На двадцать шесть, красное

       Выйдя из здания «Метросинема», БэкХён вздохнул с облегчением: он чувствовал себя так, словно вырвался из лап какого-то мистического чудовища. – Вот тебе и фабрика грёз, – проворчал детектив, обходя строение вокруг.    Показания режиссёра и исполнителей главных ролей во всенародно любимом сериале оставили горьковатое послевкусие. Вокруг этих актёров витал неизменный флер фальши, которая вплеталась во всё, в том числе, и в их быт вне света софитов.    Хван ЮнХи, игравшая самоотверженную женщину-врача, готовую всегда прийти на помощь и спасти чужую жизнь, оказалась завистливой мещанкой, а Ким ЧонИн, создавший на экранах так обожаемый миллионами образ бесстрашного нейрохирурга, предстал пресным и неинтересным типом со своими секретами.    Что в его гримёрке делал тот детина, за спиной у которого явно был срок за решёткой?    Вряд ли его наняли для охраны, иначе бы актёр не попросил его выйти из помещения на время допроса.    Да и вёл себя тот высоченный куда увереннее, чем прочие члены персонала...    БэкХён подошёл к заднему входу в здание. Около него стояло несколько грузовиков, и неутомимые крепкие ребята в спецовках деловито сновали туда-сюда, перенося увесистые ящики и громоздкие предметы мебели, надежно завёрнутые в несколько слоёв упаковочной плёнки.    Детектив остановился у фонарного столба и, глянув на наручные часы, приготовился ждать: именно на этом месте они с Лу Ханем и условились встретиться.    У сыщика были весомые основания полагать, что ловкий журналист сможет раскопать куда больше, используя свои профессиональные методы. На некоторую нелегальность последних БэкХён был готов закрыть глаза: в расследовании убийства нет ничего важнее правды. Самой главной задачей являлось избежание наказания невиновного человека.    Конечно, было бы идеально, если они смогли добыть доказательства непричастности Исина до предварительного слушания, но эта задача являлась абсолютно нереальной. Заседание назначили на завтра, а на руках у детектива не было ни единой прямой улики, свидетельствовавшей в пользу несчастного китайца.    С другой стороны, предварительное слушание всего лишь определяло открытие полного цикла заседаний по этому делу, постанавливало, что подследственный должен будет выступать в качестве обвиняемого, а также избирало последнему меру пресечения.    Вряд ли Исина отпустят из-за решётки домой, потому что он обвинялся в тяжком преступлении. Скорее всего, ему придётся пребывать в заключении, пока будут идти разбирательства.    М-да, оставалось только надеяться, что юноша выдержит всё это и не сломается под давлением, не возьмёт на себя чужую вину...    От невесёлых мыслей БэкХёна отвлекла чужая ладонь, приземлившаяся ему на плечо. Детектив, улыбнувшись, обернулся: он ожидал увидеть Лу Ханя. Однако позади сыщика стоял вовсе не журналист.    Тот самый рослый детина, который подпирал стену в гримёрной Ким ЧонИна, возвышался над хрупким БэкХёном как гора. Теперь, на улице, в пока ещё светлое время суток детектив смог разглядеть лицо молодчика: крупные, немного грубоватые черты, большие глаза навыкате, широкий рот, оттопыренные уши.    Детектив опешил, но лишь на секунду. Жизнь уже успела испытать его неприятными сюрпризами; этот был далеко не первым. Сыщик мгновенно подобрался и, склонив голову, спросил: – Чем могу быть полезен?    Верзила усмехнулся и, одернув кожаную куртку на манер байкерской, хрустнул пальцами. – Ты же не полицейский, да? – его густой и довольно приятный для уха баритон звучал спокойно, но оставлял стойкое ощущение угрозы. – Нет, – пожал плечами БэкХён. – Я никогда этого и не говорил. – Не пытайся со мной в салочки играть, – высокий нахмурился. – Ты точно не легавый – от них казармой несёт за два квартала. Отвечай, кто ты? – Частный детектив, – сыщик спрятал руки в карманы пальто, в первый раз за всю свою практику пожалев, что не обзавёлся в своё время оружием для самозащиты. – Ясно, – детина оперся плечом о фонарный столб. – Значит, всё-таки шпик. Короче, слушай сюда, приятель. Кончай заниматься этим делом, предоставь его полиции. Если продолжишь раскапывать тут, можешь напороться и на мину, и тогда, сам понимаешь, костей не соберёшь. Жизнь частного шпика ценится куда ниже, чем настоящего копа, запомни.    И рослый, лениво распрямившись, развернулся и ушёл, оставив БэкХёна в раздумьях.    Нет, детектив вовсе не испугался: за его краткую и довольно бедную на события карьеру ему случалось получать угрозы, и он по опыту знал, что те, кто громче всех лает, в итоге вряд ли укусит.    