На двадцать шесть, красное

       БэкХёну пришлось совершить над собой колоссальное усилие, чтобы не завыть. Сжав ладони в кулаки, он любезно кивнул в ответ на слова МинСока и спокойно произнёс: – Как именно Дженни Чон восприняла смену власти в телекомпании?    Богач удивлённо покачал головой. – Не вполне понимаю, как это связано с её убийством, детектив, – ровно промолвил он. – От вас и не требуется понимать, – резко обрубил СеХун. – Отвечайте на поставленный вопрос. – Как скажете, – развёл руками МинСок. – Мне кажется, она отреагировала нейтрально. С одной стороны, все люди в какой-то степени консерваторы, и Дженни, как и прочие артисты, привыкла к Ким ЫнСолю, с другой же – мы не вечны, и к уходу дядюшки следовало отнестись философски, тем более, сие печальное событие не было неожиданным: он болел в течение года. – Или его травили в течение года, – хмыкнул БэкХён. – Врачи так не посчитали, – бесстрастно отозвался президент телекомпании. – А они, насколько мне известно, профессионалы.    Детектив стиснул зубы и медленно выдохнул, стараясь овладеть собой и быстро придумать новую стратегию поведения. Этот богач был ловким, как змея: он умудрялся ускользать из рук даже тогда, когда они думали, что поймали его за хвост. – Кто дал распоряжение о кремации Ким ЫнСоля? – спросил БэкХён, пытаясь прощупать почву. – Сам дядюшка, – МинСок ухмыльнулся, но это ехидное выражение продержалось на его лице всего лишь долю секунды. – В его завещании был соответствующий пункт. – А где пепел? – СеХун сделал полшага вперёд. – Развеян над морем, – пояснил президент телекомпании. – Опять же, по воле моего покойного дяди.    БэкХён фыркнул, скрестив руки на груди. – Вы всё предусмотрели, да? – произнёс он. – Просто удивительно удобно, не так ли? – Господа детективы, – МинСок вздохнул и демонстративно посмотрел на часы. – Я деловой человек. Если у вас больше нет вопросов, я, пожалуй, пойду. А вам советую заняться чем-то более полезным нежели пустые бездоказательные измышления.    И он, деловито обойдя обоих сыщиков, быстро направился к лифтам. – Чёртов скользкий тип! – едва слышно прошипел СеХун, заглядывая за угол и с неприязнью глядя в спину президенту телекомпании. – И что нам теперь делать? – Подожди, – БэкХён нахмурился, задумчиво потирая лоб. – Ещё не всё потеряно: у нас остаётся Хван ЮнХи. Если на неё надавить, она, возможно, расколется. – Это верно, но у нас абсолютно нечего предъявить ни ей, ни этому противному хитрецу, – молодой человек ткнул кулаком в стену. – Об этом наша артистка не догадывается, – детектив спрятал руки в карманы и воинственно поднял подбородок. – Пойдём; это может оказаться наша последняя возможность выйти хоть на что-то.    СеХун согласно кивнул, и они решительно двинулись в сторону съёмочного зала.    Огромное помещение было довольно толково спланировано и не казалось тесным, но всё же людей там присутствовало предостаточно, и потому двоим сыщикам пришлось наблюдать за действом с довольно большого расстояния.    ЮнХи и ЧонИн играли сцену на фоне декораций операционной. На кушетке лежал больной – то ли манекен, то ли живой актёр, а мониторы издавали мерные писки, нагнетавшие атмосферу ещё больше.    Артисты классом пониже, игравшие медсестёр, медбратьев и начинающих врачей, толпились сзади, чтобы не загораживать камере обзор на главных героев. – Доктор Им так неожиданно уехала за границу, – Ким ЧонИн, эффектно опершись о низкий столик, поправил шапочку на угольно-чёрных волосах. – Нам будет не хватать её на подобных операциях. – Зато никто больше не станет чинить нам козни, – красавица ЮнХи нежно положила руку ему на плечо. – Только подумай: мы наконец сможем пожениться и жить спокойно!    ЧонИн вздохнул и, повернувшись, посмотрел на тело, лежавшее на кушетке. – Дорогая АЁн, – торжественно вымолвил он. – Наш долг всегда будет для нас на первом месте. Пока в мире есть страдания и боль, мы не сможем расслабиться ни на минуту.    Артист замер, задумчиво глядя на пациента. – Снято! – режиссёр подскочил со своего кресла, которое отозвалась на сей манёвр протестующим писком. – Чёрт подери, да это же идеально! Всё, дублей больше не делаем! Все зрители просто слюной изойдут от восторга! А теперь, ребята, небольшой перерыв!    Он наклонился к высокому человеку в очках, стоявшему рядом, и начал быстро говорить что-то вполголоса.    Лицо ЧонИна мигом стало совершенно безучастным, словно всё эмоции испарились. Галантно пропустив ЮнХи вперёд, он направился за ней – в сторону гримёрных.    