Во тьме

      Слова Штейна ударами отбивались в моей голове, по началу стало трудно дышать, паника охватила мое тело и не давала собраться с мыслями. Но она уступила место другому чувству... Почему ты не убила меня сразу? Почему ты заставляешь меня чувствовать все это? Сейчас, когда мы с Соулом так сблизились, когда начинают сбываться все мои самые скрытые мечты, я узнаю, что мне и жить-то осталось всего ничего? Пол года звучало хоть как-то обнадеживающе, за пол года можно многое успеть. А что можно успеть за 2-3 месяца? Гнев захлестнул меня. Слезы сами покатились по моим щекам. И никакая повязка уже была не способна впитать такое количество влаги.       - Мака, пожалуйста, не плач. Мы найдем выход, ты обязательно поправишься.       Соул взял мое лицо в свои руки, его голос был крайне тревожным, но он изо всех сил старался не терять самообладания.       - Только вот выход нужно искать скорее, пока у нее еще есть время.       Эванс опешил. Он убрал руки с моего лица и встал с кровати словно в замедленной съемке.       - Что это значит?       - А она тебе не сказала?       Ты же обещал, Штейн! Черт тебя побери!       - Прошу, не надо, - это была даже не просьба, скорее какой-то скулеж, как же я жалкая.       Напарник зашипел:       - Мака, не лезь! О чем мне нужно знать, профессор?       Повисла напряженная пауза, Штейн чиркнул зажигалкой, и я услышала длинный жадный вдох и шипение горевшей бумаги, в ноздри ударил сигаретный дым. Кто еще станет курить в больничном крыле? Штейн заговорил:       - Даже небольшая концентрация яда не выводится из организма. Он проникает во все ткани и органы и оседает там, вызывая постоянную интоксикацию, с которой организм еще способен бороться какое-то время, но когда силы иссякают, организм истощается и в конечном итоге наступает смерть. Другими словами, вывести яд нельзя, даже переливание крови не помогает, мы попробовали с одним из пострадавших этой ночью, но спасти его не удалось, к сожалению. Чем больше концентрация яда в организме, тем скорее наступает смерть.       - Но раз концентрация яда в крови Маки возросла, то это значит, что...       - Да, ты верно понял. Кто-то продолжает травить ее. И нам нужно как можно скорее выяснить, кто.       Соул вновь обернулся ко мне, он присел на колени прямо возле моей койки. Его руки коснулись моего запястья, тепло волнами распространялось по моему телу прямо от этого места.       - Боже, ты все это время была права, а я не верил. Мне так жаль, Мака. Прости...       - Ты говоришь про ее сны?       Послышался звук еще одной затяжки. Значит я зря злилась на косу. Если бы он не принял мои рассказы всерьез, он не стал бы рассказывать о них Штейну. Соул не ответил, но возможно он кивнул профессору, потому что я слышала, как шуршит его воротник от движения головы с сторону.       - Я бы не сказала, что это сны. Возможно, она создает какие-то видения, проникает в мое подсознание и пытается вывести меня из равновесия. И ей это по началу удавалось, если честно. Она напугала меня до жути, она изводит меня. Я все время чувствую ее присутствие в квартире, как будто кожей ощущаю, что она рядом. И боюсь остаться одна или заснуть.       - Но что она делает или говорит?       - В основном угрожает мне или Соулу, всей Академии. У нее явно есть какой-то план. Сегодня она на мои слова, что ее обязательно остановят не я, так кто-то другой, ответила, что я очень скоро пойму, как сильно ошиблась. И вот случилось все это. И столько пострадавших от ее яда...       - Я все еще думаю, что она не никогда не появлялась в вашей квартире лично, скорее это похоже на психологическую атаку, возможно она посылает тебе галлюцинации или что-то похожее. Она пытается измотать тебя окончательно, это просто такая тактика борьбы. А почему сразу не убила? Она же ведьма, а они обожают все эти садистские штучки. Вы едите и пьете одно и то же, дышите одинаковым воздухом. Возможно, она оставила что-то в комнате Маки? Что-то, что выбрасывает яд? Под кроватью, например. Подумайте!       Я почувствовала, как щеки заливает краска, а голова будто наливается свинцом. Соул тихо прочистил горло и опустил голову, стало как-то неловко. Молчание затянулось. Я уже готова была сквозь землю провалиться от смущения.       - Что такое? Почему у вас лица такие кислые?       - Я... эм... уже некоторое время... не сплю в своей комнате.       Штейн не сразу понял, о чем идет речь.       - А? Оу... я понял. Спирит-кун будет очень рад.       Этот ехидный комментарий... Боже, какой стыд. Соул просто спас меня.       - Только этого еще не хватало! Папаша Маки набьет мне морду и поругается с дочерью, разве это поможет делу? Ничего такого, она стала спать в гостиной на диване либо у меня в комнате лишь последние пару дней, потому что слишком боится засыпать одна, ее мучают видения. Я просто сплю рядом, чтобы ей было спокойнее.       - Как скажешь, не моего ума дело, это была шутка. Не хочу потом месяц выслушивать гневные и слезливые комментарии Семпая по этому поводу. Если не спальня, то что тогда? Что же, что же....       Штейн начал крутить свой болт в голове. Что тут думать? Яд находится в чем-то таком, что предназначено для пользования только мне. Это что-то не должно вызывать подозрений, но давать мне это нужно постоянно.       - Лекарства, - тихо прошептала я, так как почувствовала слабость, на голос сил не хватило, - проверьте медикаменты...       - Что? С дороги, Эванс!       Штейн подлетел ко мне и резко выдернул капельницу из катетера, который стоял на моей правой руке.       - Быть не может, я сам лично выдаю эти лекарства и они вскрываются при мне, я передаю их... медсестрам. ЧЕРТ!       Штейн выскочил из палаты, как ошпаренный, на ходу выкрикивая:       - Всему медперсоналу явиться в мой кабинет, ЖИВО!       Мы остались вдвоем и каждый из нас молчал. Я знала, что ничего хорошего это молчание косы мне не сулит. Он шумно выдохнул и понеслась...       - Как ты могла скрывать такое от меня?       - Я не хотела причинять тебе еще больше боли.       - И потому решила пронести всю эту боль в одиночку? Я не верю, что все так закончится. Мы найдем выход, я обещаю, мы...       Я положила ладонь ему на губы.       - Не давай мне обещания, которые не сможешь сдержать, иначе в конце будет еще больнее.       Он убрал мою ладонь, крепко взял ее в свои руки и прижал к губам снова, но тыльной стороной. Электрические заряды пронеслись от запястья до ключиц и остановились где-то внизу живота, а в голову ударил жар. С каких пор он на меня так действует?       - Говори, что хочешь, но я не собираюсь сдаваться. И тебе не позволю. Я сделаю все для того, чтобы поднять тебя на ноги. Ты поправишься, мы победим и мы с тобой заживем, наконец, счастливо. Только уже вместе.       - Хороший план. Но ты не учел одного. А если зрение не вернется в итоге?       - Я вполне могу быть счастлив и так, Мака. Я серьезно, не делай такое лицо.       Я не могу поверить. О таких словах, должно быть, мечтает каждая. Так что же мне все не так? Я чувствую, словно краду у Соула шанс на нормальную полноценную жизнь. Все так сильно запуталось. А я слишком устала, чтобы это распутывать. К черту.       - Соул.       - Что?       - Иди сюда.       - В смысле?       - Ложись рядом. Ты измотан, а Штейн может вернуться не скоро. Есть время вздремнуть.       - А если кто-то войдет?       - Мне все равно.       - Ладно.       