***
— Ты была права насчёт лорда Эдмура. Санса ждала Джона какое-то время, прогуливаясь по крытой галерее в восточной части замка. Проход обозревался далеко, и она знала точно, что никто их не услышит. — Да, он ещё многого не осознал. И он слаб. — В отличие от тебя, сестрица, — улыбнулся ей Джон. — Признаюсь, что мне многим приходится здесь заправлять. Леди Рослин занята то ребенком, то молитвами, дядя Эдмар часто уходит в себя, и власть над Речными Землями, фактически, в моих руках. В моих и, о боги! в руках Джейме… Джон заметил, как при упоминании имени старшего Ланнистера Санса загадочно улыбнулась. — Неожиданный союз получился. Но ты этому, вроде бы, рада. Санса быстро сменила улыбку на строгость. — Да. Я не думала, что он способен на хорошее, но он очень поддержал Талли, признал и исправил многие свои ошибки. Серсея прислала гневное письмо, о том, что её армия разнесёт всё в пух и прах, а наши черепа выварят и позолотят, как трофеи Золотой Роты. — Это блеф. Ей просто некуда деваться. Но нужно быть осторожными. Играть с её братом опасно, милая, — тёмные глаза Джона смотрели насквозь. — Береги себя. Если что-то пойдёт не так, я лично снесу ему голову. — Играть с нашей сестрой тоже, — парировала Санса. — Нам тоже есть, чем ответить, Джон. Нам, семье Старк. Арья ждала тебя, чтобы отправиться дальше, в Королевскую Гавань. Арья ждала? Это было на неё не похоже. Джон был уверен, что она решит действовать так, как задумала, но её неожиданная покорность оказалась им на руку. Меньше всего хотелось бы непредсказуемых действий. — Значит, она уже показала, на что способна. — Да. Некоторые люди решили доказать свою лояльность Серсее, но Бриенна и Арья быстро всех усмирили. Я знаю точно, что теперь никто не возразит. Арья действует очень тихо, словно тень. Одно неверное слово — и тому человеку конец. — В замке Фреев все говорили о деве, что сняла лицо их лорда, как маску, когда пир был закончен кончиной всех наследников. Весь род пал в одночасье от её руки. — Как и гости на Красной свадьбе. Ты же тоже был там, Джон… В месте, где погиб Робб и его молодая жена. И моя мать, которой перерезали горло. Тот замок стал могилой для многих. — Её передёрнуло. — Я хочу забыть об этом месте. — Да, — ответил он с грустью. — Арья прибыла в замок Фреев в личине Петира Бейлиша, — улыбнулась Санса. — Я думала, что сойду с ума от её фокусов. Но слава богам, всё обошлось. И ещё, ты должен знать, Джон. Мы видели их. — Кого? — Белые тени с горящими синими глазами. Бриенна и Джейме спасли нас. Арья ни за что не справилась бы своим валирийским кинжалом. Мы гнали так быстро, почти без сна и отдыха. Боги хранят нас… Два меча, что были раньше Льдом, смогли нас защитить. И ты. И теперь Речные Земли в вашем распоряжении, даже если лорд Эдмур скажет иначе. Не стоит слушать его, но убедить всё-таки нужно. Я не могу этого сделать, только вы. Моё дело совсем другое. — Спасибо тебе. Вам обеим. Я бы сказал это Арье лично, но… — Она рядом с твоей женой, — ухмыльнулась Санса. — Вызвалась помочь леди Тарт. Джон покачал головой. Своевольная сестрица-убийца, но до чего же он любил её. Их обеих. — Мы настоящая семья, Санса. Я, ты, Арья. И Бран. Санса закрыла глаза и выдохнула. — Бран, — повторила она. — Когда я думаю о нём, мне больно. Так же больно, когда я думаю о нашем доме. — Верь мне, сестра. Это было лучшим решением. В битве у Винтерфелла выжило две трети людей. Северянам повезло больше всех, между прочим, а Безупречным — меньше всех. Ты даже не представляешь, что это за война, и какие силы помогли нам. Бран знает, как одолеть врага, а мы — нет. Его война другого рода. Мы даже не сможем понять. Только принять… Ну, полно… Он обнял её и поцеловал в лоб, и они двинулись дальше. Санса — к Дейенерис, а Джон — в свою команту.***
