Это фиаско, братан

С каждой минутой Исаку было всё хуже. Он, естественно, не подавал виду, по крайней мере старался. Элизабет не сводила с него взгляда, буквально испепеляла Вальтерсена, говоря: «Вот спалю, что тебе слишком плохо — отправлю домой!» Что ж, омега совсем не хочет потерять доход с такого дня, а выпрашивать зарплату у Михаила не станет. Он сможет, бывало ведь такое уже, не правда ли? Бывало, но не настолько сильным, как сейчас. Он пореже стал появляться на разноске еды, больше ходил и убирал мусор на столах, когда объявлялся перерыв, или хозяйничал на уличных диванчиках, в то время как происходила программа внутри здания. Исак уже заметил множество заинтересованных взглядов альф. Он был уверен — те напридумывали себе уже самых бурных сцен, от простого секса до изощрённых БДСМ-ских штучек. Бля… — Хей, скучаешь? Омега сразу заметил, что этот парень не особо спешил. И всеми фибрами души надеялся, что тому будет откровенно похуй. Но нет же, альфам приспичило чувствовать течку омег. Исак решил проигнорировать вопрос, мол, отстанет может. — Если ты меня игнорируешь, то это не значит, что меня здесь нет, — шёпот за спиной. Конечно он не отстанет. Этот выдох проходит по уху, но Исак слышит запах алкоголя. Фу… Человек облокачивается одной рукой о стол и хочет заглянуть в личико омеги, как его окликают с другого конца зала, принося небывалое счастье мальчишке. — Джон, эй! А нет, это опять Найшейм. Заебись денёк. — Эвен, чего тебе? — альфа развернулся, и Вальтерсен отошёл от него на несколько шагов, хоть это и трудно ему далось. Ноги уже подкашиваются от этих перемешанных запахов… — Там сейчас такое происходит, ты не представляешь! — оживлённо начал Найшейм. — Я уверен, тебе точно зайдёт! Серьёзно! — Если это не трюки на велосипедах, то мне это вряд ли зайдёт. Исак буквально почувствовал, как на другом конце зала парень произнёс одним лишь взглядом: «Проверить не хочешь?» — Да ну не… Что, реально? — Реальней не бывает! В последний раз посмотрев на слегка дезориентированного омегу, так называемый Джон быстрым шагом отправился на улицу. Ура, теперь можно спокойно выдохнуть, что Исак и сделал. — Разве во время течки не стоит оставаться дома, Исак? — блять… — Сегодня не судьба, — Вальтерсен знает — не стоит грубить клиентам. Они же такие же люди, как и ты, однако ещё и платят за нахождение здесь. К тому же, если такие богатые. — Разве не боишься таких заинтересованных в тебе людей? — Не особо, я знаю, что делать в подобных ситуациях. Исак поднял гору грязных тарелок. Скоро ведь горячее нести будут, надо подготовить столы. Использованные салфетки лежали наверху этой кучи, и вся посуда дрожала и скрипела от прикосновения керамики к керамике. И куда подевались Эва с Элизабет? — И что же? — Эвен уже совсем близко подошёл к Исаку, и, твою же мать, этот ёбаный запах буквально сводит с ума. Если бы младший был неопытен, то уже точно устроил погром, уронив все тарелки. Но нет, он героически шёл вперёд. — Служебный вход, — резко выпалил он, когда Найшейм уже хотел было идти за ним, и дверь чуть не треснула альфе по голове. «Лучше бы врезался в неё», — подумал омега. Поставил посуду на мойку. Где Альфред? Небось опять курит… Странно, что его всё ещё не уволили. Хотя неудивительно, сейчас почти нет официантов, что смогли бы работать больше шести часов в день. Исаку осталось лишь вздохнуть, взять чистые тарелки с приборами и отправиться обратно в зал. «У меня нет времени на разбор этого дерьма». Ногой пинает дверь из кухни и встречает Эвена, который довольно шумно вдыхает воздух. Это странно… — Что ты делаешь? — хотя он знает. Просто решил ввести парня в краску. — Тебя разве не