Long way home

      Дотракийские колокольчики легко звенели в длинной светлой косе. Под белым мехом тёплой верхней одежды скрывался чёрный, словно непроглядная ночь, шёлк. Тяжёлый северный плащ давил на плечи, но эта ноша была приятна. Пока на ней нет короны, она будет нести свой груз именно так. Как и Тёмную Сестру в ножнах на своём поясе. Дени несла меч Висеньи сама — реликвию обратно в свой дом.       Королева Серсея найдена мёртвой, гласили строки, написанные рукой Арьи Старк.       Эурон Грейджой пал от руки своего племянника Теона, вторили слова из уст Тириона.       Письма союзников о смертях врагов Королевы Драконов должны были радовать, но улыбаться Дейенерис Таргариен не хотелось. Слишком много крови и страданий вокруг. Голод, потери, разрушения, пепел… Лишь бы о жизни кто-нибудь написал хотя бы полслова, но его некому было нести.       Воронов-вестников в стране осталось немного — лишь единицы, и со многими территориями и замками не было никакого сообщения. С Харренхоллом, однако, связь была доступна, как и прежде, только ни слова о судьбе своего мужа Дейенерис так и не получила. Сэмвел Тарли и сир Давос будто пропали, хотя кастелян замка и говорил в письме о молодом мейстере в чёрном, который долго и тщательно исследовал место битвы и окрестности в поиске пропавшего без вести героя. Ни слова, ни следа, ни останков. Ни единой вести хотя бы о гигантском красном драконе. Ни-че-го.       Дени не плакала ни разу с момента отбытия Сэма. Её слёзы остались во сне, когда в ту же ночь она видела перед собой образ возлюбленного, такой чёткий и живой. Он уплывал от неё в темноту, но её крик отчаяния возвращал обратно, приближал, чтобы снова отвести прочь через мгновение. Белые пальцы тянулись к нему — он был так близок! Но не могли дотронуться, потому что он оказывался бесконечно далёк. Губы шептали и шептали молитву, которую она никогда не знала наяву. Собственные пальцы таяли, свет уходил прочь, прятался в тени огромных перепончатых крыльев. И когда она отошла ото сна, то не чувствовала почти ничего. Ни голода, ни жажды, ни единого желания. И ни единого движения ребёнка внутри себя. Он жив, она это знала. Просто не чувствовала ни его, ни своего сердца. И спустя время ничего так и не изменилось…       Если бы Джон умер, Дени знала бы точно, однако видения играли с ней и не позволяли надежде угаснуть. Это висящее в воздухе ожидание, пустоту, неизвестность заменили заботы и долг королевы. И ледяное спокойствие стало привычным и даже комфортным.       Когда прибыл Тирион с её кхаласаром, а вскоре к ним присоединился и отряд Ланнистеров во главе с Джейме, она уже почти всё время проводила в седле. Она спустилась, наконец, со стен Риверрана. Чтобы вскоре отправиться в Красный Замок. Я поеду домой верхом со своими людьми, как и подобает кхалиси, твёрдо решила Дени. И никто и ничто не сумело её переубедить.       Королевская Гавань её, Железный Флот её, армия Львов её. Дени, наконец, улыбнулась удача, но радоваться совсем не хотелось, потому что все эти блага нужно было как-то обратить на пользу живым…       Королевский тракт был чистым, даже приветливым на протяжении всего пути из Риверрана. Дени знала, что Тирион сделал всё для сокрытия следов бойни и смерти. Божьи Врата были пригласительно распахнуты, а алые с золотом знамёна сорваны. Над головой парили драконы, бросая на землю огромную тень даже в бессолнечный день. Один чёрный — в цвет её Дома, другой зелёный — в цвет умершей в этих местах жизни.       Столица ещё недавно объятая ужасом, была объята им и поныне… Горстки людей, ободранных, раненых, обожжённых, кутались в какие-то лохмотья, отводили глаза, убегали. Дракон! Спасайся! И крики мужчин, женщин, детей. Огонь призван согревать и спасать в тяжёлую зимнюю пору, но люди увидели лишь его ярость и дикость, бежали непонятно куда, скрывались в бараках, обломках.       Как будто она пришла их всех поработить…       Королевская Гавань выглядела ободранной, словно нищенка. Обгорелой, словно поджаренная драконьим пламенем овца, которую собирались сожрать в следующее же мгновение. Она смрадила страхом. Её жители, и бедные и богатые на равных, были его воплощением.       