Venice Beach, baby

      Дело Пака заимело продолжение. Тем же способом был убит Уильям Ли. Искусствовед, чье тело обнаружила его невеста в его же квартире, когда пришла обсудить стоимость банкета. У нее был свой ключ, поэтому она спокойно прошла в квартиру, где и увидела изуродованное тело жениха. Поняв, что произошло, девушка сразу же потеряла сознание, а полицию вызвала ждавшая ее подруга, которую обеспокоило долгое отсутствие девушки, обещавшей зайти «всего на минутку».       Бобби не хотел ехать на место преступления с Ханбином, но это его работа. Разве что Сынхён пообещал, что тело уже накрыла команда экспертов по распоряжению Скотта, а труповозка может приехать в любой момент. Из-за того, что они приехали раньше Сынхёна, Чживону нужно было оставить Ханбина одного в коридоре, а самому пройти вглубь квартиры, где эксперты уже заканчивали свою часть работы. — Бобби, какая встреча! — Скотт был в привычном для него приподнятом настроении от свежего трупа, — Сынхёна еще нет, да? Зная его, думаю, что он будет взбешен. Наш безызвестный виновник снова объявился. — А Вам все так же все нравится? — Не сказал бы. Тело так изуродовано, а детально искать причину смерти не особо интересно, потому что и так видно, что это не отравление. Но нет. Все равно нужна бумажка, где будет подтверждение тому, что никакого яда обнаружено не было, — Скотт разводит руками. Он говорит, что это не интересно, но все это дело в целом ему очень даже нравится с профессиональной точки зрения, — вот был бы еще убийца поизобретательнее… О! Паренек-свидетель! Я тебя помню! Как тебя зовут хоть? — Здравствуйте, — неуверенно поздоровался Ханбин с мужчиной. Он смутно помнил этого мужичка, но его веселое настроение из-за того, что кого-то убили, его настораживало, — Я Ким Ханбин. — Тьфу ты. Снова ваши сложные корейские имена. Вот брали бы все пример с Бобби. Так удобно к нему обращаться. Не то что ваши Сынхён, Хабин… — Ханбин, — поправляет Скотта Ханбин. — Ну я так и сказал, что сложно. Не бери в голову. Я имя Сынхёна по началу как только не коверкал, а вот Бобби… Так, Бобби, что это мы тут стоим? Работа сама себя не сделает. Идем-идем. — Никуда не ходи и жди, когда я вернусь. Тебе не надо на это смотреть, — дождавшись кивка от Ханбина, Чживон оставил его и пошел за Скоттом.       Ханбин неуверенно оглядывается по сторонам, потому что ему кажется, что он тут уже был. Но скорее всего очень давно, потому что толком он ничего не помнит. Коридор был большим, поэтому Ханбин решил осмотреться. Он же обещал не уходить из коридора, а значит, здесь он волен ходить куда захочет.       Оглядевшись вокруг, он замечает несколько рамок с фотографиями, которые его сразу же заинтересовали. Подойдя к ним поближе, Ханбин в ужасе понимает, что он знает того, кому принадлежит этот дом. Этот человек был частым гостем в их доме, пока не погиб его отец. Уильям и его бывшая жена были лучшими друзьями его родителей, они вместе переехали из Кореи в Калифорнию еще задолго до рождения Ханбина. Хоть и последнее время Ханбин Уильяма почти не видел, но он слишком долго его знал, чтобы так просто забыть, как он выглядит. — Да этот тип в край охренел, раз решил поиздеваться над нами! — словно ураган, с криком влетает в квартиру запыхавшийся от бега Сынхён, — да хватит уже держать меня, Джиён! Сиди с Ханбином и не мешай! — А он часто вне духа, — Ханбин намекает на пролетевшего мимо Сынхёна. — На самом деле он редко такой и в основном, если дело касается работы, — непривычно вымученно улыбается Джиён, из-за чего вызвал в Ханбине беспокойство, — Уильяма Ли и Пак Джэсика абсолютно ничего не связывает. Даже общих знакомых нет. Вот Сынхён и бесится. Нет предположений, кто бы мог их заказать. — Но… В смысле заказать?! — вскрикивает БиАй, но по взгляду Квона видит, что должен быть тише, — хочешь сказать, что я слышал не просто убийцу, а наемника, как в фильмах? Серьезно? И они знали об этом изначально и скрывали от меня?       Все это казалось Ханбину чем-то нереальным. Из обычного свидетеля убийства он превратился в свидетеля серийного убийства. И еще было неизвестно, конец ли это. Но раз в этом деле замешан наемный убийца, профессионал, то какова вероятность, что целью не станет сам Ханбин, а так же Бобби, который всегда рядом. В Ханбине появились сомнения, стоит ли ему говорить о том, что он знаком с Уильямом, раз и с ним не совсем честны. — Сынхён решил, что так тебе будет спокойнее. Бобби с ним согласился, а я считал, что ты должен это знать. Когда выдался шанс рассказать, меня поймал Сынхён… Теперь они не смогут уже это скрывать от тебя. — И теперь они больше ничего от меня не скрывают? — Скрывают… И не проси, остальное я не могу тебе рассказать. Я не согласен с тем, что они делают, но тебе об этом лучше не знать. — Джиён говорит неуверенно, а улыбку из себя выдавливать перестал, и таким его Ханбин еще никогда не видел.       