиваться; если Люциус обнаружит мою слабость, мне конец. Не зря же он устроил допрос?       Между тем стоило только крышке дёрнуться, из гроба вылетела стая летучих мышей и накинулась на Малфоя. Мыши облепили всё его лицо, кусали и били крыльями, пока Люциус кричал ругательства и просил меня избавиться от них. В душе глумясь, я порадовался этой картине ещё немного и только затем снял порчу.       — Какого хрена?! — завопил Люциус, оглядываясь по сторонам с совершенно взбешённым видом. А ещё мыши хорошо попортили его причёску. — Что это за чертовщина?!       — Летучемышиный сглаз, — сказал я и присел на корточки, заглядывая в открывшуюся могилу. — Наверное, установили для таких любопытных, как ты.       — Это что, записка? — удивился Люциус, тоже опустив взгляд вниз.       На прогнивших досках лежал кусок пергамента, вполне новый, нетронутый временем. Люциус поманил в руки листок и с брезгливостью развернул:       — Негоже трогать чужие могилы, господа, — гласила записка.       Мы молча переглянулись. Люциус зло смял листок, бросив под ноги, и гортанно зарычал:       — Она знала, что мы придём. Чёрт!       — Не думаю, что именно мы…       — Ты знаешь, что это значит, Северус?       — Что этот эксперимент, — предположил я, — изначально был обречён на провал.       — Нет! — возразил Люциус, приглаживая свои растрёпанные волосы. — Это значит, что мы близки к разгадке, и кто-то не хочет, чтобы мы её нашли.       — Это уже слишком, — сказал я, подозревая, что Люциус помешался.       — Ладно, идём, — прорычал он. — Разберёмся дома.       Пока я возвращал всё на места и закрывал яму в земле, Люциус нервно ходил из стороны в сторону. Мы вернулись в мэнор Малфоев, и на пороге нас встретила разволновавшаяся Нарцисса.       — Где вы были? — спросила она, припав к мужу, и заключив меж своих рук его лицо, искусанное и исцарапанное. — Что с тобой случилось?!       На что была довольно грубо отвергнута. Люциус, ничего не объяснив, устремился в своё логово, и я пошёл за ним, лишь разведя руками в ответ на умоляющий взгляд Нарциссы.       — Может быть, тебе стоит хотя бы посвящать жену в свои планы? — спросил я, прикрыв дверь кабинета. Люциус уже разливал в стаканы огневиски. — И перестать пить, тоже не помешало бы.       — Я сам разберусь, что мне делать в своём же доме! — рявкнул он и сделал два щедрых глотка этой жгучей жидкости. Предложил жестом и мне, но я отказался. — Меня всё это возмущает!       — Что именно? — спокойно уточнил я, устроившись на диване.       — Что она на шаг впереди!       — Мне кажется, это чистая случайность, — ответил я. — Я бы тоже, если бы кому-то проговорился, что вскрывал свою могилу, подстроил бы какую-нибудь пакость. На случай, если кто-то особенно бессовестный решится это проверить.       — Вот! — Люциус ткнул в меня пальцем. — А ты говорил, она не блещет умом.       — Я говорил также, что не верю в эту всю историю, что Поттер жива.       — Однако тела там не было, — подметил Люциус. — Не думаю, что кто-то стал бы переносить останки в другое место. Скорее всего, их просто не было.       — Ты сходишь с ума, — сказал я, на что получил убийственный взгляд. — И не смей идти с этими ничтожными фактами, которые ты откопал, к Повелителю. Он быстро объяснит тебе, что значит не верить его словам.       Малфой пусть и нехотя, но согласился. Я оставил его, сославшись на поздний час и усталость. Но, вернувшись в выделенную мне спальню, конечно же, ложиться не стал; всё думал, как связаться с Амелией. У меня накопилось множество жутких фактов, которые мне нужно было с ней обсудить. Начиная с помешавшегося на ней Малфоя до предателя в её окружении.       