учили обращаться на «Вы» с клиентами? — самодовольно улыбнулся старший и провёл ладонью по волосам, зачёсывая их назад. Что ж, не вышло. — Ой, простите, мой господин, — с ярким сарказмом и недовольством процедил Исак. Осталось совсем немного дел: всего лишь расставить приборы, для чего нужна ещё пара забегов на кухню, и тогда можно будет спрятаться в служебной комнате и выпить ещё таблеток. Эффект уж слишком быстро проходит, либо нужны подавители посильнее. Наверняка у Эвы слабее действие, чем обычно пьёт Исак. — О, мне нравится, называй меня своим господином. — Это был сарказм. — Какой же ты грубый! И как тебе не стыдно? — изобразил возмущение Найшейм. — Привык. Ладно, может, Исака и бесил этот обмудок, но с ним собирать и расставлять посуду было не так скучно. — Почему вы не идёте смотреть на представление? — когда отнёс грязную стопку тарелок и притащил новую, спросил Вальтерсен. — Я видел его в прошлом году, — альфа подошёл к главному столу и взял свой бокал вина, с важностью потягивая. Младший был бы уверен, что тот абсолютно спокоен и не заинтересован в нём, однако заметные зрачки, что почти скрыли радужку, теребящие край рубашки пальцы и язык, который облизывал губы ежеминутно, сдавали старшего с потрохами. Хотя, может, последнее связано с вином. — Почему бы вам тогда просто не пойти общаться с… со своими коллегами? Эвен усмехнулся, будто младший сморозил самую большую чушь на свете. — Здесь мне нравится больше. Да и новый круг общения не помешает. Исаку не понравилась эта фраза насчёт общения. Это определённо было плохим знаком. Охуеть каким нехорошим знаком. Надо валить. — О, как хорошо, что я закончил! Думаю, вам всё же не стоит упускать такого представления и не стоять в одиночестве! — воскликнул он и пулей умчался на кухню. Эвен на это лишь издал смешок, поставил бокал у своей тарелки и выглянул на улицу. Шоу, кстати довольно зрелищное, должно было уже вот-вот закончиться. Когда там уже будет горячее? «Надо спросить», — подумал Эвен.

***

— Ебать от него несёт, конечно… — пробурчал Вальтерсен, когда разлёгся на красном кожаном диване для персонала и выпил три таблетки сразу. Возможно, такое частое потребление вредит омегам, особенно в таком количестве, но сейчас Исаку было всё равно. Он вообще не особо был рад тому, что родился не альфой. Все эти течки-хуечки портили спокойную и размеренную жизнь парня, доставляя лишь дискомфорт, отравления таблетками и ощущение себя грязной сукой, которая никому не даёт (хотя почему-то должна, по мнению альф) и вынуждена терпеть всю эту поеботину с фразочками, что нихуя не возбуждают. От них тошнит. От альф тошнит, от лекарств тошнит, от своей сущности тошнит. Убейте Исака кто-нибудь, пожалуйста. — Хэй, Королева Катастрофы, чего разлеглась? Или Вальтерсен сам начнёт убивать. Первым будет Альфред. — Мне так хуёво, Альф… Отъебись, умоляю, пожалуйста… — Так почему бы тебе не пойти домой, молодой человек? — омега уселся рядом и развалился на диване, разве что ему мешал скорчившийся от сладкой, но такой ненавистной му́ки Исак. — Если ты ждёшь, чтобы я пошутил про гроб, то только про твой, если ты не заткнёшься. — Кстати, ты в курсе, что тебя за километр все чувствуют? — Боже, — прошептал Вальтерсен и провёл рукой по лицу. Затем глубоко вздохнул. — Как ты заметил! Ох, что бы я без тебя делал, Альфред, я ведь не замечал, что у меня двоится в глазах, немеет задница, а каждый второй на этом корпоративе принюхивается ко мне, словно животное, и слюни пускает! Фу, блять, противно даже от одной такой мысли. Исак пытался отдышаться после крика, прошедшегося по комнате. Окей, он ненавидел течки и прямо сейчас чувствовал себя на краю