Во тьме

      В ту ночь мне ничего не снилось, и я спокойно спала впервые за долгое время. Проснулась я лишь раз, когда солнечный луч прокрался в комнату напарника и оставил свой отпечаток на моем лице, но стоило мне перевернуться на другой бок, как почему-то такое неприятное мне тепло отступило, и я снова провалилась в сон. Я и не заметила, что Соула тогда уже не было рядом.       Просыпаться во второй раз было также неприятно как и в первый. Сначала я услышала звуки, но не смогла разобрать все это копошение, просто поняла, что рядом крутится напарник. Потом я почувствовала, как затекла моя рука, в которой стоял катетер. Я хотела пошевелить ею, но тяжелая прохладная ладонь тут же легла на мою руку.       — Не надо, не двигай! Я так долго крепил эту штуку! Честное слово, к инструкциям Штейна нужны дополнительные инструкции!       Я постаралась осторожно присесть, чтобы не переместить руку.       — Доброе утро! Давно ты встал?       — Да вообще-то день уже, ты так крепко спала, что я решил дать тебе отдохнуть как следует. Но Штейн расписал строгий график капельниц и прочей ерунды, хотел аккуратно все сделать, но все равно разбудил тебя, извини.              Голос напарника показался мне каким-то…странным. То ли это вина в голосе, то ли нерешительность, а может быть смущение? Как же трудно распознать, когда не видишь лица!       — Не говори глупостей, мне уже давно пора вставать.       — Ладно.       Повисла какая-то неловкая пауза. Странно как-то. Я слышу, как Соул неровно дышит, словно нервничает. Что происходит? Я задумалась. И тут сознание во всех красках подкидывает мне целый ворох воспоминаний. Эти касания, пылкие поцелуи, жадные вдохи и мои стоны… Мое лицо резко запылало.       — Ох…!       — Что такое? Тебе больно?       Я это в слух проронила? Соул резко засуетился возле меня, проверяя катетер.       — Нет! Нет…все в порядке. Я просто вспомнила вчерашнее…       Соул издал нервный смешок.       — Хах! Понятно…       И снова повисла пауза. Я совершенно не понимаю, как себя вести в данной ситуации.       — Соул, ты это… прости меня.       — За что? За то, что начали или за то, что не закончили?       Бьет в самую цель. Каков гаденыш! Уверена, он наслаждается моим пылающим лицом. Сама не верю, что говорю это! Но я ведь решила, что больше не буду тратить время на смущение?       — За то, что отключилась. Мне было очень приятно все…это. Но видимо меня так расслабили твои действия, что сил на что-то еще не осталось.       Я услышала, как Соул выдохнул, а его плечи расслабились. Он ожидал моей смущенно-гневной тирады по поводу случившегося?       — Знаешь, я еще никогда не чувствовал такого разочарования, Мака!       — Ах ты…! Хватит вгонять меня в краску! Мне нелегко, но мы так долго шли к обоюдному признанию чувств, что я не хочу потратить время, снова буксуя на одном уровне.       — Мне и самому не верится, что говорю это, но отчасти я рад, что мы не зашли дальше. Может быть, время еще не пришло? Не хочу, чтобы ты потом пожалела, что поторопилась.       — Ох, Эванс, я могу жалеть сейчас лишь об упущенном времени. Как знать, когда меня настигнет следующий приступ и смогу ли я выйти из него.       — Не говори так! — я слышу гнев в его голосе. Зря я сказала это.       — Ладно, давай сменим тему. Когда я смогу встать? Хочу привести себя в порядок и наверное поесть.       По правде говоря, аппетита у меня особенно нет, но я все же хочу последовать советам Штейна и буду делать все, чтобы хотя бы немного отсрочить неизбежное, если есть такая возможность.       — Немного потерпи, осталась треть бутылки.       