Long way home

      Время летело стремительно. Оно было беспощадно с её сердцем. Забирая его у неё. Полностью отдавая его в руки грядущей войны.       Повсюду постоянно кипела работа. Ковались мечи и доспехи, копья и стрелы оснащались наконечниками из чёрного драконьего стекла. Дейенерис наблюдала за этим с галереи, прогуливалась по двору. Замок готовился к прибытию знаменосцев, лордов Севера, перед которыми ей следовало предстать…       Она почти не видела Джона целых два дня. Редко по делу, или ещё реже для нежной улыбки. Он постоянно пропадал в оружейной и в кузнях, с подданными, советниками, сёстрами, невесть где ещё…       Он пришёл к ней лишь прошлой ночью, уставший, едва держащийся на ногах, утомленный делами и холодом, разморённый горячей ванной.       Дейенерис помнила, как они могли заниматься любовью на корабле ночи напролет, а порой и не только, и выглядеть при этом бодрыми целый день, чтобы следующей же ночью снова тонуть в омуте страсти, оставляя на сон ничтожно мало времени.       Но подготовка к войне выматывала Джона полностью. Его слегка покачивало, когда она открыла ему дверь. Он упал на её ложе, не раздеваясь. Она прижалась к нему, слушая его рассказы о прожитом дне, которые быстро стихли. Он гладил её по волосам и пальчикам, борясь с подступающим сном. Она нежно целовала, трогала ладонями его лицо и волосы. Позволяла ему быть собой. Позволяла ему быть уставшим и уязвимым… Она дала ему уснуть, ничего не требуя взамен.       Джон проснулся рано, едва забрезжил рассвет. Просторная комната Дени освещалась тусклым и холодным светом. Снова было пасмурно, низкие тучи давили на замок, не оставляя скупым зимним солнечным лучам ни малейшего шанса пробраться в окна.       Джон обнаружил, что полностью раздет. Видимо, он очень крепко уснул, что даже не заметил, как лишился одежды… Она обнажила его спящего, с заботой укутав их вместе тёплым меховым покрывалом.       Дени спала рядом, абсолютно нагая. Её рука касалась его плеча. От неё исходило тепло, такое пленительное, такое родное. Он и она снова друг с другом на ложе. Двое влюблённых.       Бастард и его королева.       Они снова встречали утро в одной постели. Точно, как супруги.       Он проснулся с ней рядом, как просыпался тогда. Столько ночей подряд. Они очень привыкли к этому, и редкая возможность повторить то волшебное мгновение была поистине драгоценной.       Он поцеловал её плечо, провел легко своими пальцами по нежной коже.       Джон очень любил пробуждаться рядом с ней. Тогда, в пути, после знойных действ и зрелищ ночью, утро всегда казалось воплощением невинности. И вот он снова любовался ею, переполняясь нежностью, как к самому прекрасному, чистому созданию…       Он часто в такие моменты думал о том, что хотел бы, чтобы она была только его женщиной. Одной на всю жизнь. А он единственным её мужчиной. Чтобы он взял её в жены юной девочкой и сам лишил её девственности. Чтобы они вместе познавали любовь, разжигали желание и страсть друг друга. Чтобы она носила во чреве его дитя… Как жаль, что этому не бывать никогда.       Когда Джон думал о том, кто был с ней рядом, и что с ней делал, ему становилось не по себе. Его жгла ревность, едкая и глупая. Он никогда её не спрашивал об отношениях с мужем, о том, что она пережила, зная, что ни ей, ни ему эти разговоры не будут приятны.       Как и не желал он думать о том, что будет после. Пока она рядом, пока жаждет его рядом, любит и горит от страсти к нему. К нему, к бастарду, чьё имя Снег.       Дейенерис изменила его навечно, и волею судьбы, она с ним рядом в эту минуту.       Джон чуть приподнялся, желая выскользнуть из постели, исчезнуть, не потревожив её сладкий сон. Но был остановлен весьма уверенным движением её маленькой руки. Дени неожиданно резко сжала его плечо, властно прижала его ладонью обратно к подушке.       Мгновением позже её глаза открылись, и она улыбнулась.       — Разве я тебя отпускала? — проговорила она сонным голосом, легко касаясь пальчиком его губ. — Ты же не думаешь, что я отпущу тебя просто так.       — Сегодня совет…       — Успеем.- сказала она, улыбнувшись.       