На двадцать шесть, красное

    – Что же, поздравляю, – криво улыбнулся ЧунМён, наблюдая за слаженной работой своих сотрудников, сновавших вокруг роковой машины, как отряд трудолюбивых муравьёв. – Теперь освобождение Исина – это всего лишь вопрос времени. – Вот именно, – СеХун, рубанув воздух рукой, с непривычной для него горячностью поддержал бывшего начальника. – Значит, этот ЧанЁль стоял за всеми убийствами...    Капитан полиции вздохнул и мельком посмотрел на наручные часы. – Ким МинСок утверждает, что да, – промолвил он. – На первичном опросе он вовсю сокрушался, что взял под крыло такого опасного типа. А вот сам подследственный пока отмалчивается. Он только кивнул на вопрос: «Вы убили этого человека?», а потом затих. – Он стреляный воробей, – вмешался в разговор БэкХён, потирая руки. – Возможно, старается не раскрывать рот, чтобы не наговорить лишнего. А Лу Ханя, конечно, безумно жаль... – Ты прав, – ЧунМён, повернув голову, посмотрел на массивную машину с яркой надписью «Судебно-медицинская экспертиза» на боку. – Когда узнаем все обстоятельства, станет чуть полегче. – Сомневаюсь, – детектив поморщился и потёр затылок, медленно наливавшийся тупой болью. – Меня никак не оставляет мысль, что я мог бы спасти Лу Ханю жизнь.    СеХун фыркнул. – А могли бы и рядом с ним в багажнике оказаться, – проворчал он. – Принимайте судьбу такой, какая она есть.    БэкХён невесело усмехнулся, ничего не ответив. – Знаешь, что, – ЧунМён, наклонившись к старому знакомому, легонько дотронулся до его плеча. – Отправляйся домой, хорошо? Отдохни сегодня; ты это заслужил. Позже тебя вызовут.    Детектив устало вздохнул. – Спасибо, капитан, – он шутливо отдал честь. – Пожалуй, я воспользуюсь твоей любезностью. ***     Ужас. Бессилие. Апатия. Усталость. Страх. Тревога. Изнеможение.    Как-то раз на юридическом преподаватель психологии устроил для своих студентов настоящий экскурс во внутренний мир тех, о ком в уголовных делах обычно упоминается лишь вскользь.    О близких жертвы.    Что испытывает человек, потеряв кого-то знакомого?    Те самые эмоции. В разном порядке, разной наполненности, но список почти всегда один и тот же.    Интенсивность чувств, разумеется, зависела от того, насколько были близки ушедший и оставшийся.    Ужас. Бессилие. Апатия. Усталость. Страх. Тревога. Изнеможение.    Преподаватель педантично надиктовывал материал, сидя за столом неестественно прямо, и только по прошествии нескольких лет БэкХён узнал, что у него была больная спина.    Детектив ехал в метро, мечтая побыстрее оказаться в уюте своей родной конторы. Он был знаком с Лу Ханем довольно поверхностно, но уже успел привыкнуть к мысли, что китаец – это часть его окружения.    Да что там, сыщик даже планировал сойтись с предприимчивым репортёром поближе и впоследствии прибегать к его услугам в будущих расследованиях.    Но теперь уже и говорить не о чем.    БэкХён прикрыл веки и нахмурился, стараясь выкинуть из головы накрепко засевший там образ серого мёртвого лица.    Он не хотел запоминать журналиста таким.    Ужас. Бессилие. Апатия. Усталость. Страх. Тревога. Изнеможение...    Но было что-то ещё... То, что он забыл.    Детектив медленно открыл глаза.    Да, точно.    Гнев.    Сыщик непроизвольно сжал руку в кулак.    Чертов ЧанЁль! Да кто ему дал право решать, кому жить, а кому умереть?! За что он загубил такого молодого и полного жизни юношу? А почему досталось Дженни Чон?    БэкХён резко выдохнул через стиснутые зубы.    Ничего, ЧунМён разберётся с этим шнырём. А ЧонДэ, в свою очередь, позаботится, чтобы верзила загремел за решётку до конца своих дней.    Чтобы он получил своё.    Услышав безразличный металлический голос диктора, объявлявший нужную станцию, сыщик тяжело встал с места и вышел из вагона.    Но даже поднявшись на поверхность и глотнув свежего воздуха, он так и не смог настроиться на мирный лад. Детектив прокручивал в голове все те мелкие факты, которые теперь получали вполне логичное объяснение.    Хван ЮнХи несколько раз прямо указывала на то, что ЧанЁль ссорился с Дженни. Наверняка актриса разозлила бывшего уголовника настолько, что тот, затаив злобу, решил с ней расправиться, но так, чтобы в тюрьму вместо него загремел кто-нибудь другой.    