Однако Малфой не один страдал от безделья. Поскольку связи с орденом Феникса я лишился, мне оставалось покорно ожидать поста директора, и это совершенно меня не устраивало. Я решил во что бы то ни стало найти способ вновь стать полезной единицей. Тем более всё чаще в меноре Малфоев упоминался мальчик-который-выжил. Поттера вновь сослали к Дурслям, однако все понимали, что орден вскоре задумается о его перемещении, поскольку тому через несколько недель исполняется семнадцать. Я осторожно общался с Пожирателями, знакомился с новым составом, а также расспросил тех Пожирателей, которых Повелитель освободил из Азкабана. И решение пришло.       Я позаимствовал у Люциуса домашнего эльфа и наказал найти одного человека, который сбежал из Азкабана под общий шумок. К счастью, мест, где прятались все воришки и прочий сброд, было не так много. Как только домовик нашёл нужное место, я сразу же направился туда.       Я уже не в первый раз замечал, что, когда ты входишь в подобного рода таверну, никто не обращает на тебя внимание. Словно у воров есть негласное правило: не пялься, не твоего ума дело; и я прошёл в таверну незамеченным. А найти из десятков преступников одного с рыжеватыми волосами так вообще, легче лёгкого.       Наземникус полулежал на грязном столе и возил по нему пустой стакан, разгоняя жирные пятна. Я подсел к нему, сразу перейдя к делу и поставив увесистый мешок с деньгами.       — Это аванс, — сказал я. — Поможешь мне и получишь столько же.       Наземникус отклонился, глядя на меня слегка расфокусированными глазами, и так резко выпрямился, словно к нему подсел дементор:       — Ты! — осевшим голосом проговорил он и указал на меня пальцем. — Уходи!       Он снова уронил голову на вытянутую на столе руку. Я выждал ещё, пока до его пьяного сознания дошло бы, сколько денег лежало перед ним, а затем потянулся к мешку.       — Подожди, — промычал он. — Сколько там?       — Двести золотых.       — Триста, и я тебя выслушаю, — икнув, сказал он и вытянул палец вверх. — Но только выслушаю.       — Я знаю, в каком ты положении, и думаю, что двести будет достаточно.       — У меня есть свои принципы, — ответил Наземникус, однако мешок всё же развращал его глаз. — Я не сотрудничаю с убийцами.       — Ладно, я понял, — вздохнул я и снова потянулся к деньгам. — Найду кого-то другого.       — Да подожди ты! — вскинулся он и всё же присвоил мозоливший глаз мешок. — Чё тебе надо?       — Так бы сразу, — усмехнулся я. — Ты был в ордене после своего побега?       — На кой чёрт он мне сдался? — удивился Наземникус. — Я был-то там, потому что Дамблдор просил. А ты… а ты его грохнул.       Я поманил его к себе. Наземникус, не совсем понимая, что делает, наклонился. Я тут же схватил его за воротник и подтянул ближе:       — Слушай сюда, — из голоса сочилась угроза. — Как видишь, найти тебя не составило труда. И я найду тебя ещё раз, если расскажешь кому-нибудь об этом разговоре. И приду уже не я, а дементоры, которые, как ты помнишь, уже перешли на сторону моего Повелителя.       Я отпустил его, и Наземникус чуть не повалился на пол. Он смотрел на меня с неприкрытой неприязнью, однако в его взгляде можно было прочесть, как он напуган.       — Так что приведи себя в порядок и иди в орден, — продолжил я уже спокойно. — Даю тебе два дня, чтобы узнать об их планах на Поттеров.       — Поттеров? — переспросил Наземникус. — Я думал, тебе нужен только мальчишка.       — Мне нужны оба. Узнаешь, как они собираются перевести Поттера и что намерена делать старшая… И никаких сов. Я сам тебя найду, — я встал, запахивая мантию. — Сделаешь всё, как надо, и я, может быть, подумаю над тем, оставить ли тебя в живых.       