А Красный Замок стоял нерушимый, нетронутый. Он возвышался впереди, тянулся ввысь к небесам красными пальцами своих башен. Обитель династии драконьих королей, построенная её жестоким предком — целая, чёрт возьми. Вот он — всё ближе и ближе с каждым шагом, и больше никто не стоит на пути. Просто пойди и возьми то, что по праву твоё! Но вкус пепла жёг горло, в глотке застыл омерзительный ком. Она, королева Дейенерис, привела в обожженный до костей город драконов — чудовищ, извергающих смертоносное пламя. Они боятся её, все до единого. И её сыновей. И этого проклятого замка, и того, что внутри — Железного Трона, которого они никогда не видели, из-за которого они лишились домов, очага, родителей и детей…       Её дом так близко. Он звал её всё это время. Но теперь отчего-то он был ей противен. И это противное предстояло принять, и принять с радостью в сердце. Королеве такое под силу — затыкать свои желания и думать о будущем…       Длинные колонны её всадников долго тянулись следом, пока, наконец не вошли в столицу все, до последнего воина. Безнадёжно чужие на этой земле. Бронзовое сияние кожи поблекло, лица осунулись, тёмные глаза потеряли былой блеск и азарт. Останься они здесь — и они потеряют себя.       Дени остановилась на холме Эйегона у самой Навесной Башни Красного Замка, встретила взглядом лица верных людей, открывших ей путь к дому. Её спутники помогли спешиться.       Тяжелый плащ покинул плечи королевы, белая шубка сброшена наземь. Я войду в этот замок в чёрно-красном, как и положено. В молчании, своём и всех, кто идёт рядом…       Высокие своды, пёстрые витражи. В коридорах и залах разгуливало эхо. Всё такое огромное, немыслимое. Этот замок манил красотой и великолепием, обещал прикосновение к величию, но его тайные ходы и лабиринты — тёмный замысел того, кто всё это построил, невольно навевал мысли о паутине. Дени шла, как будто во сне. Ни радости, ни печали, ни сомнений. Она по-прежнему не испытывала ничего. Она слышала все звуки, видела фигуры, лица и всё окружение чётко. Просто слышала, просто видела.       Маленькая королева драконов в огромной обители. Стук медленных шагов, шорох шлейфа по мрамору, и гулкие удары сердца в груди — впереди алела дверь в тронный зал. Следы оторванных золотых львов были почти незаметны. Кроваво-красная дверь её дома. А за ней то, о чём она так долго мечтала. За красной дверью её Трон — тот самый Трон, что ей обещал Дрого. Тот самый Трон, который она поклялась заполучить сама огнём и мечом. И вот теперь её подвели к нему люди, которые верили в её справедливость. Люди верили в её милосердие и в то, что она способна на большее, чем все, кто сидел на нём ранее. Тот самый Трон отныне её…       Рука протянулась вперед. Закрытая красная дверь. Она так близко. И она настоящая.       Верные прислужники сдвинули тяжёлые створки, и Дени закрыла глаза. Длинный коридор и пустой зал, холодный и тёмный, как зимняя ночь. Дени успела заметить, как далеко впереди на пьедестале мелькнул на мгновение тот самый предмет — чёрный, когтистый, суровый трон, на котором нашли мёртвое тело женщины. Серсея истекла кровью, потому что маленькая жизнь покинула её и забрала её собственную. Она сидела неподвижно, пока не скончалась.       Шаг назад. Прощай.       — Ваша Милость, что-то не так? — голос Тириона нарушил тишину.       — Нет, — ответила Дени уверенно. — Всё так.       — Но я не понимаю, — продолжил было карлик, но Дени сделала ещё несколько шагов. Назад! И развернулась спиной к тронному залу.       — Я не войду туда!       — Вы должны, — проговорил Тирион тихо, взяв королеву за руку, — это место Ваше по праву и…       — Да, — перебила его Дени, и её голос сделался ещё более твёрдым. — И я даю свой королевский указ. Я хочу, чтобы все предметы роскоши были проданы за море, а стены разобраны, все до камня. У людей будут новые дома и новая септа — символ возрождённой надежды. Все припасы замка нужно раздать голодающим. Таково моё королевское слово.       — Ваша Милость, — тихо произнёс Тирион, догоняя устремившуюся к выходу королеву. Она оставила позади все недоумённые лица и рванула на воздух. — Вы не должны этого делать, вы королева.       — Да. И я должна что-то дать людям. Пусть это будет цена, которую я заплачу в заботе о них. Я могла сжечь свой дом раньше и сесть на свой трон, но меня отговорили. И теперь я поняла для чего. Обломки и пламя, которое лилось бы моими драконами, не принесло бы ничего, кроме страха перед Дейенерис Таргариен. Но мои дети никого не тронули, мои воины не причинили вреда никому в этом городе. А я сама хочу, чтобы жизнь вернулась сюда. Это всё.       Прощай дом, шептала она. Я не от твоей крови, Мейегор Жестокий, и в твою ловушку я попадать не желаю. Прости меня, Завоеватель. Твой трон — место страха, а страх — не моё средство. Я поклялась сломать колесо. Да будет же так!       Дени выбежала во двор.       — Мне нужен мой плащ, — проговорила она, чуть съёжившись от холода и озноба.       Теон Грейджой немедленно оказался рядом с ней, накинул на её плечи плащ Джона, и Дени кивнула ему.       — И вы нужны мне, милорд. Идёмте.       