Наверняка этот верзила знал, что Дженни ездила в театр, а даже если и нет, то он вполне мог бы провести своё собственное небольшое расследование. Он направился в «Галатею», увидел, насколько это заведение небогато, а также заметил людей, подходивших к заднему крыльцу театра, чтобы нанять актёров для выполнения разовых задач.    Возможно, он долгое время изучал артистов, чтобы выбрать подходящего простачка. Отсидевшие свой срок нередко приобретают способность подсознательно чувствовать такие вещи.    Свой выбор ЧанЁль остановил на Исине. Иностранец, у которого в Корее не было ни единой родной души, являлся прекрасной пешкой в жестокой многоходовой игре, которую разработал тот уголовник.    БэкХён тяжело вздохнул, остановившись у зебры. Он уныло сверлил взглядом красную фигурку стоявшего на месте человечка и не обращал внимания на противный мелкий дождик, который вновь начал сыпать с неба.    ЧанЁль подгадал всё с ювелирной точностью: убив Дженни Чон за считанные минуты до прихода Исина, он усадил тело между дверью спальни и шкафом, чтобы оно, выпав при открытии створки, выполнило свои функции: и испачкало актёра кровью, и повергло его же в состояние шока.    А потом рослый просто позвонил в полицию, воспользовавшись телефонной будкой, которую он, скорее всего, уже успел присмотреть, ведь недаром она оказалась вне поля зрения уличных камер видеонаблюдения.    Простой, гениальный и весьма жестокий план сработал как по нотам: Исина повязали.    Зажёгся зелёный свет, и БэкХён, спрятав руки в карманы, быстро пошёл по переходу. Уже вечерело; солнце спешило скрыть свои несмелые сероватые лучи за горизонтом, и вахту принимали уличные фонари, стремившиеся изгнать суровую тьму своим мягким желтоватым светом.    Детектив свернул в один из узких переулков и поспешил вперёд, ловко лавируя между выставленными на улицу объёмными чанами и помойными контейнерами.    Скорее всего, Лу Ханя убили как раз тогда, когда он закончил интервью с директором «Галатеи». Это объясняет и огрызок зубочистки, найденный на задней аллее.    Видимо, смелый журналист подошёл к разгадке слишком близко, и ЧанЁль запаниковал. Конечно, ещё многое предстоит узнать: и причину смерти, и точное время, но...    БэкХён горько хмыкнул и поёжился: порыв уже совсем по-ноябрьски холодного ветра налетел на него, обдав щёки недружелюбным морозцем.    Стало быть, Лу Хань погиб утром двадцать девятого числа, то есть около полутора суток назад. И всё это время тот изверг возил его в багажнике хозяйского автомобиля?!    Просто в голове не укладывалось...    Выйдя на знакомую Кленовую улицу, детектив прибавил шагу: ему не терпелось оказаться в тепле и уюте, постараться забыть этот день, как один большой кошмарный сон.    Но образ Лу Ханя никак не желал покидать подсознание сыщика. Как назло, БэкХён, силясь представить себе многогранного и общительного журналиста, стремящегося узнать правду не столько для того, чтобы написать сенсационный репортаж, сколько для помощи соотечественнику, никак не мог избавиться от совсем другой картины.    Серое лицо. Жуткие пятна на шее. Глаза, затянутые плёнкой.    Быстро взойдя по лестнице на пятый этаж, детектив вошёл в контору. Вяло махнув рукой подобравшемуся КёнСу, он, пошатываясь, побрёл к себе в кабинет. – Эй! – секретарь, вскочив со своего места, ринулся за сыщиком. – Тебе нехорошо? – Всё нормально, – махнул рукой БэкХён, снимая с плеч пальто и небрежно бросая его на спинку одного из стульев. – Я тебе всё расскажу, только сделай чаю, пожалуйста.    КёнСу молча кивнул и быстро вышел за дверь.    Детектив же, скользнув в свою тесную ванную, включил кран и набрал в ладони прохладной воды. Плеснув её себе в лицо, он опёрся о раковину и тяжело вздохнул.    Какой же ужасный день...    Видимо, правду говорят про конец октября: это тёмное, злое время. Вокруг начинает твориться какая-то чертовщина, но, к сожалению, повинны в этом отнюдь не потусторонние силы.    Лу Ханя убила человеческая рука.    БэкХён поднял голову и посмотрел на себя в зеркало. Его лицо потемнело и осунулось, под глазами залегли тени... – Ну и видок, – пробормотал детектив, вертя головой в разные стороны. – Как покойник... Ха! Какая ирония: как покойник!    