На следующий день я узнал, что Тёмный Лорд, оказывается, не так волновался о возвращении Поттер, как заявлял. Тем же вечером, после новостей Яксли, Повелитель отправился к Боунс, главе магического правопорядка. Не трудно догадаться, какая беседа у них состоялась. Он пытал её, однако Боунс оказалась крепкой, но не бессмертной… Вытянуть из неё информации не получилось, однако всё тот же Яксли разведал, что Боунс, после разговора с Поттер, подала некую заявку в отдел Тайн. Выяснить, что хотела разузнать Боунс в окруженном секретами отделе пока не удалось, но время сделает своё дело. И по моим догадкам, это должно быть что-то связанное с маховиком.       Я переживал больше всего, что Повелитель переключится на мою возлюбленную, когда ему откроется полная картина её возвращения. И моей первостепенной задачей было этого не допустить. А если бы эта женщина перестала болтать направо и налево, эта задача значительно упростилась бы.       Однако сейчас я возлагал большие надежды на Наземникуса. Несмотря на его репутацию, я мог ему довериться хотя и, возможно, переборщил с угрозами. К обеду домовик Малфоя сообщил, что Флетчер ожидает меня всё в той же таверне, и накинув плащ, я отправился прямиком туда.       — Надеюсь, что у тебя есть для меня новости, — сказал я, заняв соседний стул.       Наземникус оглянулся на выход, наверное, проверяя, не пришёл ли я с дементорами, как обещал.       — Мальчишка как всегда у Дурслей, — буркнул он, убедившись, что ему ничего не угрожает. — Орден собирается перевезти его тридцатого, за день до его совершеннолетия.       — В открытую? — удивился я.       — По другому никак, — кивнул Наземникус. — Транспорту, который отслеживается министерством, Грюм не доверяет. А тридцатого, потому что опасается, что твои нагрянут подарочком на день рождение. Да и боязно, если надзор не снимут, то чё тогда?       — И в это весь план? — поразился я.       — Ну, возьмут человек двадцать да полетят, — сказал Наземникус, почесав макушку. — Меня тоже припрягли, да я как-то не уверен.       Он поглядел на меня из-под нахмуренных бровей, будто я был причиной его трусости.       — А старшая? — спросил я, чуть отвернувшись.       — Сдаёт последние экзамены на этой неделе, — ответил он. — Затем её сразу же отправят на Площадь Гриммо. Побудет там, может, неделю, дальше к Уизли. И братца туда же.       — Почему не сразу к ним?       — Да хрен его знает. Может, сама попросилась, может, чтобы не мешала, пока орден там защиту воротит. Свадьба же ещё у Билла. Вот они и готовятся.       Я разочарованно вздохнул. Очевидно, Дамблдора нет, и планы сразу стали придумываться дерьмовые. Да и свадьба ещё эта… Нет, моё достоинство никак не пострадало от того, что моё имя не значилось в списке приглашённых. Проводить церемонию в такое время… Уверен, что Тёмный Лорд не останется равнодушным к этому плевку в его сторону.       — Значит так, — я решительно придвинулся и понизил голос: — Предложишь ордену дополнительные меры. Скажешь, что пораскинул мозгами и сам придумал. Обо мне ни слова, уяснил?       — Что сказать-то?       — Пусть приготовят оборотное зелье. Если никто не сможет, скажешь мне, я предоставлю. Говоришь, двадцать защитников?       — Ну, может, не двадцать. Там ещё несколько Дурслями будут заниматься.       — Пусть так, — сказал я. — Скажем, особенно опытные будут выступать защитниками в своём обличье, а другие — пусть прикинутся Поттером. Здесь и пригодится оборотное зелье.       — Я не пойму, — выслушав мой план, возмутился Наземникус. — Ты на чьей стороне всё-таки?       — Скажешь Грюму, чтобы ни в коем случае не вовлекал Амелию в перевозку брата, — пресёк лишние разговоры я. — Но я думаю, он и сам это знает.       Я передал оставшийся долг. Наземникус воровато огляделся, забирая мешок с монетами.       — И это всё? — удивился он от столь лёгких денег.       — Сделай пока это. Позже, я скажу, что делать дальше.       Наземникус развёл руками и на радостях кинулся к барной стойке. А я… я поспешил на очередное масштабное собрание Пожирателей. Нужно было лишь решить, назвать правильную дату облавы на Поттера или подставиться.