В напряженной тишине, когда сказать уже нечего, так же как и Сынхён, между ними пробежал Рэдли. Он сам по себе был очень громким, поэтому ни Джиёну, ни Ханбину не было нужды прислушиваться, чтобы узнать, о чем он будет говорить. — Это срочно! Если здесь уже все, то у нас еще один труп. Хозяйка салона красоты с названием какого-то там десерта убита. По описанию тянет на этот случай. — Кореянка? — не дав ответить Сынхёну, спрашивает Скотт. — Как Вы… — Видимо, ваша корейская диаспора кому-то не угодила, — на слове «ваша» Скотт обращался в первую очередь к Сынхёну. — Ваш расизм порой бывает неуместным, — хмыкает Сынхён. — Но ты же знаешь, как сильно мне нравишься. Так, я хочу увидеть ее. — Рэдли, ты адрес-то записал, или мы будем искать по всем салонам с названиями десертов? — спрашивает Бобби, на что Рэдли называет адрес, который записал, в отличие от названия.       Сынхён из-за нового убийства полностью забыл о том, что у него был отгул и здесь его ждал Джиён. Он бы и не заметил его, если бы тот не встал перед ним и не преградил дорогу. Может для всех Джиён и был слишком заметным ярким пятном, но Сынхён видел его слишком часто, чтобы давно уже привыкнуть. — Господи, Джиён, не пугай меня. Я сегодня точно буду завален работой, поэтому поезжай домой. И не лезь в это дело. Я знаю, что тебе интересно, но, ради бога, держись от этого подальше. — Пф, как будто я тебя послушаю. Мы сегодня так-то на моей тачке приехали. Пешком пойдешь? — Чхве не отвечает, поэтому Джиён расценивает это как молчаливое согласие.       Салон этот назывался «Макарун», и Ханбин уже было начал нервно посмеиваться. Это ужасно-приторное название он никогда не забудет, ровно как и красивую женщину, владеющую этим салоном. Его мама обожала этот салон. Весь персонал салона состоял из кореянок, поэтому его мама чувствовала в этом салоне себя наиболее комфортно. Ей нравилось то, что она могла беседовать на интересующие ее темы на родном языке, что было одним из главных преимуществ салона. По спине Ханбина прошелся холодок. Он один сидел в машине Бобби, и ему было дико страшно. Он не знал, что все это могло значить, но складывалось ощущение того, что скоро и его найдут в таком же состоянии. — Ты тут не скучаешь? — в машину запрыгивает Джиён, которого так же не впустили в салон, — знаешь, этот салон мне нравится. Мне пару раз здесь укладывали прическу. — Ты шутишь? — Я абсолютно серьезно. Именно здесь мне покрасили волосы в этот замечательный цвет. Здесь хоть и дорого, но краска держится, а волосы не стали хуже. — Если ты пришел поднять мне настроение, то у тебя получилось. — За этим я и пришел. Но про салон чистая правда. Давай я тебе лучше пожалуюсь на Сынхёна. Вот я мало того, что подвез его, так он же мне и запретил выходить из машины. Ты представляешь? — у Джиёна в запасе было много смешных историй, связанных с Сынхёном. Он представлял, какого было Ханбину, поэтому взялся за тяжелую артиллерию и начал перечислять множество косяков Сынхёна, начиная с того, как упорно он худел для поступления в Академию и заканчивая историей о том, как он спорил с продавцом в мебельном салоне, что стул сделан неправильно. — Скотт сказал, что хоть пули и были не экспансивные, но выстрелы были в те же места, что и у Пака, и Ли. Осталось дождаться официального заключения. Найти человека, знавшего всех жертв, будет практически невозможно. — Садится в машину Бобби, которого совершенно не удивил сидевший на заднем сиденье Квон. Он замечает, как улыбка Ханбина пропадает, а на место приходит страх, который тот уже не пытался скрыть. — Ну вот, снова Сынхён будет хмурый целыми днями ходить, — театрально вздыхает Джиён. — Вот ты где! Выходи уже и поехали, — Сынхён тянет Джиёна за собой, но тот останавливает его. — Подождите, могу ли я попросить больше не выезжать на места преступления? Хотя бы по этому делу. — Просит Чживон, которого волновало появление страха у Ханбина. Раз он за него несет ответственность, то не может просто проигнорировать это, хотелось оградить от всего этого. Он понимал причину страха Ханбина, но не догадывался, что оснований для этого у Ханбина было предостаточно. — Но это же… Джиён, не щипай меня, — Сынхён перехватил руку Джиёна, чтобы тот перестал щипать его за бок. Тот смотрел на него с легким раздражением и кивком головы показывал в сторону переднего пассажирского сиденья, где сидел БиАй, — только по этому делу. Эксперты на твою электронную почту будут отправлять все материалы по делу. Сам им скажу. А теперь, Джиён, поехали уже.       Джиён потрепал напоследок Ханбина по голове и попрощался с Бобби, прежде чем вышел из машины и закрыл за собой дверь. В собственной машине Квон наконец смог выдохнуть и перестать улыбаться. Он тоже переживал за Ханбина, но чувствовал, что должен был поддержать парня. — Ты сегодня молодец, Джиён. — Сынхён-а, надо было нам забрать Ханбина. Я начинаю беспокоиться. — Все будет в порядке. Чживон один из лучших выпускников. А о том, что в этом деле есть свидетель, я даже верхушкам не доложил, а Скотт обещал молчать. Пересаживайся. Сегодня поведу я.