Он через силу улыбнулся своему отражению и вернулся в кабинет. Практически в ту же секунду в помещение вошёл КёнСу с подносом в руках.    Секретарь молча поставил свою ношу на стол и, выбрав самый безопасный из видавших виды стульев, взял его и пододвинул поближе. – Ты ангел, – проскрипел сыщик, плюхнувшись в своё кресло, отозвавшееся на это протяжным стоном. – После такого мне нужно лишь это... Ну, немного дружеского участия тоже не повредит. – Так что произошло? – КёнСу, пододвинув к себе одну из чашек, начал медленно помешивать ложечкой содержимое, не сводя внимательного взгляда с друга.    БэкХён вздохнул и, взяв свою чашку в ладони, поднёс её к лицу, но потом поставил обратно на стол. – Лу Хань убит, – коротко бросил он. – Что?! – воскликнул секретарь. – Тот самый репортёр, что работал с тобой?    Детектив мрачно кивнул. – Что самое ужасное, труп обнаружился благодаря простой случайности, – сквозь зубы процедил он. – Представляешь, убийца чуть было не ушёл от наказания! Думаю, он и Дженни Чон тоже порешил. – Кто этот «он»? – прищурился КёнСу. – Ты его знаешь? – Тот самый верзила, который несколько раз угрожал мне, – отозвался БэкХён, осторожно отхлебнув из своей чашки. – Его зовут Пак ЧанЁль.    Секретарь помотал головой. – Мне это имя ничего не говорит, – вымолвил он. – А что, его поймали за руку? – Тело лежало в багажнике машины его патрона, Ким МинСока, – объяснил детектив. – Мы нашли его только потому, что ему понадобилось положить в грузовое отделение свой портфель. – Ким МинСок... – протянул КёнСу. – И этого я тоже не знаю. – Он президент компании «Метросинема», – сыщик с наслаждением сделал ещё один глоток чая, – той самой, которая выпускает сериал «Любовь в стационаре». Неудивительно, что ты о нём не слышал: этот человек явно не любит лишний раз светиться.    Секретарь задумчиво пожевал губами. – А есть доказательства того, что Лу Ханя убил именно Пак ЧанЁль? – спросил он. – Во-первых, он бывший зэк, – отрезал БэкХён, поставив полупустую чашку на стол. – Во-вторых, когда подоспела полиция, и его спросили, не он ли убийца, ЧанЁль кивнул. – И это считается за признание? – поднял брови КёнСу. – Не совсем, – с неохотой признался детектив. – Но вполне сойдёт за весомое основание для задержания и придания ему статуса подследственного.    Секретарь опустил свои большие глаза доле и задумчиво забарабанил пальцами по столешнице. – А возможно ли такое, что убийца не ЧанЁль? – протянул он.    Сыщик, который как раз допивал свой чай, чуть было не поперхнулся. – Ты с ума сошёл? – сердито вымолвил он, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Если не ЧанЁль, тогда кто? Он и по темпераменту подходит: такие сразу ломаются, если их припереть к стенке. И огрызок зубочистки, что я нашёл за театром... Тот самый театр, где работал Исин; его чёрный выход смотрит на узкий переулок, и там я обнаружил это доказательство. У ЧанЁля есть такая довольно раздражающая привычка грызть зубочистки. А ещё выяснил, что он ходил к квартирной хозяйке нашего несчастного китайца, причём сразу после задержания последнего. Для чего ему это понадобилось, хотел бы я знать?    КёнСу покачал головой. – Не нервничай, – ровно произнёс он. – К сожалению, при работе в сфере частного сыска такое случается, и самой лучшей политикой будет отпустить и забыть.    БэкХён рвано вздохнул и, отодвинув пустую чашку в сторону, уронил голову на скрещенные руки. – Ты думаешь, я этого не понимаю? – с горечью проговорил он. – Я и встречал-то этого Лу Ханя всего несколько раз, мы даже не успели стать друзьями, но его гибель меня не просто ошарашила, а подкосила. Косвенно я чувствую свою ответственность, ведь не втяни я его в это дело, он до сих пор был бы жив. – Глупости, – секретарь негромко стукнул ладонью о стол. – Ты никого никуда не втягивал. Тот журналист самостоятельно принял решение тебе помогать, и, насколько я помню, он сам предложил помощь. Иными словами, инициатива исходила от Лу Ханя. И виноват в его смерти лишь один человек – убийца.     Детектив распрямился и склонил голову. – Лучше подумай о том, чего ты добился, – продолжил КёнСу. – Если ЧанЁль признается в убийстве Дженни Чон, Исина отпустят, и это станет твоей победой.    Сыщик невесело усмехнулся и, встав из-за стола, подошёл к окну. – Победой... – эхом повтори он.