*
Кроуфорд ненавидел толпы и ненавидел суматоху. Плотнее сжав «Нью-Йорк таймс» под мышкой, он спустился в плотно забитое здание метро. Если бы не его нечёткое видение накануне вечером, он бы, как обычно, воспользовался своей любимой машиной. Предчувствие призывало его прибегнуть к общественному транспорту и пришло к нему, когда он потягивал из бокала терпкое, красное вино; видение было неполным, но он знал, что лучше ему подчиниться. Из-за отсутствия сидячих мест в вагоне Кроуфорд ухватился за находящийся под потолком поручень, пытаясь оградиться от толпящихся вокруг него людей. Даже спустя два года, проведенных в Японии, он всё ещё не мог привыкнуть к сократившемуся личному пространству. К счастью, офис Такатори был не слишком далеко. Его пихнули, и он задел какую-то старшеклассницу, которая наградила его ненавидящим взглядом. Когда поезд тронулся, Кроуфорд вновь обернулся, внезапно оказавшись в ловушке, зажатым между молодым человеком и остальными телами. Ранее он видел этого парня несколько раз, но не в подобной ситуации. Выражение его лица можно было назвать не иначе, как всеобъемлющим шоком; на несколько секунд Кроуфорд даже не узнал эти глаза. Они были такими большими, чистыми и удивлёнными в этой свободной от крови окружающей обстановке. — Какого чёрта ты здесь делаешь? — прорычал Сибиряк, тщетно пытаясь отстраниться от груди Кроуфорда. — Вообще-то, это общественный транспорт. И я имею полное право его использовать, — ответил Кроуфорд, подавляя раздражение самоуверенным тоном. Сибиряк совладал со своей отвисшей челюстью и, насколько это возможно, принял враждебную позу. — Мои друзья знают где я, поэтому, что бы ты не задумал, у тебя ничего не выйдет, — достаточно тихо произнёс Сибиряк, чтобы только Кроуфорд смог услышать сквозь шум, грохочущий в вагоне метро. — Что заставляет тебя думать, что мои планы связаны с тобой и твоей когортой? Возможно, тебе будет трудно поверить, но в данный момент у меня полно других, более насущных проблем, — ответил Кроуфорд, даже не пытаясь удержаться от насмешки в голосе. Кроуфорд не врал. Он много работал, присваивая чужие деньги, чтобы подготовиться к тому моменту, когда Шварц смогут пойти против Такатори и Эсцет. И он не собирался тратить свою энергию на бессмысленное приобщение Вайсс к этому делу до наступления подходящего момента. — В последнее время вы ведёте себя слишком тихо. Я думаю, вы что-то замышляете, — настаивал Сибиряк, сурово прищурив глаза. — Мы выясним что и остановим вас. — Один из нас, надеюсь, скоро выйдет, — резко произнёс Кроуфорд. — До тех пор, если ты будешь держать свой рот закрытым, обещаю сделать всё возможное, чтобы тебя игнорировать, — губы Сибиряка сжались в тонкую линию, нос слегка сморщился. Теперь его глаза были суровыми, темными, упрямыми; такими, какими Кроуфорд их видел у Сибиряка раньше. Неожиданно для самого себя Брэд понял, что хотел бы ещё раз увидеть это мягкое, растерянное выражение лица. Он ошеломлённо покачал головой, думая, что Шульдих прав: ему нужно было развлечься. Может быть, новая игрушка отвлечёт его, пока они ждут подходящего момента уничтожить Эсцет. В конце концов, Сибиряк может стать полезной игрушкой. Поезд замедлился. Молодой человек уткнулся Кроуфорду в грудь и завалился в сторону, но Кроуфорд придержал встревоженного Сибиряка. Его ладони упёрлись в грудь Кроуфорда, но это было бесполезно. Их снова толкали друг к другу выходящие и входящие люди. — Отпусти! — зарычал Сибиряк, изо всех сил пытаясь отстраниться от Кроуфорда. — Тише ты, успокойся! — приказал Кроуфорд, крепче