пропасти в беспросветную истерику. — Хэй, чувак, спокойно. Может, действительно пойдёшь домой, а то у тебя нервный срыв случится, — омега погладил младшего по спине, немного успокаивая, и повалил на себя. Иногда, когда Исаку было нехорошо, например перед сдачей важного экзамена, он всё-таки нуждался в ласке. Ну, простым объятиям. И Альфред, несмотря на свой колкий характер, в такие моменты будто менялся, забирая тягость сего состояния мальчишки на себя. Не то чтобы это случалось часто, нет, почти не было. Но когда Исак мог расслабиться и отдохнуть в объятиях товарища, это действительно успокаивало. Наверное, поэтому для него всё это было чем-то экзотическим, ведь дома позволить подобную негу парень не мог. Самого себя обнимать, что ли? Да и сил на это нет, Исак всегда возвращается домой выжатым, как лимон. — Ну, успокоилась, принцесса? — спросил Альф, играясь с мягкими кудряшками Исака. — Я и так был спокоен. И я не принцесса, — серьёзным голосом проговорил тот, но с места не сдвинулся. — Почему же тогда не пихаешь меня в бок с криками «Так, всё, не трогай меня! Прическу испортишь!», м? Принцесса. — Ещё раз назовёшь меня ебаной принцессой, я тебе врежу. — Эм, извините, здесь есть кто-нибудь? — прозвучал бас, и Исак чуть не свалился с дивана, потянув за собой старшего, отчего тот засмеялся. Эвен заглянул в комнату для отдыха рабочих и приподнял бровь в вопросе. Младший же, фыркая, пытался поправить свой съехавший вбок галстук и растрёпанные волосы. — Да, что вы хотели? — быстро взяв себя в руки, спросил Альфред. — Просто собирался уточнить, когда принесут горячее. — Оу, да, как только закончится представление и все вернутся за столы, мы вынесем, — как можно заинтересованнее ответил Исак. «Что, подавители подействовали, и теперь ты запаха не чувствуешь? А вот хрен тебе», — подумал он, когда заметил на себе прищуренный взгляд. — Исак, пойди найди девочек, а то сам понимаешь, помочь не могу, — сказал старший омега и встал с дивана, направляясь в сторону мойки. — Тебе не везет, там куча посуды! — хихикнул второй и направился на улицу. Официантки наверняка там стоят. Бросили Исака на произвол судьбы… — Рад, что тебе уже легче. На произвол этого богатого мудака. — Спасибо, — буркнул младший. Исак выглянул на улицу. Один из велосипедистов в этот момент разогнался и перескочил через двух лежащих под ним парней, отчего омега чертыхнулся. Нет, он не испугался, просто было неожиданно. Но вот ни Эвы, ни Элизабет здесь он не видел. А может из-за темноты не различал лиц. В последнее время у парня немного испортилось зрение, и было бы классно купить специальные очки или линзы, пока ещё есть время, но Исаку тупо не хватало денег на это, а он занимать у кого-то ни за что не станет. Так что переживёт, наверное… Вальтерсен прищурился, чтобы разглядеть знакомых в толпе, как почувствовал, будто кто-то зарывается рукой в его волосы, поглаживая пальцами голову. Парень обернулся. — У тебя однако очень мягкие волосы, — с серьёзным выражением лица проговорил Эвен, продолжая играться с локонами парня. — Руки убрал, — огрызнулся тот. — Какая дерзость по отношению к клиентам! — посмеиваясь, воскликнул Найшейм, но руки засунул в карманы брюк и облокотился плечом о стену. Исак не мог понять, почему к нему постоянно кто-нибудь лезет, при том, в основном, упрямые ублюдки. Вот что с этим фонарным столбом ему делать, скажите пожалуйста? — Я думаю, вы ведёте себя неподобающе, клиент, — высказал омега с нажимом на последнее слово и пошёл на улицу искать девочек. Таблетки скоро наверняка перестанут действовать, это совсем не круто. Это были последние лекарства, что дала Эва, и Вальтерсен не знает, как