Я откинулась на спинку кровати. Радует, что эту неловкую ситуацию мы замяли. Соул обошел кровать с другой стороны, я услышала скрип пружин и почувствовала, как прогнулся матрац под весом его тела. Он устало придвинулся ближе ко мне, и я положила голову ему на плечо. Все так естественно и правильно, словно так всегда и было.       — Какие планы на сегодня? — я осторожно провела свободной рукой по месту, где был прикреплен катетер — саднит.       — Забота о тебе естественно.       Я фыркнула. Беспомощность бесит, но куда деваться?       — Разве тебе не нужно в Академию, я думала, вы тренируетесь с Кидом и Шинигами.       Соул тяжело вздохнул и запустил пальцы в волосы — я услышала шорох его рукава, когда он поднял руку. Недобрый знак.       — С Шинигами достаточно один раз вступить в резонанс. Его сила настолько велика, что даже ужасает, но он так умело подстраивает дыхание своей души, что наша первая попытка резонанса сразу оказалась удачной. Колебания с моей стороны он легко компенсирует своей мощью.       — Колебания? Ты ведь теперь Коса Смерти и очень силен, что может пойти не так?       — Да, твоими стараниями, но я говорю сейчас об опыте. Да и, если честно, я немного переживал. Как-то это стремно. В свои-то года я уже одно из оружий самого Шинигами, ответственность душит.       Я задумалась. В его словах определенно есть логика, и я не уверена, как вела бы себя на его месте. Наверное, молилась бы перед каждым резонансом, чтобы не облажаться. Хотя отец ведь как-то справляется! Привык или просто уверен в себе?       — Ну ты пока его запасной вариант, ведь так? Мой отец никуда не денется.       — Надеюсь. Я… как бы сказать… не хочу быть его оружием.       А вот это уже очень любопытно.       — Но разве не в этом и состояла цель всех наших тренировок? Обучения?       — Я знаю, просто не хочу никого другого в напарники кроме тебя.       — Я польщена!       — Не ёрничай! Я серьезно. Мы столького достигли вместе. И сколько еще впереди! Может, стоит заняться твоими навыками как оружия? Только представь, как это круто! Если враг окажется слишком близко к тебе и тебе не хватит места для замаха и удара мной, то ты всегда сможешь выпустить свое лезвие. Здорово, да?       Я засмеялась.       — Странная вышла бы картина. Соул?       — М?       — А почему с Кидом не клеится? Он опытный повелитель, к тому же он сын Шинигами и очень силен.       Я почувствовала, как Соул буквально окаменел, его тело напряглось так сильно, что было слышно, как сомкнулись и сжались зубы. Но он молчал.       — Соул? Что случилось? — я легонько потрепала его за плечо.       — Мы не хотели расстраивать тебя, Мака. Лишние переживания тебе не нужны, хотя я говорил им, что ты сама догадаешься рано или поздно, — к моему горлу подступил ком.       — О чем ты?       Он помедлил прежде, чем начать.       — Среди пострадавших от яда оказались Лиз с Патти.       Эти слова буквально пригвоздили меня к кровати без возможности пошевелиться. Чувство было такое, словно в меня попала молния. В мыслях тут же всплыл фрагмент из недавнего прошлого, где мы всей своей дружной компанией играем в баскетбол. Вот я вижу лица девочек, они улыбаются мне. Как же больно. Как же стыдно! Я ни разу не поинтересовалась, как дела у моих друзей, в последние несколько дней. Была слишком зациклена на жалости к себе. Жаль…       Пока в комнате Косы царило молчание, сам он успел перелезть на мою половину кровати, чтобы перекрыть капельницу и освободить меня от необходимости неподвижно сидеть на кровати. После таких вливаний меня всегда мутило, я теряла равновесие, поэтому он помог мне встать, придержав меня за талию одной рукой. Главный вопрос вертелся у меня на языке и вонзался в него острыми иглами, но я все не решалась его задать. Словно от его ответа зависит моя жизнь…хотя, возможно, так и есть.       — Они обе живы, Пати досталось чуть меньше, но Лиз в тяжелом состоянии, — Соул избавил меня от необходимости спрашивать.       Что ж, они хотя бы живы. Пока что.       — Что произошло?       Мы с напарником двигались в сторону кухни, он держал меня за руку, ведя за собой.       — Нелепая случайность. Киду яд не страшен, как и самому Шинигами. Оружию яд тоже не страшен, пока оно не обернется в человеческую форму. Лиз и Пати всего-то и нужно было оставаться в форме оружия до последнего. Но в Кида выстрелили ядовитой бомбой, и он отключился. Пати обернулась в свой обычный облик и пыталась растормошить его, Лиз не успела ее остановить, но успела заметить, что в них летит второй залп. Она также обернулась в человека и закрыла собой сестру и Кида. Поэтому она вдохнула почти столько же яда, что и ты, Пати получила небольшую дозу. Они в том секторе были не одни, поэтому Окс с напарником не дали ведьмам добить их. Враг скрылся, а ребята доставили наших к Штейну. Кид к тому моменту уже приходил в себя.       — Боже, это ужасно… — меня просто трясло от волнения, слишком ярко картина этого сражения предстала перед моими глазами, — что говорит Штейн? Когда это произошло?       — За день до того твоего приступа. Кровь Кида растворила яд, Штейн даже пытался с помощью нее сделать противоядие, но она бесполезна вне тела хозяина. Скорее всего, тут дело не в самой крови, а в силе Шинигами. Так что Смерть младший в полном порядке. Пати отделалась легче всех, зрительный нерв не полностью пострадал, она не лишилась зрения на 100%, но видит лишь очертания предметов — на этом все. Лиз в коме, Штейн делает все, что только может придумать, но она так и не приходила в себя. Подключена к куче аппаратов, но дышит сама вроде. Кида это очень подкосило. Он не может собраться, резонанс не выходит.       Соул поставил чайник на плиту и принялся греметь тарелками и шкафчиками. Я удалилась в ванную. Срочно нужно было умыться, чтобы хотя бы немного прийти в себя с такими новостями. Сначала Хрона пропала после одного из заданий, а теперь девочки пострадали. Когда же закончится этот затянувшийся кошмар?       Я несколько раз ополоснула лицо ледяной водой, чтобы прояснить голову. Ненадолго даже стало легче. Я привела себя в порядок и переоделась. Я быстро освоилась в таком до боли знакомом пространстве, поэтому все эти ритуалы даются мне относительно быстро и без необходимости звать Соула. Каждое новое потрясение тяжким грузом оседает на сердце. Иногда мне кажется, что я вот-вот разрыдаюсь, но все так и сидит где-то внутри, сжимает внутренности, но не выходит наружу.       День прошел как-то быстро и бессмысленно. Мы мало разговаривали, потому что настроение у обоих было слишком мрачным. Так и пролетел день на диване за просмотром-прослушиванием глупых передач по тв.       ***              Мы уже собирались ложиться спать, когда услышали настойчивый стук в дверь. Я не почувствовала его приближения. Это странно. Соул быстро подошел к двери и с удивлением застал на пороге Блэк Стара.       — Блэк Стар? В чем дело?       Он тяжело и шумно дышал, словно пробежал марафон совсем недавно и до сих пор пытается отдышаться. Никаких приветствий, голос настолько серьезен, что по началу я вовсе не узнаю в нем того самого Блэк Стара.       — Азуса взяла след! Они засекли ее! Штейн и Спирит уже на пути туда!       