Как много обещало это слово. Оно обещало остановить время, чтобы дать им испить глоток сладкого, как мёд, чудотворного счастья. Она его не отпустит ни за что, пока они не займутся любовью. Джон точно это знал. И он, определённо, не был против…       Дени прижалась к его плечу мягкой грудью, тёплой, даже горячей после сна. Прильнула к нему и млела, постепенно пробуждаясь. Он чуть приобнял её, закрыв глаза, отдаваясь на волю её ласковых рук, которые медленно приступили к действиям на его теле.       Она легко, даже робко, поглаживала подушечками пальцев его грудь и живот. Это казалось очень невинным и безобидным. Но только казалось…       Рука Дейенерис то опускалась ниже, едва касаясь, как бы невзначай, его члена, то поднималась выше, скользя по шее, плечам и ключицам. Дени закинула свою ногу на его бедро и медленно поднимала колено, пока не накрыла его разбухшую от возбуждения плоть, казавшуюся слишком твёрдой против мягкости её кожи. Она обхватила его плечо, крепче прижимая ногу, игриво потерлась лобочком о его бедро. Горячая и уже влажная. Она чуть толкала его, сильнее впиваясь пальцами в плечо и двигая бедром. Намекая на то, чего она желала. Она снова игралась, вызывая у него улыбку. Он любил её выдумки, являющиеся отнюдь не детскими, но кажущиеся весьма забавными.       Она поднялась, и села на колени рядом с его плечом, откинув покрывало. Тёплое после сна тело Джона обдало прохладным воздухом, заполнявшем комнату.       Мягкие пальцы скользнули по коже, едва коснулись глубоких шрамов, бережно пробегая по ним едва уловимыми движениями.       Она игриво лизнула его сосок. Молния ударила возбуждением ему в низ живота, она всегда делала это чертовски соблазнительно. Дени любила играть с ним, дразнить языком и смотреть в глаза, улыбаясь столь дерзко, сколь и нежно. Она положила свои ладони на его грудь и двинулась вниз, легко касаясь сосками его кожи, поднимая многотысячные армии мурашек.       Дени знала, чего хотела. И это было прямо перед ней. Она неспешно прошла тёплыми ладонями по его ногам, опуская руки ниже, заводя их на внутреннюю сторону бедер и снова двигаясь наверх.       Она обожала его крепкое тело и то, как он был сложён. Она готова была целовать каждый участочек его кожи, но в данный момент её цель была вполне конкретна и находилась перед её глазами. В полной боевой готовности. Она скользнула пальчиками между его ног, под его шумный вздох, обхватила его член у основания и крепко сжала обеими руками…       Нежные, сочные губы лёгким, едва уловимым касанием обхватили его налитую кровью тёмную плоть.       Стон удовольствия слетел с уст их обоих. Дени двинулась вверх, выпуская его полностью, и обратно, глубже. Поглощая, как любимое лакомство. Её губы касались его очень легко, словно перышко. Снова и снова двигалась она, неспешно смакуя и зная, что он погружён в этот сладостный плен всецело и полностью.       Дени лежала грудью на его прессе, ослепительно сияющая чистотой кожи, прекрасными изгибами, серебром своих волос. И ласкающая его столь восхитительно, заставляя его стонать и закусывать губы, закатывая глаза.       Боги! Она двигалась так нежно, так сладко, что Джон забывал обо всех неприятных мыслях. В такие моменты гнетущие его сожаления рассыпались в прах. Едва ли он познал бы всё это, сложись их судьба иначе. Едва ли она бы это познала. А это было чертовски, чертовски сладко…       Дени ослабила хватку, положив его член на две ладони, обхватила его губами у основания и двинулась вверх, затем вниз и снова вверх, высунула свой язычок и закружила им по головке, касаясь чувствительного края, вызывая неистовые импульсы удовольствия.       Это был воистину прекрасный предмет. Совершенной формы, такой крепкий, твёрдый, волнующий. Лаская его, она понимала, что её надолго не хватит, она слишком сильно хотела его в себя. Ещё немного игры, и она бессовестно овладеет им.       Джон обожал смотреть, как она это делает, но положение было таково, что он ничего не видел. Она слегка извивалась, двигала бедрами. Под прикосновения его тёплых рук. Её чудесные округлые ягодицы были рядом, он ласкал их рукой, поднимаясь вверх по шелковой коже её величественной спины, касаясь роскошных волос, бесстыдно дотрагиваясь до местечка между её бёдер. Мокрое, горячее, оно было соблазнительно близко, и Джону очень хотелось в тот момент ответить ей взаимностью. Она перекинула ногу усевшись ему на грудь, снова обхватив его член губами, на этот раз крепче. Он сжал её ягодицы и чуть притянул к себе, любуясь открывшимся перед его глазами чарующим видом. Она прервала свою игру, издав неприличный причмокивающий звук и обернулась с улыбкой.       — Тебе не стоит этого делать сейчас. Ты же не хочешь, чтобы я тебя больно укусила вот здесь? — Она крепко сжала пальцами его член. Её глаза сверкнули…       Она упёрлась руками в его ноги и продвинулись вперёд, прижав его горячее мужество к своему аппетитному лобочку, скользнула ладонью по промежности, длинным восходящим движением придавливая его к себе. Она чуть двигала бедрами, поглаживала его влажный член, обернувшись и пронзительно глядя в его тёмные глаза.       Ну что за мучительные шалости?       — Ты же не думаешь, что после этого меня хватит надолго…       — Мне будет достаточно… — тихо проговорила она, дёрнув бровями.       Дени поднялась на колени и направила его в себя. Уселась полностью, впустив его до конца. Вкушая столь божественное чувство наполненности плотью. Его плотью.       В прохладной комнате проникновение в её горячее лоно было ещё более восхитительным. Джон с шумом втянул в себя воздух сквозь зубы. Она двинулась вверх, потом вниз, смакуя каждый момент этой связи. Закрыв глаза. Её руки устремились к грудям, принялись гладить и сжимать их, потирая соски.       — Дени… О. — Джон едва мог говорить… — Мне нужно оставаться в сознании… Не делай, как тогда…       Она поняла. Это было бы слишком сильно для этого утра.       Дени поднималась и резко опускалась, чтобы снова взмыть вверх. Безвозвратно порабощая его тело и сердце. Джон обхватил её бедра, и взял контроль в свои руки. Прекрасно зная при этом, что она способна справиться сама, без намёка на усталость в ногах. Он любовался видом её грациозной спины, струящихся серебряным водопадом волос, нежных ямочек на её пояснице. Любовался видом себя, нагло вонзающегося во всю эту красоту, глубоко и жадно поглощаемого её сочным лоном.       Он двигался ей навстречу, издавая шипение и рычание, закусывая нижнюю губу. Насаживал её на себя безжалостно, распаляемый её стонами и извиваниями, видом того, как вибрировала её кожа от резких ударов. Он вторгался в неё до предела, насыщая огнем её и себя. С каждым движением. С каждым моментом. Это было воистину шикарное зрелище. Это были воистину божественные ощущения.       И они оба по-настоящему любили жизнь, упивались ею в тот момент, когда, возможно, смерть была ещё ближе, чем прежде…       Они двигались быстрее и быстрее. Всё чаще были слышны шлепки их тел друг о друга, скрип дерева кровати, вздохи и стоны. Дени чуть сжалась внутри, стонала всё громче, и вскоре вскрикнула пронзительно, крепко сжав руки в кулаки. Неистовая сладостная дрожь пробила её тело. Огонь заструился по венам, сотрясая сердце.       Джон ощутил заветные импульсы её экстаза. Умница. Вовремя. И через два удара сердца последовал за ней выпуская струю горячего семени в самую её глубину. Распыляя многотысячную армию искр. Ослепляющих, огненных. Под глубокий стон собственного блаженства…       Дейенерис тяжело дышала опустив голову вперёд. Она легко соскользнула и легла на него сверху спиной. Её кожа была горячей, такой пламенно горячей в то прохладное утро. Её волосы лежали на его лице, издавая неповторимый аромат. Джон бережно откинул их и поцеловал её шею.       Он обхватил Дени крепкими руками и прижал к себе сильно. Он целовал её плечо, отдавался безумию от нежного тела, лежащего на нем. От сладкого запаха его любви, именуемой Дейенерис.       Она была прекрасна, его чаровница, такая любимая, такая его. Она лежала на нем, мягко поглаживая его грубые руки, выступающие на них вены, перебирая каждый палец, нежно касаясь их своими. Джон не представлял без неё своей жизни, лишиться её любви было немыслимым…       — Ты моя, Дени, только моя…- шептал он ей.       Конечно твоя, глупый. Я ни за что стала бы делать такое с кем-то ещё.       Слова возникли в её уме и пропали. Дейенерис оставила их себе, закрыв глаза и ответив с улыбкой лишь:       — Да…