долго они ещё ему помогут. Однако он уже чувствовал слабость в теле, а в и так не идеальных глазах двоилось. Странно, не похоже на симптомы течки… Наконец-то эти дурынды нашлись, придумали же встать в самом конце, где их в жизни не найдёшь… Исак попросил их пойти подготовиться к раздаче, и, когда девочки вспомнили о столах, парень не выдержал и саркастично поблагодарил их за помощь. Громко и разозлённо. Те ещё долго потом извинялись, ну-ну. — Ну что, еда готова? — спросила Эва у Лоры, что раскладывала мясо и рыбу с картошкой по тарелкам и закрывала их баранчиками. — Запоминай, тут двадцать две, в тех четырёх по двадцать три и вот шесть на главный стол. Всё, несите. Только осторожно, тяжело будет. — А нам что-нибудь осталось? — Два кусочка мяса есть и ещё филе рыбное, это всё, больше не хватило бы, — повариха сняла перчатки с шапкой и направилась к печке, где что-то готовилось. Кажется, свинья. Будь Исак тут, он бы уже сказал что-то типа «Боже, ещё и это заказали»… Но сейчас он снова лёг на диван, стараясь не отключиться. Его нереально сильно клонит в сон, но ему слишком лень делать кофе. Оставалось чувствовать лишь усталость и постепенно подступающую тошноту. — Наверное, не стоило мне сразу столько таблеток пить… — Тебе не помогло? — спросила Элизабет, заваривая кофе для беспомощного друга. — Наоборот, помогло настолько, что мне теперь плохо, — простонал Вальтерсен. — Я жутко хочу спать. — А я говорила тебе идти домой, работать в таком состоянии невозможно. — Возможно! Вот я выпил три таблетки, зато течка не ощущается. — Сколько-сколько?! — взвыла подруга. — Три. Да че ты так воешь то? Ну, подумаешь, болит немного голова, в глазах двоится, спать хочу. Щас кофе выпью и всё будет шикарно. — Нельзя столько пить таблеток! Мало ли, что случится! Отравиться можно! Олух. — Ага, — пробурчал Исак и забрал кружку у Элиз, выпивая сразу половину напитка и игнорируя кипяток. Это сразу взбодрило парня. — Спасибо. — Чего расселись? Пойдём выносить еду! Уже объявили и ждут, ну! — закричала Эва, когда вбежала в комнату отдыха. Дело в том, что горячее выносили под определённую тему с музыкой; её нужно выносить сразу и не путать столы, так как в тарелках разное количество порций. Элизабет сунула Исаку тарелку с самым меньшим количеством еды, так как боялась, что тот грохнется с ней в таком состоянии. Это была тарелка на главный стол. И, хоть Вальтерсен пытался взять другие порции, говоря «И вам легче, и мне не видеться с этим мудилой», бета не оставила ему выбора. — Вот так и приходи на корпоративы работать… — пробормотал парень и понёс еду с остальными. Люди, как обычно, болтали между собой. Кто-то уже явно напился и горланил на весь зал. Только Исак подошёл к главному столу, все сидящие там замолкли и устремили на него взгляд. Омега даже забыл о еде. Он боялся, что его запах снова ощутим, и он ничего не может с этим поделать. Таблетки не помогают совсем? Но потом официант додумался и поставил тарелку на середину стола, отодвинув некоторые блюда, и грациозно снял баранчик. Куриное и рыбное филе с помидорами и плавленным сыром всегда выглядели очаровательно и вкусно. А запах от них шёл такой, что, наверное, вряд ли кто-то сейчас покосится на течного омегу. Кроме Эвена, естественно. «Бля, жри еду, а не меня» — подумал Исак и, забрав баранчик, направился на кухню, перед этим улыбнувшись сидящим. Всё бы было прекрасно и идеально, если не состояние парня. Он переступил порог зала, как почувствовал неимоверную тяжесть. Веки потяжелели, земля закружилась, и единственное, что услышал парень, это голос Элизабет и звон выпавшей из рук крышки перед тем, как грохнуться на пол и потерять сознание.