Дейенерис привыкла к тому, что за её телом ухаживали. Верной Миссандеи не было рядом, она была где-то далеко в пути. И сегодня королева осталась одна. Леди Рослин подготовила ей покои и выделила служанок, но Дейенерис отослала девушек прочь, поблагодарив за хлопоты. Сегодня она побудет одна, пока Джон не придёт к ней… В комнате было тепло и пахло свежестью… Воздух был влажным, мягким. После морозов Севера это место казалось комфортным и располагающим. Расстелив по мраморному полу полотенца, сняв с себя одежду и погрузившись в воду, Дени подумала о Миссандее. Она следовала за королевой почти всё время, а теперь осталась одна. Совсем одна среди воинов и советников королевы. Когда Миссандея узнала о гибели Серого Червя, её глаза округлились, а мягкая улыбка пропала. Девушка словно потеряла способность говорить, но слёз в её глазах Дени так и не увидела. Поплачь, милая, тебе станет легче. Тебе не нужно стесняться быть собой, убеждала Дейенерис верную прислужницу. Но девушка лишь качала головой и молчала, словно не верила. Дени очень хотела бы, чтобы её верная спутница обрела своё счастье. Оно у неё было, но недолгим, больше призрачным, нежным, слишком трогательным и даже наивным. Слишком светлым и слишком невинным для этого мира. Теперь она была далеко в дороге на Риверран, связующее между вестеросцами и дотракийской ордой. Дени подумала, а если вдруг Миссандея захочет обратно на Наат, или в Эссос, попросит отпустить её на поиски своего места, то ей придётся сделать это, как бы горько это ни звучало. А что, если кхалы захотят обратно в Дотракийское Море? Люди, которые поклялись ей в верности, проделали огромный путь по чужой земле, зашли так далеко, как ещё никогда не заходили, ради её цели и жажды крови. Они потеряли немало и познали слишком много нового… Как быть в таком случае? Брать своё, подчинив их народ своей воле и власти огня, или дать выбор тем, кто не щадил себя ради всех живущих людей? Её думы прервал стук в дверь. Джон. Он увидел её лицо и улыбнулся мягкой улыбкой. Он выглядел расслабленным. На нём была чистая светлая туника и дублет, небрежно накинутый на плечи, который тут же был снят и брошен на стул. Он подошёл к ней. Дейенерис почти затерялась в огромной ванне цвета меди, начищенной до блеска. Рыжий метал отражал рыжее пламя. Как волосы Талли. Крупные свечи на высоких подставках изящных форм обступили со всех сторон и лили свой яркий свет на красоту Дени, которая разрумянилась от горячей воды. — Я уже почти справилась, — улыбнулась она мужу. — Значит, я опоздал? — Как раз наоборот, — слегка дёрнула бровями Дейенерис. — Ты очень вовремя. Я бы хотела покинуть эту ванну, но у меня есть идея получше… Дени нырнула мокрой рукой под рубашку Джона и провела пальцами по его прессу, затем ниже и зацепила кожаный шнурок на штанах. — Я понимаю, что ты уже чист, как младенец, но мне нужна твоя помощь, чтобы завершить свой вечерний ритуал. Я совершенно не могу справиться с собой… со спины… Через несколько мгновений одежды на нём уже не было. И он аккуратно ступил в воду позади Дейенерис, которая пригласительно продвинулись на середину ванны. — Королевское тело нуждается в помощи, и она уже прибыла. Он аккуратно откинул её волосы на плечо, взял губку, смоченную в отваре мыльной травы и бережно провел по её спине. Прикосновения сильных рук к её телу, его рук, заставили все сомнения и страхи исчезнуть. Когда он рядом, она в безопасности. Дени выдохнула. — Снова иллюзия дома, этот замок совсем чужой для нас обоих… — Это