сжимая молодого человека. Что-то привлекло внимание младшего убийцы. Кроуфорд почувствовал, как тело Сибиряка расслабилось в его руках. Дыхание Вайсса замедлилось; на краю сознания Кроуфорд почувствовал пульсацию. Видение настигло Кроуфорда прежде, чем у него появилась возможность взглянуть Сибиряку в глаза. Он склонился к молодому человеку и они страстно поцеловались, пока Кроуфорд не отстранил его от себя. Видение внезапно оборвалось. Теперь, когда в вагоне стало больше места, он отстранился, но дверь с шипением закрылась перед Сибиряком прежде чем он успел проскользнуть. Поезд двинулся вперёд, поэтому Кроуфорд занял освободившееся место. Он посмотрел на Сибиряка, который обеими руками держался за поручень над головой. Вайсс слегка наклонился вперёд, из-за чего открылась полоска кожи его аккуратного живота. Кроуфорд упрекнул себя за мысль о том, что бы всё-таки сделать этого мальчишку своей игрушкой: его будут только раздражать их нелепые и ребяческие словесные игры. Изучая молодого человека, Кроуфорд заметил, что одет он был в выцветшую, когда-то темную майку, мешковатые джинсы и поношенные кроссовки. К ужасу Кроуфорда Вайсс с его спутанными тёмными волосами и плотно сжатыми губами выглядел так, словно принадлежал какому-то глянцевому журналу, призывающему подростков к неряшливой, но при этом дорогой одежде из торговых центров. Выражение его лица было охвачено смятением и, как показалось Кроуфорду, разочарованием. Кроуфорд поправил свой пиджак и развернул «Нью-Йорк таймс». Устремлённый на него взгляд горящих глаз он подчеркнуто игнорировал. Но это было бесполезно. Перед тем как попытаться прочитать передовицу, Кроуфорд обнаружил, что читает один и тот же параграф уже четвертый раз. Еще одно видение накрыло его. Трое неряшливо одетых мужчин размахивали оружием в неуклюжей попытке ограбления. В этот раз он увидел Сибиряка с простреленной грудью. Он лежал мертвым у ног Кроуфорда. Затем они убьют ещё пятерых пассажиров, бросят Кроуфорда на пол и начнут беспощадно его избивать, потому что решат, что он богат. Видение исчезло. У него не было времени на раздумья. Теперь он должен был расстроить эту шахматную партию и создать новую, случайную ситуацию. — Сибиряк! — выкрикнул Кроуфорд и прыгнул на молодого человека, сбивая его с ног за секунды до выстрела. Очутившись на полу, Кроуфорд оглянулся и увидел, как Сибиряк перекатился и снова оказался на ногах. Было приятно наблюдать за тренированными движениями Сибиряка. Теперь его прищуренный взгляд был прикован к трем головорезам перед ними. — Какого черта? — крикнул один из мужчин. Остальные пассажиры истерически закричали и побежали к задней части вагона метро. Кроуфорд подчинился видениям, и теперь движениями управлял адреналин. Его тело словно горело в огне, когда белый туман застил периферийное зрение, и теперь он видел все за минуту до того, как что-то произойдет. Двое из них собирались стрелять по другим пассажирам. Сибиряк взял на себя инициативу, он и Кроуфорд кинулись на двух бандитов прежде, чем те начали стрелять. Третий мужчина, стоявший посредине, вскрикнул и отпрыгнул налево. Пронзительный крик заставил Кроуфорда отвлечься, болезненным толчком его разум вернулся в реальное время. Третий преступник выкрикнул: — Отпустите их, или я убью ее! Повернувшись, Кроуфорд увидел мужчину, удерживающего в руках девочку, которой не было и пяти лет. Окровавленная бабушка ребёнка рыдала и молила у мужчины в ногах. Кроуфорд знал, что, если он и Сибиряк надавят на него, начнётся перестрелка и все они будут убиты полицейскими