Но игнорировать этого опасного человека тоже не стоило...    Кто он, этот молодчик? Почему ему так важно, чтобы расследование смерти Дженни Чон прекратилось и велось исключительно полицией (что бы неминуемо свелось к прорабатыванию уже существующей версии)?    Сыщик вздохнул и, подняв голову, посмотрел на небо. Оно снова начинало хмуриться, и солнце мало-помалу окрашивалось оранжеватым, готовясь спрятаться за горизонт.    До конца дня оставалось совсем мало времени, а результатами похвастаться он не мог.    БэкХён так и не нашел другого подозреваемого, не определил, кто мог держать зло на Дженни. Конечно, завистливая Хван ЮнХи подходила чисто психологически, но перерезать горло с такой силой хрупкая актриска не могла.    Стало быть, единственной ниточкой оставался этот подозрительный верзила, которому почему-то не понравилось, что о Дженни Чон вынюхивают.    Увидев Лу Ханя, выходившего из задней двери, детектив помахал ему рукой, и журналист, заметив это, бодро подошёл к своему новоприобретённому соратнику. – В общем, так, – сразу начал китаец. – Красотка Хван ЮнХи и Ким ЧонИн отпадают: в день, когда Дженни перерезали глотку, они присутствовали на вечеринке в честь новых директора компании и рекорда. Ты знал, что этот чертов сериал набирает рейтинг больше, чем новостные выпуски в прайм-тайм? – Честно говоря, нет, – пожал плечами БэкХён. – Но это вполне ожидаемо. Скажи мне лучше, смог ли ты что-нибудь узнать об их ассистентах?    Журналист задорно улыбнулся и подмигнул. – Я успел раскопать почти всё, – с ноткой хвастовства ответил он. – Покойную и Хван ЮнХи обслуживала одна девушка, звали её, по-моему, СинДжон. Не знаю, как она успевала справляться с обеими дивами, но они были довольны. Со смертью Дженни СинДжон перешла в полное распоряжение пластиковой красотки. Что же касается пламенного ЧонИна, то он обходится лишь помощью штатных гримёров телекомпании. – Вот как, – детектив склонил голову. – А я видел в его комнате какого-то высокого парня... Он мало походил на ассистента и в прошлом явно сидел. – Сидел? – Лу Хань подался вперед. – Как ты это определил? У него татуировки? Электронный браслет на ноге? Может, он сам тебе сказал? – Нет, – ответил сыщик. – Просто поверь мне на слово – это так.    Журналист развёл руками и покорно кивнул. – Как скажешь, – вымолвил он. – Ты знаешь имя этого верзилы? – Увы, – БэкХён помотал головой. – Но за несколько минут до нашей встречи он попытался угрожать мне. Сказал, чтобы я не занимался этим делом, иначе у меня будут неприятности. – И что? – китаец весело улыбнулся, уже догадываясь об ответе на свой вопрос. – Ты решил бросить расследование? – Как бы не так, – детектив воинственно сдвинул брови у переносицы. – В этом деле точно что-то нечисто, и я не успокоюсь, пока не разузнаю, что именно. Ты со мной? – Не вопрос, – Лу Хань шутливо отдал честь. – Веди нас, капитан!    Сыщик фыркнул. – Нет, приятель, – с улыбкой произнёс он. – Ты останешься здесь. Попытайся вытрясти из этого места максимум информации, хорошо? Поговори с ассистенткой – этой самой СинДжон, узнай всю информацию про банкет и, по возможности, добудь имя того уголовника, с которым общается Ким ЧонИн. – Сэр, есть, сэр! – журналист комично поклонился. – Вот увидишь: мне нет равных по откапыванию жареных фактов!    БэкХён кивнул и, улыбнувшись на прощание, повернулся и быстро пошёл прочь: у него в планах имелась ещё одна встреча, и перед ней ему просто необходимо было перекусить. ***     Прокуратура – это синоним надёжности, традиционности, протокольности и стремлению к реализации пресловутой латинской фразы «Суров закон, но он закон».    Выпускники юридических факультетов, которые шли сюда, как правило, мечтали о стабильности. Государственные оклады, страховка, постоянное место работы – вот такие скромные запросы у них и имелись. И прокуратура могла удовлетворить их целиком и полностью, правда, не сразу.    На последних курсах студенты, как правило, уже выбирали свой путь, и те, кто желал навеки повязать себя с системой государственного обвинения, должен был найти себе своеобразного «патрона» – уже практиковавшего прокурора. Делалось это во время прохождения практики: школяр изо всех старался показать понравившемуся специалисту себя лицом, чтобы тот взял его под крыло.    Если дело выгорало, прокурор приглашал своего протеже на судебные заседания, где тот (пока ещё в качестве слушателя) набирался опыта пассивно.    