ненадолго, любимая. Все скитания и приключения останутся лишь воспоминаниями, когда ты наконец окажешься дома… Скоро. — Здесь у нас с тобой раздельные покои. — Так и положено. Но я не хочу покидать твои до рассвета, — он бережно проводил то губкой, то рукой по её шее, плечам и спине. — Так было каждый день с момента, как мы оказались впервые на нашем брачном ложе и ни разу с тех пор не спали порознь. — Я хочу, чтобы так было всегда. Это правильно, когда у супругов только одна спальня на двоих. — А если кому-нибудь из нас захочется побыть в одиночестве ночью? — Мы можем просто молчать и думать каждый о своём, но без тебя рядом мне будет одиноко и пусто. Так же, как и тебе без меня. — Это верно. Ты так пьянишь, что к этому легко привыкнуть… Он поцеловал её плечо и прижал её к себе, вдохнув поглубже аромат её кожи, руки быстро освоились на её мягких грудях и принялись изучать её изгибы… — Здесь хорошо, — произнесла Дени расслабленно и повернула голову, чтобы встретиться взглядами. — И тепло. Там, где ты рядом, мне всегда хорошо и тепло. — Когда мы с тобой не ссоримся, — улыбнулся ей Джон. — Надеюсь, этого больше не будет… Он поцеловал её ярко-розовые губы. — Всё, как ты скажешь, моя королева. Пусть размолвок между нами больше не будет. Бороться с тобой не так интересно, как… — Трахаться, — закончила Дейенерис уверенно. Джон довольно улыбнулся и провел пальцем по её губам. — Эти сладкие губы опять произносят отнюдь не королевские слова. — Зато это правда, которую ты любишь. Каким ещё словом можно описать то, чем мы так любим с тобой заниматься? — Заниматься любовью, — ответил Джон с улыбкой, в которой Дени разглядела напускную скромность… — Нет. Не заниматься, а просто любить. И трахаться. Это именно то, чего я хочу прямо сейчас. Жёстко, горячо и долго. Как распутная женщина. — Она прикусила губу и пожала плечами. — Ничего не могу с собой поделать, всё это игра моего тела… Оно требует. А если это так плохо и вредно, почему природа даёт это желание? Нет ничего неправильного в этом. А то, чего хочет беременная жена, нужно исполнять. Джон молчал и внимательно смотрел в её горящие глаза. Его руки легко коснулись низа её живота. — О, я узнаю этот взгляд! — перебила Дейенерис, не желая слушать возражения, когда Джон открыл рот, чтобы что-то сказать. — Не надо за меня беспокоиться. Ты же знаешь, что я умею и каким тайным искусством владею. Я не дам себя в обиду, тем более ты не способен причинить мне вреда. А ещё я люблю, когда ты со мной сильный и смелый, когда не жалеешь меня и трахаешь без устали… Когда двое любят друг друга, это только на благо. Верь мне. Дени чувствовала под водой, как он был готов к этим сильным и смелым действиям, как в глазах мужа горело желание, а руки делали то, что хотели. — Тогда не стоит терять времени, — улыбнулся Джон и поднялся на ноги. Дени посмотрела на него снизу вверх. Он был прекрасен, её муж. Рельефы его упругих мышц были вылеплены богами столь искусно, что в её мыслях не осталось больше ничего, кроме фантазий, столь же тёмных, как и пламя в его глазах, смотрящих на неё сверху вниз. Дени последовала за ним. Джон взял большое полотенце и, быстро обернув её им, вытащил из воды и отнёс на руках на кровать. Он бережно вытер её стопы, аккуратно промокнул её волосы, стоя перед ней на коленях… — Прости меня за холодность и упрямство, — сказал он, глядя ей в глаза, нежно потирая пальчики на её ногах. — Это было несправедливо к тебе. Дени загадочно улыбнулась и промолчала. — Ты настоящее чудо, — продолжал Джон. — Я никогда не устану любоваться тобой, слушать твой голос, какие бы слова он ни произносил, не устану тонуть в твоих удивительных