Пациент сел на своей кушетке и широко улыбнулся подскочившей к нему работнице сцены. Медсёстры, медбратья и начинающие врачи, переговариваясь, гурьбой направились куда-то в угол помещения. – Это наш шанс, – СеХун решительно двинулся за ведущими актёрами. – Припугнём-ка их! – Подождите, – БэкХён мягко задержал юношу за локоть. – Вам не кажется подозрительным, что МинСок просто так взял и ушёл, предоставив нам полную свободу действий? – Кажется, – пожал плечами молодой человек. – Ну и что с того? Нам ведь всё равно нужно воспользоваться этой возможностью.    Детектив тяжело вздохнул. – Создаётся впечатление, что этот человек так уверен в себе, потому что знает: нам ловить нечего, – с горечью произнёс он. – У нас нет доказательств, лишь предположения. – Это уже кое-что, – упорствовал СеХун. – Давайте попробуем надавить на эту ЮнХи!    БэкХён склонил голову и вытащил телефон из внутреннего кармана пиджака. – Лу Хань всё ещё не отвечает, – проговорил он, смотря пустыми глазами в дисплей. – Ума не приложу, что с ним произошло. – У журналистов так бывает, – махнул рукой напарник. – Это называется «большая вахта». Репортёр следит за объектом сутки напролёт, забывая обо всём, и даже исчезает из родной редакции. Уж поверьте мне, я о подобном наслышался вдоволь: у меня самого брат из таких писак.    Сыщик выдохнул и с неохотой спрятал телефон. – Хорошо, если так, – бросил он, поспешив за своим спутником в сторону гримёрных. ***     В гримёрной ЮнХи со времени прошлого визита детектива абсолютно ничего не изменилось: всё та же белоснежная мебель в подчёркнуто женственном стиле, всё тот же гигантский трельяж с кучей баночек и тюбиков на нём.    СинДжон возилась с одеждой, развешанной сбоку от входа, и не удержалась от того, чтобы не зыркнуть на новоприбывших.    Прославленная же актриса даже не удосужилась обернуться.    Она сидела перед трюмо, легонько похлопывая себя по щекам, и демонстративно не обращала внимания на вошедших, хотя прекрасно видела их в зеркало. – Хван ЮнХи, – резко произнёс СеХун, громко постучав в раскрытую дверь. – Мы из полиции; пришли задать вам несколько вопросов. – Боже, опять! – артистка картинно всплеснула руками. – Вы ведь уже приходили и расспрашивали меня. И, кстати, никакой вы не полицейский. Вы частный сыщик. – Верно, – улыбнулся БэкХён. – Но вот у моего юного друга, в отличие от меня, есть удостоверение сотрудника органов внутренних дел.    ЮнХи тяжело вздохнула и с неохотой повернулась на вертящемся кресле, оказавшись в профиль к незваным гостям. – Слушаю вас, – ледяным тоном выдала она. – Ваш любовник, Ким ЫнСоль, – СеХун сделал шаг вперёд. – У вас не появилось подозрений насчёт его смерти? Есть основания считать, что она не была естественной.    Актриса ахнула и прижала ладони к груди. – СинДжон, пойди попей кофе, – дрожащим голосом произнесла она. – Ты ведь наверняка устала.    Ассистентка молча кивнула и тенью выскользнула из гримёрной. Как только дверь за ней закрылась, ЮнХи резко выдохнула и напустилась на детективов: – Вы что, с ума сошли?! На полной громкости выдавать такое, уничтожать мою репутацию! Вы, жалкие шпики, не понимаете, как важно оставаться незапятнанной в этом мире! Любовник! Да кто вам такое сказал?! Меня и президента объединяли исключительно деловые отношения! Де-ло-вы-е, ясно?!    БэкХён выставил ладони перед собой. – Тише, тише, – успокаивающим тоном протянул он. – Простите нас за излишнюю прямоту; мы и вправду не подумали о последствиях. Но до нас дошли сведения, что вы были частой гостьей у него дома, порой оставаясь и на ночь, и мы обязаны разузнать об этом поподробнее, потому что смерти Ким ЫнСоля и Дженни Чон могли быть связаны между собой.    Актриса склонила голову, и длинные локоны карамельного цвета скрыли её лицо. – Что вы понимаете, – горько промолвила она. – Что вызнаете о настоящей любви? Люди готовы лишь осуждать, даже не пытаясь вникнуть в причины. ЫнСоль и я... Если хотите, да, мы были близки. Никто из нас не состоял в браке, но, тем не менее, мы скрывали свои отношения, потому что иначе сплетники не дали бы нам нормально жить. Мы собирались пожениться в следующем году... Я до последнего хранила надежду, что эта жуткая болезнь отступит, но нет. Я потеряла человека, на которого опиралась, которого любила и которым жила... Но что вам-то до этого?    БэкХён поднял брови.    Что ж, Хван ЮнХи только что доказала, что не зря ела свой хлеб. Её достоинства ограничивались не только привлекательной внешностью (пусть и не особо натуральной). Она была прекрасной актрисой.    