Я подвинулась на столько, на сколько смогла. Коса скинул кроссовки на пол и забрался ко мне под одеяло. Места было крайне мало, мы буквально прилепились друг к другу. Я уткнулась лицом ему в грудь, а он обнял меня руками и положил подбородок мне на макушку. Я уловила незнакомый запах, да и на ощупь было что-то не то.       - Что это на тебе?       - Когда я привез тебя, на мне были только пижамные штаны и куртка, да и то все в крови, Штейн одолжил больничную одежду.       - Ясно.       Я вновь спряталась в его объятиях. Так спокойно. Я провалилась в сон.       ***       Соул дотронулся пальцами до моей щеки и прошептал на ухо:       - Мака, просыпайся, Штейн и Кид здесь.       Помнится, я говорила, что мне будет все равно, если кто-то застанет нас в таком положении, но теперь что-то уверенности моей поубавилось. Я отпрянула от Эванса и резко села, от чего закружилась голова. Это такое странное ощущение, когда ты незрячий. Уверена, могла бы я сейчас видеть, вся комната плясала бы перед глазами, но я чувствую лишь спазмирующую боль в висках и ощущение потери ориентации в пространстве, тело плохо подчиняется командам. Слава богам, Кид слишком воспитан, чтобы комментировать увиденное, а Штейн уже не станет удивляться подобным новостям, поэтому они перешли сразу к сути.       - Здравствуй, Мака! Рад видеть, что ты в норме.              Я кивнула в приветствии.       - Спасибо, Кид.       - Что вы выяснили? Кто виновник? - Соул был вне себя от нетерпения и не отличался вежливостью.       - Мы опросили весь медперсонал, но никто не сознался. Провели исследования на всех лекарствах, которые предназначались тебе, все чисто. Но это на первый взгляд! Так как отработанные медикаменты сразу утилизируются, я не могу сказать, что тебе кололи и капали ранее, но раствор, который я сегодня дал тебе для капельницы в тестах выявил яд. Тот же самый порошок был добавлен внутрь бутыли с раствором, концентрация не настолько большая, чтобы изменить цвет всего раствора или дать осадок, но достаточная, чтобы значительно усугубить твое состояние. Порошок был добавлен непосредственно перед введением тебе, ты не могла видеть, что происходило, но, может быть, ты, Эванс? Что было сегодня?       - Пришла та рыжая медсестра, что и обычно приходила, принесла 2 бутыли раствора и оборудование для капельницы, вставила трубочку в катетер, все как и всегда.       - Она ничего не добавляла? Подумай хорошо.       - Она всегда вводила что-то из шприца прямо в одну из бутылей, они же пластиковые, игла проходит без проблем. Она переворачивала бутыли, ставила их в стойку, подключала к системе и в дно вводила иглу, ничего не было подозрительного. Как я думал. Она говорила, что это один из назначенных Вами уколов и она просто не хочет лишний раз колоть Маке вены. Хотя для меня было странно, что она не вводила шприц прямо в трубочку, по которой идет раствор, как это обычно делают. Но как тогда дома оказался яд? Ведь плохо Маке стало только сейчас.       - Если бы она сразу ввела всю дозу, не разбавив ее, эффект был бы незамедлительный и мы бы сразу раскрыли ее. Скорее всего, дома ты давал ей неотравленные препараты. К тому же, дома ведь никто не ставил ей капельницы. Просто организм какое-то время выдерживал увеличенную дозировку яда, а потом больше не смог, и начался приступ.       Все молчали. Ну это же логично. Почему никто не может озвучить очевидную правду?       - Да не медсестра это была вовсе, эта была Ирма, я уверена. Она просто использовала тот же трюк, что и Медуза, - во мне закипала ярость, как они могли пропустить это?       - Исключено, после того случая все нанимаемые на работу в Академию проходят ряд тестов, если это кто-то незнакомый, - профессор вновь крутил болт в своей голове.       - Если это кто-то незнакомый... - я повторила слова Штейна, - а кто привел эту женщину сюда?       - Это был я. Она живет по соседству со мной уже лет 5, не меньше. Приятная вежливая женщина, никогда бы не подумал, что она может быть злом. Я давно знаю ее и поручился за нее, она не проходила тестирование. Это какой-то слишком далеко идущий план, учитывая, сколько лет она жила рядом, - Кид не верил, не хотел признавать, что именно он привел врага внутрь Академии, - Мы были заняты Кишином, я некоторое время не видел ее, а затем она появилась. Пожаловалась, что ее сократили. Она работала медсестрой в обычной больнице в Городе Смерти. Я сразу предложил ей новое место работы.       Голос Шинигами младшего дрожал, готова поспорить, его лицо исказило жуткое чувство вины и обиды на самого себя.       - Но ведь это могла быть и не она. Если здесь имеет место быть переселение души. Вспомните ту же Медузу Сенсей.       Штейн выругался. Они снова попались на эту удочку. Снова в Академию проник враг.       - Но ты не мог знать, Кид, никто не виноват в произошедшем. Она просто воспользовалась тем, что мы были заняты Кишином. Она ведь работает в Академии уже несколько недель?       Хоть во мне и кипела ярость и негодование, что они вновь допустили ту же ошибку, что и с Медузой, но я не могла винить их. Вряд ли я бы поступила иначе. Гнев постепенно менял свой вектор и теперь был направлен лишь в сторону Ирмы. Это она виновата во всем. И она должна заплатить за всю ту боль, которую причинила нам. Нам нужен новый план, но я не хочу думать об этом сейчас.       - Профессор Штейн. Мы можем идти домой? Мы измотаны, прошу.       - Я собрал вам полную аптечку и расписал инструкцию, что делать в случае новых приступов, большего, чем описано там, я все равно сделать не в состоянии. Пока что. Пока не найдено противоядие. Катетер в твоей руке останется на месте, не снимайте его, он закреплен пластырем. Эванс, просто будешь снимать крышку на нем и вставлять туда трубочку для капельницы. Я все подробно расписал.       - Понял.       - Никуда не выходите, Маке нужен полный покой, необходимо беречь силы. И есть побольше. Нам нужно запастись для нее временем.       Я хмыкнула про себя. Ага, как же, есть побольше. Как будто это было так легко. Я ничего не хочу. Только покоя. Лежать, уткнувшись лицом в Соула пока не умру. Большего мне и не надо. Штейн говорил открыто о моей ситуации при Киде, значит тот в курсе всего. Но Кид не расскажет, я уверена, не хочу привлекать к своей персоне еще больше внимания и жалости.       Путь из палаты до байка мы проделали молча, держась за руки. Но в этом был иной подтекст, нежели в прошлый раз. Я слышала перешептывания за спиной, кожей ощущала взгляды прохожих, обрывком до меня даже долетела фраза: "Боже, что с ней стало? Как Коса мог выбрать ее?". Я усмехнулась про себя. Должно быть, я выгляжу и правда ужасно. Я не знаю, одежда вот висеть мешком на мне стала - это да, об остальном мне неизвестно, да и все равно, если честно.              Байк быстро довез нас до пункта назначения. Соул помог мне подняться, потому что я самостоятельно и шагу ступить не могу, конечности словно ватные, так сказывается большой упадок сил. Я никак не могу отдохнуть, все время чувствую себя разбитой, усталой, нет энергии. Двигаться особо и не хочется. Полнейшая апатия.       Мне определенно был необходим душ, потому что я до сих пор была в пижаме и вся в крови. Я не знаю, который сейчас час, день, что делать дальше. Мне бы просто смыть с себя остатки воспоминаний этого дня, свернуться клубком и хоть немного поспать. Даже есть не хочется.       