глазах. А теперь ты несешь в себе ещё одно чудо. Наше дитя… И я хочу быть достойным такого подарка. Он коснулся её животика и покрыл его поцелуями. Джону показалось, что он чуть округлился, совсем незаметно, и стал более плотным под нежной кожей. — Я хочу услышать стук его сердца. Дени рассмеялась. — У тебя пока ничего не получится. Ещё слишком рано. — И я хочу увидеть, как он родится. Он или она… Она провела рукой по его щеке. — Нет, любимый, оставь это мне. Мужчина не должен видеть родовые мучения, тем более той, которую любит. Это ужасно. — Что может быть ужасного в появлении жизни на свет из чрева матери? — Поверь мне, это зрелище не для мужчины. И это моё дело, а не твоё. Ты против того, чтобы я воевала с тобой. Я же против, чтобы ты видел меня на кровавом ложе. — Но ты все равно воюешь, так почему мне нельзя разделить с тобой рождение первенца? — Нет, любовь моя. Это мой путь, только мой. Ты все равно мне не поможешь, только увидишь меня некрасивой. Не хочу, чтобы ты расхотел меня. — Этого никогда не случится. — Ты слишком упрям, Эйегон Таргариен. И сам не знаешь, чего хочешь. Скажи, ты любишь то, какая я здесь? Она коснулась пальчиками своих нижних губ. Его глаза проследовали за её рукой, рот открылся со вздохом, а в тёмных зрачках загорелось ещё большее желание. — Конечно, люблю. Я готов любоваться тобой, ласкать тебя там, сколько пожелаешь. Я видел тебя в самом беззащитном виде, раскрытой передо мной, и твоё тело не хранит для меня никакого секрета. — Вот пусть всё так и останется. Пусть я буду для тебя источником желания и любви, а вовсе не зрелищем, полным боли и крови. Нет, это долг королевы, и только. Когда придёт срок, я попрошу тебя выйти, а после встречу с ребёнком на руках. С ребёнком… Мысль о её плодородии взвинтила Джона ещё больше. Отчего-то захотелось оплодотворить её снова, пусть это и было бессмыслицей. Ещё раз и ещё, пока его семя не заполнит её до краёв. Он представил, как её животик станет круглее, груди нальются, и его это будоражило. Часть его превратилась в зверя, обуреваемого древним инстинктом. Наверно, так не должно быть у особ королевских кровей, но ему было плевать. Он хотел овладеть ею немедленно. Медленно. Чтобы почувствовать, как она стонет и требует, а потом оттрахать её до искр в глазах. Боги, это, пожалуй, было непозволительно в её положении. Теперь было сложно представить, что он будет любить жену так, как они оба хотели… И осознание того, что внутри неё жила теперь часть его самого, и не в чувствах, а в теле, часть от его крови, это осознание возбуждало очень сильно и очень не кстати… — Дени, как же я люблю тебя, — его пальцы коснулись её влажных волос. Её губы нашли его губы и завладели ими, а руки обхватили его сильные плечи… Двое, муж и жена, снова заблудились в мире. Бежали от смерти, оставив Сердце Зимы, нашли ещё больше вопросов вместо ответов, потеряли тысячи жизней и хранили свою, созданную ими, драгоценную жизнь. Скоро ему снова предстоит сражение за судьбу этого мира и за то, чтобы любить ту, что была сейчас перед ним. Впереди бесконечные войны за то, чтобы тонуть в её волосах, чтобы ласкать свою Дейенерис и упиваться её сладким запахом вдоволь. Скоро им снова в их долгий путь, и она не хотела думать об этом… Она забывалась от его поцелуев и рук… Пусть их ждало ещё много ужасного и трудного, но она верила, что они все преодолеют. Дени растворилась в чувствах, когда его губы двинулись вниз, прочь от её губ по тонкой шее, когда зубы чуть покусывали, а грубые ладони сжимали её кожу… Её тонкие пальцы нырнули в его волосы, ещё немного влажные, напитанные запахом травяного отвара. Его губы нашли её