Детективу случалось терять людей, которые были близки ему, и он знал: каждый скорбит по-своему.    Нельзя подходить ко всем с единым мерилом. Нельзя утверждать, что вот так грустить можно, а вот эдак – нет. Нельзя пытаться подогнать истинные чувства под одну форму, как рождественские печенья.    Но искреннюю скорбь видно сразу. Неважно, как тот или иной субъект её проявляет.    И ни один актёр, даже самый талантливый, ни за что не сможет сыграть подобное без надлежащего горького жизненного опыта.    Сидевшая перед ним женщина никогда не теряла никого, кто был бы ей по-настоящему дорог, пусть в её монологе было много истинного таланта, вполне способного одурачить менее опытного человека.    Значит, Ким ЫнСоль был не так-то близок ей. – Не заметили ли вы в его болезни чего-либо странного? – спокойно спросил детектив. – Ох, – ЮнХи распрямилась и с неприязнью посмотрела на него. – Опухоль мозга – это непредсказуемая вещь. Его мучили головные боли, в последний месяц он почти не мог спать из-за этого. Странными, как вы выразились, симптомы не были; врачи единогласно пришли к выводу, который и указан в свидетельстве о смерти. – Он оставил вам что-нибудь? – БэкХён подошёл ближе и уселся на один-единственный свободный стул. – Я имею в виду, по завещанию. Или Ким МинСок получил всё?    Актриса заправила прядь волос за ухо и откинулась на спинку кресла. – У ЫнСоля никого не было, – глухо сказала она. – Ни единого родственника, кроме МинСока. В последний год двоюродный племянник стал ему особенно близок. Мы часто встречались в доме ЫнСоля и сдружились. Когда МинСок стал президентом компании, он поддержал меня морально и материально, выдал мне денежную компенсацию и предложил новую роль в параллель с «Любовью в стационаре». – Значит, вам по завещанию ничего не досталось, – вставил СеХун. – Вы не поняли, – холодно отрезала артистка. – ЫнСоль не успел составить завещание. Наследование его имущества шло по закону, и всё досталось МинСоку как единственному родственнику. – А что насчёт новой роли Дженни Чон? – негромко спросил БэкХён, встав с жёсткого стула. – Что? – ЮнХи широко раскрыла глаза. – Вы о чём? – О сериале про последние годы Наполеона, – пояснил детектив, прохаживаясь туда-сюда. – Покойная должна была играть там роль графини де Венкур, которая умерла при обстоятельствах, весьма сходных со смертью Ким ЫнСоля. Как оказалось, её отравили мышьяком, и отсюда появилась гипотеза о том, что дни бывшего президента компании были насильственно окончены таким же образом. – Что за чушь? – актриса презрительно сморщила нос. – Зачем вы кидаете мне в лицо эти пустые теории, не подкреплённые ни единым фактом?!    БэкХён усмехнулся. – Вы правы, – кивнул он. – Труп Ким ЫнСоля весьма удачно кремировали, даже прах развеяли, так что ни о какой эксгумации и речи быть не может. – На что вы намекаете? – ЮнХи медленно поднялась со своего кресла и гордо подняла подбородок. – Что это я его отравила?!    Детектив молча развёл руками. – Ах, так! – артистка сжала ладони в кулаки. – Ни слова больше! Если вы оба немедленно не уберётесь из моей гримёрной, я завтра же подаю в суд! Вы ответите за свою клевету! – За какую клевету? – фыркнул СеХун. – Мы ничего вам не предъявляли. – Вот именно, – склонил голову БэкХён. – Поймите, мы всего лишь выполняем свою работу, которая порой заключается в беседах на не самые приятные темы.    ЮнХи снова опустилась в кресло и потёрла лоб изящными пальцами. – Никогда не думала, что когда-либо в своей жизни буду настолько унижена, – простонала она. – Что ещё вам нужно? – Последний вопрос, – детектив сдвинул брови у переносицы. – Пак ЧанЁль, тот самый высокий парень, что работает у Ким МинСока. Вы наверняка пересекались с ним. – И что? – раздражённо отозвалась актриса. – Я пересекаюсь, как вы выразились, с тысячей людей каждый божий день. – Что вы о нём думаете? – БэкХён подошёл к вешалке для одежды и провёл ладонью по ровному ряду костюмов.    ЮнХи, резко крутанувшись в кресле, внимательно посмотрела на сыщика. – Значит, это он... – почти неслышно прошептала она. – Что? – нахмурившись, СеХун шагнул вперёд. – Что вы сказали?    Актриса опустила голову. – Я... – несмело начала она. – Этот человек, он... Он опасен. Я безумно боюсь его. Один раз он схватил меня за руку только за то, что я не слишком уважительно поздоровалась с ним. Пак ЧанЁль ссорился с Дженни, и я помню, как он сказал ей, что она у него ещё наестся земли.    Не удержавшись, БэкХён ахнул. – Знаете, детективы, – продолжила ЮнХи. – Если кто и был способен убить Дженни, то только он.