Медленно переставляю ноги, держась за стену. Мне нужно взять чистые вещи и полотенце в комнате. Соул чем-то занят на кухне, гремит посудой. Взяв все необходимое, я поплелась в ванну, дверь предусмотрительно закрывать не стала. Стащив с себя грязную одежду, я скинула ее в корзину для белья, выкинула старую повязку из бинта в мусорку и не без труда забралась в ванну, задернув после себя штору. Горячая вода приятно расслабляла. Я положила ладони на стену, выложенную плиткой и оперлась на них, подставив лицо потоку воды. Как вымыть из своей головы все эти мысли? Слишком много всего в голове, это изматывает и сбивает с толку. Ведьма, ее план, слепота, смерть, наши отношения с Соулом - все смешалось.       Я уже 100 раз успела намылиться и смыть с себя пену - так сильно хотелось стереть с себя кровь, больничное крыло и воспоминания об этом ужасном дне. Лишь наш с Эвансом разговор о чувствах греет душу. При каждой мысли о нем я ощущаю приятное тепло где-то внутри, которое концентрируется в груди и отдает вниз.       - Мака? Все хорошо?       - Да, все нормально. Не могу выбраться отсюда.       - А почему не зовешь? Мне помочь?       Я услышала звук открываемой двери в ванную. О, нет!       - Нет, нет! Я имела в виду...горячая вода отлично расслабляет, не могу заставить себя выйти отсюда.       "Боже, Мака! Ну какое к черту смущение?! Он уже видел тебя голой! Нет времени на эту чушь!" - иногда я сама пугаюсь собственных мыслей.       - Ладно, тогда я подожду тебя на кухне, я уже приготовил поесть.       - Не уходи... в смысле...помоги мне.       "Господи, что ты делаешь, Албарн?"       - Не понял, с чем помочь?       "Вставай со мной под горячую воду и помоги мне хотя бы на время забыть, в какой заднице мы оказались."       - Я... выхожу уже, но тело ватное какое-то, помоги мне вылезти через бортик ванны пожалуйста.       - Ааа, л-ладно.       Мне показалось, или я слышу нотки разочарования в его голосе?       - Передай мне пожалуйста полотенце.       - Где оно? - слышу, как напарник рыщет руками повсюду в поисках полотенца, - Черт, я ничего не вижу!       - Я вроде бы его на бортик раковины кинула.       - Да, нашел, передаю.       Я и позабыла о том, что свет мы не включаем специально, чтобы не причинять боль моим глазам. Кстати, Штейн выдвинул предположение, что раз глаза все еще чувствительны к свету, то зрение можно вернуть. Наверное. Не знаю, почему это всплыло в моей голове именно сейчас. Соул вытянул руку, держа полотенце, я нащупала его и, забрав, тут же завернулась в него и закрепила узлом на груди сбоку. Вот незадача, забыла полотенце для волос. Теперь с них будет капать вода, ладно, не страшно. Я одернула занавеску.       - Мака, постой секунду, я хоть дверь пошире приоткрою, чтобы хотя бы что-то видеть, а то боюсь споткнуться обо что-то и тебя уронить. Как ты вообще с этим справляешься? Я поражен.       - Пользуюсь остальными чувствами, которые сейчас обострились до предела.       Соул через мгновение вернулся и я почувствовала его руку на своей ладони, он положил ее на свое плечо, чтобы я держалась, второй рукой придержал меня за талию, помогая перекинуть ноги через бортик и без проблем встать на пол. Хорошо, что он пришел, сама бы я упала 100%, ведь ванна у нас и так высокая еще и стоит на возвышении над полом.       - Правда? А что еще обострилось кроме слуха и способности видеть души?       Он слишком близко, у меня сейчас сердце из груди выпрыгнет. Да что же это такое?!Я слишком отвлеклась, не заметила, что он убрал руку с моей талии. Все произошло как-то слишком быстро: я подскальзываюсь на луже, которая натекла с моих волос и падаю вперед прямо на Косу, вновь оказываясь в его руках. Я чувствую его дыхание на своей щеке. Да пусть все катится к черту!       - Все чувства... - выдыхаю я ему прямо в губы.       