сосок, и Дени вскрикнула. Это было так остро, до невозможности чувствительно, даже слишком. Яркие вспышки разлетались по всему телу, пока он изучал её грудь своим ртом. Теперь, когда недосказанности между ними не стало, она отдавалась всецело тем новым ощущениям, что ей дарила природа. На каждое, каждое, даже малейшее прикосновение её тело отзывалось сумасшедшими импульсами на грани между сладостью и болью, лучшей в мире болью с лёгким оттенком безумства. Её тело звучало иначе, по-новому… Дени хотела чтобы он спустился ниже и подарил ей поцелуи другого толка. Прямо сейчас! Те самые горячие и сумасшедшие поцелуи, которые он так любил ей дарить. И он это сделал сразу, как только она об этом подумала. Джон проложил влажный след вниз по её животу, целуя и шепча её имя, слушая её, внимая ей, наблюдая за тем, как она стонет. Его ладони задержались на её чудесных полусферах подольше, пальцы захватили её соски в плен, грубый и жёсткий после влажных прикосновений его рта, но в этом было нечто, что распаляло её, заставляя задыхаться в нетерпении и предвкушении обжигающих действ. Дени вскрикнула ещё громче, когда Джон в итоге коснулся её нижних губ и легко провел языком между ними… Она зашипела. Давай же… Её тело жаждало этого. Его грубые ладони развели её ноги в стороны предельно широко, открыли настолько, насколько это было возможно. Как пламенный цветок, источающий самый сладкий нектар… Ему захотелось утонуть в её сладости, испить этот мёд и опьянеть до безумства. Он коснулся её языком. Сначала легко и нежно, но это было непросто, сдержать себя, когда она реагировала дивными стонами, дрожью и извиваниями. Его движения вскоре стали жадными и напористыми, а стоны Дени обратились в крики. Она дёргалась и покрывалась мурашками, кусала свои пальцы и губы. Она резко выгибала спину и снова расслаблялась, сминая под собой шёлковые простыни… Его поцелуи вызывали в её теле конвульсии, и волны огня, одну за одной. Она то сжимала, то разжимала свои ноги, неустанно крича что-то на чужом языке… Она не замечала, как двигалась всё дальше и дальше от края кровати, неизбежно преследуемая им, пока с силой не оттолкнула его плечи своими ногами, достигнув пика в очередной раз. Поняв, что потеряла контроль, Дени быстро очнулась и посмотрела на мужа. Он оказался на полу с довольной полуулыбкой на влажных губах. — О, прости, даже не знаю, что на меня нашло… Он встал и покачал головой. — Всё хорошо, — в его глазах мелькнул дерзкий огонёк. — Ты, наверно, просто устала и хочешь отдохнуть… — Нет, перестань так шутить, — улыбнулась Дени, прищурив глаза. — Я усну только после того, как ты дашь мне больше… Дени поднялась на локтях и скользнула вперёд, остановившись на краю кровати. Она притянула его к себе… Его плоть пылала возбуждением, от него веяло жаром, и вид его напряженного мужского естесства сводил с ума. Она обхватила его член рукой, провела от основания к концу, ещё раз и ещё, погладила, ласково, как делала это с любимым драконом. — Твой язык и твои губы прекрасны. Своим ртом и руками ты можешь заставить меня забыться и кричать от экстаза много раз подряд. Но это, — она скользнула языком по чувствительной головке, вырвав хриплый стон из его груди — это лучше. Это, — её губы разомкнулись и приняли его в рот, неглубоко и заманчиво, а затем быстро отпустили, — лучшее что природа придумала для женщины, когда это является частью любимого мужчины. — Ты меня дразнишь, Дейенерис Таргариен, — проговорил Джон, глядя на то, как она играла с ним, орудуя языком и сжимая его плоть в ладонях. — Да, именно это я и делаю. Я воодушевляю тебя на активные действия этим. Внутри меня. Она дотронулась