снайперами в конце линии метро. Вторым вариантом была капитуляция, и его предчувствие подсказывало применить её. — Подожди, не смей обижать ребёнка! — закричал Сибиряк, отбросив человека, которого удерживал. — Отпусти ее и перестань пугать! — Отлично! Ты тоже, крутой бизнесмен, — сказал преступник, обращаясь к Кроуфорду, и тот отпустил человека, которого схватил. Трое мужчин с пистолетами в руках навели их на Кроуфорда и Сибиряка. — Больше никаких игр, герой! Руки вверх! Хитоши, обыщи их. Мужчина, которого схватил Кроуфорд, сначала подошёл к Сибиряку и провёл руками по его телу сверху вниз. Из мешковатых джинсов он достал кошелек и просмотрел его. — Его зовут Кен Хидака. Ничего важного. В бумажнике кучка бумажек и около трехсот йен, — объявил преступник. Голова Кроуфорда чуть дёрнулась, чтобы взглянуть на Сибиряка, Кена Хидаку, который глядел на него в ответ так, словно теперь он стал совершенно уязвим. — Ты что, шутишь? Не помнишь? Посмотри на это лицо, я вспомнил его сейчас, когда ты сказал имя. Он тот бывший член J-лиги, которого выгнали из футбола из-за плохой привычки играть в азартные игры. Я потерял много бабла на той последней игре, которую он бросил. Сейчас для него всё кончено, — сказал преступник с ребенком-заложником, с неприятным злобным взглядом изучая Кена. — Проверь второго. Держу пари, он богатый иностранец. Человек по имени Хитоши обыскал Кроуфорда, который оставался неподвижным, когда тот вынимал его кошелек и некоторые документы из внутреннего кармана костюма. — Брэдли Кроуфорд, он фигурирует как финансовый посредник для нескольких компаний. Он американец! — крикнул мужчина, размахивая паспортом Кроуфорда. — Отлично, похоже, он стоит больших денег. Меняем планы, — сказал преступник с ребенком-заложником. — Что ты имеешь ввиду, Суга? — спросил Хитоши. — Берем американца в заложники и требуем за него выкуп. Для большей огласки в новостях и небольшой мести прихватим с собой игорного наркомана. Мы выйдем через заднюю дверь и уйдём вверх по лестнице на следующей остановке, — сказал Суга, хватка на рыдающем ребенке немного ослабла. — Ладно, Хитоши, свяжи американца. Ако, займись футболистом. — Чем я его свяжу? — спросил Хитоши. Суга указал на Кроуфорда. — Используйте его галстук и пояс, идиот! Двое мужчин подошли к Кроуфорду и сняли с него галстук и пояс. Хитоши скрутил руки Кроуфорда за спину. Его собственный шелковый галстук опутал запястья, в то время как Хитоши усмехался где-то позади. Кроуфорд посмотрел на Кена, запястья которого связали за спиной ремнем. Младший убийца не сводил с него унылого взгляда, пока Ако связывал его и опускал на пол.*
Кроуфорд нажал кнопку приема вызова и сказал: — Если ты закончил с моим кошельком, я бы порекомендовал вернуть его. После долго молчания Кен, наконец, заговорил: — Да… я взял его не нарочно. — Я не обвиняю тебя. — Я пришлю его по почте, — выпалил вдруг Кен. Кроуфорд услышал смущенный порыв. — Нет, ты встретишься со мной. Я должен извиниться за грубое поведение Шульдиха, когда он нас спасал, — на том конце вновь наступила тишина. Кроуфорд решил, что Сибиряку должно быть действительно скучно или он просто желал смерти, если все же решился позвонить. Кроуфорд решил привнести интриги. — Я даже угощу тебя ужином. — Где? — Белла Нотра. Через два часа. Приходи туда, или я мог бы заехать… Мистер Хидака, — Кроуфорд хмыкнул от внезапного раздавшегося щелчка. Он отложил телефон и позвал Шульдиха. Рыжеволосая голова немца показалась из-за двери кабинета Кроуфорда в их многоэтажной квартире. — Я собираюсь поразвлечься.