Получив новенький диплом, свежевыпущенный юрист мог рассчитывать на то, что его сразу же переведут в статус помощника прокурора. Если звёзды складывались удачно, то так и получалось.    Период «помощничества» мог длиться десятилетия. Некоторые прокуроры, отличаясь известным консерватизмом, настолько привыкали к своим ассистентам, что так и работали в неразливном тандеме. И обе стороны это устраивало.    Более тщеславные юные специалисты старались сами выбиться в люди, заручившись рекомендацией патрона. Так чаще всего и происходило: вчерашние помощники сами становились прокурорами, замещая переведённых или ушедших специалистов, их место занимали стажёры...    В прокуратуре испокон веков ходили по этому замкнутому кругу.    БэкХён поёжился, словно от холода, неприязненно глядя на высокое величественное здание европейской архитектуры.    Когда-то и он был частью системы. Когда-то и ему казалось, что тут, за этими представительными стенами, и ведётся настоящая борьба с преступностью.    Поработав здесь помощником прокурора, детектив понял, что эта система ему не подходит. Закостенелость, традиционность и подчёркнутый консерватизм угнетали его свободолюбивую натуру. Смысл каждодневной кропотливой работы начал потихоньку ускользать от него. А столь трепетно защищаемую законность, из любви к которой многие и идут на юридический факультет, заслонило чёрное облако усталости.    Поначалу БэкХён терпел, на хватило его ненадолго.    И решительный юноша рискнул.    В компании с КёнСу, работавшим в архиве прокуратуры, он ушёл в свободное плавание и, с трудом сняв небольшое помещение в доме номер пятнадцать на Кленовой улице, открыл своё детективное агентство.    Дела шли не особо: за все эти восемь лет сыщику не удалось скопить ни гроша. Ему не поручали ни одного крупного дела, что было вполне объяснимо. Самым увесистым уловом было расследование для старика Ли ДонВона – мелкого бизнесмена, чей склад располагался на той же улице, что и детективное агентство. БэкХён быстро и оперативно раскрыл кражу, и рассыпавшийся в благодарностях довольный клиент не только уплатил бонус, но ещё и пообещал рекламу.    С тех пор прошло чуть больше восьми месяцев, и на горизонте появился ещё один шанс: расследование для великого адвоката Криса Ву могло стать поворотной точкой в карьере частного сыщика.    Но детектива в этом деле вдохновляли не только профессиональные перспективы. Впервые за несколько лет он явно чувствовал, что борется за восстановление справедливости.    И сдаваться он не собирался.    Резко выдохнув, БэкХён быстро подошёл ко входу в здание и, с трудом потянув на себя тяжелую деревянную дверь, шагнул внутрь.    Интерьер прокуратуры не изменился, да и с чего бы? Здесь, в этом суровом владении Фемиды, перемены всегда воспринимались в штыки.    Конторка администратора располагалась в огромном холле прямо напротив входа. За ней восседала сотрудница довольно сурового вида, яростно печатавшая что-то на клавиатуре своего компьютера. Сбоку располагался пункт охраны, похожий на гигантскую деревянную урну.    Пол в холле был вымощен плитками. БэкХён всегда считал, что это сделали для того, чтобы шум шагов каждого, кто проходил здесь, был многократно усилен. Психологически это смущало визитёров, заставляя их чувствовать себя маленькими и незначительными.    Выкрашенные в жёлтый стены и высоченные потолки с лепниной, невысокая бронзовая статуя Фемиды в углу, сновавшие туда-сюда люди в костюмах...    Всё осталось неизменным.    Детектив вздохнул, присев на краешек жутко неудобной деревянной лавки для посетителей, расстегнул пальто и достал из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон. Резко выдохнув, он набрал номер, о котором уже практически забыл.    Вслушиваясь в длинные гудки на линии, сыщик закусил губу. Конечно, будет неприятно, если его старый друг и однокурсник сменил номер...    Но опасения не оправдались: после трёх гудков абонент ответил резким и лающим: «Да?». – ЧонДэ, дружище, это я, Бён БэкХён, – улыбнулся детектив. – Слушай, я сейчас в прокуратуре; не уделишь мне минутку? Это по поводу дела об убийстве Дженни Чон...    На том конце линии воцарилось молчание. Сыщик сжал левую ладонь в кулак и нервно задвигал коленом.    Прошло добрых двадцать секунд, прежде чем ему ответили: – Хорошо. Я позвоню администратору внизу. Предъяви ей свой паспорт, и она выдаст временный пропуск.    И ЧонДэ дал отбой.    БэкХён тяжело вздохнул и, спрятав смартфон обратно, тяжело поднялся с лавки. Медленно направившись к администраторше, которая как раз говорила по внутреннему телефону, он начал рыться в карманах в поисках паспорта.