Взяв его за руку, она покинула территорию замка, затем оба забрались в седла и двинулись вниз по холму между рядов дотракийцев.       Дени немного успокоилась. Она смотрела внимательно на каждого, кто пришёл вместе с ней. Некогда крепкие воины, готовые к бою и крови, были истощены. Они были измождены. И они уже потеряли себя.       Она призывала их к убийству и смерти людей Вестероса. Она призывала их к завоеваниям, но теперь она видела тех, кто не щадил себя в борьбе за жизнь. Всех изменила эта война. И её саму, и её верных воинов. Каждый удар их меча, или копья, или пущенная из лука стрела была не напрасной.       — Мои верные кровники! — громко произнесла Дени на дотракийском. — Каждый из вас — герой. Каждый из Вас славно послужил этой стране и мне. Я должна отблагодарить Вас. Вы поклялись быть верными мне до конца. И каждый, кто верен, получит свой дом на этой земле. Но я знаю, куда зовёт сердце многих из вас. Оно зовёт вас домой — в Травяное Море. Туда, где вы будете снова свободны. Скажите прямо сейчас — и вы это получите. Те, кто желает остаться на этой земле рядом со мной — покиньте ряды и следуйте за мной. Те, кто желает вернуться обратно, останьтесь на месте. Я дам своё последнее слово перед вами и своих деревянных коней, которые помогут вам пересечь море. Только скажите.       И я пойму вас…       Дотракийцы сидели в сёдлах неподвижно. Одни смотрели на Дени внимательно и с пониманием, другие — опускали свои взгляды. Выбор большинства был очевидным и лишь единицы последовали за ней. Тирион был прав — мало кто смог принять новые правила жизни, и страдать на чужбине более никто не желал.       Дени двигалась всё дальше и дальше от холма Эйегона, она повторяла и повторяла свои слова. Около тридцати человек следовало за ней верхом на своих конях. Тридцать из тысяч уцелевших.       Обойдя всю свою армию, проследовав до Божьих Врат и обратно по Хлебной Улице она оказалась на площади, именуемой Площадью Сапожников. Она развернулась лицом к своим спутникам и увидела лица верных людей. Среди них был и Теон, и Миссандея, и Тирион с Арьей Старк, нагнавшие уходящую прочь от замка процессию.       Дени спешилась и молчаливым взглядом дала понять, что ждёт того же от остальных. Когда все оказались на ногах на земле, она заговорила снова на дотракийском:       — Всадники, сошедшие с коней, отныне вы будете зваться Гвардией Королевы. Я назначаю вас следить за исполнением моего слова здесь, в этом городе. Десница королевы, — она кивнула хмурому Тириону, — мой верный соратник и правая рука. Он несёт мою волю, и его слово верно, как и моё.       Тирион Ланнистер приблизился к Дейенерис и поклонился, намереваясь сказать что-то, но королева не вняла его настойчивому взгляду, сделав несколько шагов в сторону Теона.       — Мой флотоводец. Вы доказали свою преданность королевской семье, и я прошу вас исполнить то, о чём мы договаривались. Отныне кораблей хватит на то, чтобы мои люди могли вернуться домой.       Грейджой кивнул в знак согласия.       — Миссандея, — Дени нашла глаза верной спутницы, — я спрошу тебя ещё раз: отправишься ли ты домой на Наат или останешься служить мне так же верно, как и служила всегда?       Девушка молча кивнула и сделала шаг навстречу своей королеве, и через миг, после того, как Дени взяла её руку в свою, на площадь спустился её верный Дрогон.       Я должна увести драконов из этого места, звучали слова в голове. Ради мира и процветания города. До момента, когда мы сможем вернуться и никого не напугать.       — Прощайте, мои верные всадники, — громко произнесла Дени, и вытянула из ножен Тёмную Сестру. Её рука не привыкла к мечу, но не дрогнула, когда она взяла свою длинную косу и отсекла её острым чёрным лезвием. — Матерь Гор ждёт вас, и я отпускаю вас в добрый путь домой.       Отсечённые волосы упали к ногам, Дени слышала, как, звякнув последний раз, замолкли её колокольчики. Она взобралась вверх по крылу, держа ладонь Миссандеи в своей и устроилась вместе с ней на спине Дрогона. Окинув сверху своих людей ещё раз, она увидела радость. Аракхи и копья с обсидиановыми наконечниками взмыли вверх с восторженным кличем. Всё верно и правильно. И все были согласны с её решением, кроме Арьи Старк, которая дёрнулась на месте, когда дракон взмыл вверх.       Дени обернулась на голос девочки, когда та крикнула что-то вслед, но не поняла ничего. Она была далека, а её решение не смел оспаривать никто, даже такая отважная воительница. Дрогон уже был высоко и взял направление на Драконий Камень. А Дейенерис Таргариен поклялась себе, что больше никого никогда не убьёт и будет править во имя жизни.