Мне не требовалось объяснений, кого именно обнаружила Азуса. Сердце так бешено заколотилось в груди, что мне стало трудно дышать. И вот я чувствую ее, она стремительно разливается по венам, словно вода разливается по иссушенной потрескавшейся земле. И как бы я не прогоняла это чувство, но надежда все же зародилась в моем мозгу, распространяясь по телу. Ох, как же больно будет, если она разобьется.       — Ты слышала, Мака? Твой отец и Штейн уже в пути. Твое выздоровление — лишь дело времени, вот увидишь! — голос Соула был необычайно бодрым, эта новость вселила надежду и в него, — друг, ты зайдешь или так и будешь торчать на пороге?       — Мне нужно в Академию, Цубаки помогает в больничном крыле, привезли новых пострадавших. Как только мы с ней закончим там, мы сделаем небольшую передышку, а затем нас всех ждет передислокация.       Я подошла к двери и встала рядом со своим напарником. Может стоит перестать называть его напарником про себя? Мы ведь уже вместе! Я встряхнула головой — сейчас не время для подобных мыслей.       — Ты сказал, нас всех?       — Да, вам придется вернуться в Академию. Шинигами остался без оружия и не сможет сражаться в случае полномасштабной атаки на Академию. А тебя, Мака, мы не может оставить здесь одну. Некого прислать тебе на помощь. У нас попросту нет больше людей. Сид и Нага собирают небольшой отряд и также отправляются по следу. В Городе Смерти остается слишком мало людей, способных сражаться и дать отпор. Мне пора, вы тоже поторопитесь.       С этими словами Блэк Стара испарился так же быстро, как и появился на пороге. Соул прикрыл входную дверь и повернулся ко мне лицом, его дыхание обожгло мою щеку.       — Одевайся, возьми необходимые вещи, я подойду через пару минут и помогу тебе.              ***                    Путь до Академии мы проделали в тишине, нарушаемой лишь ревом байка. Весь город спал, в стенах Шибусена также было тихо. Оживление наблюдалось лишь в больничном крыле, куда уже свезли всех раненых. Без Штейна там царил полный хаос, люди бегали то в одну сторону, то в другую, постоянно задевая меня плечом. Соул прижал меня к себе, пока мы шли по коридору. Я не знала, куда мы шли, пришлось просто довериться ему. Вокруг было слишком шумно: звуки, души, стоны и даже крики… Я не могла сосредоточиться, чтобы понять, что происходит. Голова гудела, хотелось спать. Где-то вдалеке мне показалось, словно бы я расслышала голос Цубаки, но Соул вывел меня куда-то, где было намного тише. Спустя минуту по знакомому звуку закрывающейся двери и запаху, я поняла, что мы снова в моей палате, но не одни.       — Мака-тян, как ты? Спирит хотел навестить тебя, но я не разрешил, извини, им с профессором Штейном необходимо было как можно скорее отправляться в путь. Уверен, с ним все будет в порядке.       Голос Шинигами-самы не был таким бодрым и беззаботным, каким он отчаянно хотел показаться. После битвы с Асурой он и сам еще далеко не оправился, но война продолжалась и времени на восстановление не было. А тут еще и все это.       — Я понимаю, Шинигами-сама. Вы забираете Соула? Могу я пока навестить Лиз и Пати?       Но директор Шибусена не успел ничего мне ответить, поскольку в дверь ворвались.       — Это была ловушка! Мы угодили прямо в ловушку! Я еле успел вывести отряд, Шинигами!       — Где Штейн и Спирит? ГДЕ ШТЕЙН И СПИРИТ?       — Они… не выходят на связь. Там был мощный взрыв, они были в эпицентре…       Гневный рык Шинигами разрезал пространство, он что-то кричал Сиду-сэнсэю, но я уже не слышала. Соул тряс меня за плечи и что-то шептал мне, но я была оторвана от реальности. Внутри все снова оборвалось. Огонь охватил мое сердце, выжигая его изнутри, а в каждый сосуд в теле вонзилась боль. Так разбивается надежда, которая только недавно поселилась в моем сознании. И я снова чувствую сожаление, ведь я сама позволила ей появиться…