до себя между ног, захватив его член в рот ещё глубже. И застонала вырвав очередной его стон в ответ. Джон смотрел на неё сверху вниз. Боги, как это красиво! Но нет, милая, когда хочешь большего, не стоит так шутить. Он коснулся рукой её затылка и, преодолев искушение надавить на него пару раз посильнее, дал ей понять, что она чересчур увлеклась. Дени поняла это, оторвалась от своего лакомства и встала коленями на кровати… — Я хочу, чтобы ты взял меня, и пожалуйста, не нужно бояться. Я знаю, что ребёнку от этого никакого вреда, верь мне. — Она обхватила ладонями его лицо. — Ты читаешь меня и мои желания так хорошо, любовь моя. Читай же и делай. И долой все страхи. Дени скользнула по шёлку простыни, заманивая своими изумительными изгибами в пучину тёмной, как ночь, страсти, соблазняя жаром, исходящим от её тела, напитанного огнём любви. Он обхватил её за талию и притянул к себе ближе, провел по её губам языком, как только что делал это ниже… Она почувствовала его горячий член у своего лона, и с шумом втянула воздух сквозь зубы в предвкушении его проникновения. Дени вдруг поняла, что в этот момент для неё это было самым важным на свете — почувствовать, как он входит в неё, вызывая дрожь в её чреве, заполняет её и становится с ней единым целым. — Мммм… Дай мне… — простонала она, — Дай мне, что я хочу… — А Вы очень жадная, Ваша Милость… И нетерпеливая. Он поднялся над ней и провел руками по её телу, повернув её на правый бок, затем поднял её левую ногу вверх и провел пальцами по её нижним губам, разводя их в стороны ещё больше. Тёмные глаза смотрели туда с любопытством и дикостью. — Я не хочу торопиться. Дай мне почувствовать тебя… Он обхватил свой член рукой и медленно направил в её раскрытое лоно. Дрожь пробила его тело, и на коже выступили мурашки от того, как она приняла его. В свой омут, узкий и тесный, до невозможности горячий. Лучшее, что природа создала для мужчины. Когда это является частью любимой женщины… Он двигался медленно, неглубоко и осторожно, сосредоточившись на её реакции… Лицо Дени выражало и удовольствие и жажду большего. Вся она полностью молила о том, чтобы быть взятой приступом. Пылкая, жадная, огненная Дени. И нежность, и неуёмная страсть. — Что ты чувствуешь, моя королева? — Тебя. — ответила она, облизнув губы, и улыбнулась. — Как ты двигаешься во мне. Чертовски, чертовски медленно. Он улыбнулся в ответ и продолжал погружаться в неё в том же ритме. — Это так красиво, любимая, смотреть как я тебя трахаю. Как мой член исчезает в тебе, а ты, такая сладкая, и тугая, захватываешь меня в свой плен. Это просто божественно, и не надо лишать меня этого. На коже Дени проступили мурашки от его дерзкой мальчишеской улыбки, его любования видом их слияния, от слов, что он произносил. И от самого чувства наполненности, которое она так любила. Он надавил на её ногу сильнее, продвигаясь глубже и увереннее. Дрожь Дени усилилась. — Я знаю, чего ты хочешь, любимая, подожди. Я не могу не делать этого. Это так вкусно. Дай мне то, чего я хочу. И получишь своё. Он смаковал каждое движение, каждый её стон, каждый импульс, её взгляд, пьяный и влажный, шумное дыхание… Дени ходила по краю и не могла переступить через него. Его деликатность была просто пыткой, пусть и весьма приятной. Едва она подумала потребовать больше, как пальцы Джона крепче впились в её бедра, разводя её ноги шире, и улыбка пропала. На смену ей пришло выражение более хищное и даже почти злое. Это было то, чего она ожидала. Когда она начала ощущать себя его добычей, над которой он закончил игру, и жалости и страха в нем становилось всё меньше. Больше уверенности в движениях, больше огня