И тут у меня сорвало крышу окончательно. Куда подевалась Мака, которая краснеет? Я схватила Соула за воротник и прильнула к его губам со всей силой, на которую еще способна. Он удивленно выдохнул мне в рот, но затем обвил меня руками и притянул ближе. Когда он углубил поцелуй и его язык проскользнул к моему, я тихо застонала. Не знала, что способна на такие звуки, на такие эмоции. Я просто хотела быть ближе, раствориться в нем, чтобы чувствовать лишь его тепло, помнить лишь его руки и его запах. Соул отстранился.       - Что с тобой? Торопишь события.       Мы оба тяжело и хрипло дышали. Это был наш первый поцелуй как пары, мой первый поцелуй в принципе. Он получился горячим, никакой неловкости. Ну зачем он усложняет? Да, я знаю, такое поведение совершенно на меня не похоже, но я раньше и не была на пороге неминуемой смерти. Никто прежде не ставил мне сроков, сколько мне осталось... Хочу вобрать в себя все эмоции и чувства, на которые только способно мое сердце, хочу прожить их, прожить вместе с ним и ни о чем не жалеть... Чтобы в конце сказать "я была счастлива, пусть и не долго". Меня трудно понять, но вполне возможно, если поставить себя на мое место.       - Соул, пожалуйста. У меня не так уж и много времени, не хочу тратить его на ерунду вроде смущения.       Я вновь попыталась обвить его руками, но он остановил меня и опять отстранился.       - Если мы сейчас не остановимся, ты можешь пожалеть об этом.       Это угроза или вызов?       - Я не делаю ничего из того, чего отчаянно не желаю и не желала уже давно.       С минуту он просто держал мои руки, готова поклясться, что это была тяжелая внутренняя борьба. Кожей я ощущала его пристальный взгляд на себе, слышала, как тяжело вздымается его грудная клетка. Он был напряжен до предела. Мы оба были напряжены. В горле пересохло и, губы будто потрескались, я рефлекторно облизнула их. Это была красная тряпка для быка...       - Да к черту!       Соул схватил меня за затылок и с силой завладел моими губами. Я тут же обмякла в его руках под тяжестью впечатлений. Возбуждение накатывало на нас гигантскими волнами, мы отчаянно целовались, пытаясь выместись в этом поцелуе всю свою боль. В какой-то момент губам даже стало дискомфортно - настолько колоссальным было напряжение между нами... Которое отчаянно хотелось разрушить.              Эванс подхватил меня на руки, крепко сжимая ладонями мои ягодицы, я обвила его шею руками еще крепче и вновь застонала. Миг и подо мной оказывается мягкая постель, чувствую запах его комнаты. Руками блуждаю по его торсу в поисках края больничной футболки, и вот она уже летит прочь. Я касаюсь всего, до чего только могу дотянуться, жадно впитывая в памяти каждое прикосновение, но мне всего мало. Как бы я хотела сейчас посмотреть в его глаза...       Соул не отстает от меня. Его движения порывисты, импульсивны, словно он долгое время сдерживал свою силу, а теперь она вырвалась на свободу. Он терзает мои губы, шею, ключицы, я пьянею от его запаха, я тону в этих сладостных ощущениях. Я уже и не помню, куда делось мое полотенце, это не важно. Главное, что он здесь, он со мной, нам обоим прекрасно. Соул закидывает мою ногу на свой торс, вынуждая обвить его ею и выгнуться на встречу. Пальцами он сжимает мое бедро и проводит языком по моей шее от ключицы к уху. С моим губ срывается стон, чувствую, как он ухмыляется. Одна его рука все также на моем бедре, а другая гладит мою щеку. Господи, как хорошо! Я растворяюсь, забываюсь в этой неге, еще немного и я не выдержу. Ощущения захлестнули меня с головой, я утонула в его ласках. Все звуки вокруг слились в один - звук его прерывистого дыхания. Я провожу рукой по его волосам, ключицам, животу, а затем рука замирает, ослабевает, я таю и проваливаюсь в небытие. Где-то вдалеке слышно:       - Ну вот, совсем не круто.