и тьмы в глазах! Дени крепче сжалась внутри и застонала громче от усиливающихся импульсов в её теле. Его рука поймала её левую грудь, пальцы скрутили сосок. — Тебе этого хочется, моя королева? — Да, Джон! — вскрикнула Дени, когда огненная волна внутри неё подошла неожиданно близко… — Да! Внутри неё вспыхнуло пламя, и она выкрикнула его имя, теряя глаза под тяжёлыми веками. Пульс забил с неистовой силой. Он перекинул её ногу, развернул её прямо и, обхватив её бедра одной рукой и плечи другой, крепче прижал к себе. Больше контроля над ней, больше её плоти в его руках. Ей это нравилось, он знал, и она получит своё… Они очень любили друг друга. И были не в силах выражать это чувство иначе в тот миг. Только сильным влечением, слиянием тел, их схваткой на ложе. Дени нашла губами его губы. Их поцелуй, сперва нежный, и вскоре ставший сочным и жёстким, когда стало почти невозможно дышать, вызвал дрожь в них обоих, и она кончила снова. Это было очень ярко и почти больно. Она обняла его бёдра ногами и вскрикнула, оторвавшись о его губ. Она извивалась, словно пыталась вырваться из своего тела, но он держал её стальными руками. И толкался в ней с возрастающей силой, так, как ей было нужно. И ему. Он приник губами к её шее, тонкой и шёлковой, источающей благоухание коже, чуть прикусил её, сам того не заметив. Она впилась ногтями в его руку. Они словно звери, они оба, полностью поглощённые друг другом. Если это и было так плохо, то почему им было так хорошо? Они двое, как единое целое, лишь пот между ними, и лишь любовь, что напутствовала им. Прежний Джон был бы более трепетным. Больше ласки и больше терпения. Но не сейчас и не с Дени, ведь она сам огонь! Дракон в ней диктует — дракон в нём согласен. А она поняла, уже в который раз, что он тот, кто ей нужен. Все её желания будут исполнены им. Он не станет бороться с собой, он возьмёт и даст столько огня, сколько требовалось. — Да! — вскрикнула Дени. — Не отпускай меня. Да! Она уже не понимала, где заканчивалось её нежное тело и начиналось его крепкое. Ни один враг ей был не страшен, пока он был рядом. И пусть так будет всегда! Джон держал её властно, пальцы впивались в её нежную кожу. Он двигался в ней жадно, до ломоты в мускулах, словно пребывал в какой-то удушающей агонии. Свет будто погас во всём мире, дав Долгой Ночи накрыть континент. Лишь аметистовый свет в мире под названием Дейенерис сиял в темноте. Ради него он победит саму смерть и убьёт каждого, кто посмеет ему помешать. — Да! — вскрикнула Дени в экстазе, и Джон через мгновение последовал за ней, закрыв глаза и изливаясь в её глубине. Её нутро сжалось, и она приняла в себя всё, что хотела. Каждую искру, каждый стон, каждую каплю… Да! Это был ответ на его мысли. Он сделает то, ради чего пришёл в этот мир. Ради неё и всего, что она несла… Их тела сладко стонали… Живительная сила под названием любовь разливалась в их венах… Дени не хотела его отпускать, а Джон не хотел покидать её целую вечность. Их лица друг напротив друга, красные и влажные от пота. Шумное дыхание одно на двоих, его ритм был сбит пламенем. — Надеюсь сейчас ты довольна, моя королева, — прошептал он ей, когда во взгляде снова появились забота и ласка, а дыхание позволило говорить. — Да, — ответила Дени чуть осипшим голосом и улыбнулась устало. — Пожалуй, теперь я даже хочу отдохнуть. И да, я прощаю тебя… Она поцеловала его нежно и провела рукой по его волосам. Джон аккуратно освободился, лёг рядом и коснулся рукой её лица. — Я так сильно люблю тебя, моя сладкая, — выдохнул он, — что ничто на свете мне совершенно не страшно. Я знаю, мелькнуло в её мыслях, и их сочные губы встретились снова…